| Vladimir Polkovnikov AAR-мастер  Нижний Новгород Старейшина Генерал-поручик (12) 4424 сообщения  |
Итак, в начале 1223 года Мигель нашел изменника Бофиля. и нашел не где-нибудь, а при дворе 4-летней графини Ламачской Элизабет, племянницы своего сюзерена, герцога Толедо Сунифреда Хименеса. - Ну и наглец, - только и смог подивиться Эстебан. – В недрах моей системы такому субчику бы цены не было. И чем занят наш обладатель вкусной печени? - Мне показалось, что он что-то затевает. Графиня мала, в расчет не принимается. Он там маршалом стал, подвинул местный двор, прибрал к рукам управление. Не сегодня-завтра… - Замечательно. За такие вести можно будет получить немалую мзду с Сунифреда. Я сам к нему поеду. Узнав о местонахождении своего обидчика, Сунифред аж затрясся от нетерпения: - Немедля выступаю! Немедля! Я его, каналью, своими руками придушу, печень вырежу и сырую съем. Маршала ко мне! Тебе чего? – оглянулся он на мнущегося в углу брата-епископа. - Сунифред… - Сколько раз тебе говорить, называй меня ваше высочество? - Ваше высочество, не по-христиански это как-то, печень есть. Грех, однако. - А ты на что? Ты епископ, ты и отмолишь. Тебе по должности положено. А не отмолишь, вздерну! - Господи, помилуй, - вздрогнул Ферран. - Уже начал? Рано еще. Погоди, Бофиля возьму. Куда там маршал запропастился? 19 февраля 1223 года король Мартин узнал о распре между герцогством Толедо и графством Ла Манча. - Отец Эстебан, что делать? Как усмирить Сунифреда? Может, и правда, лишить престола? Ведь что затеял – войну с собственной племянницей. - Ничего страшного, ваше величество. главное, контролировать каждый его шаг. Возможно, было бы неплохо пойти вам самому в Ла Манчу, дабы предотвратить возможные злодеяния. - Да, это разумно. Хоть я и не в тех уже годах, когда водят войска в битву, но это мой долг. Пригласите сюда Хайме. Через день королевская армия выступила в поход. Бофиль, маршал Ла Манчи, ждал наступающих врагов на крепкой позиции. Его полк разбил лагерь на вершине неприступного холма. И он сам и весь его отряд твердо верили в победу. И действительно, было бы чистейшим самоубийством идти в атаку на такую позицию. На такое мог бы отважиться разве что законченный идиот. Как раз таким идиотом и считался герцог Сунифред. Он непременно должен был сложить голову на этой вершине. Перспектива потерять грядущего покровителя никак не могла способствовать улучшению настроения отца Эстебана. Как не крутил, как не вертел он, выход был лишь один. С принятым решением святой отец и отправился к королю Мартину. - Ваше величество, не кажется ли вам, что наш долг предотвратить грядущее кровопролитие? - Да, это было бы неплохо. Но как это сделать? - Я бы мог попытаться склонить Бофиля к перемирию. Для этого надо лишь отправиться в его лагерь с соответствующими полномочиями. - Но это опасно, отец Эстебан. Нечестивцы могут убить вас или, на худой конец, просто надругаться над вами. - Ничего, ваше величество, как будет угодно Богу. Но я все-таки попытался бы. - Возьмите с собой хотя бы десяток рыцарей. - Мне будет достаточно моего Мигеля. - Ну, тогда с Богом, - в голосе короля явно слышалось сомнение и нездоровый скептицизм. Направляясь к вражескому лагерю, Эстебан инструктировал Мигеля: - Встанешь за тем камнем. Хотя нет, не встанешь, а ляжешь: уж больно ты здоровый. Мы подойдем к тебе, тогда уж не мешкай, а то надругаются. Я-то уже старый, мной побрезгуют, а вот ты мужчина хоть куда, в полном расцвете сил. Пока часовые не могли их видеть, Мигель шмыгнул за камень и затаился там. Эстебан же смело пошел на часовых. - Стой, куда? Кто такой? - Я – духовник короля Мартина, прибыл на переговоры с вашим маршалом. - Вот сейчас как надругаемся, будешь знать. - Побойтесь Бога, ребята, я же священник, да притом старый. - Ничего, мы не суеверные. - Да дайте мне сначала с маршалом поговорить, а там… Поворчав, солдаты решили проводить