| Vladimir Polkovnikov AAR-мастер  Нижний Новгород Старейшина Генерал-поручик (12) 4424 сообщения  |
Сунифред узнал о смерти короля, когда был на охоте. Тут же вскочил он на коня и помчался в Валенсию. Ворвавшись в город, сразу направился в кафедральный собор. Епископ Джоан как раз поминал усопшего Мартина. Прямо посреди службы врата собора распахнулись, и на пороге появился Сунифред. Расталкивая прихожан, разбрызгивая вокруг грязь с сапог, он подошел к епископу. Вначале растерявшийся Джоан сумел быстро оправиться и воскликнул: - Король умер! Да здравствует король! Сунифред II. - Правильно, - поддержал его Сунифред. – А теперь, ваше преосвященство, пора заняться коронацией. Джоан аж опешил: - Но, ваше высоч… величество, траур по покойному государю… - Сейчас мы устроим траур по тебе, - нахмурился Сунифред. – Коли не перестанешь брыкаться. - Но надо же подготовить торжества. - Абойдитесь, - рявкнул пока еще герцог Толедо и шагнул к алтарю. - Хотя бы оружие сняли бы… - начал Джоан, но почувствовав под самым носом кулак в латной перчатке, тут же умолк. Коронация не заняла и получаса, тогда как при ранних королях на это уходил весь день. Сразу после церемонии произведенный в короля всея Испании Сунифред II отправился во дворец. Придворные в страхе разбежались по углам. Повелителя встречала немногочисленная челядь во главе с Эстебаном де Мендоса. - Ваше величество, - поклонился старый пройдоха, - рад вас приветствовать на троне ваших славных предков, которых вы, безусловно, превзойдете своими деяниями. - Постараюсь, - скромно ответил король. – Кстати, где маршал? - Я здесь, ваше величество, - вышел из-за портьеры бравый вояка. - Ты чего там прячешься? - Проверяю, нет ли врагов, вашество! - Молодец! - Рад стараться! - Ладно, маршала мы оставим. А вот канцлера… За соседней портьерой послышалось «Ах!», и оттуда выпала лишившаяся чувств Готлана де ла Куэва, канцлер короля Мартина. - Это еще что за истеричка? - Это моя сестра Готлана, канцлер, вашество! – отрапортовал маршал. - Гм, тоже врагов искала? – с сомнением протянул Сунифред. – Черт с ней, пусть пока тоже остается. Так, кто следующий? Управляющий (-ая). Он, она? - Она, вашество! - Отлично! Я, признаться, женщин люблю больше, чем мужиков. «Слава Богу», - мелькнуло у мужской части придворных, а половина женской части попадала в обморок. - Так, где же она? – король нетерпеливо топнул сапогом. Гилинда, трепетавшая при одной мысли попасться на глаза новому королю, так глубоко спряталась, что ее не смогли найти. - Ну и дура, - решил Сунифред. – Как хочет. Дероргилла, займешь пока ее место. Дероргилла присела в глубоком книксене. - Эх, люблю, когда бабы эдак скачут, - ухмыльнулся король. - А тайный советник, ваше величество? – напомнил Эстебан. - А тайно советовать мне будет жена по ночам, чтобы никто не подслушал. А теперь желаю пир горой! После этого придворные решили, что репрессий не будет, и начали робко выбираться из своих укрытий. Пир поистине удался. Яства, за неимением времени на сервировку, так и валили на стол горой. Затем каждый выковыривал из этой кучи кусок себе по вкусу. Было много вина, так много, что король даже устроил соревнование, кто больше выпьет. Поначалу гости поддавались монарху, но после пятого бокала рамки приличий и субординация были забыты. Соревнование пошло на олимпийский лад. Призовые места (и награды) распределились следующим образом: 1-е место и герцогство Тежу – граф Миро Алькасерский, 2-е место и герцогство Кордова – граф Аньфред из Калатравы, 3-е место и герцогство Киренаика неожиданно для всех