| Vladimir Polkovnikov AAR-мастер  Нижний Новгород Старейшина Генерал-поручик (12) 4424 сообщения  |
Полк, полученный Шарлем, существовал пока лишь на бумаге. Чтобы сделать его пахнущей перегоревшим топливом реальностью требовалось потрудиться как следует. Этому изрядно мешало традиционное предубеждение против танков у сотрудников Генштаба и у его главы Гамелена. Шарль носился по ведомствам, выколачивая необходимое оборудование, оснащение, стройматериалы, снабжение и т. п. Дислоцировать полк предполагалось в окрестностях Бовэ, поэтому ему часто приходилось оставлять семью на день, два, три и больше. Старшие с пониманием относились к отлучкам отца, а вот Анна заметно скучала по своему «папи», плохо засыпала, если отец не приходил рассказать ей на ночь сказку. Ивонна задумалась. Да, судьба жен полевых командиров (да, задумался автор, когда-то словосочетание «полевой командир» с чем-то более достойным, нежели грязные бородатые дядьки-вакхабиты) никогда не отличалась избытком благополучия и умиротворения. И семья де Голлей здесь если и была исключением, то не в лучшую сторону. Шарль, дорвавшийся до заветного командования танковой частью (пусть еще и не сформированной), полностью отдался службе, променяв на неё семью. Лишь редкие записи в дневнике свидетельствовали о его внимании к семейству. Гораздо больше было таких, где он говорил, причем без умолку, о своей новой службе. «22 апреля 1936 г. Ох уж этот Фуэль. Негодяй все-таки изрядный. Первое, что в свое время мне про него рассказывал Шарль – какой же жадиной он был на фронте. Бывает, сослуживец попросит у него сигарету. А у того один лишь ответ: мол, у самого последняя, не могу дать, и не проси. И этакого-то скупердяя назначили в ведомство снабжения. Хотя, всё ясно – новая мода на тотальную экономию… Однако сегодня Шарлю удалось выколотить из него кое-что». *** Полковник демонстративно снял перчатки, фуражку, швырнул их на стол. Сам уселся на стул, потом подумал и закинул на стол ноги. Сидящий за столом офицер ошарашено таращил своё лупоглазие на такое показное неуважение. - Можно воспользоваться телефоном? Не дожидаясь ответа, полковник потянулся к аппарату и снял трубку: - Алло. Семь-восемь-семь-ноль, пожалуйста… Ивонна? Дорогая, я сегодня обедать не приду… Что?.. Да, пообедаю здесь, у любезного господина Фуэля. Да, возможно, что и ночевать я тоже не приду. Это будет зависеть от всё той же любезности мсье Фуэля. Ага… Пока он не сдастся на милость просящего. До свидания… не знаю, до скорого ли. Де Голль аккуратно положил трубку на место и внимательно посмотрел на сидящего во главе стола Фуэля. Тот в замешательстве утирал струящийся по толстой шее пот. - Господин Фуэль, у вас секретарь кофе варит? - Д-д-да… - Отлично. Я бы выпил чашечку… или две. Будьте любезны, распорядитесь. Фуэль, наконец, обрел дар речи (нет, конечно, только если это словоизвержение можно назвать речью, а способность его выдавать – даром): - Что вы себе позволяете, полковник? Я вам уже сказал: у меня больше нет ни гвоздя, ни доски, ни портянки. Тотальная экономия,- Фуэль торжественно приподнял палец вверх, и голос его затрепетал, словно у средневекового монашка, произносящего «Отче наш».