122365 - After Action Reports

Gen
Кладец

руководитель, режиссёр
Тюмень

Принц (13)
6481 сообщение

09.03.2007 12:34

Имена и некоторые титулы изменены для логичности изложения.

Немного истории...
По дороге из Булони в Руан, не далеко от Абвиля раскинулась болотистая земля, исперещенная речушками и озерцами, как кляксами. Лесов мало, зверья почти нет, посевов - чтобы едва прокормиться, одни лягушки, да бурундуки. Только на побережье, в заливе - рыба. Там и люди, в худых домишках. Одним словом - земля плохонькая, народ бедный.
Эту территорию, к своему неудовольствию, еще из рук Карла Великого получил, как прибавку к уже имеющимся землям, один из франкских вельмож. Объезжая вновь приобретенную провинцию, некий барон (его имя история не сохранила), устав в дороге, остановился в одной из местных деревушек. Будучи долгое время на коне, вельможа изрядно стосковался по женской ласке, и, заметив среди местных привлекательную и молодую крестьянку, в первую же ночь согрешил с ней. То ли по нраву барону она пришлась, то ли еще какие дела возникли, только пробыл в деревне вельможа целую неделю. За это время, на счастье, скончалась старая служанка, и барон не раздумывая забрал с собою в прислуги эту крестьянку.
Вскоре, служанка родила барону мальчика. Дабы избежать скандала, было решено сразу после крестин удалить бастарда вместе с матерью подальше от герцогского двора, снабдить ребенка ежегодным жалованьем и дать денег в дорогу.
Вельможа по случаю крещения сына, единственного мальчика в его многочисленном потомстве, натрескался так, что не оклемался и к самим крестинам. Еще не протрезвев, барон бузил в приходе прямо на церемонии, чем смутил дворян, а когда священник спросил, как наречь сына, вельможа вообще только и произнес протяжное: "Э-э-э", да впал в сон. Добудиться его уже не смогли, так и окрестили сына с именем - "Э". Только к следующему вечеру барон отошел, спохватился, да уж поздно было, мать с сыном уже как день были в дороге.
- Тем лучше, ваше превосходительство, никому и в голову не придет, что мальчик по имени Э, может быть вашим сыном, - успокаивала мужа баронесса. Ей было только на руку удаление незаконнорожденного сына, еще одного претендента на наследство, чем скорее, тем лучше.
Надежды барона не оправдались, в его семействе мальчиков более не объявилось, а потому Э был введен в наследники. По смерти вельможи, примерно через двадцать лет после рождения бастарда, имущество, согласно завещанию было разделено между наследниками. Большую часть земель получил племянник барона, граф Булони Этьен, от чего его титул из графского перешел в герцогский, что-то досталось супруге, что-то дочерям, а ту плохонькую землю, ранее входившую в собственность вельможи, получил в наследство бастард Э. Новоиспеченное графство было названо по имени нового хозяина - "Э". Графству составили новый герб и начертили границы, тем самым формальная ответственность перед незаконнорожденным отпрыском была соблюдена, а воля умершего - выполнена.
Молодой граф Э, был приглашен в Амьен, где, в торжественной обстановке его посвятил в рыцари герцог пикардийский Этьен. После чего, граф Э получил из его рук грамоту, подтверждающую графский титул и права на графство Э.
Однако, новое положение Э, никак не повлияло на его расположение среди равных. Только самый дремучий не знал о происхождении графа Э от крестьянки, от чего Э не был вхож ни в один двор. А если того и требовал обычай, кроме насмешек и издевок граф ничего в свой адрес не слышал. Земля его была бедна, положение его, хуже эскваеров и пажей. Жениться пришлось на дочери местной торговки, о браке с женщиной из благородной семьи пришлось забыть.
Время шло своим чередом, о графстве Э особо никто не вспоминал и даже норманн Ролло, он же Роберт, высадившийся в Пикардии и изрядно её потрепавший, обошел графство Э стороной. Об Э вспомнил только Карл III, Простоватый, король Франции, и по договору в Сен-Клер-сюр-Эпт, до кучи, отдал его вместе со всей северной Нейстрией норманнам. Граф Э об этом узнал только после того, как в Э наведался сам Ролло, однако, последний был так разочарован графством, что с нескрываемой брезгливостью подтвердил права Э и более никто из герцогов Нормандских в эти земли не наведывался. Оно и понятно, дел у них и без того хватало.
Лишь в 1066 году в пределах Э появился посыльный от герцога. Выйдя в центр торговой площади городка, он развернул бумагу и громко зачитал текст. В грамоте содержались поздравления и хвала Богу в связи с получением короны герцогом Вильгельмом, присвоением нового титула – король Англии и пр. и пр.
- Божьей милостью, по случаю коронации король Англии, герцог Нормандский его величество Вильгельм Первый Завоеватель, повелевает устроить праздник во всех его владениях и дарует два выходных дня на этой неделе…
Голос глашатая затерялся в радостных криках толпы.
Герцогство Нормандское осталось под номинальным управлением Вильгельма, однако формально, оно было передано малолетнему сыну – Роберту (Вильгельмовичу))). Из-за не разумности дитя, и не возможности вести дела за него, Вильгельм назначил регента, коим стал некто Ричард Д’Авранш, граф Авранш. Разбирая дела, Ричард наткнулся на документы графства Э. История графства показалась ему занимательной, а неожиданная передача аллода герцога Пикардии – странной. Роясь в наследственных грамотах, регент выяснил, что первый граф Э – бастард и Ричарду не составит труда забрать титул в пользу Роберта (Вильгельмовича). Ричард лично отправился в Э, чтобы устроить разбирательства по этому делу. На счастье графа Э, по дороге на регента напали грабители, сам Ричард оказался в плену и был посажен в яму. В адрес графа Э от грабителей было направлено письмо с требованием выкупа. Регент, уж было, попрощался с жизнью, однако граф Э через неделю выкупил Ричарда. Сидя в крестьянской телеге, направляясь к графу исхудавший и потрепанный регент укорял сам себя за желание лишить Э графства, в то время как тот показал редкое благородство. По прибытии в Э, Ричард покаялся и предложил графу авантюру навсегда лишавшую кого-либо сомнений о правах Э. Вся родословная Э была переписана. Э получил новую фамилию – Гастингс. Его род был выведен от самого Ролло (Роберта) Норманнского, таким образом, что сам Вильгельм I приходился Гастингсу пятиюродным братом, герб был перерисован и почти в точности повторял герб Нормандии, что еще более добавляло весомости фамилии Гастингс. Времена были темные и проверять точно был ли предок Э сыном Ролло или нет никто бы не стал… Ну родственник и родственник, мало ли их по свету бродит? О том, что граф Э является потомком великого Ролло, первого герцога Нормандии было объявлено официально, а сам Гастингс отправился с регентом в Англию, для того чтобы быть представленным королю под именем Роберт Гастингс Д’Э, граф владения Э.

Gen
Кладец

руководитель, режиссёр
Тюмень

Принц (13)
6481 сообщение

Глава Первая. Роберт при дворе.

