Дипломатия 2: Империя. Ход 3 (1200-1205 гг.)

02.12.2008 02:16

Ранней весной курфюрсты многих германских земель собрались в Аугсбурге в очередной раз с целью избрания императора. Надежда, несмотря на полыхавший пожар войны, умирала последней, потому сдержанный оптимизм относительно итогов голосования можно было прочесть на лицах некоторых князей.
За большим круглых столом в замке Карлсхоф председательствовал Папа Одан V. Быть первым среди равных ему не позволял не только сан, но и выделявшая его иссиня белая мантия, контрастно смотревшаяся на фоне коричневого интерьера и преимущественно ярко-красных одежд удельных князей.
Папа смиренно качнул головой, облаченной в величественную тиару, дав понять, что пришло время обмены мнениями.
Первым слово взял баварский эрцгерцог Фауст. Со свойственной ему импульсивностью, выдававшей горячую венгерскую кровь, в третьем поколении назад влившуюся в его жилы, он заявил, что только себя видит на посту императора, а поэтому не отдаст свой голос за кого-либо еще.
Седовласый правитель Швабии, хоть и приходился сыном покойному императору, не испытывал тяги к публичной политике, поэтому проголосовал за вестфальского герцога Готфрида IV. Однако, все последующие князья, в дружном единодушии отдав свои голоса за франконского герцога Фридриха. Поэтому шваб, смущенный неожиданной оппозицией, в которой он неосмотрительно попал, поспешил сменить свой голос, вызвав бурю негодования со стороны Готфрида Вестфальского.
- Истину глаголят люди! – воскликнул вестфалец, обращая свой взор в сторону шваба. – Что в духовных наставниках у вас чуть ли не сам Люцифер. Можно ль ожидать от такого вероотступника твердости воли и характера, чистых помыслов и действий?
Услышав сие, герцог Фридрих вспыхнул, как бенгальский огонь, схватился за эфес меча, но старое сердце подвело князя. Он повалился на лежащий под ногами ковер и замер.
Через два дня герольды разнесли по весям империи информацию, что герцог Фридрих погиб от рук неверных где-то в пустынных районах Палестины.

Нет ни одного государства, которое в начале своего существование было бы слабее и подвергалось бы большим опасностям, чем маленькое бранденбургское государство. Нужно только представить себе эту бедную область, равную по своему пространству приблизительно четверти нынешней бранденбургской провинции, расположенную по обоим берегам Эльбы, на этой северо-германской равнине, где нет никаких естественных границ, за которыми можно было бы укрыться от врагов, и где, таким образом, малые и слабые являются готовою добычею того, кто велик и силен. Правда, положение Бранденбурга давало полный простор для его роста: с востока, в стране побежденных и разъединенных вендов, перед ним открывалось широкое поле для завоеваний, тогда как государства Центральной Германии тесно жались друг к другу, государства Южной останавливались в своем росте Альпами, а западным грозила монархия Капетингов. Но герцогство саксонское, архиепископство магдебургское и Мейссенская марка занимали столь же выгодное положение, как и Бранденбург; они имели те же цели стремлений и при том были гораздо могущественнее его. И наконец, маркграфам невозможно было прочно утвердить свое владычество, пока преемники Карла Великого могли предъявить с высоты императорского трона верховные права на славянские земли.

Благодаря необыкновенно счастливому стечению обстоятельств все эти препятствие, стоявшие на пути развитие Бранденбурга, были постепенно устранены. Император Священной Империи пал, а курфюсты никак не могли выбрать приемника; вслед за его падением феодализм, успехи которого несколько скрадывались под прозрачным покровом СРИ, предстал во всей полноте своих сил, и Германия сделалась просто анархической конфедерацией немецких княжеств и городов. Сразу после Императора должно было исчезнуть герцогство саксонское, оставив по себе лишь памятное имя. Это герцогство, простиравшееся от Рейна до Эльбы, было самым грозным противником Бранденбурга. Но такое большое государство, которое при том же со дня на день должно было начать расти за счет слабых соседей, было слишком опасно для раздробленной феодализмом Германии: оно вызвало против себя грозную коалицию и было вдребезги разбито. Вестфалия, Голландия и Бранденбург объеденили усилия, чтобы остановить Саксонскую угрозу.

Герман I (нем. Hermann I; 1155 — 25 апреля 1217, Гота) — ландграф тюрингенский и пфальцграф саксонский, сын Людвига II - правил землями Саксонии и Тюрингии (после смерти Людвига в 1190 году он наследовал Тюрингию.). Тюрингией конечно правил не напрямую, а через своего наместника Дарта.
Переходя после смерти Генриха VI на сторону Филиппа Швабского, Герман сильно поколебал свой авторитет и доказал неспособность владеть дарованными ему землями. В 1195 году войска Бранденбургской марки нанесли стремительный удар по всем владениям Германа - в Саксонию и Тюрингию выдвинулись войска.