отхватила графиня Готлана. Немного отсмеявшись, Сунифред подозвал к себе обоих братьев, Феррана и Гасти, и велел им состязаться тем же макаром за герцогство Севилья. Болельщики расположились в разных углах залы с бокалами вина и пакетиками орешков. Ферран и Гасти честно сражались за герцогскую корону, нанося сокрушительные удары по печени, по своей, естественно. - Давай, Гасти! – ревел король, болея за младшего брата. – Не поддавайся этой харе предательской. Трибуны, вторя своему монарху, скандировали: - Гасти! Гасти! Внезапно Ферран побледнел, и очередная порция пойла изверглась из него наружу. - Дисквалификация! – объявил отец Эстебан, блеснув знанием латыни. Никто не понял, что сказал святой отец, но все поняли, что Гасти победил. - Ура герцогу Севильи! - Эсклармунда, - повернулся король к жене, - что там еще есть у нас из герцогств? - Э-э-э, Толедо, Валенсия, - с трудом припоминала захмелевшая королева. - Отлично! Разыграем Толедо! А ну, наливай! Кто хочет Толедо? Вмиг протрезвевшая Эсклармунда метнулась к Эстебану: - Святой отец, сделайте что-нибудь. Ведь пропьет же все королевство. - Мда, это не сказка, это жизнь. - Чего? - Я говорю, что в нашем случае старший брат явно не самый умный из трех. Боже, помоги Испании. Ладно, сейчас я его отвлеку, а вы за девками сбегайте, - отец Эстебан подошел к королю: - Ваше величество, негоже так. - Как? – уставился король на инквизитора пьяными очами. - Мусульманскую провинцию пропивать. Коран не велит. - К-к-коран? Не велит? Вот гнида! Я король или нет? А ну, тащите сюда Коран, велю отрубить ему башку. Толпа замерла, не зная, что делать. Отец Эстебан притопнул на нее ногой: - Слышали короля? Немедля исполнять. - Во-во, - оперся на него Сунифред, - а то враз всех с Кораном вместе. - Слушаюсь, вашество, - первым щелкнул каблуками маршал и метнулся к дверям. Двери распахнулись, и оттуда навстречу маршалу вплыли танцовщицы в газовых накидках. Осоловевший от изрядных возлияний маршал вмиг перезабыл, за чем и бежал. А танцовщицы на восточный манер принялись кружить по зале. Король тяжело рухнул в кресло и зачарованно смотрел на девушек, которые принялись извиваться вокруг него. Эстебан и Эсклармунда начали потихоньку выпроваживать гостей за дверь. Через десять минут зала почти опустела. Посреди нее оставался лишь заваленный горой объедков стол, на возвышении в кресле посапывал спящий король, а вокруг него беззвучными тенями скользили красавицы-чаровницы. Утром следующего дня король проснулся все в том же кресле, но в совершенно другом настроении. Первым делом он почмокал губами, пытаясь выяснить, что это за вкус. - Дерьмо какое-то, - было его первым предположением. Затем Сунифред постарался встать. Это получилось далеко не сразу. - Интересно, какая это гнида облила мне штаны, пока я спал? Надо будет не забыть отрубить поганцу голову. Эй, кто-нибудь! В открытую дверь вошел священник: - Ваше величество? - Отец Эстебан, - удалось вспомнить королю имя вошедшего. – На чем мы с вами вчера остановились? - На мусульманской провинции Толедо. - Разве? Ну да ладно, я вам лучше поверю, все равно сам не вспомню. Кстати, а почему это она все еще мусульманская, а? - Не могу знать, ваше величество. Когда вы там были герцогом, епископом толедским числился ваш брат Ферран. С него и спрашивайте. - Ммм, терпеть его не могу. Вы уж лучше сами, святой отец. Разберитесь там как-нибудь. Эстебан смачно хрустнул костяшками пальцев: - Это приказ, ваше величество? - Что? А, да, это приказ. - Отлично. Сегодня же выезжаю с Мигелем и Владиславой. Разрешите идти? - Идите. Только