- Экономия всего и во всем. - Черт возьми, но не в мозгах же! Как я по-вашему буду формировать танковый полк, если не имею не только танков, не только приличных казарм, но даже самого необходимого? Солдатской святыни! Того, без чего ни один солдат не пойдет не только в бой, но даже в столовую. - Извините, полковник, но знамя мы вам выдали. - К чертям ваше знамя! Я говорю о портянках. - Э-э-э, я же сказал вам: ничем помочь не могу. По крайней мере, сейчас. - А когда сможете? - Через недельку зайдите. Де Голль встал со стула. Напряжение Фуэля немного спало, а зря: его посетитель бодро прошелся по кабинету, выглянул в окно, одобрил кивком открывающийся вид, затем прошествовал к дивану, на который и уселся. - Через недельку, так через недельку. Надо будет жене позвонить, чтобы одеяло и бритву прислала. У вас тут где можно будет побриться? - Вы что, серьезно, полковник? – произошло казалось бы невероятное – глаза толстого офицера еще дальше вылезли из орбит, грозя совершенно вывалиться из глазниц. - Более чем. Я сказал, что без удовлетворения запроса отсюда не уйду. Так что мне остается делать? – и де Голль принялся снимать сапоги. Фуэль в панике замахал руками, схватил лежащий на столе запрос и с бормотаньем, в коем слышалось легкое неодобрение поведением полковника и пожелание ему поскорее отправиться к маме самого нечистого, вывел каллиграфическим почерком: «Удовлетворить полностью. Фуэль». - Давно бы так,- де Голль натянул сапоги обратно.- И вообще, господин Фуэль, учтите: мне ваш диванчик приглянулся, мягкий такой, удобный, так что не вводите во искушение. Знаете ли, давно ищу, где бы можно отдохнуть недельку от службы, от семьи… Ну, вы понимаете. *** Да, он всегда был таким. Напористый, стремительный, упорный, где-то даже нагловатый, особенно когда это нужно для дела. Так же было и в том 20-ом году, когда она его встретила. Молодого капитана как раз отправляли в составе миссии в Польшу. До отъезда оставалось всего ничего, и сегодняшний «полковник Мотор», как его уже за глаза начали называть, резвым штурмом смёл сопротивление юной Ивонны Вандру, с юности питавшей особую неприязнь именно к военным. Свадьбу назначили через полгода, после командировки… И в этом тоже весь де Голль – сначала дело, потом личная жизнь. «10 мая 1936 г. Италия аннексировала Абиссинию. Бедные эфиопы, теперь молодчики Муссолини станут делать из них итальянцев. Шарль удивительно спокойно прореагировал на это известие. Мол, допрыгаются макаронники, мы их и в Эфиопии найдем, если потребуется… Со временем. Загоним на пальмы и сделаем из них эфиопов. Конечно, его как всегда задело отсутствие финансирования танковых КБ…» *** - Представляешь,- едва прожевав очередную ложку каши, жаловался Шарль супруге,- в Де-Сен-Назер-Пеноэ опять отхватили кусок на исследование каких-то там легких авианосцев, FAMH получил заказ на полумоторизованную кавалерию… По-лу-мо-то-ри-зо-ван-ную! Полу! На целую у них, конечно, денег не нашлось. Зато Кульман смог выколотить энную сумму на сельхозпроизводство. Мало он своей химией народа перетравил! Эту бы энергию да на боевые отравляющие вещества – мы бы такой Ипр устроили. - Конечно, конечно,- Ивонна заботливо подложила мужу на тарелку добавку.- Ты кушай, кушай. - И ни сантима! Ни сантима на развитие танков! Хотя что там говорить о деньгах, если я банальные гвозди вынужден выколачивать… - Из заборов? – восхищенно спросил не спускавший с отца глаз Филипп. - Нет, пока еще не из заборов, а из этого жирного Фуэля. Но, боюсь, он меня доведет. Придется и за заборы приняться. И вот что я еще скажу: как бы не было мне жаль гвоздей, но десятка два на то, чтобы заколотить крышку его гроба я не пожалел бы. - Папа,- тут же возникла Елизавета,- а в каком месте у господина Фуэля гвозди? Откуда ты их выколачиваешь? Тут бы и узнала маленькая