111868 - After Action Reports

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

10.07.2006 18:22

1. «Цирковая Девчонка»

Меня зовут Анной Кристини Веласкес Адани де ла Кельтесс, герцогиня Перуанская, наследница титула великолепной Исабель де ла Кельтесс. Моего мужа, чтоб ему оказаться в Колорадо 14 октября 1946 года, Алехандро де ла Кельтесс. Он – мой второй муж. Первый – Рауль Веласкес – умер в 1933 году в Лас-Вегасе, когда мой второй неожиданно оказался в номере отеля одноременно со мной. Что ж, я никогда не была монашкой – не собираюсь отказывать себе в этом и сейчас. А Раулю я всегда говорила, что его ревность не доведет его до добра. Мексиканец по рождению, он был одним из лучших метателей ножей на Западном побережье. Если бы он не был таким кобелем и собственником, пожалуй, мы бы до сих пор жили бы неподалеку от мексиканской границы, я бы по прежнему навещала своего отца – великолепный Паоло Адани был одним из донов на зщападном пебержье, а торговля кокаином и морфием позволяла бы нам оплачивать нам счета. Но в 1929 году я встретила Алехандро де ла Кельтесса – владельца неольшого банка в Денвере. Рауль поехал туда с цирком старого дона Висенте, не устояв перед тройным гонораром. В тот злосчатсный вечер вторника 29 октября 1929 года я наткнулась на него верхом на какой-то блондинке из кордебалета. Потом говорили, что тот день – Черный Вторник - был началом всеобщего экономического кризиса, но это, конечно, ложь. Если Черный Вторник и связан с Великой Депрессией, то только потому, что ей не повезло начаться в один с изменой моего мужа. В баре отеля я медленно погружалась в Великую Депрессию, имевшую четкие очертания бутылки нелегально ввезенного в страну канадского виски (помню, что я решила, что бутлегерство не самый плохой вариант зарабытвать на жизнь, если уж накрывался мой бизнес с морфием), когда Алехандро оказался под боком. Мы выпили, потом еще и еще, а потом они признался, что разорился. Мне, выпившей уже полторы бутылки виски, было все равно. Я рассказала ему о Рауле. Он предложил помочь. Я согласилась. В ту ночь я надралась в стельку, провела ночь в его номере, а потом он тихонько выставил меня обратно в бар, намекнув, что вот-вот вернется его жена. Рауль нашел меня именно там в тот момент, когда также выставил свою любовницу. Он был нежен и ласков, я – пьяна, но из номера исчезло мое дорогое колье с изумруда – подарок одного из моих ухажеров. На следующий день я снова надралась, особенно после того, как увидела свое колье на шее этой певички из кордебалета. Оно ей, конечно, шло, но в моей шкатулке оно смотрелось гораздо лучше. В общем, пара звонков друзьям моего отца помоли мне вернуть колье, а певичке – уехать из города. Говорили, что ее потом нашли где-то на Западном побережье, после того, как она, вообразив себя русалкой, в течении полугода изучала морское дно с тазиком бетона на ногах вместо ласт. Рауль ни о чем не узнал, Алехандро умотал из города вместе со своей женой, а я мило улыбнулась мужу, увидев его лицо в тот момент, когда надевала свое колье. Мы вернулись на западное побережье, страдая от кризиса сильнее, чем кто-либо еще. Мои клиенты разбежались, а платить гонорары за выстпуления Рауля могли лишь богатейшие цирки мира. Впрочем, они о нем никогда не слышали – он был весьма посредственным метателем ножей. Мы прожили вместе два года – он заводил любовниц и менял их как перчатки, а мне приходилось заниматься отмыванием этих перчаток от прдуктов их взаимодействия моего мужа и их. Отмывали их в океане – правда, пара моих серег так и не отмылась. Я сильно подозреваю, что Рауль их подарил другим перчаткам.

Это не джинсы SKINNY, это ты KABANNY!
You think I care...another good reason why you should not think at all!
Меняю дом на Рублевке на небольшую страну в Латинской Америке с вашей доплатой. Гондурас не предлагать!
Я часто вижу дивный сон,
Як заливаю Вас в бетон...

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

На пути в Германию

10.07.2006 18:23

2. «На пути в Германию»

В 1932 году я снова встретила Алехандро. Он ставил в Мексике какой-то фильм, потому что до этого успел полностью разориться. В общем, смазливый мальчишка, с суперэго, сварливой женой, без цента за душой, неутомимой жаждой деятельности и длинным языком. Словом, жеребец-неудачник. Но, по крайней мере, этот неудачник не был моим мужем. Это его извиняло и позволяло кобелить дальше. Мы уехали в Мексику, где, естествено, закрутили роман. Что ж, я никогда не была монашкой. Фильм, естественно провалился, и Алехандро попробовал начать торговать наркотиками. Денег у него не было, а в кредит Семьи не дают. В общем, через месяц его отметелили бейсбольными битами и велели забыть о том, что такое наркотики. Смазливости в нем заметно поубавилось. Нос был разбил и смещен на бок, одно ухо было приплюснуто, словно бы он дрался на ринге, а поперек всего лица тянулся уродливый шрам. В общем, он стал похож на бойцовского пса – как вы понимаете, ничего красивого, но что-то притягивающее в нем было. Хотя и опасное. После небольшого размышления я решила, что такая внешность идет ему гораздо больше, чем облик Аполлона Бельведерского. Он, конечно же, был несогласен. В общем, точно перед новым, 1933, годом он оказался на улице без единого вшивого бакса в кармане, с изорванной и грязной одеждой, с избалованной любовницей и совершенно без шансов. Неудачник.

Он исчез из моей жизни так же лекго, как Мартин Джонс, владелец банка в Чикаго, за которым охотились ганстеры, Мэриэм Пол, хозяин подпольного бара, плативший дань моему отцу, или этот жалкий актеришка... как его... то ли Карсон, то ли Кертис... В общем не важно. Он исчез, и долгое время я не знала о нем ничего. Конечно же, я не вела монашескую жизнь. Об этом вам могут рассказать Энтони, мой дантист, или Брайан, сын одного из кинопродюссеров, обладавший многими достоинствами, прекрасным Бугатти и извращенными сексуальными вкусами. Я с удовольствием утяжелила этого подонка, который любил в женщинах лишь то, что роднило их с мальчиками, на двадцать семь граммов сорок пятого калибра в тот момент, когда он решил разнообразить нашу интимную жизнь и достал кнут. Алехандро появился на следующий день. Он благоухал дорогим парфюмом, а на заколке галстука у него сверкал алмаз величиной с куриное яйцо, машина не уступала автомобилю Брайана (Мерседес – это тоже не плохо!), а в манерах появился аристократичный блеск. Он пригласил меня на свидание на следующее утро – дело было в середине декабря 1939 года – я перебрала в памяти список моих любовников и решила, что все они подождут. Вообще-то я стараюсь не изменять мужу перед рождеством, чтобы не портить праздник если он вдруг что-то узнает. Но бумага от Сейдрис, сшитый на заказ костюм произвели на меня впечатление. Мы договорились встретиться.