14.03.2007 16:37

Королевство Англия к тому времени из лоскутного одеяла под управлением саксонцев медленно но верно превращалось в единое государство. Традиции герцогства Нормандского, славного крепкими принципами вассалитета, перекочевали в Лондон. Не то, что бы Вильгельм был не доволен старыми саксонскими законами и порядками, скорее всего он просто не знал, как иначе, чем в Нормандии, управлять государством. Старые герцогства были разорены, герцоги времен саксонцев искали убежища в Шотландии, Ирландии и Франции, только братья Леофиксон, своевременно отстранившиеся от дележа короны и сохранившие могущество, остались при своих титулах, а вся вильгельмовская рать делила между собой новые территории.
- А что у нас Вильгельм (Родольфович) молчит? – прервал спор норманнских дворян король.
- Я, ваше величество, править стану там, куда ваша милость меня пошлет…
- Иди-ка ты знаешь куда… - король замялся, вглядываясь в карту. Рыцари заулыбались. – Иди-ка ты в Суррей, - наконец сказал Вильгельм.
Вильгельм (Родольфович) учтиво поклонился и, пятясь, вышел из палаты. Рыцари завистливо посмотрели ему вслед: «Меня бы так послали…», «И не так далеко, как могли бы…» перешептывались они. Часть рыцарей, равно как и Вильгельм, граф Суррей, к вечеру были посланы кто подальше, кто поближе. Те же, кто остался не у дел, свое возмущение не скрывали, но были удовлетворены милостью государя занятием различных должностей при дворе. Единственный и законный наследник короны Вальтеоф Сиварт отрекся от притязаний и получил в качестве откупа маленькое графство Нортгемптон.
Самый большой феод остался за королем; новых герцогств он не образовал, только графства. Все имущество было приведено в единую систему, делами королевства заправлял королевский совет, состоящий из министров и прочих сановников. Во главе государственных дел, сразу за королем, следовали трое: юстициарий, по сути, заместитель короля, канцлер, ведавший внешними делами и казначей, сводивший дебет с кредитом. Вместо привычного англо-саксонскому уху титула ярл, повсеместно вводилось новое – граф. Впрочем, это было нововведением только для крестьян и мелких городских торговцев, для нормандцев, это название было как раз таки родным. В отличии от традиций в Европе, английский граф теперь был просто дворянином и имел лишь маленькую кучку привилегий, таких как: тусоваться с себе подобными, носить доспехи, говорить всем, что он граф и прочие не существенные вещи. Реальная же власть попала в руки шерифам, этаким представителям короля на местах. Разве только вышеупомянутые братья Леофиксон еще сохраняли традиционную власть в своих феодах. Ко всему прочему, добавилась еще одна особенность, которую англо-саксы восприняли в штыки – судебный поединок. Ну, в самом деле, если вор побил на суде потерпевшего, то последнего сажают в темницу, а вора объявляли невиновным, или наследство доставалось тому, кто оказывался сильнее на арене, какая тут справедливость? Результат закономерный. Война хоть и закончилась, однако повсеместно начались восстания. Народ хлестался с норманнами в каждом закутке, но организованного сопротивления никто оказать не мог. Для успокоения народонаселения, королевский совет постановил организовать военные патрули, которые должны были обеспечить отлов и наказание смутьянов. Сказано сделано, вдоль дорог всего аллода Вильгельма, да впрочем и в других феодах, гирляндами были развешаны непокорные крестьяне. Именно на такой патруль на пути в Солтсберри, наткнулись Ричард и Роберт.
- Сержант Ги, ваши документы, - потребовал старший.
- А в чем собственно дело? – поинтересовался Ричард, доставая из сумки прикрепленной к седлу грамоту.
- Не ваше дворянское дело, - сухо ответил Ги развернув грамоту. – Так вы из Нормандии?
- Я регент дофина Роберта, герцога Нормандского, а мой спутник – граф Э, Роберт Гастингс, дальний родственник короля. Мы следуем к Вильгельму Первому для передачи графства Э его величеству. Может пару золотых и разойдемся без формальностей?
- Взятку предлагаете? Вот я вас сейчас повешу на дереве... То же мне дворяне... Где ваша охрана? - Ричард и Роберт переглянулись.
Ги с сомнением посмотрел на путников.
- Ладно, мы вас проводим до Холма, а там разберемся, кто есть кто.

Пройдя в сторону Солтсберри, за пролеском в поле, патруль, будучи на ногах уже несколько часов, сделал привал. Недалеко от дерева, под которым расположились Ричард и Роберт, паслись овцы. Только подстриженные, лысые, сгорая от стеснения, робко сжимались возле изгороди, остальные гордо блеяли и расхаживали по полю. Пастушья собака грелась на солнце, лениво поглядывая на разбредающихся овец. День клонился к вечеру, патрульные задремали, только один Ги не спускал глаз с задержанных.
Через пару часов, сержант, матерясь, поднял на ноги солдат, и процессия продолжила движение. Уже затемно патруль прибыл в Холм.

Холм, центральная улица.

Шерифа не оказалось на месте. По счастливой случайности король Вильгельм направлялся на юг, то есть на встречу Ричарду, шериф, как и следовало, должен был сопровождать короля на всей доверенной ему территории. Путешественники расположились в хлеву, пустовавшему на время переписи в Книгу Страшного Суда. Крестьяне, хоть и боялись попасть в ад, но все же бренную жизнь на грешной земле не хотели омрачать дополнительными налогами короля, от того и прятали всю живность в лесах и чужих огородах. Вот придет шериф, спросит: «Сколько у тебя, виллан недобитый, овец?». А крестьянин ему в ответ: «Вот, посмотри, господин, хлев пустой, только регент и граф на соломе спят, а с них что шерсти, что молока, как с короля». Шериф посмотрит, по возмущается, да уйдет восвояси.
На утро прибыл шериф. Он опережал короля на несколько часов. Ги, вытянувшись в струнку, доложил о пойманных подозреваемых. Шериф просмотрел предъявленные документы и приказал привести пойманных.
- Шерлок Д’Холм, шериф его величества, очень приятно. А вы, стало быть, из Нормандии?
Ричард утвердительно кивнул.
- Вы уж простите Ги, - продолжил шериф, - времена тяжелые, поэтому лучше перестраховаться. Всюду враги короля. Вот на прошлой неделе в графстве Баскервилль поймали одного такого врага. Научил собаку выть антиправительственные песни ночами, да громко так, что благородный лорд Баскервилль уснуть не мог. Или вот, уважаемый ученый, епископ Мориарти, вода ему пухом, едва ли в королевский совет кеннетаблем не устроился, а оказался преступником и заговорщиком. Так что, ухо в остро надо держать… Ну… вы не обижаетесь?
Шерлок, хоть и не был дворянских кровей, но прослужил в армии герцогства Нормандского много лет, и при Гастингсе был посвящен в рыцари за заслуги. После коронации, в юстициарии сочли Шерлока подходящей кандидатурой на роль шерифа Солтсберри, остававшегося аллодом короля. Вильгельм утвердил кандидатуру и направил его в Холм, который был передан ему в лен.
Спустя несколько часов прибыл сам Вильгельм в окружении своего двора.

Вильгельм Первый, Завоеватель.

