Al Komnin Профиль удален  |
Чешский дебют. 1419-1819. « - Ну и как Вам нравится у нас в Чехии? - Мне в Чехии всюду нравится, - ответил Швейк, - мне всюду попадались славные люди». Расположенная в центре Европы, Чехия (она же онемеченная Богемия – «страна бойев») геополитически обречена либо сама быть удачливым агрессором, либо стать жертвой агрессивной политики могучих соседей – вначале кампании Венгрии, Польши и Австрии, а затем, по мере усиления северогерманских государств, еще и кого-то из них (как показывает практика, к возвышению проявляют усиленные способности Бранденбург, Померания, Пруссия). Таким образом, участь «серенького середнячка» чехам не грозит. А вот для экспансии у чехов есть масса положительных факторов: чехо-словакско-германская культура, богатые базовые провинции, изначально хорошие отношения с соседями, а после начала правления гуситского совнаркома и появление неслабых полководцев – товарищей Я.Жижки и П. Голого. Итак, засим начнем-с… «- Ты когда-нибудь слышал пословицу, Водичка, что осторожность – мать мудрости?» 1410-1500-е гг. Именно эта фраза должна стать нашим лозунгом на ближайшие 100 лет, ибо помимо бонусов Чехия имеет и ряд отрицательных начальных факторов. Прежде всего, немало треволнений причинит нам гуситское протестантское движение. Придя к власти в 1419 году, гуситы утвердили в Чехии протестантизм, противопоставив себя всей Европе и испортив отношения с бывшим сердечным другом Венгрией. И здесь, на мой взгляд, необходимо, во-первых, как можно быстрее возвращаться в лоно католической матери-церкви, а во-вторых, присоединиться к крупному соседскому польско-литовскому союзу. И только после всех этих приготовлений (да, и армию, конечно, увеличить бы не помешало, и налоговые инспекции во всех провинциях отстроить понемножку) можно задумчиво посмотреть на соседей. Кого же первого? Поскольку у нас КБ ни на кого нет и сразу присоединить никого не удастся, естественно, прицелиться надо на двухпровинчатых соседей – Баварию (возможное приобретение - Ансбах), Саксонию (Ангальт) и Бранденбург (Ноймарк). Увы, самый аппетитный кусочек – Бавария – на начальных порах весьма сильна и имеет устойчивую тенденцию блокироваться с Габсбургами, да и у Саксонии приличная армия. Так что наиболее реальной целью является Бранденбург – тут и поляки нам активно помогут, и армия берлинская послабей других, да и восстановить историческую справедливость и навешать немцам за 1938 год – благородное дело. Конечно, гладко все происходит только на планах Генерального штаба, и, видимо, и 1648, и 1938, и 1948 годы были в чешской истории отнюдь неслучайно. Прекрасная чешская армия, превосходящая численно и снабженная упомянутыми командармами, несколько раз, увы, позорно бежала от вдвое меньших немецких подразделений. Прямо скажем, если бы не вмешательство поляков, еще неизвестно чем бы закончилась война. Отступив из Ноймарка в Рудные горы, деморализованные остатки гуситского войска, видя надвигающийся на Силезию корпус магдебургских союзников Гогенцоллернов, удалились еще дальше в тыл. Да-а, 1419 год выдался не очень удачным для чехов. Ну что ж, не удалось покорить немцев героизмом великого чешского народа, используем мелкославянскую хитрость. Ждем, пока наши недалекие, но куда как более отважные друзья-поляки уничтожат бранденбургскую армию и осадят Берлин и Кюстрин, после чего выдвигаем в сии провинции небольшие отряды с обоими нашими «героями». После завершения осад провинции будут контролироваться кем? Правильно, хитрыми чехами. И пусть его магдебуржцы уже захватят нашу Силезию и пару раз навешают нашим войскам – воюем-то мы не ними. Итог – в 1423 г. Бранденбург завассален, а Ноймарк вошел в состав Союза гуситских социалистических республик. Теперь наша задача – удачно переварить приобретение и обеспечить десятилетие покоя; кстати, построим за это время Академию в Праге. Доминантой внутренней политики становится централизация государства (реформы 1419, 