Луксор – это маленький фешенебельный отель за городом. Пятнадцать минут на машине – и вы в раю. Ни пробок, ни машин, ни шпионов, ни семейных пар. Полная конфеденциальность. Сегодня этого рая уже нет – а жаль. Алехандро изменился. Я не видела его почти десять месяцев, и это время пошло ему на пользу. У него был даже собственный телохранитель – вы представляете себе это? Фриц Вальтер, немец по рождению, он больше напоминал скалу. Впрочем, это к делу не относитося. Алехандро был сама любезность. Он даже переплюнул Брайана – хотя тот и был эталоном. Не буду перечислять, что случилось дальше – хотя присутствие Фрица Вальтера меня смущало. Мы договрились встретиться в следующий раз в отеле Лас-Вегаса, а потом отправиться в Нью-Йорк. На такое решение меня сподвигла недавнее выступление в Вашингтоне моего мужа, Рауля Веласкеса, во время которого он подарил мое колье миссис Рузвельт. Это было обидно, потому что миссис Рузвельт купаться не любила, а что такое бетон знала только понаслышке и расширять свой кругозор совершенно не хотела. На редкость ограниченная особа. В отместку я хотела соблазнить ее мужа, но он – увы! – оказался на такое неспособен. На редкость безвольный человек, слишком сильно доверявший комми. Потом Алехандро собирался вернуться в Германию, где у него был собственый бизнес и членский билет Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии за номером 0021. Но судьба распорядилась по-другому. В тот момент, когда Фриц оставил наедине, удалившись в соседнюю комнату, а я сняла свое платье за восемьсот долларов, в комнату ворвался Рауль Веласкес. Его вопли перебудили весь отель, а пара ножей в руках доказывали, что его обещание кастрировать Алехандро было не пустым словоблудием. К счастью, после того, как он в подробностях расписал то, что он отрежет Алехандро и что зашьет мне, мы уже немного пришли в себя, я дала ему по яйцам (думаю, с тех пор он больше не хотел ходить от меня налево), а Алехандро всадил в него три пули из своего кольта. Тут в комнату ворвался Фриц Вальтер, который разрядил в тело моего бывшего мужа полный рожок Томсона образца 1928 года, окончательно перебудив всю гостиницу. Алехандро спросил своим обычным тоном что мы будем делать дальше. Мне оставалось только улыбнуться и сказать, что я еду с ним в Германию. Первого января 1934 года мы сошли с трапа французского лайнера «Король Людовик» в Киле, а потом... Потом я оказалась в Мюнхене, в роскошном доме, полным обслуги и дорогого антиквариата. Меня ждала Европа! Впрочем, нет. Она ждала нас!

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

DEUTSCHLAND

10.07.2006 18:24

3. «DEUTSCHLAND»

Надо сказать, что вплоть до 1936 года наша жизн была больше похожа на сказку. Партийные дела не отнимали много времени у моего нового мужа, семейные отношения развивались как в сказке – мне даже не приходилось ходить от Алехандро налево. Хотя вокруг кто-то говорил, что мы не имеем права жить в государстве ариев, герр Штрассер нас очень любил, а я приобрела известность в Германии своими маленькими стильными пирушками в ресторане «Волчонок», который мне подарил Алехандро вместе с герром Фриком, который с января 1936 года занимал пост министра государственной безопасности. Ресторанчик был меккой для высших чинов партии и правительства, а особенно его любило Гестапо, то ли потому, что еврей французского происхождения Эммануэль Пети Далмат был гениальнейшим поваром, то ли потому, что внизу, под ресторанчиком, имелось несколько хорошо оборудованных камер пыток... Конечно, они предназначались не для Гестапо, а для возможных любовниц моего мужа, но сути дела это не меняло. Они любили меня и мой ресторан, а я любила моего мужа, мой ресторан и Германию. Это была моя вторая родина. Конечно, мне очень хотелось снова увидеть карточные столы Лас-Вегаса, снова почувствовать, как бережно ставит пломбу Энтони, или увидеть ошалевшее лицо Джанни Адани, моего брата, когда он узнавал стоимость моего последнего приобретения. Но Фатерлянд давал ни с чем не сравнимое ощущение скрытой мощи, безопасности и всесилия. Когда я обмолвилась при генерале Роммеле, что все мои украшения остались в Лос-Анджелес, он только улыбнулся. И через три дня сделал мне поистине королевский подарок – всю мою шкатулку. Эрвин был такой лапочкой! В общем, если бы не Алехандро... Мамаша Риббентропа оказалась на редкость чуткой женщиной и, когда пришла пора мне рожать, именно она оказалась ближе, чем кто-либо еще. Я прямо сейчас вспоминаю, как она кричала на фельмаршала фон Паулюса, который из последних лошадиных сил гнал свой автомобиль, что нам надо как можно быстрее попасть в больницу, иначе я залью всю машину. И бледное лицо герра Гиммлера, который увидел меня на больничной каталке в тот момент, когда навещал одного из своих подчиненных, избитых комми практически не за что в тот момент, когда поджигал их конспиративную квартиру. В общем, рай. Если бы только не занятие рейнской демилитаризованной области осенью 1936 года, когда я и наша дочурка собрались в Париж посмотреть на творение еврея Эйфеля. Границы закрыли и нас не пустили. А чуть позже Алехандро – ныне его Алекс – сказал о том, что это можно устроить – достаточно, чтобы рейсвер захватил Париж. Я не поверила, но со временем убедилась, что мой муж слов на ветер не бросал. А потом мирно прошел аншлюс Австрии, и Бенито Муссолини, хороший друг нашей семьи, напился на приеме в Волчонке и набил морду Фрицу Вальтеру. Алехандро обиделся и дал сдачи, а потом король Италии вступился за своего министра, в драку вмешался фюрер... В общем, вечер был бесконечно испорчен. Фюрер извинился за поведение своего коллеги дуче (вообще-то он сказал, что «Эта надутая лягушка еще пожалеет, что устроила этот кавардак в ресторане одной из лучших жен подданных Рейха»), даже прислал приглашение на небольшое суаре в Коппенгагене, но тут я опять забеременела и поехать мы с Алехандро не смогли. Между тем в Европе началась война. Югославия не стерпела, что вместо мягкого, как тесто, и уступчивого премьера Австрии ей теперь придется иметь дело с Адольфом, и напала на Германию. Вероломно и без объявления войны. Фюрер явил собой образец выдержки. В бой пошли наши танки – но сначала по всем правилам Югославии была объявлена война. В отличие от комми, которые с каждым днем набирали силу по всей Европе, наци все делали по правилам. Даже передача Судетской области Чехословакией была оформлена при формальном сопровтилении фюрера, хотя не секрет, что уже тогда чехи молили Рейх избавить их от гнета просоветского правительства и хотели освободить Прагу немецкими войсками. Да, я знаю, что все было предствалено совсем подругому за рубежом – там эту передачу назвали Мюнхенским Сговором, а нападение Югославии на Германию – актом бездумной и безжалостной, необоснованной агрессии со стороны Фюрера. Откровенно говоря, ни о чем таком фюрер даже не помышлял. Больше всего ему нравилось наблюдать, как в Волчонке обедали предстваители всех слоев Германского народа, попивая белое «Либфраумильх» сбора 1920 года, слушая изысканого «Дона Жуана» 1787 года от Вольфганга Амадея Моцарта или других представителей венской классической школы, или «Страсти по Иоганну» и «Страсти по Матвею» Иогана Баха. На мой взгляд, конечно, гораздо лучше «Желтая подводная лодка» ливерпульцев Биттлз, в которой они воспели «длинный рейд» контр-адмирала Мейера 1944 года, или четкая, по-военному резко очерченная музыка Театра Снов с их альбома «Прими меня таким, какой я есть» 1999 года выпуска. Просто удивительно, что неарийцам удалось подняться в искусстве так высоко. Для своего окружения – упаднических англосаксов или загнивающих янки – они были просто гениями. Конечно, им далеко до аскетичного, без излишеств, стиля Раммштайна или выходцев из Славянского Ариаланда Вальтера Высоцки и Виктора Цойе и размашистого, просто роскошного стиля нашей, типично арийской группы, которая воспела превосходство нашей расы над всеми остальными – речь, конечно, об «Арии». Да, сегодня мы понимаем, что расизм есть основа всего Рейха, а Рейх есть логическое завершение политического развития всей человеческой расы. Речь здесь идет и о арийцах, и об ариях востока – японцах, которые занимают высшее место в биологической иерархии человечества, и о славянах или англосаксах, которые по справедливости занимают вторые места, и о других видах унтерменшей, включая нелюдей иудеев и ниггеров (конечно, не всех, ниггер-унтерменш стоит в иерархии гораздо выше, чем иудей-сион или янки-кандского племени, а значит, этих можно и за людей не считать). Но в те времена такого единогласия еще не было – либералы говорили о том, что мы все равны и созданы богом по образу и подобию его, но сегодня наука уже доказала обратное. Общеизвестно, что китаец никогда не сможет говорить по японски или немецки, а ни один ариец не догонит ниггера или не сможет обыграть в футбол бразильско-португалскую расу. Не потому, что мы хуже, а просто потому, что природа создала их такими, компенсируя наше духовное, физическое и ментальное превосходство и давая им шанс влиться в Рейх и занять подобающее место среди народов Рейха.