мадмуазель из какого места у начснаба приходится ее папе выковыривать гвозди, если бы бдительно следящая за порядком Ивонна не прикрыла бы вовремя мужу рот. - Так, дети, не мешайте папе кушать. Поели? Марш к себе. Займитесь чем-нибудь с Анной, а то ей скучно. Дети, недовольно ворча и канюча, вышли из столовой. Понять их было можно. Отец в последнее время редко бывал дома. Так что дети буквально висли на нем в редкие часы его домашнего досуга. Собственно, висли Филипп и Елизавета, Анна же лишь робко жалась к отцу, кое-как и кое-когда все-таки находящему время поиграть со своей любимицей. - В общем, ты представляешь себе? Не хотите платить за отечественные танки, немцы вам бесплатно покажут импортные,– Шарль никак не унимался. - Разумеется, дорогой,- поддакивала ему Ивонна.- Ничего, скоро выборы. Может быть тогда… - Выборы? Да вся эта шайка болтологов Лебрена…- Шарль резко махнул рукой, и тарелка с недоеденной кашей спикировала на пол, едва не пришибив кота. *** Да, зря она тогда упомянула выборы. Шарль терпеть не мог ни политики, ни политиков. «Болтовня не раз уже едва не губила Францию»,- говорил он. И еще: «Никто никогда не слышал, чтобы болтовня могла создать хотя бы один танк. Да что там танк! Самую никчемную портянку – и ту она создать не в состоянии… Хотя воняет порой покрепче портянки недельной носки». Нет, не ждал де Голль от грядущих выборов ничего хорошего. И был прав. «10 июня 1936 г. Приходил папа. По секрету сообщил, что завтрашние выборы абсолютно ничего не изменят». «11 июня 1936 г. Папа как всегда впереди событий. Сегодня стало известно, что президент Лебрен принял решение сохранить нынешний кабинет. Бедный Шарль. Думаю, он все-таки надеялся на отставку Гамелена». «12 июня 1936 г. Оппозиция выступила с рядом предложений по изменению экономической политики. Разумеется, все они были отвергнуты правительством». Вот так вот. А между тем политика всё настойчивее стучалась во все двери. 18 июля полыхнуло в Испании. Кто там против кого взбунтовался, Ивонна так и не поняла. Стреляют друг в друга, ну и как хотят, ей-то что? Лишь бы ее семьи всё это не касалось. Однако… «23 июля 1936 г. Это просто ужас какой-то! Хоть сама вставай и иди в министерство. Прийти и заявить: что вы, такие-сякие, с мужем моим сделали? Шарль пришел чернил чернее…» *** - Всё!!! Всё ведь подчистую выгребли и отослали республиканцам. До последнего патрона, гвоздя и пуговицы! Эта жирная свинья Фуэль лично жал руку их посланнику, провожал до дверей. Удивляюсь, как сам грузить не помогал. - Да, да,- поддакивала Ивонна. - Мы сейчас без снарядов артиллерию оставили, без подков кавалерию, без портянок инфантерию. А если завтра война? - И правда, спичек надо не забыть купить и соли,- заволновалась Ивонна. - Господи,- закатил глаза Шарль,- она о спичках! - Ну не о портянках же. Что мне со снарядов-то ваших? Я ими детей не накормлю. - А я… Вот так вот в общем и поругались. Будь неладны эти испанцы, никак не могущие решить, кто будет крестьян грабить – фашисты или коммунисты. Видимо, в этот день ссора произошла не только в доме де Голлей, а минимум в пяти процентах французских семейств. Наутро часть рабочих, крепко поколоченных женами, не смогла выйти на работу, и пресловутый ПП снизился на пять пунктов. И вообще напряжение в обществе как-то выросло. *** Ссорились они не так часто. Тем досаднее и больнее было Ивонне каждый раз. Казалось бы – она всё делает для него, для детей, для их будущего. Всех их, и Шарля тоже. Всех, кроме самой