пришлите кого-нибудь переодеть меня. Не прошло и пары месяцев, как в благословенном Толедо восторжествовало христианство. Заодно все мавры были срочно ассимилированы и объявлены честными испанцами. Более всех радовались арабские женщины, выпущенные из гаремов. Одичавшие затворницы с жаром накинулись на добрых испанцев. Так что через год пришлось констатировать, что население городов в провинции Толедо непомерно возросло. *** Зиму 1228/29 гг еще как-то удавалось отвлекать короля его новыми обязанностями (и не столько обязанностями, сколько возможностями), но весной 1229 года натура Сунифреда взяла свое: - Нет, вот вы мне все-таки скажите, - обратился он, прогуливаясь в саду с канцлером Готланой, - почему он? Почему не я? - Ваше величество, - захлопала ресницами Готлана, - с вами все в порядке? - Нет! Со мной не все в порядке. Разве не понятно? Готлана боязливо поежилась и принялась оглядываться, отыскивая глазами ближайшего стражника. Тот, как назло, оказался далековато. - Может быть вам лучше отдохнуть, ваше величество. Вы устали. - Да ни черта я не устал! – взорвался Сунифред. - Успокойтесь, ваше величество. - Да я спокоен! Черт бы вас побрал! Я только спросил вас: «Почему не я? Почему он?» - Кто? – бедная женщина была в предыстеричном состоянии. - Рекаредо Хименес! – орал уже во все горло Сунифред. - А что Рекаредо? – Готлана почувствовала холодок в том месте, которое все называют «под ложечкой». - Почему он король Галисии? Почему не я? Я вас спрашиваю! Холодок переместился чуть ниже. - Отвечать, когда король спрашивает!!! Теперь на месте холодка разливалась живительное тепло. Готлана лишь тяжело дышала, а тепло маленькими ручейками стекало к ней прямо в туфлю. Несчастную женщину так и унесли во дворец. Спустя годы поседевшая Готлана любили рассказывать детям, как 19 мая 1229 года она испытала стресс, беседуя с королем Сунифредом II. Однако ответа на королевский вопрос в тот день так и не последовало. Это ужасно мучило Сунифреда. Он не мог спокойно спать по ночам, ему снился хохочущий Рекаредо Хименес в галисийской короне. Король вскакивал на постели и кричал в темноту: «Почему он? Почему не я?» Это очень пугало королеву Эсклармунду. В целях собственной безопасности она перебралась спать в соседнюю комнату, что естественно не способствовало появлению у королевской четы наследника. Так не могло долго продолжаться, и 1 июня 1229 года на заседании королевского совета Эсклармунда поставила вопрос ребром: - Или галисийская корона или шизофрения короля! - Лучше галисийская корона, - ляпнул Сунифред. Спорить с ним никто не стал. - Тогда – вопрос номер два: как нам ее получить? Члены тайного совета задумались. Первым нашелся маршал: - Может, того – отнять? - Гениально, - усмехнулась Эсклармунда, - сеньор Хайме, гениально. Впрочем, как и всегда. Вопрос ведь в том, как нам обосновать наши претензии. Хайме наморщил лоб, изображая бурную подчерепную деятельность, но ничего родить не смог. - Можно попробовать сослаться на какого-нибудь пра-пра-прадеда нашего короля, тоже Хименеса… - мучительно искала ответ канцлер Готлана. - А он вспомнит своего пра-пра… - возразила Эсклармунда. – Так мы докатимся до самого Санчо Великого, и выяснится, что при нем не было никакой Испании, а арагонцы жили в половецких степях. Нафиг такую мороку. - Как же быть? – расстроился Сунифред. Скромно кашлянув, голос подал отец Эстебан: - Если многоуважаемый совет позволит… - Говорите, говорите, святой отец, - придворные смотрели во все глаза на человека, который знавал еще короля Понса. - Кхм, если