Впрочем, я отвлеклась. Югославия напала на нас, но в этом, как уверял нас Адик, не было ничего противоестественного. Неарийцы, они такие, мммм, агрессивные. Словом, началась война. Не скажу, что Германия заметила эту войну. Рейхсвер сломил сопротивление югов как спичку. Меньше, чем за два месяца все было кончено. Мы, конечно же, волновались за Адика и как он решит проблему, появившуюся в отношеениях между ним и его западными партнерами. Было абслютно ясно, что главная роль должна была принадлежать хорватам – они просили нас о вторжении. Теперь, когда рейхсвер освободил их, оставалось только определить, в чьем подчинении они будут жить отныне. Адик решил ту проблему с присущим только ему шармом – сильно сомневаюсь, что де ла Кельтесс выкрутился бы из нее так же изящно. Он напомнил англосаксам о том, что надвигается больщая война с СССР, с комми, которые хотят только одного – забрать у нас все, убить наших детей и скормить их Сталину, что их танки стоят на границах Польши, которая вот-вот может стать жертвой коммунистов, что Румыния и Финляндия не могут не чувствовать зловонного дыхания комми, что Япония, форпост цивилизованного мира на востоке может в любой момент пасть жертвой русской агрессии – бессмысленной и беспощадной, как и сама идеология комии, как и сами комми. Он напоминал им о том, что левацкое правительство Югославии было ничем иным кроме как послушным орудием Москвы, которое было слишком близко к Европе, чтобы его можно было игнорировать. Он напоминал им, что от армии Муссолини здесь не было бы никакой пользы, кроме вреда и лишних жертв, что бесценные сокровища мира оказались бы в грязных, запачканных кровью младенцев руках медведей с Востока.

Нельзя, конечно, говорить, что комми были плохи во всем. Они грамотно использовали административный ресурс, хорошо обучили армию, а убийства с целью попугать собственный народ стали столпом их общества. Адик не скрывал своего возмущения таким использованием административного ресурса, но сделать ничего не мог. Советы вооружались изо всех сил, Сталин окружал себя непроходимым кольцом танков и самолетов, навалил вокруг трупы, и никто не мог ничего сделать. Безумец был на троне древних царей.

Англия и Франция, конечно, не поверили Адику. Они боялись сильной Германии, они хотели видеть нас униженными и слабыми, они хотели сделать из НСДАП холуя, служку их прогнивших, коррумпированных, занятых исключительно собственным обогащением правтельств, которые давным давно почили бы в бозе, если бы не штыки, на которые они опирались.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Теоретическая подготовка - дебаты и споры

10.07.2006 18:25

4. «Теоретическая подготовка: дебаты и споры»

Недовольным окончанием войны был только мой де ла Кельтесс. Он был предельно четок – окончание войны означало усиление Германии, а это не было нужно никому – ни Франции, ни США, ни Англии, ни Италии, ни СССР. Ведь это означало бы, что Германия потребовала бы себе свой кусок места под солнцем – а они этого не хотели. Кто-то должен был начать войну, и, если бы она началась с востока, то Польша, единственный серьезный буфер между комми и Европой, была бы уничтожена мгновенно – а Германия оказалась бы между молотом и наковальней двух абсолютно прогнивших режимов. Если бы война началась с Запада, то весьма скоро русские убедилис бы в том, что вермазт слаб – особенно в сравнении с французской армией. В общем, воевать было плохо. А не воевать – еще хуже, потому что тогда бы нам пришлось определяться со своей политической ориентацией – то ли мы против комми и за здоровый капитализм с человеческим лицом, то ли мы против загнивающих капиталистов Англии и Франции и вместе с бесчеловечным коммунистическим режимом. После всего того зла, которое принесли нашей стране и те, и другие, все это было бы предательством Германии, предательством Рейха. Кроме того, Германия уже не могла остановиться – ее нынешнии размеры требовали коллоссального увеличения армии и развития ее качественно. А ресурсов на все это у нас не было. Продажные режимы автократов на востоке заглядывали в рот Сталина, пытаясь угадать, сколько косточек невинно убиенных младенцев он им бросит. Капиталисты Запада хотели, чтобы мы всегда оставались зависимыми от их товаров. Нам же нужна была Азия.

В Вольфсбурге тогда боролись четыре основных теденции. Восточная гласила, что мы должны избавиться от уродливых порождений Версальского мира – что мы должны уничтожить Чехословакию (после того, как чешкий народ отдал нам Судеты, это не составило бы труда), Венгрию (бесчеловечный режим там балансировал на тонкой грани между национал-социализмом и комунизмом, так же как и Муссолини – между национал-социализмом и капитализмом, и называл себя фашизмом – уродливее не придумаешь), Румынию и Польшу. Это дало бы нам время подготовиться к войне как с Западом, так и с Востоком – и у нас было достаточно ресурсов для войны на два фронта. Это была умная, толковая концепция, которую отстаивали Геринг, Гиммлер, Роммель и Мюллер. Другая гласила, что Германия должна быть готовой отразить атаку с запада, а значит, уничтожить Францию и Англию быстрее, чем они уничтожили бы нас. Это означало, что все ресурсы Западной Европы были бы у нас в руках – и Фатерлянд диктовал бы свои условия все подряд, налево и направо, и никто не решился бы ее оспорить, ибо Кригсмарин был готов нанести удар по любому, кто встал бы нас на пути или угрожал бы нам с Атлантики. Удар предполагал, что наши войска должны были пройти сквозь Францию, Испанию до Португалии, уничтожить аморфную Швейцарию, скинуть предателей и изменников Бельгию и Нидерланды в море. Эту идею особенно отстаивали Заальвастер, Дениц и Редер. Третья гласила, что Германия должна сначала объединить всю нордическую расу – Норвегию, Швецию, Финляндию, Данию. Это был красивый план, но абсолютно не реальный. Он не сулил нам ничего кроме постоянных расходов и весьма сомнительных выгод.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Поход на Восток

10.07.2006 18:27

5. «Поход на Восток»

Наконец, четвертый план говорил, что для победы Германия должна встать лицом к Востоку. Мы должны были создать достаточный запас территории, чтобы в случае войны иметь место для отступления. Кроме того, слабые азиатские страны были богаты сырьем, пусть и не имели сильной экономики или промышленного потенциала. Кроме того, именно в Азии находился центр Британской Империи, и именно там было слабое подюрюшье коммунистического режима. Для реализации плана вперед были брошены все силы. Они были просто необходимы для ведения долгой войны. Болгария и Турция должны были стать нашей первоочередной целью. Они граничили с Ираком – марионеткой Англии и бесконечным запасом нефти. Именно туда были брошены наши армии. Гудериан и де ла Кельтесс оба отправились туда – правда, Адик вскоре вернул Алехандро так как тот должен был возглавить отдел рейхсканцелярии. Ему вменили в обязанности координацию научных разработок Рейха и контроль над созданием оружия. Должна сказать, что это меня совсем не обрадовало. Я узнала много нового о 30-, 40-, 50- и т.д. миилиметровых пушках, выяснила, чем «Пантера» отличается от довоенного танка и теперь могла собрать ФАУ-1 с закрытыми глазами. Словом, к 1943 году я узнала много нового о том, чего порядочная женщина вообще не должна знать. Кроме того, начиная с января 1939 года Алехандро перестал ночевать дома. Ранее я бы просто нашла тазик с бетоном и избавилась бы от конкурентки, но теперь... теперь мне приходилось изыскивать средства избежать одиночества. Ведь моей конкуренткой стала не женщина, а чертежи, генеральные планы, а роман мой муж закрутил не с женщиной, а огромной толпой инжененров. Это было грустно и обидно. И тогда я пошла налево.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Слово Женщины

10.07.2006 18:28

5. «Слово Женщины»