добычу к Бофилю, но с условием, что потом-то уж точно надругаются. Маршал встретил парламентера хмуро: - О мире просить пришел? И не думай! Я тебя выдам ребятам, пусть надругаются. - Господи, да что же вы все здесь какие озабоченные? – всплеснул руками Эстебан. – И кто говорит о мире, дон Бофиль? Я? Я вас умоляю, очень нужен мне этот мир. У меня к вам дело денежного характера. - Так, так? – оживился маршал. - Здесь, на склоне холма закопаны фамильные драгоценности одного знатного рода. Я и подумал, пока холм занят войсками благородного Бофиля… - Где? - О, я могу показать. - Идемте. Эстебан все рассчитал верно. Обуреваемый жаждой наживы Бофиль пошел за ним один, без лишних свидетелей. Даже насчет благородства предположение оказалось верным, ибо маршал честно предупредил отца Эстебана: - Выроем сокровища, а потом мы над вами надругаемся. - Большое спасибо. - Приходите еще. Будем ждать с нетерпением. Естественно, как только они скрылись с глаз часовых, из-за камня выскочил Мигель, схватил Бофиля как ребенка и швырнул с обрыва. Тот даже не успел удивиться, как сломал себе шею. - А теперь – валим отсюда, - взвизгнул Эстебан и припустил с холма. – А то надругаются. Через полчаса, едва отдышавшись, он докладывал королю: - …и когда мы отошли подальше от лишних ушей, Бофиль оступился и упал с обрыва. - Ай-ай-ай, отец Эстебан, как же так? Теперь ведь меня наверняка обвинят и в его смерти. - Ваше величество, у нас есть только один выход. Атаковать немедля лагерь противника и убрать всех возможных свидетелей. - Свидетелей чего? – подозрительно нахмурился Мартин. - То есть, клеветников, - поправился Эстебан. – Сейчас они растеряны и не выдержат атаки. - Будь по-вашему. Хайме! Инсургенты, лишившиеся полководца, оказали лишь незначительное сопротивление. К вечеру ни одного свидет… то есть клеветника не осталось в живых. На этом можно было и закончить рассказ о войне с Ла Манчей, если бы не реакция Сунифреда: - Что?! Убили Бофиля?! Без меня! Мерзавцы! Ну да все равно. Подать мне его печень. Сырую! Бросившиеся исполнять приказ господина слуги искали тело маршала трое суток. Но так и не могли сыскать. И быть бы им всем повешенными, если бы не заявился к герцогу отец Эстебан. - Что, ваше высочество? Ах, печень найти не можете. Ну, и бросьте. - Как так бросить? Я ее должен съесть! - Ваше высочество, пошли уже четвертые сутки. Отравитесь же. Оно вам надо? - Гм, действительно. Это я как-то не учел. Тогда не буду терять время, мне еще Ла Манчу брать. Отец Эстебан, вы мне спасли жизнь. - Всегда пожалуйста. Однако и к Ла Манче Сунифред опоздал. 30 мая 1223 года в город вошли королевские войска. И только убедившись, что внук не собирается есть ничьей печени, Мартин передал ему город. Беды и несчастья Сунифреда были довершены последовавшей в том же году смертью единственного сына. Теперь следующим наследником престола Испании по всякому становился ненавистный брат Ферран. Следом за этой смертью в семье Хименесов последовала смерть молодой королевы Констанции. Никто и предположить не мог, что 67-летний король сможет пережить свою почти юную и нетронутую супругу. Весь двор искренне оплакивал Констанцию, а вот очерствевший Мартин не проронил ни слезинки. - Паадумаишь, новую найдем, Европа большая. Однако искать новую невесту пока не стали. И верно, куда ему, в 67 лет-то? Дай Бог так как-нибудь не окочуриться и не оставить Испанию на растерзание всяким там разным сунифредам злопамятным. Здоровье у Мартина было уже явно не то. В былые времена мог сутками не слезать с седла, а теперь такую усидчивость ему удавалось обнаруживать лишь на горшке, да и то не всегда. 