1429, 1439 и 1449 гг.), обеспечивающая быстрейший рост доходов производства и технологического развития, а гуситский социалистический эксперимент заканчивается, конечно, реставрацией монархии. Не заставит ждать себя новая война– непримиримые противоречия между Польше-Литвой и Орденом неизбежно приведут к конфликту. Нам же интереснее всего здесь наш новый сосед – Померания. Не знаю, кто как, но на мой взгляд, без перспектив колонизации победить в игре сложно. А это значит, что Чехии выйти к морю должно! Из всех наших соседей выход к морю можно получить именно в виде Западной Померании. Но «это не только ценный мех», это и выход на абсолютно новую сцену Балтийского геополитического театра. Используем старую тактику, и еще главное – вовремя замириться с близлежащими союзниками померанцев по Ганзе, которые изначально ОЧЕНЬ сильно осложняют нашу задачу, да и потом имеют обыкновение бегать в Польшу 20-30-тысячными отрядами по осаждаемым нами областям. От таких непрерывных тусовок, особенно в условиях зимы, наши осаждающие войска косит почище любых военных действий. Впрочем, итог неизбежен – в результате войны 1435-38 гг. Штральзунд стал чешским, а Штеттинский герцог признал своим сеньором единственного короля-курфюрста Священной Империи Владислава (Габсбурга) Погорека. Далее вновь необходима мирная передышка, чем больше – тем лучше. Главные задачи внешней политики – не остаться без союзников (не давая, однако, ввязать себя в ненужные войны) и присоединить Бранденбург (1446 г.). К власти приходит бывший гусит Иржи (рекомендую принять умеренное решение в его проблеме), воздвигаются укрепления в Пльзене, Праге, Брно. И вот – как гром среди ясного неба – в 1451 году грянуло объявление нам (и нашим польско-литовским союзникам) войны Габсбургами (нет, не простили они нам смерть Владислава…). Силы противников весьма существенны – Австрия, Тюрингия, Саксония (захватившая к тому времени Гессен), Бавария, Вюртемберг. Самую большую опасность для нас представляют саксонцы, угрожающие нашим западным флангам, посему имеет смысл все силы бросить именно на Фридриха Кроткого. Пока мы разбираемся с Саксонией, баварцы осаждают Пльзень, поляки отвлекают на себя тюрингцев, но вот поведение австрияков остается полной загадкой. Вместо стремительного марша на Прагу их внушительное войско совершало бессмысленные марш-броски по южным окраинам своих земель, и только после того, как мы уже оторвали у завоеванной Саксонии Гессен и Ангальт, основные силы австрийцев двинулись туда через (!) Эльзас. В общем, все это закончилось в 1454 году возвращением к статус-кво (только не для саксонцев  . Можно было бы, конечно, порассуждать применительно к габсбургской «тактике» на тему artificial idiot’а, если бы не реальные исторические примеры (взять хоть незабвенного Ульриха Мака фон Лайбериха). Вот так, нежданно-негаданно, Чехия приобрела еще пару среднегерманских провинций – а вы говорите: «стратегия, стратегия…». Геополитическая ситуация в Срединной Европе меняется буквально каждые 30-50 лет, посему и универсальных стратегических рецептов на первых порах не существует. Так, выходя на просторы Рейнланда, Чехия столкнулась там с лордами Гранбретани, а прибалтийские государства были покорены Норвегией.Теперь мир на границах просто жизненно необходим – у нас уже четыре мятежные провинции (Штральзунд и Берлин все еще восстают), причем западно-саксонские земли отделены от метрополии. Строим винодельню в Брно (кстати, что за бред? Кто-нибудь слышал о «моравском каберне»?), пару крепостей где-нибудь, даем чуть больше воли крестьянам в 1459. Новый виток внешней активности также случился, в общем-то, внезапно – кто-то из союзников, среагировав на высокий ББ Бургундии, в 1467 г. объявил войну англо-бургундцам. Что ж, десятилетие мира прошло, можно вновь прирастить чешскую державу английскими провинциями Рейнланда, тем более, что толковой армии у британцев там нет (во всяком случае, пока). Особо увлекаться