Изысканный француз – маршал Петен – стал моим первым любовником в Германии. Мы встречались в моем загородном домике в Швейцарии, плавалди по Сене, и я везде представлялась богатой американкой. Деньги де ла Кельтесса стали таять с поразительной скоростью. Рим, Париж, Милан, Мадрид, Лондон, Женева, ... Занолетти, министр фашистской Италии, Петен, маршал Франции, Аньелли, богатый промышленник, Франко, глава правительства Испании, Черчилл, кандидат в премьеры Англии и очень видный мужчина, Эйнштейн, великий ученый... Можно было бы приписать короля Греции, или иранского шаха, или японского принца, но я не буду портить образ этих уважаемых людей. Ведь многие из них еще живы. На те деньги, которые я потратила в 1939 году, можно было долгое время содержать маленькое государство – или недолго, но большое. Мой дом в Мюнхене ломился от украшений, холл нашего особняка в Берлине украшали рисунки некоторых ныне великих мастеров – Пабло Пикассо, например (о, эта незабываеамя ночь в Монте-Карло!). Говорят, он разорился. Но самой неожиданной для меня оказалась встреча с одним русским дипломатом. Жадный и алчный, пройдошный пьяница, мелкий воришка, не имевший за душой ни цента, а в душе – ничего святого, без манер и совершенно неучтивый... Таким был он – Молотофф. Мы познакомились с ним случайно, на приеме у Риббентропа в Женеве. Надо сказать, что мое внимание он привлек исключительно как муж своей супруги, которая была тут как тут и расхаживала с гордым видом собственницы. Я позаимствовала ее мужа на несколько отвратительных дней. Нет, в постели он был не плох, но вот во всем остальном... такое ощущение, что русские никогда не видели женщин. Он набросился на меня так, словно только что вышел из монастыря, порвал мою дорогущую юбку (о, это озорник Армани уже тогда знал, что его вещи дешево не продаются... а уж тем более он сам), испачкал блузку... бррр... Я с ужасом услышала от де ла Кельтесса, что мы едем в Москву – фюрер попросил проследить за подписанием некоего договора между Германией и Советами. Наивный, он думал, что с русскими можно иметь дело... Спросил бы меня!

Де ла Кельтесс явно не понимал, что с нашим браком происходило что-то не то. Те несколько дней, что мы провели в Москве, он говорил только о том, что он выгодно спихнул русским устаревшие станки с заводов Круппа (о, эти властные глаза, этот неповтормый говор...), о том, что он получит коллоссальные комиссионные... А я в первый же день увидела Молотоффа. Он начал приставать тут же, убеждая, что нам было хорошо в Женеве... Интересно, кому это «нам»? Спросил бы меня, уж я-то точно после этого ничего кроме отвращения не испытывала. Спас меня Иоганн – так отрекомендовался мне герр Сталин. Мы весело и непринужденно болтали в то время как Молотофф и де ла Кельтесс пытались договориться насчет договора. Потом, прикрывшись своим преклонным возрастом, Сталин ускользнул из кабинета, потом я сослалась на усталость... Алехандро поверил! А ведь когда-то ему достаточно было услышать мой голос, чтобы сказать, что происходило со мной! Господи, что же происходило с нашими отношениями??? Риббентроп нажирался русской водки и вел себя просто по хамски, а мы с Иоганном провели несколько потрясающих дней, подробно изучая Москву. Властный красавец, мечта всех женщин... Конечно, ему немного не хватало образования, оно понятно, он ведь не француз Петен, но на его практических навыках отсутствие теоретической подготовки никогда не сказывалось.

Словом, на все спорные моменты договора Сталин соглашался не с Жуковым (ну и пьяница, скажу я вам!), а со мной. Уж я постаралась, чтобы он об этом не жалел... Мы вернулись в Берлин с договором, который фюрер оценил как райский... Сталин слал мне длинные романтические письма, в которых уговаривал бросить мужа вернуться в Москву... Вернуться навсегда и жить с ним, стать его женой... Но... де ла Кельтесс действительно озолотился на продаже станков Круппа, а я не могла оставить такое количество денег в его единоличное пользование, ведь у него совсем не было практической жилки! Политическое чутье – лучше не придумаешь, а вот практическое...

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Удар в Спину

10.07.2006 18:28

6. «Удар в Спину»

И тут началась война. Англия и Франция со своими сателлитами напали на Германию, вероломно и подло, объяснив это угрозой европейской безопасности, так как фюрер сговорился с комми, которые едят младенцев (я, кстати, поинтересовалась, правда ли это... Иоганн ответил, что только некоторые). Армии запада стояли на западных границах нашей старны, угрожая в любой момнт провать Заслон Кессельринга и ворваться в Германию чтобы убивать, насиловать, жечь и грабить, словно ангелы ада. Это был тяжелый момент в нашей истории – светлый огонек расизма только-только засиял на факеле национал-социализма, и только-только Германия начала подниматься из руин первой мировой войны...

Петен прислал мне много цветов в подарок. Он хотел, чтобы я покинула германию как можно скорее, так как он не мог долго сдерживать агрессивных поборников атлантизма. Сталин написал мне длинное проникновенное письмо, сводившееся к тому же – бросай Германию, Франция не оставит от нее камня на камне, и приезжай ко мне. Он, конечно, не мог на сей раз подписаться настоящим своим именем, и потому внизу листа было коряво нацарапано – Джугашвили. Черчилл со всем своим отвратительным английским юмором предложил мне приехать в Англию – по его мнению, его жирная туша была достаточной наградой за измену стране, которая стала мне Родиной. Франко не написал ничего – он в тот момент здорово увлекся одной цыганкой, а вот Аньелли предложил мне вывести из страны мои деньги и моих детей, покуда англосаксы не наложили на все это лапы и не убили нас. Занолетти предложил вывести из страны меня и моего мужа - «раз уж ты не можешь его бросить». Жуков пообещал, что мы встретимся вновь – как победитель и военнопленная на сей раз. Сталин пообещал прийти за мной, как пришел Александр Македонский за своей Роксаной. Фюрер пошутил, что я теперь стала его министром иностарнных дел – судя по объему корреспонденции из других стран. Отец пообещал оторвать Гитлеру яйца, если все его вложения в экономику Германии сгорят в пламени мировой войны. Фюрер сказал, что он и мой отец подружатся. Дуче написал, что мне пора познакомиться с настоящими сицилийцами – если я хочу узнать, на что способен настоящий политик. Бедняга, он так и не смирился с тем, что в тот вечер в Риме я предпочла ему Аньелли.

В Волчонке несколько дней царила тягостная атмосфера. Лишь де ла Кельтесс был теперь более чем радостным. Гудериан и де ла Кельтесс теперь смогли убедить фюрера, что вместо того, чтобы бросать все силы туда, где нам все равно ничего не светит – то есть на западный фронт – лучше уж сосредоточиться на восточном и выбить основу английского могущества из лап королевы. Танки Гудериана, получив в помощь пять дивизий Пантер двинулись вперед, за Босфор. Турция пала в октябре 1939 года. Сталин восхитился победой Гудериана и прислал мне письмо, в котором просил поздравить Фюрера. Уж он мог мне не напоминать! Фюрер снова стал появляться в Волчонке, радостный и веселый. На гарницах с советским союзом стояли двадцать дивизий – немного, но, учитывая короткий участок границы, достаточно. Между нами лежала Польша. В сентябре 1939 года после предварительной договоренности со Сталиным Гитлер вторгся в Польшу. Вопреки нашим ожиданиям, СССР не вмешался в войну, предоставив рейхсверу воевать на три фронта. Я написала ему длинное проникновенное письмо, называя его трусом, но в ответ получила расплывчатое «это политика, детка». На этом наши отношения резко ухудшились. Сталин оказался подлой змеей – способной лишь отбирать у других плоды их трудов. Впрочем, как и все комми. После того, как мы наконец-то покончили с Польшей (декабрь 1939), он потребовал свою долю. Не без моего влияния, но фюрер отказал. Тем времением Гудериан и Роммель ворвались в Ирак. Рузвельт прислал обеспокоенное письмо отосительно «некоторых аспектов Восточной политики Германии». Фюрер показал его во время обеда в Волчонке. Я сказала: «пошлите его куда подальше, фюрер. Он это любит». Фюрер посмотрел на меня долгим пронзителным взглядом – он умел так смотреть – и отправил меня в США вместе с Риббентропом. Мы должны были убедить его не начинать войну на Востоке – с Японией – и разъяснить, почему наши танки двигались все дальше за Босфор. Это не составило труда. Как я уже сказала, он был слабым и безвольным человеком, не способным ни на какое общение ... тем более со мной. В отличии от Гарри Трумена – господи, что за мужчина! Именно Гарри взялся помочь нам... а я снова вспомнила все об Америке. В общем, когда мы вернулись в Германию, Риббентроп имел все основания сказать, что без моей оперативной ночной помощи некоторым высшим чиновникам Вашингтона, миссия провалилась бы.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Drang Nah Osten: дети тысячей орудий