Без рассказа

Без рассказа

Без рассказа

Выписка их хроник Бранденбурга 1190-1295. Год издания 1348, предположительно перепись более ранних рукописей, хранивщихся в Бранденбургском епископстве:
"Прервем теперь это повествование и поговорим опять [о том],
как дела Бранденбургской марки первоначально шли в Тюрингии и Саксонии.
Ландграф тюрингенский и пфальцграф саксонский Герман в это время начал
враждовать с Вестфальцами и Голландцами.
Те хотели подняться против христианства, как прежде.
Их кощунство принесло им много горя. Они причинили ему достаточно зла.
Долго он это терпел, пока не попросил помощи у богемцев.
Но чехи в это время грабили немецкие земли и не могли ему помочь.
Мужи маркграфа Бранденбургского же со значительным отрядом вошли в его земли, помогая Готфриду и его голландским союзникам;
Готфрид возрадовался этому.
С этим войском они двинулись тогда радостно в центр Саксонии.
Их дела пошли там очень хорошо.
Там они подошли к замку, в замке не возрадовались их приходу.
Пошли на них [саксонцев] приступом, захватили у них замок (burc).
Ни одному саксонцу не дали [уйти] невредимым.
Кто защищался, тот был взят в плен или убит.
Слышны были крики и причитания: в той земле повсюду начался великий плач.

Жители Тюрингии тогда не возрадовались этому известию.
Там люди очень крутого нрава, они были соседями этого [захваченной Саксонии].
Они не медлили, они собрались в поход и грозно поскакали туда,
Но встретило их второе войско бранденбургско маркграфа:
многие были в блестящей броне; их шлемы сияли, как стекло.
С ними было много братьев-рыцарей.
Братья-рыцари и мужи маркграфа смело атаковали в конном строю тюрингцев.
Маркграф там был как герой со своим отрядом (schar).
Начался жестокий бой: немцы наносили глубокие раны, тюрингцы терпели большой урон:
их было убито восемьсот [человек], они пали на поле брани.
Остальные тогда обратились в бегство, их беспорядочно преследовали по пятам по направлению к их дому.
Тюрингцы сильно понукали своих коней плетьми и шпорами;
они думали, что все погибли: путь им казался очень долгим.
Лес звенел от горестных криков. Они все спешили только домой; войско братьев-рыцарей следовало за ними."