резней англичан не стоит, тем паче, что из трех захваченных областей (Ольденбург, Мюнстер и Клеве) они уступили только Мюнстер. Бургундия отделалась потерей Кельна. Итак, к 1470 г. Чехия из перспективного, но довольно скромного государства превратилась в миттельойропского монстра, окруженного германскими карликами. Теперь участие в крупных войнах нам категорически противопоказано, а посему желательно перейти к дипломатии – благо способности правителей то поощряют. Создаем собственный военный союз с Магдебургом, Ганновером и отделившимся от Гранбретани Кельном (не хватает только герцога Хокмуна), вассалим их всех и постепенно присоединяем – аккурат к началу XVI века. Теперь наша территория не дискретна и гораздо более удобна для стратегии Большой войны. «- А я тебе говорю, что ты не распознал бы стратегию, даже если она выскочит из кустов и даст тебе под зад!» XVI век. Прошло 30 лет тишины и покоя внутри страны и на границах, замирены мятежники-немцы, централизация государства доведена до 8-го уровня, развитие инфраструктуры – до 4-го, во многих землях учреждены королевские суды, отстроены крепости, открыта Академия в Берлине. Чехия, хоть и обладая все еще запятнанной репутацией, вышла на ведущее место среди европейских Великих держав. И вот сейчас уже наступает время постановки стратегических задач и тактического планирования. Главным и естественным врагом Чехии, занимающим нашу же геополитическую нишу, является Габсбургский Дом, постепенно подминающий под себя южногерманские государства и претендующий на общеимперскую гегемонию. Враги нашего врага – наши друзья, а посему стоит приглядеться к Венгрии и Венеции на предмет создания Антигабсбургской лиги. Далее, противники менее для нас интересные, – иные державы, удерживающие владения в Германии, а именно Англия и Норвегия. Что же выбрать – воссоединять Germania Irredenta или выяснить отношения с Габсбургами? Получилось «как всегда» - союза ни с Короной Св. Иштвана, ни с республикой Св. Марка, погруженных в свои собственные войны, не сложилось, посему «за неимением гербовой стали писать на клозетной» – заключили союз с Пфальцграфом. Тот же, не будь дурак, немедля в 1506 г. объявил войну Бургундии (и Англии), навострившись на одноплеменный ему соседний бургундский Люксембург. Увы, жадность обуяла чешский Коронный Совет, пригрезились им заманчивые богатейшие фламандские города да получение своего торгового центра. Итог – поганец-пфальцграф, дед коего, очевидно, проходил практику в войсках Жижки во время бранденбургских войн, прямо перед падением бургундских крепостей под ударами чешского воинства присоседивал своего генерала; так что когда англичане от необъяснимого великодушия предложили нам Ольденбург, наученные горьким опытом чехи (получившие лишь три бургундских провинции из шести захваченных) тут же согласились и вышли из войны, восстановив с бургундцами статус-кво. Неистовый же пфальцграф, замирившись с бургундцами, в тот же день начал наш weltkrieg с Габсбургами, освобождая нас от ББ за объявление войны. Пока орды австрияков и их союзничков малоуспешно осаждали Гейдельберг, чешские армии, превосходящие противников и по уровню технологического развития и по численности, методично брали баварские и австрийские крепости. А потом, ради принципа, и раскатали австро-тюрингцев в эпической битве (около 180 тыс. человек с обеих сторон) при Эрфурте в ноябре 1509 г. Убоявшись геометрической прогрессии ББ, сильно обдирать Габсбургов Чехия не стала, ограничившись самыми сочными кусочками – Вюртемберг, Остмарк, Братислава, а также и экс-баварский Нюрнберг. В 1510-20-е годы Чехия занималась всяческим мирным строительством и ассимиляцией присоединенных земель, пока не наступил ОН – династический кризис 1526 года, когда всего выбора у чехов и было – или стать вассалами проклятых Габсбургов или же и вовсе претерпеть экстаз династического слияния. Конечно, смирив гордыню, чешская знать приняла Фердинанда I (а куда