Процессия двигалась медленно и только к вечеру, когда Вильгельм, передохнув, изъявил желание отужинать, прибыл последний обоз. В просторном зале дома шерифа, в центре длинного стола восседал король, рядом с ним шериф и придворные. Жена, будучи в положении, пойти на путешествие не рискнула и, запертая в лондонском дворце, осталась дожидаться супруга. Ричард, хоть и был назначен управляющим Вильгельмом собственноручно, в друзьях у короля не ходил, однако во двор вхож был.
- Ах, это же наш нормандский друг и товарищ управляющий Ричард! – вскричал король услышав представление гостя шутом.
- Ваше величество…- учтиво поклонился Ричард.
- Садись по ближе, старый пердун, - ласково пригласил к столу регента король, - а твой слуга может поесть с прислугой на кухне, - Вильгельм указал на Э.
- Ваше величество, боюсь, что это не мой слуга, а ваш, – снова поклонился королю Ричард.
- Мой? – изумленно переспросил Вильгельм. – И кто же он?
- Я граф Э, – ответил Ричард. Король застыл в ожидании ответа. За столом если кто и шумел, то затих.
- Ну, так… граф чего же ты? – прервал молчание король.
- Э! – с гордостью ответил Роберт.
- Ну,… продолжай, не стесняйся.
- Ваше величество, Э – это название графства, - вмешался Ричард.
Вильгельм посмотрел на окружающих с недоумением и залился хохотом. Вслед за королем засмеялись и все гости. Послышались предложения все графства назвать буквами в четком алфавитном порядке, кто-то предложил все графства пронумеровать, в общем поводов для продолжительного смеха было предостаточно. Будучи в приподнятом настроении, Вильгельм, без лишнего официоза принял из рук Роберта грамоту на право владения графством Э, под всеобщий хохот принял вассальную клятву и вернул свиток уже со своей печатью Гастингсу.
Роберт, взяв грамоту, вылетел из дома Шерлока в расстроенных чувствах. Ричард последовал за ним, успокаивая своего протеже.
- Роберт! Не злись, ты человек новый, себя еще не проявил, поэтому… В общем… надо тебе что-то предпринять, чтобы твое имя на устах всего двора было.
- Оно и так на устах всего английского двора! – негодовал Роберт.
- Будет тебе злиться. Надо тебе на службу к королю поступить или лучше своего сына под его крыло передать. Сам видишь, война хоть и закончилась, а дел в королевстве полно. Глядишь и имя твое уважать начнут.
Роберт, хоть и не был удовлетворен успокоением, но был вынужден принять позицию Ричарда. Сам Роберт не рискнул оставить дом и жену Беатрису, да и сам он уже мог вызвать только усмешки при дворе, от того решил вернуться домой, а к королю отправить 26-ти летнего сына Гийома. Ричард пообещал выбить место при дворе и проследить через доверенных о продвижении по службе.
По возвращению, Роберт снарядил сына, Ричард вооружил его грамотой и Гийом, попрощавшись с женой и детьми, отправился в Англию.

Э. По легенде, именно здесь Гийом прощался с отцом.

[Исправлено: Gen, 14.03.2007 16:38]

Gen
Кладец

руководитель, режиссёр
Тюмень

Принц (13)
6481 сообщение

Глава Вторая. Крестовый поход.

15.03.2007 16:55

Гийом не проявлял ни каких особых дарований от того, не смотря на протекции Ричарда, продвижения при английском дворе не получил. А когда Роберт, сын Вильгельма Первого повзрослел, Ричард отошел от дел регента в герцогстве и, удалившись в свое графство, помочь Гийому уже не мог совсем.

Замок Вильгельма, достроенный после его смерти, где служил Гийом.

Вскоре умер Вильгельм Первый. По завещанию королем Англии должен был стать Ричард, средний сын, но повзрослевший Роберт заявил о своих правах как первородный сын, подкрепив аргумент внушительной армией из Нормандии, он получил титул короля Англии. Гийом, как наследник вассального нормандскому герцогству графства, поддержал Роберта, за что, в числе еще почти сотни рыцарей, был удостоен почетной обязанности присутствовать на коронации. Но это событие Гийом был вынужден пропустить. В августе 80-ого года умер его отец и Гийом отбыл домой в Э, где так и остался. Отъезд Гастингса при дворе не заметили, как в принципе не особо замечали и его присутствие.
Однако, стечение обстоятельств неожиданно помогло Гийому изменить свое положение при английском дворе…

Роберт, король Англии, пятый справа.

Папа Урбан II прибыл в Клемрон из Пьяченцы, где пробыл все лето, для проведения собора о реорганизации французской церкви. Со всей Франции в Овернь стекались представители всех провинций, архиепископы, епископы, аббаты, дворяне самых разных мастей. Основная тема: прекращение феды, о мире Божием и отлучение от церкви короля Франции Филиппа, за сожительство с Бертрадой Д’Монфор.

Урбан II.

18 ноября 1095 года, Урбан II, все утро совещался с архиепископами Франции на предмет помощи византийскому императору Алексею I Комнину в борьбе с мусульманами востока, терзавшими восточные границы Византии. Письмо изобиловало дружескими отзывами в адрес престола, истории св. Константина, необходимости объединения усилий для борьбы за христианство во всем мире. Папа обнаружил в этом письме не только возможность вернуть Константинополь под крыло Рима, но и решить массу проблем в отношении расплодившихся рыцарей, направив их энергию на восток. Создание правового акта и его оглашение было запланировано на март 1096-ого года, когда Папа планировал присутствовать на синоде в Туре.

Папа Урбан II и его пламенная речь. Рисунок не точен, свою речь папа произнес на площади перед храмом, а не в нутри.

Совещание было завершено в обед и Урбан II в сопровождении архиепископов, вышел на соборную площадь Клемрона, где уже с раннего утра собиралась шумная толпа. Поднявшись на сколоченный подиум Папа произнес длинную, но яркую речь о мире Божием, об идолопоклонничестве и прочее, прочее. Не мог он и забыть про письмо Алексея Комнина, рассказав о бедственном положении восточного крыла христианства и о том, что, только преклонив колени перед Римом, можно обрести спокойствие. Произнося эту речь, Папа так раздухорился, что обозвал мусульман самым страшным злом для христиан, что мусульмане захватили святую землю, что бьют паломников к святым местам, и что было бы не плохо их, мусульман, наказать.
- Освободить святую землю! Так хочет Бог! Освободить гроб Господень! – заревела толпа.
Заслышав одобрительные возгласы, папа уверовал в свое красноречие и едва не сорвался на крик, поддерживая агрессивность толпы в отношении мусульман.
- Пусть каждый отречется от себя! Пусть каждый возьмется за оружие! – кричал он, - христиане, защитим гроб Господень от сынов Агари!
- Так хочет Бог! – кричали в ответ.
Всеобщая эйфория вылилась в отпущение грехов всем собравшимся, а после коленопреклонения епископа Адемара Монтейльского, еще и массовым благословлением на крестовый поход. По всей Франции, воодушевленные идей похода, разбредались дворяне и духовники с пришитыми на память крестами. Особо усердствовали Петр Пустынник и некто Вальтер из рыцарского сословия, по прозвищу Готшальк. Их не раз пытались ловить за совращение крестьян на побег из поместий, да ни какого толку. Прикрытые святоугодным делом и наскоро составленным текстом выступления папы Урбана II, авантюристы находили защиту у любого священника. А когда толпа вступивших в поход крестьян и мелких дворян доросла до нескольких десятков тысяч, препятствий Петру и Вальтеру уже никто не чинил. Пользуясь своим положением, первые крестоносцы не особо задумывались о богоугодности своих дел, грабя и обворовывая всех, кто встречался у них на пути. Конечно никто, ни Папа, ни феодалы, ни священнослужители не ожидали такой прыти. Папа был просто не готов организовать поход в серьез. В целом, толпа оборванцев могла произвести только смехотворный эффект на организованную армию турок – сельджуков, Папа прекрасно это понимал, поэтому послал монархам и крупным феодалам, наскоро составленные письма с просьбой присоединиться к походу в святые места. Больше всего надежд Папа возлагал на короля Англии, Роберта Нормандского, ибо он единственный монарх полуторомиллионной страны, который установил отличный от континентально закон: «Вассал моего вассала, мой вассал», и мог поднять под свои знамена почти 200 тысяч воинов. Однако, получив письмо, Роберт только улыбнулся. Он уже был не в том возрасте, чтобы пускаться на подобные авантюры, но просто проигнорировать воззвание папы не мог. Роберт приказал организовать небольшой отряд из воинов, которых не жалко и отправить в Рим.