себя. Лишь у нее не было своего будущего, а было лишь принадлежащее членам ее семьи. Обидно? Нет. Разве что иногда. Вот в такие дни ссор. Очень скоро Шарль забылся. В полк начали поступать первые машины, и дел у него стало выше Эйфелевой башни. Наконец, 30 августа танковая дивизия была полностью укомплектована, и Шарль едва ли не совсем перебрался в Бовэ. Практически на два месяца из дневника исчезают записи о приезде отца семейства домой. И только 20-го октября: «Приехал Шарль. Вроде бы в столице запланирован грандиозный военный парад, на котором должны продемонстрировать новую танковую дивизию. Его полк пройдет первым. Сколько восторга, сколько речей. И всё – о своих танках. Кстати, даже не посмотрел на то, что по причине парада со складов выгребли под ноль все припасы. Жуэн говорил, Фуэль едва не повесился от жадности. Зато танки будут лязгать новыми гусеницами, кони – сбруей с иголочки, а офицеры – вновь пошитой формой. Ой, всю ведь ночь чистить придется. Пуговицы эти дурацкие начищать, сапоги… Фууу… Ох уж эти мужчины, особенно военные, честное слово, трясутся над своей одеждой как фифы монмартрские». «25 октября 1936 г. Ну и что? Прогрохотал парад, повздыхали барышни, иностранные атташе пожали руку Гамелену, отпировали на банкете у президента и разъехались по домам. И стоило ради этого всю ночь подгонять новую форму? Шарля и видно-то не было… почти. Подумаешь, макушка из люка поторчала. Зато – «я в головном танке, на меня всё внимание». Что правда, то правда, всё внимание. Особенно немецких офицеров. Эти даже с фотокамерами пришли. Надо же, какие любопытные». Если верить дневнику (а чего бы это ему не верить?), то Шарль опять надолго уехал. В следующий раз он приехал за неделю до своего дня рождения. «15 ноября 1936 г. Приехал Шарль. Да, за неделю. Мы его и не ждали так рано, но он решил совместить свой день рождения и какие-то дела в министерстве. Кстати, из ведомства пришел не в пример веселый. Рассказал об одной немного позабавившей его встрече». *** Полковник де Голль шел по коридору (здорово Семенов придумал, умеют же люди). Дела худо-бедно уладились, хотя скорее именно худо и бедно. Интересно, жадность – это смертный грех или нет? Не то, чтобы де Голль сильно желал Фуэлю чего-то плохого… в этой жизни, по крайней мере, но посмотреть, как его черти поджаривают было бы очень интересно… Даже если ради этого придется посидеть в соседнем котле. Вдруг внимание полковника привлекли крики в параллельном коридоре, коридоре морского министерства. Хлопнула дверь. Опять. Раздался топот, и на де Голля буквально налетел выскочивший из-за поворота зам. морского министра. - Полковник, ради Бога, простите,- поспешил извиниться он. И правильно: вспомните д’Артаньяна. У нас ведь во Франции как? Наскочил случайно на человека, изволь дать сатисфакцию. - Да ничего страшного. А что случ… Внезапно де Голль вскрикнул – из-за того же поворота выскочило это самое «что». На лице у «чта» была страшная маска со свисавшим хоботом. В молодости полковник зачитывался историями о Фантомасе, а потому можно понять его легкое замешательство. Зам. министра закричал: - Всё, всё! У меня обед. Никакого приема, господин Кусто. Полковник, ради Бога, задержите его. Надоел хуже горькой редьки, хоть я и не знаю, что это такое. Кусто, натолкнувшийся на явно еще непосвященного в его проблему человека, тут же стянул с лица маску и поспешил объяснить полковнику принцип работы «аквашланга». Тем временем зам. министра поспешил скрыться. «Наверное, он уже знает, что это за штука»,- подумал де Голль. - Всё? – спросил он, когда Кусто слегка унял бурную жестикуляцию. - Да. Вы понимаете… - Постойте, месье,- остановил изобретателя де Голль.