26 февраля 1225 года король опять учудил. Встрелило ему в обязательном порядке поруководить страной. Затребовал от управляющей Гилинды перечень всех доменных провинций с распределением доходов, недовольством населения, списочным составом феодалов, годных к строевой. Дочь Констанса пыталась отговорить отца. Мол, утомишься, не надо, но старик уперся. Я король или не король? – и все тут. Побежали за отцом Эстебаном, а он, как назло, уехал куда-то с Владиславой. Пока искали, случилось непоправимое. Мартин сидел за столом и перебирал гроссбухи, принесенные Гилиндой. Вдруг король тяжело вздохнул, посерел лицом и откинулся на спинку кресла. - Нет, не могу! – прохрипел он. – Этакими владениями просто невозможно управлять. И что, мне теперь так и жить в постоянном напряжении? Господи, скоро ли конец всему этому? Стресс (а в просторечии старческий маразм) сразил короля наповал. После этого он неделю отлеживался в постели с холодным компрессом на голове. Поднимался лишь затем, чтобы посидеть в одиночестве на своем любимом горшке в синий цветочек. Порывался постричься и уйти в монастырь, насилу отговорили. Воспользовавшись болезнью деда, зловредный Сунифред не замедлил заявить о своих претензиях на Валенсию. «Почему это старый маразматик сидит и гадит в таком замечательном замке? Почему не я?» - вопрошал он свое окружение. – «Почему у него есть горшок в синий цветочек, а у меня нет?» *** А отец Эстебан в это время путешествовал с Владиславой по провинции. Началось все с того, что чрезмерно бдительный Мигель обнаружил в Валенсии зачатки новой ереси. На его докладе отцу Эстебану присутствовала и 15-летняя Владислава. - И что это за ересь такая? – лениво поинтересовался Эстебан. - Да не разобрать этак сразу-то, - замялся Мигель. – Только носом чую: ересь. Эх, каленым бы железом их. - Все бы тебе людей калечить, - поморщился святой отец. – А может, там ничего стоящего-то и нет. Чего они утверждают? - Что в каждом человеке есть Бог. - Непредосудительно и даже более того – верно. - Я, отец Эстебан, в грамоте не больно силен, вам виднее. Еще что-то насчет исхождения Святого Духа. То ли от Бога-отца, то ли от Бога-сына, то ли сразу от обоих. - Ну, ерунда. Эти споры длятся, сколько себя Церковь помнит. - Нет, не ерунда, - вмешалась Владислава. – Это же основополагающий вопрос католицизма, дядя. Мне кажется, вы должны во всем разобраться лично. - Ой, да не охота. - Ну, дядечка, ну, миленький, ну, пожалуйста. А я тебя всегда-всегда слушаться буду. - Ладно, плутовка, уговорила. Так вот и отправились они в рейд по провинции. Ездить пришлось много, допрашивать еще больше. Дело оказалось не таким уж и пустячным, как казалось с самого начала. Выяснилось, что ересь заключалась в следующем. (Я сейчас пошлость напишу. Но, во-первых, а чего вы от меня ожидали? А, во-вторых, я же не виноват, что ересь такая странная подвернулась.) Ересиархи учили простоватый народ, что неважно, от кого исходит Святой Дух, важно, что он имеет божественное происхождение. И в каждом человеке есть Бог. А значит, каждый человек может испустить Святой Дух. Главное, делать это с молитвой. Обманутые запирались в церквях и с молельными песнопениями испускали Святой Дух. После этого в церковь невозможно было войти неделю – такая стояла вонища. А если, не дай Бог, зажжешь свечку, взлетит все к чертям, с треском и грохотом. - Теперь и я эту ересь носом чую, - говорил отец Эстебан Мигелю. И работа закипела. Команда инквизиторов объезжала поселения, творила в них суд и расправу. Мигель предлагал попросту взрывать грешников прямо в храмах, отец Эстебан думал попросту отправлять их в каменоломни делать из больших камней маленькие – очень нужное дело в народном хозяйстве. Возобладало мнение Владиславы. Она считала нужным спасать заблудшие души. Накладывала на них епитимьи, отправляла под конвоем в паломничество по святым местам, грозила карами небесными. В общем, рутинная работа. Не стоило бы о ней и рассказывать, если бы не одна поистине историческая встреча. Как-то утром в середине лета шел старик дорогой полевой. Тьфу ты, ехали наши инквизиторы по полевой дороге. Навстречу им ехал крестьянин с возом сена. В сене явно кто-то