Маршал Ансельм за час составил список из 10 дворян, которых обязали присоединиться к походу христиан со своими доменными войсками. Гийом Гастингс, граф Э, попал в этот список первым. Он должен был возглавить отряд графства Э и прибыть в Нормандию в Эвре, под начало герцога Гийома Д’Васси.
- Ваше Величество! – Ансельм поклонился королю, - вот список рыцарей, которым следует пойти в Иерусалим.
Король развернул протянутый свиток.
- Граф Э? – изумился он, - разве Э не входит в аллод Герцога?
- Нет, ваше величество, но данный поход, возможно, позволит включить его в прямое управление герцогом.
- Что ж, Ансельм, проследите за тем, чтобы Э не уклонился от своих святых обязанностей.
Зимой 1095-ого года войска Гийома Д’Васси, в числе которых было около 1000 солдат графа Э, отправились через Францию и Германию в Рим. Путешествие было долгим, но не изнурительным. Двигаясь по старой римской дороге, Д’Васси достиг пределов Рима уже к весне. Урбан II благословил рыцарей на поход, и те двинулись к Сицилии, в резиденцию герцога Ампулии Рожера Борсы. Герцог, вытеснивший с Сицилии сарацин и по благословлению Папы получивший эти земли в свои владения, должен был предоставить нормандским крестоносцам корабли для путешествия на остров Кипр, и там ждать подхода основных сил из Европы.
Гийом Гастингс прибыл на Сицилию первым. Погрузившись на корабли он отплыл на восток. Однако, его корабль, отбившийся от остальных, был атакован пиратами-сарацинами, экипаж был перебит, а знать, включая самого Гийома взята в плен. Армия Гийома, потеряв из виду корабль своего господина, вернулась в Сицилию. Д’Васси присоединив войска Э, отправился, как и положено к острову Крит бросив Гийома Гастингса в руках пиратов.

Корабль норманнов. Предположительно, Гийом отплыл из Сицилии на таком же.

Gen
Кладец

руководитель, режиссёр
Тюмень

Принц (13)
6481 сообщение

Глава Третья. Триполитания.

16.03.2007 15:21

Гийом, получив удар увесистой дубинкой по голове, весь путь, от места абордажа до мальтийского убежища сарацин, пробыл в полусне, на грани реальности и забытья. Голова гудела, а мысли путались. Иногда он впадал в сон, и ему виделись, штурмуемые отрядами крестоносцев, стены Иерусалима. Он, во главе отряда раскачивающего таран, отдает команды и помогает солдатам разбивать ворота святого города. Ворота трещат, но еще держатся. Арабы забрасывают рыцарей камнями, льют кипяток, но все тщетно, таран продолжает медленно отклоняться назад и резко лететь вперед, с грохотом ударяясь о ворота. Над головой Гийома что-то со свистом разрезало воздух, потом удар. В голове потемнело, голоса стали затухать и удаляться, слова французские и английские сменились басурманской речью, скрипение тарана сменилось скрежетом корабельных снастей, а хлесткие удары о ворота, шумом разбивающихся о борта волн. Гийом открыл глаза. Через решетку люка пробивался солнечный свет. По палубе ходили сарацины и о чем-то спорили. В трюме было сыро, пахло гнилыми овощами. Подле Гийома сидел его слуга, Рене.
- Как вы себя чувствуете, сэр? – обратился Рене к Гастингсу, - здорово вам по голове досталось…
- Да уж, - вздохнул Гийом, - где мы?
- В трюме галеры, видимо, уже подплываем к земле.
Гастингс мало знал о средиземноморских пиратах. Единственно, что рассказывал Д’Васси по дороге в Рим, это любовь пиратов к работорговле. При желании, знатная особа могла сама себя выкупить, при чем это должно быть желание не дворянина, а пиратов. Мысленно Гийом прокрутил все возможные варианты. Графство Э, сможет набрать сумму в 100 фунтов, обычная выкупная стоимость рыцаря, при доходе 6 фунтов в год, за 15 лет. За это время Гийом пару раз успеет отправиться в царствие небесное и вернуться обратно. Шанс на то, что Д’Васси или его собственные люди придут ему на выручку так же не внушал особых надежд, приходилось надеется только на самого себя.
В трюме, на полу, кроме Гийома и его слуги располагалось еще трое, Аскольд, один из солдат Гастингса, Жан, капитан галеры герцога Ампулии Рожера Борсы и, закованный в кандалы, мавр. Аскольда постоянно тошнило, Жан был серьезно ранен, а неизвестный мавр уныло смотрел в одну точку.
- Нас всех отдадут в рабство, - расстроено произнес Рене, - и вас, и меня, и их.
- Не боись, Рене, что-нибудь придумаем, - ответил Гийом, попытавшись встать.
На палубе послышался топот, сарацины засуетились, начали кричать. Послышался громкий всплеск, судно повело. Решетка открылась, и в просвете показалось загорелое лицо араба. Он улыбнулся и прокричал кому-то на арабском:
- Вроде все живы.
- Давай лестницу, - послышался голос с палубы.
В трюм опустили деревянную лестницу. По не спустились два матроса вооруженные кривыми саблями. Они подняли сначала мавра и вытолкали его на верх, следом выволокли и всех остальных. Свет ударил в глаза. От галеры в сторону берега отплывали две шлюпки, на встречу им шла еще одна. Пленников загрузили в подплывшую к галере лодку.

Мальта.

На берегу Гийома и мавра отделили от остальных и повели по дороге в глубь острова, а остальных, вдоль берега на восток.
- Чтоб они все подохли! – сквозь зубы произнес мавр, когда за холмом показались дома сарацин.
- Они обязательно подохнут, - ответил Гийом, - все мы когда-нибудь подохнем.
- Убайд, сын Георгия, брат короля Нубии Самира, - представился мавр.
- Гийом Гастингс, граф Э, - ответил Гийом.
Мавр замолчал, и некоторое время смотрел на Гийома.
- Так ты не сказал что за графство у тебя, - переспросил Убайд не дождавшись продолжения знакомства.
- Граф Э, - повторил Гийом. – Графство так называется, Э!
Мавр засмеялся.
- Извини друг, никогда не думал, что есть такие названия. Как ты оказался в плену?
- По призыву короля Англии отправился в крестовый поход, и вот…
- А-а-а… А я был на учебе в Салерно, пока туда Хабид Азиз не нагрянул. Потом плен. Когда норманны отбили город, меня переправили в Сицилию, от туда вроде в Пелузий отплыли, чтобы меня брату продать, да по дороге на Хабида пираты напали, и вот теперь я мотаюсь с ними уже почти год.
- А что же твой брат?
- Мой брат? Хм… Не думаю что он в восторге об идее выкупа. Поэтому, придется самому выбираться.

