| Al Komnin Гуманоид ) де Рюйтер (14) 9149 сообщений  |
Сочинение «О завоевании Галлии» относится к началу V в. н.э., автор его неизвестен. До нас оно дошло как составная часть более поздней «Хроники монастыря Св. Мартина», составленной век спустя по приказу Григория, епископа Цезародунского. Автор сочинения продолжает традицию античных военных записок, выказывая знакомство с классическими работами. Можно предположить, что сочинение «О завоевании Галлии» написано одним из британо-романских офицеров легиона дукса Вортигерна. В тексте отсутствуют обычные для более поздних сочинений цитаты из Священного писания; это позволяет предположить, что автор не только не был ревностным христианином, но вероятнее всего, принадлежал, как и многие легионеры, к митраистам. Обращает на себя внимание окончательный отказ автора от использования слова «римляне» для определения британцев, даже в противопоставлении с «варварами». Главное место в сочинении занимает описание битвы при Самаробриве (407 г. н.э.), одного из самых замечательных исторических событий раннего средневековья. Приводим выдержки из текста источника: …После того, как Лугдунская Галлия и Белгика Вторая большей частью перешли под власть консула Британии Бердика, римские власти стали искать способ досадить бриттам. Ромул Флавий, сделавшийся после смерти государя Публия на восьмом году его правления (прим. - около 402-403 гг.) августом римлян, не дерзал оставить укрепления Ренского лимеса и вновь сойтись в открытом бою с легионом дукса бриттов Вортигерна Кастуса, памятуя о несчастливом для себя дне битвы у Гатомагуса. Вортигерн так же не видел ни возможности, ни нужды повторять судьбу несчастливого Магна Максима и совершать поход против армии Ромула, стоявшей в Августе Треверов, Колонии Агриппине, Аргенторате и прочих городах. Также он не решался и оставить без своего присутствия северные земли, хотя его участие ускорило бы действия бриттов в Аквитании и Галлии Нарбоннской. Услышав же о победе комита Эпоредорикса у Арелата над равным ему римским войском легатов Спурия Фонтея и Олибрия Флавия, Вортигерн воскликнул: «Нет, лавры Мильтиада отныне не позволят мне спать!» Решив так, Вортигерн вышел с войском из Гатомагуса, доведя легион до полного состава и включив в него четыре метательных машины, называемых «онаграми», осадил город Самаробриву, занятый племенем бургундов. Город Самаробрива именуется так по названию реки Самара, что протекает в землях галльского племени амбианов. Права муниципия город получил еще в правление августа Аврелиана, а по велению августа Констанция стал центром Белгики Второй. За пять лет до битвы Ромула Флавия и Вортигерна область амбианов и Самаробрива были захвачены бургундами. Сей варварский народ, изгнанный из родных мест союзными нам вандалами, осел на землях амбианов и подвергал окрестные поселения разбойным набегам. Однако силы варваров оказались быстро истощены походами, и когда стены Самаробривы пали, лишь старики и дети встретили воинов Вортигерна. Войско бриттов взяло много рабов и добычи, а оставшиеся в живых варвары бежали в леса за Рен. Прослышав об успехе своего недруга, август Ромул наслал на владения бриттов новую напасть, уговорив родичей пораженных в Броселиандском лесу варваров племени лангобардов напасть на Вортигерна и отомстить. Лишь бритты восстановили силы после осады Самаробривы, как к ней подошла огромная орда лангобардов из-за Рена. Тогда, дабы не оказаться запертым в осаде, дукс Вортигерн сам вышел навстречу варварам и на холме Бадон, что в полудне пути на восток от Самаробривы, расположил легион в боевые порядки. Всего бриттов было тысяча двести воинов, в том числе пять сарматских ал, четыре «онагра», семь когорт комитатов и три ауксилии лучников. Вортигерн выставил впереди, на северном склоне холма, комитатов, стоявших глубиною в одну когорту в центре позиции и в две – на флангах. За комитатами скрывались эринские стрелки, а за стрелками, на самой вершине холма, встали «онагры». Конницу Вортигерн разделил на два отряда – в две и три алы – и разместил оба чуть поодаль от левого и правого флангов войска. Едва рассвело, бритты заслышали шум и рев варваров, что раздавался из-за Амбианского леса. Вначале к холму вышло одно войско лангобардов, вождь которого Буркхардт искал славы, но нашел лишь смерть прежде прочих. Пришло с Буркхардтом пять отрядов копьеносцев, три группы лучников и три отряда всадников. Увидев врага, Вортигерн повелел поджечь заряды онагров, и те сеяли смерть и страх среди варваров на всем пути их к подножию холма. Когда, изнемогшие, лангобарды ринулись на бриттов, в них полетели и стрелы, и пилумы, и лишь немногие варвары добежали до комитатов чтобы умереть от меча. Тогда же дукс повелел сарматским алам зайти с обоих флангов и, сокрушив лангобардских лучников, смешать тылы копьеносцев. Тогда решилась судьба варваров, и они бежали, падая от разящих ударов бриттов. Пал и вождь Буркхардт, и вся его свита. Бритты же потеряли лишь несколько всадников и легионеров. Однако Вортигерн не позволил сарматам преследовать бегущих, как это делалось обычно, так как из леса вышли новые орды варваров, и их было втрое больше прежнего. С правого фланга на ряды бриттов надвигалось семь отрядов легковооруженных всадников, с левого – пять, а число пеших варваров с копьями, мечами и луками, что покрывали весь луг перед Бадонским холмом, не поддается исчислению. Тогда и самые отважные зароптали, на что Вортигерн обратился к легиону с речью, сказав: «Воины! Многие наидостойнейшие из вас начинали ратные подвиги со славным государем нашим Бердиком, что не знал поражений. Многие из вас помнят лес Броселианд, где мы упокоили сотни варваров из того же жалкого племени, что и сегодня пришло искать своей судьбы на остриях наших мечей. Каждый из нас стоит десятка этих дикарей! Так поразим их, как Светлый поразил Быка, и наша храбрость будет самым верным нашим доспехом!» Как известно, «сильное оборачивается слабым», и многочисленность врагов позволила баллистариям наносить варварам тяжелый урон, не допуская промахов. Снаряды, обмазанные смолой и подожженные, сокрушали строй варваров, и четыре машины принесли врагу урону не менее, чем когорта комитатов. Видели это воины с холма, и радовались их сердца. Заметив, что варварская конница ринулась вперед и оставила позади пехотинцев, Вортигерн повелел сарматам, которые превосходили варваров и в тяжести доспехов, и в обращении с оружием, встретить лангобардов и обратить в бегство. Так и было сделано, и хотя на одного сармата приходилось по пять и более варваров, поле битвы осталось за воинами Вортигерна. Меж погибших остались и два вождя варваров. К Бадонскому холму тогда дошла пехота варваров и завязала сечу в центре позиции, где стояло пять когорт комитатов. Легионеры исчерпали пилумы, и обнажили мечи. Две резервные когорты, что укрепляли фланги, были направлены дуксом на тех варваров, что пытались обойти позиции бриттов слева и справа. Когда же в бой на холме вступили все отряды варваров, и открылись их тылы, сам Вортигерн с палатинами претория напал на них сзади и рубил, как простой воин, и поразил многих лангобардов. Сарматские всадники в то время напали на подошедших к холму лучников лангобардов, и ни одного выстрела не успели те сделать. Изрубивши стрелков, сарматы присоединились к Вортигерну, нападая на пехотные ряды варваров с тыла. Увидев безвыходность своего положения, между прочим и после гибели своих начальников, варвары дрогнули и беспорядочно побежали к лесу. Тогда все бритты начали преследовать врага и разить в спину бегущих. После сражения несколько дней местные жители собирали погибших варваров, и было их общим числом две тысячи семьсот, и не менее пятисот бежало с поля битвы. Бриттов же погибло триста двадцать четыре, более других – сарматских всадников и комитатов, что держали центральную часть холма. На том месте по велению консула Бердика воздвигнута была памятная колонна, что стоит и поныне… |