- Знаете, в чем, на мой взгляд, ваша проблема? Как говорит мой тесть, всё дело в волшебных пузырьках и в упаковке. Если вы всерьез хотите продать свое… гм… «изобретение», пустите побольше пыли в глаза клиентам. - Позвольте, но чувство мое бескорыстно. Немалая польза для Франции… - ну, тогда хотя бы название измените. Что это за пошлость – «аквашланг»? Да если бы вы вышли на рынок и закричали: «А кому вот аквашланг?» вас же немедленно гнилыми овощами забросают. Придумайте что-нибудь поприличнее. - Я не умею,- осунулся вдруг Кусто.- Даже не знаю, с чего начать. - Начните с буквы «ша», а там, как знать, и дело на лад пойдет. - Вы думаете? - Уверен. И счастливый Кусто повернул к кабинету зама, чтобы не пропустить его возвращения с обеда. *** 36-ой год кончался не так уж и плохо. Кого-то где-то волновало отречение английского короля, приход к власти кабинета Чемберлена и тому подобная ерунда. Ивонну же беспокоило лишь семейное счастье. Война так и не началась (хотя спички и соль она все-таки купила), Шарль наезжал домой всё чаще и всё чаще он был в хорошем расположении духа. Дети не болели. Жизнь налаживалась. Оказывается, это не так уж и плохо – быть полковничьей женой. Появилась уверенность, что следующие годы будут еще лучше этого… Хотя к спичкам и соли, пожалуй, не помешает крупы подкупить. Даты, события, люди 29 апреля 1936 г Де Сен-Назер-Пеноэ разрабатывает новую технологию: Базовый авианосец. Де Сен-Назер-Пеноэ => ранний легкий авианосец. 10 мая 1936 г Италия аннексировала Эфиопию. 16-17 мая 1936 г FAMH разрабатывает новую технологию: Ранняя полевая артиллерия. Кульман разрабатывает новую технологию: Сельскохозяйственная химия. FAMH => полумоторизованная кавалерия. Кульман => с/х производство. 11 июня 1936 г Мы выбрали вариант 'Оставить прежнее правительство', когда произошло событие 'Выборы'. 12 июня 1936 г Мы выбрали вариант 'Отказаться от изменений', когда произошло событие 'Инициатива по экономической политике'. Сдвиг на 1 к правым и на 1 к свободному рынку. 17 июля 1936 г Де Сен-Назер-Пеноэ разрабатывает новую технологию: Ранний легкий авианосец. Моран Солнье => базовый страт. бомбардировщик. 18 июля 1936 г Гражданская война в Испании. 23 июля 1936 г Мы выбрали вариант 'Отправить оружие и добровольцев', когда произошло событие 'Гражданская война в Испании - интервенция'. Сдвиг ползунка на 2 к интервенционизму. Потеря 200 «денег» и всех припасов. 28 июля 1936 г FAMH разрабатывает новую технологию: Полумоторизованная кавалерия. Шнайдер => тыловой ремонт. 1 сентября 1936 г SOMUA разрабатывает новую технологию: Улучшенные станки. Виктор Денен => стратегическое разрушение. 14 октября 1936 г Шнайдер разрабатывает новую технологию: Тыловые ремонтные мастерские. Франсуа д’Астье => Оперативное разрушение. 25 октября 1936 г У нас произошло событие 'Большой военный парад в столице'. Опять выгребли все припасы (правда, их было меньше 300). 5 ноября 1936 г Моран-Солнье разрабатывает новую технологию: Базовый стратегический бомбардировщик. Моран-Солнье => базовый транспортный самолет. 15 ноября 1936 г Виктор Денен разрабатывает новую технологию: Стратегическое разрушение. Девуатин => Базовый истребитель. 17 декабря 1936 г Кульман разрабатывает новую технологию: Сельскохозяйственное производство. SOMUA => базовые дециметровые радары. |