был, поскольку оттуда доносилась заунывно-меланхоличное: Скачет черт, такой проказник, Видно, чует пир. У чертей сегодня праздник – Рыцарский турнир. Полетят кишки на землю, Души прямо в ад. И такому прибавленью Девол будет рад - Гм, задушевная песня, - заслушался Эстебан. - Ага, - согласилась Владислава, - так бы своими руками и задушила. И автора и исполнителя. Мигель, узнай, пожалуйста, кто это там поет. Мигель подхлестнул коня и направился к повозке. О чем-то крикнул крестьянину, тот показал кнутом на сено. Спустя мгновенье оттуда показалась взъерошенная, вся в сене голова. Тем временем карета Эстебана подъехала ближе. голова отвечала Мигелю: - Я вольный мыслитель, д’Эсэн. И по какому такому праву вы осмеливаетесь задерживать меня? - Ой, дядя, - взвизгнула Владислава, - а можно, я его возьму? Я буду ухаживать за ним, кормить, выгуливать. Мне так нужна игрушка, хоть кукла, хоть зверюшка, но только обязательно живая. - Гм, - замялся Эстебан, - сейчас узнаем. Эй, любезнейший. Веруете ли вы в святую Троицу и божественное происхождение королевской власти? Д’Эсэн свесился с воза: - Гы, дедушка. Я вообще-то безбожник уже 10 лет, 4 месяца и 6 дней. - По-моему, он опасен, - поделился сомнениями Эстебан с племянницей. - Ничего, буду держать его в клетке, - пообещала та. - Хорошо, проказница, будь по-твоему. Сеньор д’Эсэн, во-первых, я вам не дедушка, а верховный инквизитор Испании Эстебан де Мендоса. Во-вторых, слезайте с воза. Вы едете с нами. Мигель, помоги сеньору слезть да смотри, чтобы не убежал. Мигель по-молодецки сгреб за шиворот д’Эсэна и кинул его поперек седла. Так состоялась эта встреча, которой еще предстоит повлиять на судьбы мира. *** Король Мартин явно доживал свои последние дни. В 1227 году этому патриарху испанского престола исполнилось ровно 70 лет. Однако торжества были омрачены неожиданной изменой герцога Бадахоса и Альгарве Амальрика Санчеса. 25 февраля этот негодяй прислал своему бывшему сюзерену, королю Мартину, объявление войны, пока «один из нас не окочурится». Конечно, молодой и здоровый герцог думал, что дряхлый монарх протянет недолго, а потому исход войны ему виделся совершенно отчетливо. Мартин немедля приказал маршалу Хайме выступить на оскорбителя. Получив разрешение мобилизовать для целей войны какие угодно силы, Хайме резво взялся за ведение войны. И уже через месяц, 28 марта, с блеском попал в плен. Королю оставалось лишь сетовать на пресловутый идиотизм своего полководца, но честного вояку было жаль. Пришлось раскошелиться на выкуп, в 775 реалов. - Дороговато нынче маршалы пошли, - прокомментировал король расценки Амальрика. Война, между тем, развивалась успешно. Храбрые вассалы испанской короны к апрелю нанесли уже два разгромных поражения полкам бадахосцев. Амальрик уже начал жалеть, что рано понадеялся на старость короля. 28 апреля он попытался откупиться от противника 6680 реалами, но получил гордый отказ. Война продолжалась. Поход на Бадахос стал боевым крещением молодого Рауля де Мендосы. И все ему было в диковинку, то есть не совсем так, как он представлял себе войну. Боев было мало, больше все сводилось к бессмысленному передвижению по вражеской территории в поисках противника. Два сражения, в которых довелось участвовать Раулю, слегка разочаровали молодого человека. Не было ни красивых поединков перед строем армий, ни благородных жестов взятия в плен, ни великодушия к потерпевшим поражение. Судьба явно издевалась на Раулем, подсовывая ему действительность, так разительно отличающуюся от рыцарских романов. Наконец, 1 мая 1227 года полки маршала Хайме столкнулись с главными силами инсургентов под личным руководством герцога Амальрика. Рауль готовился к битве с самого утра. Его оруженосец Гонсало, простой деревенский парень, начистил доспехи господина до зеркального блеска, приготовил коня, помог Раулю взобраться на него и… направился в обоз. - Ты куда это