Богемский ивент-менеджмент

- Himmelhergott! Как держишь меч? Это же не дрын, а благородное оружие. Ноги выпрями! Ты в штаны наложил и двигаться боишься, чтобы не сильно воняло? Черт тебя побери, слегка согнутые ноги в коленях!!! Это твое слегка? Ух, пугала огородные! А щит куда увел? Ты что им защищать собрался? Кутас своего соседа?
С этими словами сержант фон Флаумих пнул незадачливого рекрута в грудь. Рекрут от неожиданности не удержался на ногах и под дружный гогот остальных учеников уселся на копчик. От обиды рекрут закусил губу, а прыщи на его лице стали еще ярче.
- 20 лет служу его сиятельству, а таких тупых рекрутов не видел. Из-за таких как ты мы и несем потери, простейшие движения выучить не способен. Встать! Будешь методическим пособием для более толковых. Отряааад! Делай как я!
Фон Флаумих продемонстрировал на прыщавом рекруте, как именно должен действовать пехотинец. Все свои движения он описывал словами и щедро пересыпал руганью:
- При переменах стойки вперед и назад положение туловища не изменяется, сохраняй щит перед грудью и меч, приготовленный для нападения. Выпады применяются обеими ногами. При исполнении выпада сзади стоящая нога может приподняться на носок. Это понятно, уроды? Укол, канальи, делается через верх щита. Кисть, повернутая ладонью вниз, направляет острие меча в грудь, через верхнюю кромку щита. При выпаде левой ногой щит прикрывает голову, или грудь; при выпаде правой ногой он либо прикрывает голову, либо отходит влево, прикрывая левый бок. Следующий укол показываю для тех, у кого есть мозги, чтобы запомнить что-то еще – укол сбоку правее щита: Этот укол исполняется точно так же, как предыдущий, но меч идет правее кромки щита. Кисть может находиться в любом положений ладони. Наконец, для самых одаренных, укол снизу: слегка приподнимая щит, лучше перенося его в положение защиты головы, наносим укол из-под своего щита в нижнюю часть живота противника с выпадом левой ногой. Этот укол употребляется на короткой дистанции. Уколы, бездари, экономят ваши силы, а сил понадобится много. Когда вы стоите против копейщика то либо перерубите его копье, либо сократите дистанцию до минимума, чтобы нанести смертельный удар.
Вопросы есть? Вопросов нет! Разбились на пары – и отрабатываем уколы и защиты от них.
Фон Флаумих повернулся к рекрутам спиной и потопал к мирно сидящему на травке фон Нибблеру, который покусывая травинку, с интересом наблюдал за происходящим.
- Юрген, привет. Это и есть чешские рекруты?
- Да. А что все совсем плохо?
Сержант ощерился: - Еще не родился тот рекрут, из которого я не сделаю профессионального солдата. Но его сиятельство требует, чуть ли не завтра-послезавтра выступать, а эти пока не готовы. Значит, опять потери будут и первыми полягут вот эти, - он плюнул в сторону пыхтящих рекрутов, которые добросовестно молотили друг дружку.
- Войны без потерь еще не придумали, - возразил фон Нибблер. «К тому же…
Их разговор прервал запыхавшийся мальчишка из свиты маркграфа – племянник камергера Индржиха.
- Барона фон Нибблера к его сиятельству! Немедленно! Его сиятельство требует, чтобы вы отправлялись на площадь у городской ратуши, он ждет вас там.
- Ну, мне пора. Вечером подходи к «Трем пескарям», посидим, выпьем – поговорим. Бывай, старый вояка.
С этими словами Юрген фон Нибблер поднялся с травы, оттряхнул штаны и скорым шагом отправился за мальчишкой. Через десять минут они были у гудящей от голосов Ратушной площади Праги. В центре площади возвышался деревянный помост, на котором происходило театральное действо. На помосте стояла фигура, облаченная в белый балахон и гундосила под свист толпы: «Я как почетный святой, почетный великомученик, почетный папа римский, я, Мельхиор Первый, объявляю себя Кайзером. Я уничтожу чехов, швабов, франконцев, баварцев и остальных как уничтожил саксонцев. Мой верный пес голландской породы стоит всей Тюрингии с ее городами и герцогом в придачу». При каждом слове, фигура корчила самые гнусные рожи. Толпа, хохотала над «Мельхиором I» в него летели гнилые яблоки.
Юрген протиснулся сквозь толпу, и направился к его сиятельству, тот стоял у городской ратуши в окружении своей челяди. Маркграф увидев Юргена, нахмурил брови и сделал приглашающий знак рукой.
- Доброго дня, ваше сиятельство. – Юрген склонился в самом раболепном поклоне который способен был изобразить. - Как вам нравится представление?
- Совсем не нравится, этот еретик стоит и безнаказанно богохульствует. А толпа хохочет. Чья это идея – устроить сей богомерзкий балаган?
- Моя, ваше сиятельство. Нам нужно поднять патриотический дух в горожанах, а также показать им кто является нашим врагом. Они охотно смотрят комедию, а потом записываются в рекруты и охотно жертвуют на крестовый поход против еретиков.
- Ты что, ничего получше придумать не смог?
- Простите великодушно, но последнего профессионального драматурга вы самолично изволили зарубить месяц назад, решив, что в его комедии недостаточно прославляется имя Конрада Оттона. Поэтому пришлось самому взяться за перо. И учтите, ваше сиятельство, это не имперский сейм, а рыночная площадь. Толпе нужно чего попроще – Юрген улыбнулся.
Маркграф тяжело вздохнул: « Ну, неужели ничего лучше не придумал?»
- Конечно же, сиятельный сеньор. Извольте прочитать:
Маркграф взял протянутый пергамент: «Нас было 38 детей императора Фридриха. Мельхиору досталась Мордовская (зачеркнуто) Вестфальская АССР (зачеркнуто) земля. По – честному. Он заявил, что не подпишет Сухаревскую (зачеркнуто) Пражскую конвенцию, и будет перекраивать земли по своему». Герцог поднял глаза от чтения:
- Юрген! За эту ересь тебя можно уже сжигать. Слова какие-то колдовские используешь…К тому же…
- Ваше сиятельство, вчера после 3й бочки пльзенского, вы всё это мне уже говорили.. и прежде чем уйти в опочивальню наложили свою резолюцию – «Что угодно, только не это» и облили пергамент… (Юрген замялся) ну не совсем пивом. Поэтому я тут же написал другую пиесу которую сейчас играют актеры. Однако смотрите – наступает развязка!
Актер, игравший «Мельхиора прикованного» внезапно замолчал. Перед помостом началось некоторое движение. 5 рыцарей в начищенных до блеска доспехах поднимались на помост. Каждый из них был вооружен моргенштерном и щитом. На их щитах были гербы Богемии, Франконии, Саксонии, Швабии и Баварии. Следовавшие за ними два кмета несли пять щитов с гербом Вестфалии - поднявшийся на дыбы конь. Рыцари поднялись на помост и остановились, встав плечом к плечу. Кметы укрепили вестфальские щиты на пяти столбах и поспешно удалились. Каждый из рыцарей врезал по вестфальскому щиту, отчего те разлетелись в щепки.
- Кони в стойло! – грянули рыцари.
- Кони в стойло! – отозвалась толпа.
- Еретика – на кол!
- Ууууу! - Возбужденно завыла толпа.
- Многая лета Конраду Оттону! Помолимся братия!
В этот момент с колокольни святого Вацлава раздался колокольный звон. А на площадь выехали четыре телеги, тяжело груженые огромными бочонками с пивом. Их появление было встречено радостным воплем.
Юрген повернулся:
- Вот видите ваше сиятельство. Вот такой богемский ивент-менеджмент. Немного комедии, немного пива. И с божьей помощью наше войско нынче же увеличится на 200-300 человек. То-то фон Флаумих обрадуется.

