| Radii Белокурая Бестия ){kind=avatar} Танцующая на костях Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение Царица (15) 15644 сообщения  |
2. «На пути в Германию» В 1932 году я снова встретила Алехандро. Он ставил в Мексике какой-то фильм, потому что до этого успел полностью разориться. В общем, смазливый мальчишка, с суперэго, сварливой женой, без цента за душой, неутомимой жаждой деятельности и длинным языком. Словом, жеребец-неудачник. Но, по крайней мере, этот неудачник не был моим мужем. Это его извиняло и позволяло кобелить дальше. Мы уехали в Мексику, где, естествено, закрутили роман. Что ж, я никогда не была монашкой. Фильм, естественно провалился, и Алехандро попробовал начать торговать наркотиками. Денег у него не было, а в кредит Семьи не дают. В общем, через месяц его отметелили бейсбольными битами и велели забыть о том, что такое наркотики. Смазливости в нем заметно поубавилось. Нос был разбил и смещен на бок, одно ухо было приплюснуто, словно бы он дрался на ринге, а поперек всего лица тянулся уродливый шрам. В общем, он стал похож на бойцовского пса – как вы понимаете, ничего красивого, но что-то притягивающее в нем было. Хотя и опасное. После небольшого размышления я решила, что такая внешность идет ему гораздо больше, чем облик Аполлона Бельведерского. Он, конечно же, был несогласен. В общем, точно перед новым, 1933, годом он оказался на улице без единого вшивого бакса в кармане, с изорванной и грязной одеждой, с избалованной любовницей и совершенно без шансов. Неудачник. Он исчез из моей жизни так же лекго, как Мартин Джонс, владелец банка в Чикаго, за которым охотились ганстеры, Мэриэм Пол, хозяин подпольного бара, плативший дань моему отцу, или этот жалкий актеришка... как его... то ли Карсон, то ли Кертис... В общем не важно. Он исчез, и долгое время я не знала о нем ничего. Конечно же, я не вела монашескую жизнь. Об этом вам могут рассказать Энтони, мой дантист, или Брайан, сын одного из кинопродюссеров, обладавший многими достоинствами, прекрасным Бугатти и извращенными сексуальными вкусами. Я с удовольствием утяжелила этого подонка, который любил в женщинах лишь то, что роднило их с мальчиками, на двадцать семь граммов сорок пятого калибра в тот момент, когда он решил разнообразить нашу интимную жизнь и достал кнут. Алехандро появился на следующий день. Он благоухал дорогим парфюмом, а на заколке галстука у него сверкал алмаз величиной с куриное яйцо, машина не уступала автомобилю Брайана (Мерседес – это тоже не плохо!), а в манерах появился аристократичный блеск. Он пригласил меня на свидание на следующее утро – дело было в середине декабря 1939 года – я перебрала в памяти список моих любовников и решила, что все они подождут. Вообще-то я стараюсь не изменять мужу перед рождеством, чтобы не портить праздник если он вдруг что-то узнает. Но бумага от Сейдрис, сшитый на заказ костюм произвели на меня впечатление. Мы договорились встретиться. Луксор – это маленький фешенебельный отель за городом. Пятнадцать минут на машине – и вы в раю. Ни пробок, ни машин, ни шпионов, ни семейных пар. Полная конфеденциальность. Сегодня этого рая уже нет – а жаль. Алехандро изменился. Я не видела его почти десять месяцев, и это время пошло ему на пользу. У него был даже собственный телохранитель – вы представляете себе это? Фриц Вальтер, немец по рождению, он больше напоминал скалу. Впрочем, это к делу не относитося. Алехандро был сама любезность. Он даже переплюнул Брайана – хотя тот и был эталоном. Не буду перечислять, что случилось дальше – хотя присутствие Фрица Вальтера меня смущало. Мы договрились встретиться в следующий раз в отеле Лас-Вегаса, а потом отправиться в Нью-Йорк. На такое решение меня сподвигла недавнее выступление в Вашингтоне моего мужа, Рауля Веласкеса, во время которого он подарил мое колье миссис Рузвельт. Это было обидно, потому что миссис Рузвельт купаться не любила, а что такое бетон знала только понаслышке и расширять свой кругозор совершенно не хотела. На редкость ограниченная особа. В отместку я хотела соблазнить ее мужа, но он – увы! – оказался на такое неспособен. На редкость безвольный человек, слишком сильно доверявший комми. Потом Алехандро собирался вернуться в Германию, где у него был собственый бизнес и членский билет Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии за номером 0021. Но судьба распорядилась по-другому. В тот момент, когда Фриц оставил наедине, удалившись в соседнюю комнату, а я сняла свое платье за восемьсот долларов, в комнату ворвался Рауль Веласкес. Его вопли перебудили весь отель, а пара ножей в руках доказывали, что его обещание кастрировать Алехандро было не пустым словоблудием. К счастью, после того, как он в подробностях расписал то, что он отрежет Алехандро и что зашьет мне, мы уже немного пришли в себя, я дала ему по яйцам (думаю, с тех пор он больше не хотел ходить от меня налево), а Алехандро всадил в него три пули из своего кольта. Тут в комнату ворвался Фриц Вальтер, который разрядил в тело моего бывшего мужа полный рожок Томсона образца 1928 года, окончательно перебудив всю гостиницу. Алехандро спросил своим обычным тоном что мы будем делать дальше. Мне оставалось только улыбнуться и сказать, что я еду с ним в Германию. Первого января 1934 года мы сошли с трапа французского лайнера «Король Людовик» в Киле, а потом... Потом я оказалась в Мюнхене, в роскошном доме, полным обслуги и дорогого антиквариата. Меня ждала Европа! Впрочем, нет. Она ждала нас!  Это не джинсы SKINNY, это ты KABANNY! You think I care...another good reason why you should not think at all! Меняю дом на Рублевке на небольшую страну в Латинской Америке с вашей доплатой. Гондурас не предлагать! Я часто вижу дивный сон, Як заливаю Вас в бетон... |