Убайд

Пленников вывели на площадь, в центре которой стояли сарацины. Впереди, вероятно, главарь.
- Это кито к нам пожяловаль? – громко произнес он, посмотрев на мавра, - не ужели сям Убайд ибн Георгий?
Убайд прищурился, вглядываясь в лицо пирату. Сарацин подошел ближе и обошел мавра вокруг.
- А я помню, как ти со мной шпагралькой на экзамене поделилься, - улыбнулся пират. – развяжите старосту кюрса.
- Не может быть! – вскричал Убайд, - Рамадан! Как же ты здесь оказался?

Главный пират - Рамадан.

Пленников развязали, и Рамадан проводил их в свою хибару. Выяснилось, что, окончив университет в Салерно, Рамадан, как истинный мусульманин, поступил на службу Таммиму ибн Зири, шейху Туниса. Промышляя разбоем и пиратством, Рамадан сколотил приличное состояние и обосновался на перекресте средиземноморских торговых путей, острове Мальта.
- А куда увели остальных? - поинтересовался Гийом, когда Рамадан закончил рассказывать о своих приключениях.
- Они сейчас предпродажнюю подготёвку проходят, - улыбнулся Рамадан, - педикюр, маникюр, зубки чистят, голову стригют.
- А можно, как-нибудь их вернуть?
- А ти с какой целью интересуешься? – переспросил Рамадан.
- А может я у тебя их выкуплю.
- А это пожалюйста, сейчас как раз сезённые скидки, а тебе как гостю еще пару золотых скину.
Гийом почесал в затылке. Если Рамадан скидывает пару золотых, значит цена за всех не меньше 10.
- Может, я тебе как-нибудь отработаю?
- А что ти умеешь, норманн необразованный? – вспомнив о дипломе ВУЗа, подстегнул Гийома Рамадан.
- Могу… воевать… могу… не воевать.
- Аль Мунтасир Бану Хазрун – его голова стоить ровно ситолько, сиколько стоять все твои люди.
Тут стоит отметить, что все северное побережье Африки, равно как и Пиренеи, входили в состав великого Багдатского Халифата. Страшный сон Дж. Буша мл., - сунниты владели всем ближним востоком. Но отсутствие телефона и Интернета, сказывалось на ухудшении связи отдаленных провинций с центром, в результате, образовалось сразу несколько небольших центров, которые поочередно отделились от Великого Халифа и создали свои государства на Пиренеях, в Мавритании, Тунисе и даже Египте. Схизма, терзавшая умы правоверных мусульман привела еще и к постоянным восстаниям. Шиитов гоняли сначала по всему халифату, потом только в Египте и Малой Азии, но вскоре Халифат захлебнулся в этой борьбе – шиитское движение набрало силу и в самом Багдаде. В конечном итоге арабское нашествие, как и следовало ожидать, привело к образованию многочисленных и независимых государств на территории всего Халифата. Если Пиренейские государства, такие как, например, эмират Гранада, Кордовский Халифат отличались относительной цивилизованностью, то, например, эмираты Туниса больше походили на центры разбойников. Не однократно битые европейцами, эмиры тунисских арабов вновь набирали силу и начинали разбойничать на морских путях. Централизованность пиратских набегов установилась только после прихода к власти Зири. Объединив под своей властью Тунис, часть Мавритании и северной Африки, он создал мощное государство. Однако, Аль Мунтасир Бану Хазрун, эмир Триполитании имел наглость отделить свою землю от королевства Зиридов, чем вызвал гнев Таммиму ибн Зири. Хазрун получил поддержку Сельджуков и более того, был объявлен проповедником. Таммим был глубоко религиозен и воевать против единоверца не хотел, поэтому просто пообещал отдать Триполитанию тому, кто принесет ему голову Хазруна. Рамадан имел и армию и возможности побить Мунтасира, но, опять же, как правоверный, не мог его убить.
Уговор был таким. Рамадан со своими головорезами прибудет в Лептис-Магну, столицу Триполитании, под видом торгового визита, добьется встречи с Хазруном, после чего Гийом убьет эмира. Рамадан, разумеется, схватит его, как преступника, и отправит на суд к Зири, а по дороге отпустит, вместе с его пленными друзьями на все четыре стороны.
Убайду план понравился, Гийому не очень. Уж очень непродуманным в этом плане ему показалось то место, где он должен был убить Мунтасира. Тем не менее, Гийом согласился. На всякий случай, чтобы в очередной раз не попасть в плен, но уже к другим пиратам, Рамадан приставил к Гийому и Убайду с десяток воинов.
Жаль, что об этом плане не знал герцог Ампулии Рожер Борса, который уже неделю осаждал Лептис-Магну. Прибывшие 300 воинов Рамадана были перебиты, Гийом, Убайд, а вместе с ними слуга Рене, Аскольд и капитан Жан освобождены.

Допрос у Рожера.

- Значит, так все и было? – спросил Рожер Жана.
- Именно так, - ответил Жан растерянно.
- Ох уж мне эти пираты! – негодовал герцог. – Теперь ты, кто таков?
- Гийом Гастингс, Граф Э, вассал герцога нормандского Д’Васси и короля Англии Роберта - ответил Гастингс. «Лишь бы опять не стал переспрашивать граф чего же я», подумал он. Однако Рожер переспрашивать не стал, и даже напротив, очень обрадовался.
- Ах, вот как?! А почему мне не сказали, что герцог Нормандии здесь уже был? – спросил Рожер у советника, на что тот, только пожал плечами.
Гастингс недоуменно посмотрел на Рожера.
- Значит так. Я возвращу тебе твою землю, а ты будешь пожизненно отправлять не менее 100 золотых ежегодно.
Гастингс был в шоке. Что могло случиться с его родным графством? И что, значит помочь вернуть? Но спросить у герцога он уже не успел.
- Так, а этого почему не помыли? – указал он на мавра.
- Не отмывается, зараза, негр он, - ответил советник.
- Ну, так, на кол его, пусть допекается.
- Нельзя, ваше превосходительство, он Евангелие знает.
- Христианин что ли? Ну, ексель-моксель! Еще, поди, вчера соплеменниками угощался, а сегодня уже окрестился! Того и глади, сарацины библией отмахиваться начнут! – негодовал герцог.
- Он брат короля Нубии, ваше превосходительство, он помог мне избежать рабства, - вступился Гийом.
- Ну, тогда забирай его и иди к стенам, возглавишь осаду, и посмотрим, каков ты в деле, - приказал герцог и вышел.
Надо отметить две важных детали. Первое: Рожер Борса был норманном, а потому относился к соплеменнику с должным уважением. Ну не мог же он предположить, что графом нормандских владений мог быть потомок незаконнорожденного французского герцога! К тому же, управлять столь многочисленными владениями, которые ему удалось отвоевать у сарацин он бы не смог, а так, гарантированная прибыль в 100 золотых. Второе: Триполитания, на счастье Гастингса имела три (от этого и название Tripolis, три города в переводе с греческого) центральных города, Сабрату, Лептис-Магну и… Эа. Графом именно этого города посчитал Гийома Рожер. Если первый аспект везения Гийома был ему понятен сразу, то второй - только после того, как армия Рожера под предводительством Гастингса осадила город Эа.