10.07.2006 18:29

7. «Drang Nah Osten: дети тысячей орудий»

Тем временем Роммель и Гудериан покончили с Ираком, а за несколько дней до отлета из Вашингтона я с удивлением узнала о том, что Бирхоф пересек границу с Саудовской Аравией, намереваясь научить арабов правильно продавать нефть. В его распоряжении была всего одна дивизия, но этого было достаточно. Арабские армии никогда не умели воевать. Роммель вторгся в Иран, а Гудериан его поддержал. Это было сдлелано по приказу де ла Кельтесса – но вопреки воле фюрера. Алехандро был очень убедителен. Если он когда-нибудь окажется в аду, то сможет убедить самого Сатану попробовать получить «изысканное, райское удовольствие от адских пыток». Роммель поддержал де ла Кельтесса. Наши армии прошли сквозь иранские оборонительные порядки – а американские газеты кричали о том, что мы бесчеловечны и жестоки, недоуменно спрашивая правительство, почему оно не делает ничего, чтобы остановить «обезумевших гитлеровцев». В марте 1940 Роммель занял Караччи и стремительно дивнулся вперед – вглубь Индии.

А в апреле под давлением фюрера дуче предоставил нам право на проход войск. Правда, проводить было нечего. И не кого. Все наши силы были в Азии – или на западном фронте. Англия и Франция развопились о том, что дуче продался «врагу рода человеческого» - Адольфу Гитлеру. Сталин призвал не драмматизировать ситуацию. Дуче сказал, что его цель – «дружественные отношения со всеми странами Европы, включая Германию». Иными словами, «зная о присутствии на своих западных границах огромного количества французских войск, Италия не может чувствовать себя в безопасности». И тут же оговорился, что речь идет о разовом проходе наших – то есть немецких – войск по отдельному участку границы через Венецию. Пресса заткнулась. И тут же завопила вновь. Шиллерманн вторгся в Египет, где стоял весь английский Средиземноморский флот. Естественно, с того дня он стал немецким Средиземноморским флотом. Эвакуация английских и французских войск из Палестины стала трудным, опасным и кровавым делом. По моему, всех французов тогда перебили в Дамаске. Чемберленн ушел в отставку. Адмирал Адмиралтейства застрелился. Роммель занял Дели. А на востоке Италии разворачивались новые танковые дивизии. Генерал Ангелис лично взял дело в свои руки – и в августе 1940 года во Франции начался Ад. Наши танки оказались слишом крепким орешком для французской армии – и их защиту в Монако, Гренобле и Марселе просто смели. Это событие получило разные названия, но в основном его называли «августвским прорывом», но только до тех пор, пока фон Паулюс не устроил в августе «праздник смерти» в Сталинграде (1943 год). Итак, гренобльский прорыв поставил Францию на грань поражения. Никто не мог сказать, где удастся остановить ужасного и кровавого Андреаса Ангелиса. Прорыв был остановлен ценой миллионов жизней – но это был хликий барьер, который пал уже в феврале 1941 года. Новозеландцы и австралийцы были не готовы к тому, чтобы зимовать в холодных и мокрых окопах. Болезни косили их, наши пули – убивали, а единственное, от чего страдали солдаты немецкой армии, было отсутствие женщин. Париж был как на ладони.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Тяжелые дни

10.07.2006 18:30

8. «Drang nah Osten: тяжелые дни»

Между тем в Индии англичане смогли остановить Роммеля и разгромить его корпус. Лис Пустыни возвращался в Берлин овеяный славой – но, увы, без щита. Кантарис наткнулся на ожесточенное сопротивление французов в Алжире – и погиб, как герой, прикрывая отступление из Туниса собственного корпуса. Ковровые бомбардировки англичан и постоянные десанты на западном побережье Франции канадцев и южноамериканцев изматывали армию Ангелиса. Дуче всячески саботировал выполнение обязательств. Казалось, наступил долгожданный перелом – и вот-вот гитлеровцев погонят назад. Апофеозом того года стали вступление в войну Бельгии и Нидерландов – естественно, на французской стороне – и два десанта англичан. Высадка в Киле была неожиданной, но не более. Хотя силы англичан были значительны, а наших в том районе не было, СС и Гестапо эффективно перекрывали коммуникации англичан. А вот высадка в Данциге была для нас шоком. На несколько отвратительных дней в Берлине воцарились английская речь и насилие. С Востока, бросив границу с СССР поспешил танковый корпус Майера. Впрочем, английские генералы и прочие высшие чины так перепились в Волчонке, что очнулись только в застенках Гестапо, так что Майер мог бы и не спешить. Но война есть война – и на моей памяти такого ужаса в Берлине не было даже тогда, когда на нас напал СССР. Сорок первый год был самым тяжелым в войне. Перелом в военных действиях ставил нас на грань катастрофы. Складывалось впечатление, что Германия уже почти разбита, что оставалось совсем чуть-чуть, и вот он, день торжества...[Исправлено: Radii, 10.07.2006 18:30]

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

«Nein, wir sind aus Deutschland gekommen»

10.07.2006 18:31

9. «Nein, wir sind aus Deutschland gekommen».

Но только казалось. Настала весна 1942 года и Андреас снова начал наступление на Париж. Прорывы фронтов то с одной стороны, то с другой, воздушные налеты, ужас и смерть царили во Франции. В Германии было лучше, но не намного. На какой-то момент даже американские журналисты потеряли нить войны во Франции. Уж не знаю, что творилось в Марселе – ставке Ангелиса. Но к июлю стало ясно, что судьба Франции в принципе решена – Ангелис вышел к Ла Маншу и начал обстреливать западный берег. 18 августа 1942 года последний солдат французской армии в Париже капитулировал. Сопротивлялись лишь несколько дивизий на самой границе между Францией и Германией. А Ангелис уже почти уничтожил Бельгию и Нидерланды. Наконец, 3 сентября 1942 года маршал Петен – ха, тот самый Петен! – подписал капитуляцию французских войск. Временное оккупационное правительство под его формальным контролем разместилось в Виши, но довольно скоро – в январе 1943 года – был принят закон, согласно которому все франузские территории входили в состав Рейха. Петена расстреляли.

Японский принц прислал мне длинное поздравительное письмо – как самой очаровательной женщине Германии (сильно сомневаюсь, что он видел еще хотя бы одну, но все равно приятно). Между тем Япония оказалась втянутой в изнурительную войну с США. Маленькое недоразумение в Перл-Харборе оказалось той спичкой, что зажгла тревожный огонек на самом востоке мира. Наши и японские войска тогда успешно взаимодействовавили во французском Индокитае, так что у США были основания опасаться возможного союза между Германией и Японией – он хотел сделать Японию менее привлекательным партнером для германии, и отчасти ему это удалось.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Drang Nah Osten: взгляд за Антлантику

10.07.2006 18:32

11. «Drang Nah Osten: взгляд за Антлантику»