меня не обманывают мои согляд… то есть информаторы, Рекаредо Галисийский болен проказой. - Ах! Проказой! - Да, именно проказой. А потому ему не место среди живых… - И на галисийском троне, - вставил король. - Да, ваше величество, и на галисийском троне ему тоже не место. Предлагаю: епископу Джоану немедля провести отпевание покойного Рекаредо, маршалу Хайме вести полки на Галисию, дабы взять ставшую ничьей корону королевства и доставить ее нашему обожаемому монарху. Обожаемый монарх расплылся в улыбке: - Отец Эстебан, я никогда не сомневался в ваших способностях. - Это что, ваше величество - я еще и вышивать могу. - Феноменально, - закончил Сунифред заседание Совета в приподнятом настроении. *** В ноябре зарядили дожди. Потоки воды обрушивались на землю, превращая ее в непролазную грязь. Мокрая глина прилипала ко всему: к копытам коней, к колесам повозок, к сапогам воинов, к лицам поскользнувшихся рыцарей. Однако, несмотря на эти неудобства, армия короля Сунифреда II неуклонно приближалась к границам королевства Галисия. Рауль де Мендоса ехал понурясь на своем коне. Холодная дождевая вода, сбегая шустрыми ручейками по шлему, щедро текла под доспехи и, не задерживаясь там, выливалась сквозь щели панциря. От этого благородный рыцарь напоминал садовую лейку. Следом за ним с дрыном на плече плелся оруженосец Гонсало. За ним в поводу шла лошадь с господской конюшни. - Да сядь ты на коня, Гонсало, - в который раз уже повторял Рауль. – Устанешь же. До Галисии еще далеко. А усталость – главный враг солдата. - Еще чего, - неизменно отвечал Гонсало. – Ежели вашей милости будет угодно, то главный враг солдата – чирьи на заднице. А сидючи на мокром седле верняком их приобретешь. - Ну, как знаешь. - Сеньор Рауль, а как далеко до Галисии? - Не знаю, я там никогда не был. - Сеньор Рауль, а на кой ляд нашему королю сдалась эта Галисия? - Гонсало, задавай поменьше вопросов да шагай пободрее. - А я чо, я ничо. Я так интересуюсь. Любопытно, за что вы, ваша милость, чирьи на заднице наживаете. - Так, хватит, надоел. Молчи уж лучше. - А я и так молчу. - Гм, - сверкнул глазами в его сторону Рауль. - Да это грязь под ногами хлюпает. Все, молчу, молчу. 24 ноября 1229 года испанская армия пересекла границу Галисии. И только в этот день Рекаредо Хименес узнал о начавшейся войне. Среагировал он быстро. Сам повел столичный полк, а вассалам приказал в срочном порядке подтягиваться к театру боевых действий. Однако вассалы явно не спешили на помощь своему прокаженному сюзерену. Маршала Хайме такая постановка вопроса очень даже устраивала. 24 декабря он всеми силами атаковал армию Рекаредо. Король Сунифред бешено сверкал глазами, посылая войска в бой. Махал мечом и кричал: - Моя Галисия! Убирайся, прокаженный! - Убирайся, прокаженный! – ревела армия. - Убирайся, прокаженный! – вопил Рауль де Мендоса, сжимая в руке копье. А несчастный Гонсало ничего не кричал. Все его внимание было сосредоточено на том, как бы удержаться в седле. Каска съехала ему на лицо, своевольная кобыла неслась, куда вздумается. Даже дрын, верный дрын, валялся где-то на поле, утерянный бравым Гонсало. Галисийцы защищались достойно. Все до единого они предпочли умереть, но не бежать с поля боя – так велик был их боевой дух. Со слезами на глазах и с суровой решимостью во взгляде воины бросались на врага и встречали смерть. В тот день пал весь цвет галисийского рыцарства. После боя путные оруженосцы кинулись искать своих господ. Кого находили раненым, кого убитым, кого живым-здоровым и с добычей. Один лишь Рауль рыскал по полю в поисках