Осада города Эа

К осени 1096 года вся Триполитания была в руках христиан. Гийом обосновался в Эа и начал разобраться в том, что же попало под его контроль. Герцог Ампулии дал отсрочку по платежам и продолжил войну, правда, уже в Италии, куда неожиданно высадились войска Зири. Оставив Гастингсу сотню солдат, для поддержания порядка, Рожер отплыл в Сицилию. Гийом отправил вместе с герцогом Рене с весточкой домой, в Э, а так же приказом привезти с собой войска, для поддержания порядка.
Триполитания оказалось местом вполне приличным. Во-первых, Триполитания находилась аккурат посреди северной Африки, тем самым становилась перевалочным пунктом для торговых караванов, что давало хорошую прибыль в виде пошлин. Во-вторых, Тунис и другие, близкие к Италии города, находились в руках мусульман, что давало существенное преимущество для торговли. В-третьих, три крупных города позволяли получать немалую прибыль в виде налогов, а внушительное количество жителей – надеяться на создание хорошей армии...

Миролюбивый араб.

Арабы оказались народом миролюбивым, что касалось светского правления, но с неизменным упорством резали всех, кто покушался на основы ислама. Что бы поддержать своего нового друга, Убайд прислал из Нубии священника, который умудрялся довольно быстро превращать мусульман в христиан в Египте.
- Джаудат Салех, - представился араб с болтающимся серебряным крестом на груди.
- Так вы и есть тот самый волшебник, который превращает басурман в христиан?
- Да, ваше превосходительство. Слово божье, искренняя проповедь и десять плетей по голой спине, превратят любого грешника в праведника.
Отправившись в народ, Салех, действительно, преуспел в деле крещения. Только за неделю было казнено около двух десятков мусульман, наказано плетьми около сотни. Миролюбивые триполитанцы принимали христианство с неохотой и периодически устраивали мятежи. К счастью, весной 97-ого года прибыл Рене. Вместе с ним через Италию прибыло войско, около 1000 солдат, а так же все семейство и двор Э.
- Ты на черта их всех привез? – возмущался Гийом.- Просил же только солдат собрать!
- Ваше превосходительство, ни как нельзя было иначе. Вся казна ушла на вооружение солдат, денег в графстве совсем не осталось, вот родственники и поехали со мной, что им там, в нищете, делать? – оправдывался Рене.
Армия графства Э – это не те 1000 воинов, отправившихся с Д’Васси на святую землю, это кучка оборванцев из тех, кого стыдно было собирать в крестовый поход.
Семейство Гастингс, которое насчитывало 9 человек, включая жену Арсинду, трех сыновей их жен и двух дочерей, к тому же прибыли и дальние родственники, тетки и дядьки, двоюродные братья и сестры, кумы, кумовья и прочие, уже даже не знакомые Гийому люди.
Гастингс попытался спрятаться в гостевом доме Мунтасира, но разгневанная жена нашла его и там.

Дом, где прятался от жены Гийом, Эа (Триполи).

- За два года хоть бы весточку послал! – укоряла Гийома Арсинда. – Сижу дома, как вдова, при живом то муже! Одна, на налоги плачу, за детьми присматриваю, жен им нахожу, а ты тут дурака валяешь!
- Так что там ты говорил о гаремах, Джаудат, - прервал монолог жены Гийом, - интересная идея, мне кажется.
Арсинда покраснела от злости и вышла, Джаудат укоризненно покачал головой.

Тем временем подходил к концу первый крестовый поход. Полчища крестоносцев захватили опорные пункты в Палестине и Иерусалиме. Не встречая особо сопротивления, армии Королей Венгрии, Хорватии, Императора Византии, при поддержке Императора Германии и Герцога Нормандии брали один город за другим. К 1097-ому году, истощенные армии победителей частично обосновались на востоке, а частично отправились по домам.
Д’Васси, на обратном пути во Францию, посетил резиденцию герцога Рожера Сицилии.
На попойке в честь встречи, Рожер, отхлебнув вина и закусив квашеной капустой, спросил:
- Как же ты успел Триполитанию взять, твое везде успевающее превосходительство?
- Хм… Тир, ик, брал, Тортосу, ик, брал, Иерусалим хотел, ик, взять, а Триполитанию, ик, не брал… ваше, ик, заблуждающееся превосходительство.
- Ну, как так? А граф Эа? Чего же он тогда граф, ваша неосведомленность?
- Граф Э? А-а-а… ик, он то да, граф, ик, ваша недоверчивость…
- Ну вот, а как же он Граф Эа, если вы, ваша вездесущность, в Триполитании не были?
- Вишь ли, ваша любознательность, графство Э – это скоро будет домен короля Англии, как только нынешний, ик, граф Э, помрет…
- Но ведь, ваша сверхуверенность, Триполитания далеко от короля, все равно Эа он управлять на прямую не сможет, плюс арабы там, смуту будут чинить.
- Арабы? - Д’Васси мгновенно протрезвел. – В графстве Э арабы?
- Конечно, испокон веков там жили, еще со времен нашествия. А ваш Граф молодец, только денег что-то не шлет… Теперь они, басурмане эти, в христианство потихоньку переходить начнут, да на его службу поступать начнут…
Д’Васси встал. Его изумлению не было предела. Он не мог понять, как в вассальных ему владениях оказались арабы. Кусок в горло больше не лез, а вино не пьянило. На утро, едва проснувшись, герцог Нормандский поднял всю свою армию и второпях отправился домой, чтобы скорее сообщить королю об опасности, грозящей христианам Европы от арабов графа Э.

Герцог Нормандский Гийом Д’Васси, справа, озадачен проблемой графства Э.

В это время, Гийом Гастингс, граф Э, Эа (Триполитании), закончил писать письмо королю Англии, Роберту, с просьбой выслать шерифа или хотя бы разъяснения по поводу дальнейших действий.
«… кстати, ваше величество, забыл добавить. Количество арабов в данных владениях постоянно увеличивается. Арабы прибывают из соседних районов и поступают на службу. Армия увеличивается, в настоящее время уже собрано 2000 пик. Все они чрезвычайно воинственны и рвутся в бой. Ваш слуга, Граф Э, Гийом Гастингс. 16 ноября 1097 год».
Гийом запечатал письмо и отдал его Рене, с тем чтобы тот, немедленно отправился в Англию и передал послание в королевскую канцелярию.

Первые важные события:
1096 год, взята Триполитания.
Общий доход 5 золотых в месяц.

Gen
Кладец

руководитель, режиссёр
Тюмень

Принц (13)
6481 сообщение

Глава Четвертая. Конец Зиридов.