На Востоке разворачивались эпические сражения. Двадцать дивизий рейхсвера отбивались отчаянно – но у русских было превосходство во всем. Численно они превосходили нас почти в четыре раза. Лишь героизм защитников Пинска позволял нашим армиям отбивать все более и более свирепый натиск комми. Одновременно с этим фон Бок вторгся в Румынию – пользы от этой страны не было никакой. Ангелис несся сквозь всю Европу, но вте-таки это был звездный час Людендорфа и фон Бока. Даже Паулюс зарекомендовал себя с лучшей стороны, хотя и не смог встать в ряд с именами Роммеля, Гудериана, Людендорфа, фон Бока и Ангелиса. Де ла Кельтесса назначили главой некоего таинственного «Проекта-У», и он отбыл со мной в Штаты. Гитлер написал нам длинное письмо, в котором просил меня приложить все усилия для того, чтобы Рузвельт наконец помирился с Японией, а потом помочь де ла Кельтессу в решении его задач. Что ж, как выяснилось, «Проект-У» был тем же самым, что и американский «Манхэттенский проект», который возглавлял и курировал мой старый знакомый Эйнштейн, так что сентиментальный старичок растаял, как только услышал мой голос. Де ла Кельтесс вернулся в Германию, а я по приказу фюрера заняла пост посла Германии в США. Миссис Рузвельт меня ненанвидела, так как на одном из приемов я случайно обронила фразу о том, что ее колье было некогда подарено одним цирковым шарлатаном какой-то потаскухе... кажется, проститутке из Лас-Вегаса. Слухи о том, что миссис Рузвельт подрабатывает проституткой и ложится под каждого клоуна из цирка мгновенно заполнили Вашингтон. Я, конечно, все отрицала... Но когда через несколько недель миссис президент зашла ко мне в посольство, она-таки проболталась. А, вы, случаем, не в курсе... как звали того оригинального циркача... – ну что вы, госпожа президента, конечно в курсе, ведь он был моим мужем. – Как, вашим мужем! – Конечно, госопжа президент. Он подарил это колье одной проститутке в Денвере. – Не может быть! – Конечно, может. – А что же стало с ним дальше? – Ну, видите ли, у мня хорошие связи, и ту проститутку по моей просьбе утопили в тихом океане... а Рауля убил мой нынешний муж за его чрезмерную рогатость. – простите? – Я сказала, что он был слишком ревнив и завистлив чужим ногам, и это не довело его до добра. – Я.... Что ж, извините, что я спала с вашим мужем... – Не стоит, миссис Президент, ведь мы обе в курсе, что мистер Рузвельт уже ни на что не способен... – Как вы ска... Ах, ты, шлюха немецкая!

В общем, она провела несколько приятных часов вместе с Фрицем – думаю, ей понравилось это больше, чем холодная постель с Рузвельтом.

Будучи в США я тщательно следила за событиями в Восточной Европе. Сначала новостей было мало – было холодно, и Советы не могли обрушить на нас всю свою ужасающую мощь. Там, вдали от цивилизации шла тяжелая и упорная война – из тех, что журналисты называют «странными войнами». А потом наступило лето. И новый генеральный штаб, окончательно покончив с румынами, бросился вперед, как сжатая пружина. За несколько недель фон Бок взял Киев, а Людендорф прорвал оборону русских у Пинска. В течении нескольких ужасных дней мы не получали никаких известий – покуда Паулюс не начал штурм Сталинграда, а Роммель Индийский не прорвал Турецикй фронт и не занял Баку. Где-то с апреля наши танковые армии начали теснить врага – по одной, по две дивизии окружая и уничтожая Советы. Но настоящий перелом наступил в июне. Замкнулось второе кольцо – Ремс соединил свои силы с армией Кессельринга в Таллине, который был наконец-то освобожден от русских захватчиков. И тут же третье – фон Бок занял Астрахань, прорвав фронт у Сталинграда силами фон Паулюса, который тут же двинулся на Москву, а спустя пару дней туда же пришли дивизии Роммеля. Людендорф уничтожил фронт Жукова в Минске – после нескольких ужасных дней поголовного истребления всех жителей остатками коммунистических корпусов. Когда наши танки заняли город, изо всех окон смотрели мертвецы. Несколько ужасных недель закончились тем, что 1 августа 1943 года Жуков подписал капитуляцию. Он был доставлен в Бреслау – спустя несколько дней после моего возвращения из США (я пробыла там аккурат до заключения союза между Германией и Японией – то есть влоть до 20 июля 1943 года), а потом, уже в середине августа, я навестила Гошу («для вас, фрау де ла Кельтесс, просто Гоша») в его камере. Надо сказать, что для него были созданы все условия – музыка не умолкала ни на секунду, по постоянно крутили хиты того сезона «Deutschland Uber Alles» и «Die Swastika Welt», ему обеспечили яркий свет – он не гас ни на минуту, а каждый раз, когда он ложился спать, офицеры СС тихонечко заходили в камеру в своих окованных железом сапогах дабы спросить, не желает ли заключенный почитать на ночь «Mein Kampf». Не смотря на всю заботу, к моменту моего приезда – 18 августа 1943 года – Жуков напоминал скорее развалину, чем человека. С вечно слезящимися глазами, почти глухой и явно тронувшийся головой. Говорили, что он отказывался спать. Что ж, вполне может быть. Когда я пришла к нему, он меня даже не узнал. А когда представилась и рассказала, что он оказался неплохим пророком – только вот не угадал, кто будет победитиелем, а кто военнопленным – он взвыл аки раненный волк. Из милосердия его усыпили незадолго до суда. Его интересы представлял Рихард фон Хинкель, видный адвокат, но даже ему не удалось убедить суд, что приговор уже был приведен в исполнение ранее, когда бывшего советского маршала усыпили. Его тело эксгумировали и расстреляли в назидание остальным агрессорам. Жаль, что этот милый старичок оказался не способен защитить себя на суде. Впрочем, наше правосудие никогда не ошибается, даже тогда, когда приводит приговор в исполнение за неделю до вынесения самого приговора.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Drang nah Osten: все для победы!

10.07.2006 18:36

13. «Drang nah Osten: все для победы!»

Между тем война на Востоке набирала силу и скорость. После взятия Москвы наши танки не останавливались даже перевести дух – огромные пространсва России потрясали воображение. Дивизии неделями шли от одного городка до другого, порой даже не встречая сопротивления. Я отправилась в Россию по приказу Фюрера – он решил, что немного пропаганды не помешает. Среди солдат распространялись приглашения на торжественный ужин в кругу фюрера и особо приближенных лиц. Специальная акция носила название «Съешь комми» и заключалась в том, что принесший наибольшее количество отрезанных голов коммунистических коммисаров сразу попадал в список Круппа на получене гранта о высшем образовании, а самые лучшие из них имели шанс получить приглашение от фюрера. Несколько особо отобранных девушек из Франции, Испании и Польши выступали группой поддержки – дабы наши солдаты не забывали, что те, ради кого они воюют, действительно существуют. Настоящие жженщины – из плоти и крови – все они ходят, поют и готовы даже при некоторой предварительной оплате согреть вам постель! В военных магазинах нам признавались, что за два-три дня до приезда нашей группы, они выполняли годовой план по продажам бритв, кремов, лосьенов и расчесок. Не только высшие чины, но и простые, рядовые солдаты, соскучились по уюту и теплу дома, а впереди была только грязь и слякоть войны, ужасы русской зимы, хаос и смерти друзей и боевых товарищей. Немногие имели шанс дожить до объявленой фюрером награды – личного особняка, беспроцентного кредита на приобретение любых товаров, высокой пенсии и рабов. Но они боролись и побеждали – а большего от человека и требовать нельзя. Но самое большое восхищение солдат вызывали другие события. 13 сентября на вновь отвоеванной у Восточного Людоедства Коммунизма территории начала свое вещание ИРВК (Имперская Радио Вещательная Компания), а с 15 – «Дойчландзендер», крупнейшая в мире радиокомпания. Конечно, передачи в войсках отличались от гражданских, ведь в войсках не было тогда перерывов с 6.00 до 8.00, с 8.30 до 9.00 и с 12.00 до 13.00, но в любом случае Геббельс и его помощники, в первую очередь глава ИРВК Гласмайер и директор «Дойчландзендера» Хадамовски, проделали огромную работу, за что им честь и хвала. Герман Майерхоф перетряхнул все запасы своего ума – и выдал нам чудо. «Продавец Птиц» Карла Целлера, «Скамполо» Дарио Никкодеми, «Мариа Стюарт» Шиллера и «Шарнхорст» Менцеля стали открытием сезона (хотя их крутили еще в 1936 году, публика уже успела изголодаться). Вопреки ожиданиям Гиммлера, все вложения в культурную программу для армии вполне окупились – и с троицей. А на гражданке я, которую в очередной раз вырвали из Волчонка, снова и снова считала финансовую сторону этого проекта. В армии прибыль составила не менее 600%, при этом все командиры отмечали резкое повышение боевого духа. Это было связано с двумя вещами – собственно культурной программой и группе поддержки «Путана» из вновь покоренных стран.