своего непутевого оруженосца. - Да где же черти носят этого Гонсало? – ярился он. Гонсало отыскался в обозе. На все упреки господина оруженосец невозмутимо показывал на кобылу и повторял, что во всем виновата эта скотина. Дескать сам Гонсало бился храбро, даже сломал о чью-то голову свой заветный дрын, был в двух шагах от самого Рекаредо, но «эта трусливая скотина» взбесилась и унесла его к обозу. Не миновать бы ему крепкой взбучки, если бы в тот же момент не поступил приказ маршала Хайме выступать к столице Галисии. Война кончилась, начиналась осада. Осада Галисии продолжалась ровно два месяца. Город пал 24 февраля 1230 года. Торжествующий Сунифред II вступил в столицу врага в окружении знатнейших рыцарей Испании. К сожалению, Рауль де Мендоса не мог сопровождать своего государя, так как сбылось предсказание Гонсало – на заднице молодого рыцаря вспухли чирьи. И теперь он лежал в своей палатке кверху… нет, лучше сказать: вниз животом. А верный Гонсало, как мог, облегчал страдания своего господина. - Я и говорю, кому корона галисийская, а кому чирьи на заднице. На войне как на войне. - Умолкни, гнида, - скрипел зубами Рауль. – Лучше компресс поменяй. - А я и так молчу, это чирьи лопаются: чпок, чпок! Его величество торжествовал-с. Еще бы! Корона Галисии! И кроме нее, титул герцога Галисии, графа Галисии. То есть Галисии было даже больше, чем нужно. Именно так посчитал и епископ Джоан. Этот достойный муж справедливо рассудил, что часть имущество безвременно отпетого прокаженного рекаредо Хименеса должна получить святая церковь… (нет, не так, а то кое-кто обидеться может, напишу так  Святая Церковь. Так что пришлось королю Сунифреду организовывать из герцогства Галисия архиепископство, которое получил родной брат экс-короля Рекаредо. Но и это не омрачило радости короля (теперь уже по факту) всея Испании. И правда, вся Испания до последнего клочка земли входила в состав славного королевства Сунифреда II. *** А чем, спрашивается, занимались в это время наши дорогие герои? Владислава и отец Эстебан были поглощены процессом приручения безбожного д’Эсэна. Парень оказался упертый и ни в какую не желал признавать происхождения жизни от Бога. По поводу троичности заявлял: - У меня тоже, когда напьюсь, в глазах троится, так я же не претендую. Отец Эстебан все больше выходил из себя. Сначала даже хотел отправить упрямца в каземат к Мигелю, чтобы тому было на ком тренироваться. Но Владислава упросила дядю не горячиться. Эта светлая душа не теряла надежды наставить неразумного на путь истинный. Однако сказано: «не мечите бисер перед свиньями», ибо они его все равно в навоз втопчут. Вот и д’Эсэн втаптывал в грязь откровенного цинизма все то драгоценное, что пыталась донести до него девушка. Терпение Владиславы лопнуло после разговора о любви к ближнему. - Понимаете, сеньор д’Эсэн, вот вы обвиняете церковь в кровожадности. Но Господь завещал нам любовь. И не только к ближнему своему, но и к врагу. Сказано: возлюби ближних и врагов своих… - Что, так вот прямо и всех? – не поверил д’Эсэн. - Всех, - просто подтвердила ему Владислава. - Эге-ге, боюсь, на всех у меня сил не хватит, - с сомнением посмотрел д’Эсэн на свое ниже пояса. – Что, и мужиков тоже ваш Бог велел возлюбить? Это у вас не пройдет, ибо таких – в резервации. - Ну, все! – вспыхнула Владислава. – Мое терпение лопнуло! Мигель! - Я здесь, сеньорита, - нарисовалось в дверях рыжее чудовище. - Забирай этого безбожника и делай с ним, что захочешь. Тут-то и произошло чудесное просветление д’Эсэна. Увидев приближающегося к нему Мигеля, он