21.03.2007 15:22

Герцог норманнский Гийом Д'Васси отбыл к королю Англии Роберту, а Рожер, герцог Ампулии, отплыл в Тунис, где его войска ожидали своего лидера в маленьком африканском городе Хаммамете.
Тунис еще оставался одним из центров средиземноморского пиратства, не давал честным купцам свободно торговать с Византией и образовавшимися после крестового похода христианскими поселениями на ближнем востоке. Папа Ансельм неоднократно читал проповеди о необходимости защиты торговых путей, под личиной безопасности паломничества к святым местам. Однако активные участники крестового похода в Иерусалим не торопились оказывать поддержку Риму. Огромные доходы, полученные грабежами на Востоке еще не были потрачены, а войска еще только отходили от изнурительных походов. Лакомым куском для христиан был лишь пиренейский полуостров, где арабы медленно вытесняли христиан и готовились на веки вечные поселиться под боком Европейской цивилизации. Пиренеи и не далеко и грабить там было что. Король Франции Филипп I, прозванный в народе Киркоровым, неоднократно обращался к папе за благословлением на поход за пиренейский хребет, на что папа соглашался, только при условии передачи под римский контроль половины завоеванных территорий, включая богатейший Толедо. Французский король, разумеется, на это не соглашался. Папа пошел на уступки, только тогда, когда в Мондрагоне почти под носом у престола св. Петра, высадились войска Зири, продолжавшего воевать с герцогом Апулии. Оказавшись в затруднительном положении, папа согласился передать под французскую корону еще не освобожденные провинции Испании, но только после того, как тот окажет поддержку Рожеру в войне с Зири. Филипп I направил в Рим войска своего преданного вассала, герцога бургундского Гуго Первого, а сам поспешил сколачивать коалицию, для похода войной в Испанию, против могущественного Муаммара Ибн Ташфина, державшего в повиновении весь северо-запад полуострова.
Французские рыцари, общей численностью около трех тысяч, в роскошных доспехах, на благородных конях, прибыли под начало Рожера Апулийского в конце июля 1098 года. Папа благословил армию и гарантировал индульгенцию всем, кто проявит участие в походе. Освобождение Италии и Туниса были объявлены вторым крестовым походом, самым продолжительным и приведшим к катастрофическим последствиям, впрочем, до катастрофы было еще далековато.
Рожер не дождавшись французского подкрепления, начал штурм крепости Тубурбо на юге Туниса, но был ранен в бою и принужден отступить. Французские войска были еще только в пути к Тунису и Рожер был вынужден просить помощи у того, кто был рядом - графа Э, Гийома Гастингса.

Гастингс, измученный лихорадкой, терзавшей его всю весну, занимался подсчетом убытков понесенных снаряжением первой армии в крестовом походе и второй, которая теперь была при нем и занималась наведением порядка в городах западной Ливии. Баланс выходил удручающим, почти на 500 сотен золотых казна уходила в долги. Ростовщики обивали пороги, требуя возврата заема и процентов.
- Заставить бы Рене самому на них работать! - возмущался Гийом. - Это же надо было привезти из Нормандии еще и этих кровопийц!
- Ваше превосходительство, как же он мог поступить, если они оплачивали всю дорогу. Не возьми Рене с собою спонсоров, не смог бы и сам приехать, - оправдывала Рене Клеменца, старшая дочь.
- Черт с ними! Зови.
Казначей Клеменца вышла из зала и вскоре появилась, сопровождая худосочного старикашку.
- Згаствуй ггаф! - прищурился старичок.
- Здравствуй, здравствуй, дорогой ты наш, во всех смыслах, Моисей! Чем обязан столь настойчивому вниманию?
- Ах, ггаф, вы же знаете, как мы гады вашим новым пгиобгетениям в афгике, - не торопясь начал Моисей.
- Ну и? - заподозрил подвох Гийом.
- Мы уже как год читаем молитвы о вашем дальнейшем успехе, - продолжил растовщик.
- Давай уже к делу, - терял терпение Гастингс.
- А что такое? - удивился Моисей, - газве вам не пгиятно, что весь наш нагод пегеживает за ваше благополучие?
- Я рад, рад. Мое благополучие - гарантия ваших вложений, только и всего.
- Как можно ггаф? Почему вы считаете нас, фганцузов, алчными и бессегдечными? Если вы о долге, то кто же вам поминает?
- Тогда чего пришел?
- Как? Газве Гене вам не сообщил гадостную новость?
- Рене просто предвесник гадостных новостей, - улыбнулся Гийом. Моисей снова прищурился.
- Мы хотим пгедложить вам сделку. Здесь, в Эа, люди нуждаются в деньгах, а мы можем им помочь.
- Ты хочешь получить разрешение на строительство конторы?
- И тогда мы еще на год забудем о долге, - улыбнулся Моисей.
- Так тому и быть, - Гийом не скрывал удовольствие. Он был уверен, что этой сделкой объегорил Моисея. А старый ростовщик удалился потирая руки. Чем дольше граф не будет возвращать долг, тем больше процентов получит Моисей.
Контора ростовщиков была организована, однако, все проценты со зделок в ней, шли на погашение процентов займа.

Беспокойство Гийома в делах графства отвлекло его от дел семейных. Старший сын Роберт, крепкий, но глупый, большую часть времени проводил на шумных пирушках, все больше приобретавших восточный колорит. Танцовщицы раскачивающие бедрами, курение дурманных трав, торговля рабами, это лишь малая толика того, чем занимался Роберт.
- А кем я стану, когда ты будешь королем? - поинтересовалась Сигида, одна из многочисленных любовниц наследника.
- Это зависит от того в каком расположении духа я проснусь утром, - намекнул Роберт.
- Я выжму из тебя все соки, - игриво прошептала Сигида.
Количество претенденток на различные должности при будущем дворе росло с каждой ночью, чем длиннее ноги и крепче грудь, тем выше шансов получить высокое место. Последней каплей стал откровенный разбой. Роберт со своими друзьями, после очередной пьянки, напали на караван торговцев, шедших из Лептис-Магны в Эа. Потребовав выплату дани от имени Гийома Гастингса и получив отказ, Роберт со своими головорезами, перебил всех торговцев и присвоил их товары. Происшествие не могло пройти бесследно. Разбредавшиеся от оазиса в оазис слухи приводили к возмущению мусульман, чтивших закон неприкосновенности торговых караванов. Возмущение привело к нескольким восстаниям и едва не вызвало объявления джихада. Гийом принужден был произвести показательное наказание и присудить сыну десять плетей.
- Сына, плетьми! - возмущалась супруга Арсинда.
- Молчи, женщина! Воспитала бандита, как я ему землю оставлю? - негодовал Гийом, - народ смерти требует, он еще легко отделался!
Однако, плетьми дело не закончилось. Народ продолжал возмущаться. Гастингс, чтобы удовлетворить требованиям бунтующих, снарядил Роберта, придал ему отряд из двух сотен воинов, погрузил в лодки и отправил с глаз долой. Роберт отплыл из Триполитании в сторону Мальты, единственного места, позволявшего вести тот распутный образ жизни, который был ему по душе.
Мальтийские пираты, хоть и потеряли своего лидера Рамадана еще в сражении при Лептис-Магне, но все же сохраняли верность династии Зиридов. Зири, для войны с Рожером Ампулийским, привлек на каперскую службу почти весь флот мальтийских сарацин, а для поддержания высадки в Италии и вовсе забрал корабли пиратов. Именно это позволило одержать Роберту быструю победу в заливе Молиха Бей, рядом с деревней Сельмун. 5 галер сарацин были атакованы двадцатью лодками Роберта. Две галеры пиратов были сожжены, три других взяты на абордаж, Роберт же потерял четыре корабля. Высадка на остров Мальта прошла бескровно, как и полный захват острова. Отдельные банды контрабандистов, работорговцев и просто бандитов, были разогнаны или уничтожены лишь в течении последующих пяти лет. Роберт стал властителем Мальты, присвоил себе графский титул и объявил полную независимость от Э. Гийом только рад был. И сына пристроил, и от смутьяна избавился. Единственное, что осталось для Гастингса проблемой, это получение Робертом графства Э и Эа в наследство. Посовещавшись с юстициарием, Гийом переписал завещание. Теперь наследником всех земель становился старший внук Гийома Асклетин, а сын получал откупные. Все бы ничего, да только одна из любовниц Роберта Сигида потребовала признать своего сына Махди законным наследником Роберта. Гийом незаконнорожденного Махди признал, но в наследство не включил, мол, нечего арабченку на нормандском столе делать. Вскоре объявился и еще один незаконнорожденный – Боэмунд. Гийом только удивлялся плодовитости сына. Однако, Боэмунд был отправлен к отцу на мальту, где Роберт отказался от него как от сына, но взял к себе в качестве оруженосца.