Без рассказа

Песнь о Вещем Готфруа
(продолжение)

Вошёл Готфруа раз в деревню одну –
Вдруг старый франконец подходит к нему.
«Скажи мне, старик, не стесняясь меня
Что ждет меня в графстве попутном?
Как скоро увижу я всполох огня
Над градом чужим неприступным?

А голову Ксандра под стоны и плач
На ратушной площади срубит палач?»

Ему отвечает провидец седой:
«Боюсь огорчить тебя, князь удалой.
Ты волен идти на любого врага
Удача – твой щит, меч – отвага…
Но лучше б твоя не ступала нога
На землю франконцев…» «Бу-га-га! –

Как смел ты сей знак в Божьем деле узреть?
Дарю я в награде тебе твою смерть!»

Без рассказа

Мартин сидел на троне и мучался. Как они это носят? Везде натирает, движения сковывает: ни тебе почесаться ни высморкаться. Сиди и терпи. А тут ещё какой-то болван, одетый в такие же раззолоченные одежды, как и сам Мартин, не давал покоя уже второй час:
- Ай хоуп зэт демокраси ин ёр кантри вилл би райз энд девелоп, ор ай билив аур стратеджик бомберз кэн солв зис террибл проблем.
- Эй, герольдмейстер, чего он несёт? Я ничего не понимаю.
- Говорит, нужно участвовать в выборах. Кто не участвует в выборах, тому…эээ… не смею произносить таких слов в присутствии Вашей светлости.
- Я понял. А что за выборы такие?
- Я же уже имел честь докладывать Вашей светлости, что в нашей славной Империи проходят выборы императора и все герцоги-курфюрсты имеют право голоса. И в том числе Вы.
- Эвона как! А за кого мне голосовать?
- Это решать Вашей светлости. Не смею мешать свободе Вашего выбора.
- Не строй из себя жонглёра с сельской ярмарки! Объясни толком, кто там метит в императоры!
- Поскольку выборы проходят под общим руководством его святейшества папы, то претендовать на императорский трон может любой правитель-курфюрст не ниже герцога титулом и состоящий в лоне нашей матери святой Католической Церкви.
- Слышь, герольдмейстер!!! Так это что же получается, и я тоже???
- Вне всякого сомнения, Ваша светлость.
- А почему же я тогда до сих пор не участвую в этих самых выборах. Кстати, я тебе рассказывал, на ярмарке песенку одну слышал: «Выборы-выборы, кандидаты…выбыли»
- Ваша светлость, со всем уважением, но самому претендовать на императорский трон не принято. Это было бы слишком нескромно. К тому же под Вашим просвещённым управлением находится только две провинции…
- Эй, ты кого свищом сейчас назвал? От свища слышу, понял!
- … а почему-то принято считать, что преимущественное право на трон имеет тот у кого провинций три. Не знаю почему.
- Повтори-ка, я не ослышался? ТЫ сказал «я не знаю»?
- Да, Ваша светлость.
- У-у-у. Тут, знать, и впрямь дело тёмное. Надо бы разобраться.
И Мартин пошёл разбираться...

Без рассказа

Бомба на Хиросиму? Я! Первая Мировая? Тоже я! Татаро-монгольское иго? Опять я! И вашего хомячка в сортире тоже я утопил!

Я бы не ненавидел так то, что меня окружает, если бы меня не окружало то, что я так ненавижу.