вдруг рухнул на колени и возопил: - Верую! Истинно верую! И желаю принять святое крещение. - То-то же, - обрадовалась Владислава. – Мигель, можешь идти. Кстати, позови дядю. Сейчас же свершим обряд крещения. Чур, я буду вашей крестной, сеньор д’Эсэн. - Да, пожалуйста, - смахнул тот пот со лба. *** Конец 1230 года омрачился вновь вспыхнувшим скандалом в королевской семье. В ноябре Сунифред решил наградить маршала Хайме женитьбой на своей племяннице, дочери брата Феррана. Ферран, наследник испанского престола, счел свою дочь и себя оскорбленными таким браком. Как будущий король, он рассчитывал на более выгодную партию для своей Гийельмы. По этому случаю между братьями вышла размолвка. Поначалу легкая и незаметная для постороннего глаза, ибо петля все еще висела в комнате Феррана. Гром грянул в начале 1231 года. 6 февраля Ферран не вышел к королевскому столу пожелать августейшему брату приятного аппетита. Метнулись искать, но вместо пропавшего нашли лишь его коротенькую записку: «Ну вас всех нафиг. Коли вам не надоело еще, терпите причуды этого придурка, а я поищу счастья при другом дворе». Аппетит у короля был испорчен до самого вечера. В довершение всех несчастий стало известно, что сразу после бегства Феррана с семьей, в Валенсии сгорела лесопилка. «Не иначе, как их рук дело», - ярился Сунифред и тряс отца Эстебана: - «Что хочешь делай, но сыщи мне его». Отец Эстебан, несмотря на свои 65 лет, решил подсуетиться и нашел беглеца в самые сжатые сроки. Оказывается, Ферран и трое его сыновей укрылись в графстве Альбаррасин. - Немедля убить и принести мне его печень. Сырую! – распорядился король. Однако выполнить приказ никто не решался. Еще бы! Ферран был законным наследником испанского престола. И даже убив его, не удалось бы избавиться от претензий на корону троих его сыновей. Хоть королю Сунифреду и было еще 35 лет, и протянуть он мог очень долго, но мог и не протянуть. А тогда пришлось бы иметь дело с королем из семьи Феррана. Так рискнуть не мог даже отец Эстебан. Общими усилиями удалось уговорить Сунифреда отменить свой приказ. Раздосадованный король начал срывать зло на окружающих. Особо тяжело пришлось дворянам из Таррагоны. Ничего не знавшие о конфликте в монаршей семье, они заявили, что хотят иметь больше прав. Сунифред приказал поставить их на место и вставить по полной, то есть по самую рукоять. Впрочем в официальном приказе была зафиксирована лишь первая часть распоряжения: «поставить на место». Один Бог ведает, что бы еще натворил Сунифред II, если бы 5 сентября 1231 года до Испании не дошел слух о появлении страшной Орды из Тартара. Знающие люди говорили, что хан Додай привел с собой из-за Яика до двухсот тысяч демонов. Эти существа были единым целым со своими черными и лохматыми конями, не испытывали нужды в еде, а если испытывали, то справляли ее прямо с седла. Европа в ужасе замерла. {b]Даты, события, люди 10 августа 1228 г Воцарение Сунифреда II (6/3/6/3), мстительный, 1194 года рождения. После выделения герцогств имел: 7 доменных провинций, 35 герцогов-вассалов, 10 графов, 20,66 монет ежемесячно, 9 королевских титулов и 218 тыс. мобилизационного потенциала. 29 октября 1228 г Католицизм в Толедо. Во всей Испании остается всего две мусульманские провинции. 24 ноября 1229 г Объявление войны королевству Галисия. 24 февраля 1230 г Захват Галисии. Мир. Нам: титул короля Галисии и саму Галисию. 6 февраля 1231 г Брат и наследник короля Ферран переходит в графство Альбаррасин, что на территории Испании. 5 сентября 1231 г Появление Золотой Орды в провинции Яик. |