Но дело не только в этом. Униженные, разбитые наголову русские дивизии – это тягостное зрелище для всех. Даже для рейхсвера. Если ты каждый день видишь одно и то же – безвольные лица зомби, обреченность рабов да ужас на лицах унтерменьшей, то рано или поздно ты сам станешь таким – безвольным зомби, в ужасе от собственной ничтожности. Требовалось что-то, что могло встряхнуть армию, дать ей новые силы и поднять боевой дух. Вопреки мнению Генштаба и фюрера, я решила лично попробовать, что из этого выйдет. И вложилась своими деньгами – точнее, деньгами де ла Кельтесса. Алехандро вошел в долю. Вдвоем мы путешествовалипод видом журналистов из Чили, это открывало нам двери во части всех армий – в том числе и советской. Однажды мы наблюдали за стремителльным отступлением частей фронта Рокосовского – и стали свидетелями его ареста. Просто однажды утром в приволжских степях над колонной деморализованных советских солдат пронеслись наши истребители – разбрасывая листовки с предупреждением, что данному направлению наступает дивизия Ангелиса. Многие ударились в истерику, еще большее число – побежало. Советы бросали танки – у них заканчивалось горючее – и оставляли ржаветь артиллерию, к которой все равно не было боеприпасов, солдаты отчаянно штурмовали последние грузовики, которые еще могли двигаться своим ходом, остервенело бросались на коммисаров, которые пытались поддерживать дисциплину, вырезали целые деревни, пытаясь найти хоть краюху хлеба. А следующим утром на горизонте показались облака пыли. Менее чем за два часа передовые части Ангелиса догнали колонну и двинулись дальше. Танки взлетали над холмами, срывая куски дерна, гремя «Хорст Весселем», не обращая никакого внимания на неорганизованную толпу маршала Рокоссовского. А солдаты стреляли и из последних патронов застреливались. Кто-то пытался организовать сопротивлние, разворачивая еще уцелевшие пушки, и таких тут же уничтожали. К вечеру все было кончено – солдаты СС и полицаи арестовали тех, до кого не добрались военные, и построили их вдоль дороги. В девять вечера, при свете умиравшего солнца, вдоль строя проехали три вездехода штаба Ангелиса (после войны он получил огромный надел земли и кучу рабов – впрочем, фон Ангелисом его стали называть еще раньше), ведя на длинном поводке самого маршала. Толстый и лощеный, Рокоссовский сыпал проклятиями до тех пор, покуда не сбился с дыхания, а солдаты плевали в него, видя в нем отражение всех своих бед. Вид маршала, бегущего за автомобилем, как собачонка, не вызывал ничего, кроме отвращения. Люди возненавидили его, видя в нем виновника войны. Не мне упрекать их.

Мы вернулись в Москву, где фюрер уже оставил для де ла Кельтесса новое задание, которое нам передал Риббентроп. Оно простым и понятным. Люди на оккупированных территориях ненавидели Фрика за его чрезмерную жесткость, иногда принимавшую форму открытой жестокости. Де ла Кельтесс должен был организовать на отвоеванных территориях новую жизнь – работу для рабочих, еду для голодающих. Так зародилась ныне весьма влиятельная ныне НСРП – Национал-Социалистическая Русская Партия. Во главе угла стояло личное предпринимательство, а небольшая поначалу партия оказалась замкнутой кастой стремительно богатевших славян. Объем работы рос, да к тому же де ла Кельтесс оказался единственным, кто был полностью в курсе новых разработок Рейха. Через три месяца – уже после капитуляции СССР – фюрер вызвал его в Берлин, где он возглавил сначала отдел «Проекта-У», потом – «Нойе КригсМарине» и в итоге в октябре 1943 создал внутри партии собственный отдел – Отдел Необходимых Исследований. В каком-то смысле ОНИ были самыми могущественными людьми Рейха – даже в сравнении с фюрером.

Тем временем я закончила создание целой серии фильмов о войне на Востоке. Они оказались просто потрясающими – мне удалось нарисовать картину войны такой, какая она есть. Я передала в фильме все, что чувствовала сама, что чувствовал каждый солдат – как Рейха, так и Советов. Сквозь всю серию фильмов красной чертой проходил ряд идей. Там нашлось место и деловой, строго рабочей атмосфере штаба Ангелиса, в которой сквозило едва заметное удоволетворение от проделанной работы, гордость ССовца, который чувствует свое расовое превосходство и гордость от своей работы, тяжесть и грязь войны, в которой каждый немецкий солдат знает, за что он воюет и годится этим знанием. В ней нашлось место безысходности, ужасу и страху, осознанию собственной ничтожности советского унтерменьша. Фильм встряхнул массы, он стал настоящим хитом. За три недели войны я окупила все расходы на фильм, а на гражданке чистая прибыль составила за три года 150 000%. В 1944 году этота серия фильмов была номинирована на Премию Шведского Киносообщества – и выиграла там первый приз, а спустя всего два месяца заняла первое место на Кинофестивале в Хельсинки.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Операция МУльтиФРукт

10.07.2006 18:36

14. «Операция МУльтиФРукт»

Но насладиться триумфом я смогла далеко не в полной мере. Я вернулась в Германию сразу после окончания съемок, и первый просмотр дал сногсшибательный эффект. Высшие чины партии, смотревшие фильм до премьеры, выходили из кинозала Волчонка со слезами на глазах. Я гордилась своей работой. Но то, как мы снимали фильм, дало фюреру новую идею. Он вызвал меня в кабинет, посадил напротив и долго молчал. Я тоже не решалась нарушить тишину. Наконец... «Я горжусь вами, фрау де ла Кельтесс (я порозовела от смущения). Вы стали настоящей находкой для Рейха. Ваша смелость, ваш ум, ваши многочисленные таланты... скажите, вы и ваш муж... ведь вы начинали с нуля здесь, в Германии, верно? – Да, мой фюрер (мне стало не по себе, и я замкнулась, став холодно отчужденной. Он это заметил и посмеялся). – Анна Кристин, я хочу, чтобы вы – вы, лично – возглавили новый проект. Это будет тяжело, это будет трудно, это будет опасно. Но я, вождь немецкого народа, верю, что вам, его гордости и чести, будет не так уж и трудно снова удивить весь мир. – Да, мой фюрер. Я готова... Я постараюсь не подвести вас. – Прекрасно. Тогад перейдем к деталям? – Да, мой фюрер. – Проект называется «МУльтиФРукт». Как вам известно, Франко и Муссолини по прежнему на свободе. Вы должны будете возглавить особый отдел СС дабы как минимум найти их и убить. Ну а если вы привезете их сюда... – Я поняла вас, мой фюрер. Какие ресурсы в моем распоряжении? – Все подручые материалы вам будут предоставлять по первому требованию. В распоряжении у вас будут пять танковых дивизий, одна дивизия парашутно-десантных войск, один транспортный самолет и отряд транспортов под конвоем миноносцев под командованием контр-адмирала Мейера».

Что ж, делать было нечего. ОНИ и Алехандро лично проследили за тем, чтобы нам не ставили палок в колеса. Для начала я занялась Муссолини. Он скрывался в глубине то ли португальских, то ли бельгийских колоний в Африке. Мои десантники, пользуясь нашим превосходством в воздухе, без особых проблем заняли все основные точки провинций – и Муссолини, загнанный в угол (Леопольдвиль ведь такая дыра, откровенно говоря!), сдался. Ему вкололи какой-то наркотик и отправили в Берлин. Фюрер был в восторге. С Франко было труднее. Он скрывался в Швейцарии – нейтральной стране, со всех сторон окруженной Германией. Провести туда дивизию десантников было невозможно. Вторгнуться с танками – затруднительно. Мне удалось почти вывести Франко из страны, пользуясь его невменяемым состоянием, когда нас тормознула дорожная полиция. После немногословного обмена мнениями я вызвала подмогу. Так началась Альпийская война.