Потеря острова Мальта застала Зири врасплох. Не в силах отбить остров, Зири принял решение оставит владения в Италии, оставшиеся без морской базы на Мальте и вернуться с армией в Тунис. В это время герцог Апулии Рожер прибыл в Э.
- А-а-а! - ринулся обнимать Гийома Рожер, - как я рад видеть христианина в этих богом забытых местах!
Гийом хоть помнил о милости Рожера, но столь откровенной радости со стороны герцога не ожидал.
- Искренне рад вас видеть, ваше превосходительство. Чем обязан, герцог? - поинтересовался Гастингс, заподозрив неладное.
Рожер, поняв, что его искренность поставлена под сомнение, решил перейти к делу.
- Граф, вы помните о нашем с вами уговоре?
- Сто фунтов золотом, ежегодно. Правильно?
- Именно.
- Вы хотите их получить сейчас? - расстроился Гийом.
- Нет-нет, граф, как можно?! - улыбнулся Рожер, - я хочу предложить сделку.
"Ох, уж эти сделки!", подумал Гастингс.
- Я слушаю вас, герцог.
- Граф, буду откровенен. Моя нога уже не позволяет мне нести крест нехристям, - Рожер указал на топорщившиеся из под подола бинты, - мне нужен человек, смелый и благородный, то есть такой как вы.
- Эх, герцог, я, конечно, польщен, но здесь еще очень много хлопот, чрезвычайно сложно оторваться от дел.
- Я готов отблагодарить вас за старания. Это решит проблемы? - герцог положил на стол увесистый мешок монет.
Гатингс растерялся.
- И вы забудете про 100 золотых ежегодно?
- Разумеется, граф, - подтвердил Рожер.
- Что ж, я уверен, дела могут и подождать, - мешок с золотом оказался в руках Гастингса. Проверив его на вес, Гийом снова положил его стол.
- Есть еще одна проблема.
- Какая же? - расстроился Рожер.
- Я связан клятвой с Д'Васси, - Гастингс с гордостью вытянулся на стуле, словно произнесение имени герцога Д'Васси добавляло благородства и Гийому.
- Ох, граф, - засветился герцог, - Д'Васси мой хороший друг, я смогу убедить его поддержать вас. Не забывайте, с нами св. Престол. Папа благословил эту войну, так что, у вас нет причин сомневаться в согласии герцога.
- В таком случае, мои люди встанут на защиту нашей веры.
Рожер улыбнулся.

Армия Э должна была обойти вдоль берега владения Бахир Бану Хилала, державшего нейтралитет, после чего, занять Махдию, а уже потом продолжить движение к Тунису. Как предложил Рожер, по окончанию войны, Махдия, со всеми городами отходила Э, за старания.
Войска были собраны за неделю. В основе войск - обстрелянные при подавлении восстаний норманны, остальное - местное население, вооруженное по арабскому образцу, круглыми щитами из дерева и кожи, ятаганами и короткими луками. Лошадей в дефиците, поэтому большая часть армии передвигалась пешком. Только к лету 1098 – го войска Э вступили в Махдию. Продвигаясь в сторону Туниса, Гийом не встречал сопротивления. Когда он и Рожер подошли к стенам Хаммамете, французская армия была уже там. Командующий Шалех, увидев скопление крестоносцев под стенами, предпочел сдать укрепление без боя. Почти двое суток победители грабили город, и благородные французы, и единоверцы из Эа, и ампулийские солдаты. Дорога на Тунис была открыта.
Осенью 98-ого воска союзников осадили Тунис.
Дабы скоротать время, французские, итальянские и арабские войска развлекались играми в крестоносцы-арабы. Арабами, само-собой, были войска графа Э, остальные были крестоносцами. Игра была веселой и задорной, пока один из ампулийских крестоносцев, не унизил одного из капитанов армии Э. Араб был на столько оскорблен, что, не сдержав себя, нанес мощный удар головой в живот крестоносцу. Позже обоих и ампулийца, сэра Матерацци, и араба, Зенедина ибн Зидана, наказали. Дабы не нагнетать обстановку, было принято решение – начать штурм.
Тунис был на редкость хорошо укреплен, но союзники сумели пробить дыру в стене и проникнуть в город. Уличные бои и беспорядочные свалки продолжались еще несколько дней. Беспредел закончился только после смерти Рожера. Рана полученная им при первом штурме Хаммамете свела его сначала в постель, где он и скончался почти сразу. Всеобщая панихида заставила крестоносцев остановить грабеж на сутки. Смерть Рожера привела к тому, что Тунис попал под французскую корону.
Зири приплыл в Тунис уже к шапочному разбору. Потрепанный в Италии, уставший после долгого путешествия со всей своей армией в Тунис, он был вынужден сдаться на милость победителю. По договору, вся его империя попала в руки французам.
Папа Ансельм был доволен результатами похода в Тунис, но, для не допущения усиления французов, потребовал разделить бывшее королевство Зири. Бизерта, со всеми городами была отдана Герцогству Апулия, а Гийому был подтвержден договор с Рожером, по которому к Э отходила Махдия.

Владения Гийома стали необычайно велики. К Э и Эа, добавилась еще и богатейшая Махдия. Огорчало соседство христианского Туниса, подрывавшего приоритет Лептис-Магны и Эа, как основных христианских колоний в Африке. Но Гийому было не до глобализма, его мучили проблемы управления. Ответа от короля Англии еще не было, не было и шерифа. Гийом в спешном порядке приглашал на работу французских рыцарей и священников, однако те не проявили особой сноровки и больше пеклись о своем благополучии, поэтому двор Э медленно приобретал арабские черты.

- Граф Э, Гийом Гастингс, оказал великую услугу престолу, выступив союзником против нехристей, - надиктовывал письмо королю Англии папа Ансельм.
- Может добавить – коварных нехристей? – спросил послушник Андрий.
- Отличная мысль, сын мой. И так… За сим, считаю вашего верноподданного Гийома Гастингса, достойным получения герцогского титула, - папа задумался. – Ладно, закончи письмо сам, ну там, люблю, целую и так далее.
Папа с трудом поднялся с ПапаКресла и медленно зашагал в опочивальню.
«…герцогского титула», дописал Андрий. С минуту он скреб пером в затылке и, вероятно, придумав финал письма продолжил что-то скрести на пергаменте.

Результаты:
Вот тут уже стало интересно.
1097-ой год, война с Зири. Против них Франция, Апулия и я. Захват Мальты (под шумок) и отдача ее Роберту Гастингсу. Прова слабая, бандитов много, а денег мало. Роберт – наследник, по идее Мальта вернется в состав Э, сразу после смерти Гийома.
1098-ой год, взятие Махдии. К счатью успел это сделать раньше подхода французов и апулийцев. Хотел еще взять Тунис, но не успел. В этот же год прекратило существование королевство Зиридов.
Доход, из-за бандитов и отдачи 85%, всего 4 золотом. Долг к августу 1098-ого года составил -44. При том, что за все время игры, больше 30-ти лет, была построена только лесопилка.

P.S. Сейчас у меня появилась еще одна работа, поэтому писать буду чуть реже.