намылился? – поинтересовался Рауль. - Ну, это… туда, - показал парень направление пальцем. - Ты что, не знаешь, что должен биться со мною бок о бок, а если надо, то и прикрыть собой меня в минуту опасности? - Неа, не знаю. - Теперь знаешь. Бери меч и садись на кобылу. Будешь прикрывать мне тыл. - А можно я пешком с дрыном? - Нет, нельзя. Садись на кобылу. Пока они препирались, маршал дал приказ атаковать, и кованная рать понеслась на врага. Рассыпанные впереди лучники только и успевали, что уворачиваться от несущихся рыцарей. Герцог Амальрик лично повел своих бадаховцев навстречу врагу. Армии сшиблись и закрутились в бешенном танце смерти. Гром мата, топот, ржанье, стон, и ад, и смерть со всех сторон. Рауль, бешено вращая булавой, пробивался вперед, позабыв о своем оруженосце. А тот, сшибленный с коня первым же бадахосцем, семенил на четвереньках под лошадиными животами. Бадахосцы начали подаваться назад. Сначала дрогнул один воин, за ним побежали пятеро. Вот уже и вся армия инсургентов обратилась в бегство. Герцог Амальрик, пытаясь остановить бегущих, оказался одни на один с несущимся на него Раулем. Мендоса, заметив спешенного благородного рыцаря, притормозил перед ним: - Сеньор, назовитесь. Согласны ли вы стать мои пленником? - Да, я герцог Бадахоса - склонил голову Амальрик, - вот мой меч, - и протянул клинок благородному противнику. В тот же момент, откуда ни возьмись, выскочил оруженосец Рауля. И с криком: «Господин, берегитесь. Я иду на помощь» ввалил дрыном по башке герцогу. Тот рухнул замертво. - Ты что наделал, гнида? - Он же на вас мечом замахнулся. - Дурак. Кто же замахивается рукоятью вперед? Ты понимаешь, что натворил? Это же был сам герцог Амальрик. И что теперь делать? – Рауль едва не плакал с досады. - Давайте скажем, что так все и было, когда мы пришли. - Умнее, конечно, ты ничего не мог придумать. Думаешь, маршал такой идиот, что поверит нам? Зна… - А, де Мендоса, - раздался громовой голос маршала, объезжавшего поля боя. – Кто это? Ба, да это никак сам Амальрик. Гм, надо же, какая вмятина на шлеме. Чем это его? - Не могем знать, дон Хайме, - браво ответствовал незадачливый Гонсало, отпихивая ногой в сторону свой дрын. – Когда мы подошли, тут все так и было. - Надо же, - покачал маршал головой. – Ну и фиг с ним, - и продолжил объезд. - Гм, Гонсало, я вынужден признать, что наш маршал действительно не самый умный человек в королевстве. Ладно, на первый раз я тебя прощаю, но больше так не делай. Понял? - Чего ж тут не понять, сеньор? Я, чай, не маршал. Лишившись герцога, бадахосцы полностью утратили волю к сопротивлению. Его сын и преемник Видаль не мог мобилизовать силы для дальнейшей борьбы. Один за другим начали сдаваться города. 1 июля – Фару, 3 июля – Касерес, 7 июля – Бадахос, 10 сентября – Пласенсия. После этого удара Видаль решил капитулировать. Он лишился обоих герцогских титулов и трех из четырех графств. Пласенсию король Мартин решил ему оставить, заявив, что сын за отца не в ответе. Былое объединенное герцогство Бадахос-Альгарве было разделено надвое. Так закончилась эта последняя война короля Мартина. Менее, чем через год, 10 августа 1228 года, 71-летний король Мартин почил, оставив Испанию на произвол своему непутевому внуку Сунифреду II. Даты, события, люди 19 февраля 1223 г Графство Ла Манча отделяется от герцогства Толедо. Его армией командует все тот же Бофиль. Посылаем убийцу, ибо нефиг. Грпафство завоевываем и возвращаем Сунифреду. 1223 г Смерть 9-летнего сына и наследника у Сунифреда. Следующим наследником становится его брат Ферран. 10 апреля 1224 г Смерть королевы Констанции. 26 февраля 1225 г Большими владениями (68%) трудно управлять. Стресс у короля Мартина. 1227 г Война с отделившимся герцогством Бадахос, Альгарве. Присоединение назад. Ибо нефиг. 10 августа 1228 г Смерть 71-летнего короля Сунифреда. Престиж: 10033, благочестие: - 7264. 9 королевских титулов. |