деваться !), однако в тот же день в стране разразилась (нажатием кнопки «сменить религию» недрогнувшей рукой) лютеровская Реформация, порвавшая с постыдной вассальной зависимостью от Габсбургов. Стабильность, конечно, слетела вниз, вспыхнули восстания католиков, а затем в Чешской державе разразились аж две гражданские войны. Впрочем, каждая Великая страна переживала гражданские конфликты, а «что не убивает, делает нас крепче». Вплоть до 1530 года продолжались волнения, серьезно испортились отношения с католическим миром, зато уж Чехия раз и навсегда определилась с религией. Собственно, вот уже и достигнута фактическая гегемония Богемии в Европе – и по очкам и политически. Австрия, Франция и Англия погрязли в мелких и бесполезных войнах, Испания не смогла присоединить Арагон, который захватил пол-Италии, и посему шансов вылезти за пределы Пиренеев у испанцев нет. Швеция оторвала весь русский Север, но на германском фронте неагрессивна. Турки вот уж столетие удерживают Западную Украину со Львовом и периодически воюют за них с Речью Посполитой. Посему – незачем растить свой бэдбой, и лучше заняться мирным строительством. В 1530-40-х стали вассалами и добровольно вошли в Богемское королевство Мекленбург и Бремен (ура! Вот у нас и свой торговый центр в Любеке), затем в 1550-60-х чешским дипломатам удалось присоединить достаточно мощное Прусское государство, в состав коего входили и 4 богатые польские провинции. Главное – постепенность, чтобы не пустить наши усилия по улучшению репутации псу под хвост. Достижение 6-ого уровня инфраструктуры к 1560-м позволит всерьез заняться развитием товарных мануфактур – а у нас теперь около 4 провинций с текстилем; открытие военной индустрии и массовое строительство военных заводов окончательно сделает чехов монополистами на рынке железа. В итоге к концу XVI века во всех наших землях существуют бонусные постройки, 5 Академий и 4 товарных и 6 военных мануфактур; инфраструктура 8-ого уровня, торговля – 6-ого, годовой доход – свыше 400 талеров. Далее, придется дать задний ход перед силами реакции – очень уж нам ныне необходимы миссионеры. На протяжении 1560-90-х годов происходило приобщение многочисленных еретиков Королевства к свету учения М. Лютера, что стоило немалых денег, но уж дальнейшая прибыль (+ 30 %) это окупило вполне. Наконец, пора бы обзавестись и парочкой-другой десятков колоний. Естественно, что для этого необходимо обладать соответствующими географическими познаниями, которые нам может предоставить, например, Португалия. Однако поскольку знает она гораздо больше нашего, вначале нужно найти такую страну, которая не знает ничего про Европу, но знает земли, неведомые португальцам. Улучшаем отношения с какой-нибудь Мьянмой на границе нашей ойкумены (благо денег много, а мелкие азиатские страны довольно нищие), узнаем все секреты индокитайской геополитики, то же самое делаем с Малаккой или Матарамом, получая доступ в Ост-Индию. К слову, такие обмены картами довольно антиисторичны и создают поистине бредовую ситуацию – ну хорошо, доехал наш Афанасий Никитин до Гуджарата или Иржи Немец до Брунея, НО – пусть даже дадут им туземцы карту ближнего сопределья, но как авторы «Европы» представляют себе выведение русских колоний на Малабарский берег? А чешских на Молуккские острова? Меж тем, однако, к началу XVII века в нашей «Европе» чешско-немецкие колонисты обосновались в Западной Африке (с базированием на Сенегал), Маскаренах и Южной Индии, Ост-Индии и Вест-Индии (благодаря постоянным взаимоистребительным франко-испанским войнам). К началу XVII века игра, фактически, теряет свой смысл – отставание других держав по очкам катастрофическое (более 1000), техи растут как на дрожжах, колонии полегоньку развиваются. Интерес остается только для маньяков, ищущих мирового господства, или для аккуратистов, решивших непременно покорить все земли с немецкой культурой – просто из принципа. С приветом, Al[Ветка автоматически закрыта] |
)
)