Она была недолгой и не особенно трудной. Чудобомбы де ла Кельтесса прошли боевое крещение – они оказались очень хороши, просто стерев с лица земли половину Швейцарии. Мои танки заняли вторую половину. Альпийская война закончилась ошеломляюще быстрой победой – всего девять дней. Но самый большой шум наделала смерть Франко. Его нашли в номере отеля, убитого вскрое после того, как он имел половой акт с «неустановленной женщиной», убит ударом ножа с медленнодействующим ядом, обладающим парализующим эффектом с момента попадания в кровь. А на груди и спине у него была вырезана свастика. Я вернулась в Германию аккурат к началу ноября. Как оказалось, «МУльтиФРукт» я выжала вовремя.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Drang Naсh Osten: первый триумф

10.07.2006 18:37

15. «Drang Nah Osten: первый триумф

»

Фюрер был доволен. Впрочем, если бы он на пару минут оторвался бы от своей новой красотки – Евы Браун – он был бы еще более доволен. Дело в том, что первого ноября к моему дому приполз – да, да, именно так! – Молотофф. Он был в ужасном состоянии, но я решила принять его. Дело оказалось не просто выигрышным, а супервыигрышным. В его сумочке лежала всего одна бумага – но какая! Об этом все узнали только второго числа, третьего всех командующих войсками неожиданно вызвали в Мюнхен. И наступило четвертое ноября 1943 года.

Четвертое ноября Одна тысяча девятьсот сорок четвертого года. Это был радостный день в Ставке Общего командования войсками. На столах – шампанское и черная икра, и рехсканцлер – сама любезность. Почему бы и нет? СССР растерзан, разбит в пух и прах, победоносные немецкие армии взяли Ленинград, Сталинград и Москву. Враги Германии в Европе мертвы. Супероружие было успешно испытано в Швейцарии. Кригсмарин установил свой контроль над всеми морями континентальной Европы. Люфтваффе захлопнули наконец калитку перед английскими шакалами и теперь гнали их назад, за Ла Манш. Генералы собрались в Большом Зале ОВК и ждали. Геринг смеялся всем своим грузным телом, рассказывая недавно прибывшим фон Паулюсу и фон Ангелису, что Сталин запросил мира. Каждый генерал считал своим долгом подойти к столу и послушать это историю еще раз. Она была прекрасна, как никогда ранее. Никто не верил ни единому слову Геринга, но на сей раз это была правда. Генералы допивались до бесчувствия, трезвели, слушали Герина и напивались еще раз. Сталин просит мира! Господи, неужели, неужели все это не зря – и Германия победила??? Два дня назад в Берлин прибыл посланник с условиями мира. И какими условиями! Господи! Теперь все ждали фюрера. Либо это была правда, и тогда Герингу все они проставлялись, либо что-то еще, не менее важное. Я же улыбалась, пытаясь подсчитать, какую же прибыль получит Волчонок от этого сборища, и хмурилась, с ужасом ожидая услышать над крышей вой бомбардировщика. Одной бомбы было достаточно, чтобы убить всю Германию. И одного слова фюрера – чтобы снова вдохнуть в нее жизнь. Все ждали решения рейхсканцлера. Оно должно было быть озвучено здесь и сейчас.

«Сталин ... капитулировал!» - взрыв оваций, растоптанная икра, уничтоженные бутылки шампанского, шнапса и водки, рев тысяч глоток, закладывающий уши и выбивающий стекла, лица прислуги, с ужасом тянувшейся за швабрами. Пальба и овациии. Война была закончена. Мы победили.

Празднование победы над Сталиным медленно переползло из Волчонка на всю Германию. В ту ночь генералы и фельдмаршалы потрясли всю Германию, ну уж Берлин-то точно. Редко когда удается увидеть многоуважаемых, покрытых славой высших военных чиновников, рассекающих улицы Берлина на запредельной скорости, орущих пьяные песни, обнимающихся и братающихся с народом. Это был прекрасный день – и прекрасный праздник. Лишь два человека чувствовали себя немного не к месту. Это была я, и это был фюрер. Для меня праздник закончился в тот момент, когда совершенно невладевший собой де ла Кельтесс начал ухлестывать за абсолютно невменяемой Браун. Они вдвоем исчезли и з Волчонка раньше, чем все остальные гости. Трудности в личной – и не очень – жизни слегка выбили меня из колеи. Когда фюрер пришел попрощаться, он застал меня в слезах. Мюллер сообщил мне, что около часа ночи де ла Кельтесс увез Еву на своем Мерседесе в неизвестном направлении. Фюрер, похоже, тоже был в курсе событий. Ту ночь он провел в нашем загородном доме неподалеку от Берлина. Кажется, к пяти утра мы здорово напились – естественно, вдвоем. Утром я нашла его в своей постели, страдающего от жуткого похмелья. Слава богу, что жизнь с Алехандро научила меня оперативно выводить мужчин из такого состояния. Наша маленькая месть свершилась в ту же ночь, что и их маленькое приключение.

Утро пятого ноября увидело национальное ликование. «Смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячей орудий слились в протяжный вой». У Бранденбургских ворот ликование захватило миллионы людей – и они все ехали и ехали в Берлин, чтобы почувствовать триумф победы. Поляки, итальянцы, французы, испанцы, португальцы, румыны, болгары, хорваты, словаки, словенцы, турки, иракцы и иранцы, пуштуны, бельгийцы, африканцы, голландцы, монегаски, люксембургцы, украинцы, белорусы и русские, македонцы, греки, литовцы, латвийцы и эстонцы, финны, шведы и норвежцы, швейцарцы и ирландцы – все смешались в тот день в Берлине. Радость захлестывала народ. Изо всех окон неслось «Хорст Вессель» и «Германия превыше всего». Рестораны обслуживали всех бесплатно, а на ОлимпиаШтадион «Сила через Радость» открыла настоящий фестиваль фильмов и спектаклей. Билеты распространялись бесплатно. По радио и ТВ крутили новейшие хиты – «Wir Bleiben Kameraden» и «Damals wie Heute». Тяжелее всего в эти дни было заместителю НСРП Конраду Аденауру – до этого он занимал пост гауляйтера в области Кельн-Аахен, а теперь стал главой НСРП. Но еще хуже было Йозефу Геббельсу, Адаму Хадамовски, Ютте Рюдигер и Энгельберту Хуберу. Организация праздников и народного торжества легла полностью на их плечи – и это в Рейхе, где никогда не заходит Солнце! В Индии представитель «Силы через Радость» Раджнив Хампа выбивался из сил, пытаясь обойтись без неизбежных в военное время провокаций – и преуспел. Генрих Хельд занимался тем же самым в Африке. Шестого числа та же обязанность легла на плечи Франца фон Эппа – он захватил Кейптаун и объявил об аннексии ЮжноАфриканского союза. Карл Штютцель внезапно понял, что его бойцы вместо оказания помощи в поддержании порядка сами празднуют победу совместно со всеми людьми и унтерменьшами Рейха. «Стальной Шлем» организовал парад войск – пока только самый маленьких, исключительно из войск, расквартированных в Берлине.

Настоящее ликование началось позже. К декабрю в Берлин вернулись войска с Востока. Там остался лишь небольшой оккупационный корпус. В Берлине был проведен большой парад. Тысячи танков, пехотинцев, самолетов прошли, проехали и пролетели перед Людьми Свастики. Это была несокрушимая мощь. Перед миллионами подданых Рейха провели виновников войны – высших чинов генералитета СССР. По ТВ крутили суд над Сталиным – Рейх взорвался ликованием, когда двое белокурых ССовцев ввели обвиняемого в зал суда. В качестве свидетелей обвинения выступили Ягода, Берия, Ежофф и Молотофф. Приговор привели в исполнение в тот же день, перед несколькими тысячами советских военопленных. Люди свастики плевали в них и бросали протухшие яйца и помидоры («Сила через Радость» была отнюдь не рада – последствия этого безобразия пришлось разгребать именно им). Парад прошел по центральным улицам города до «Мемориала Чести», открытого как раз в этот день. У стен Мемориала торжественно сожгли миллионы советских знамен. Прямой эфир с парада в сопровождении комментариев Ютты Рюдигер шел на всю полконтрольную Рейху территорию. В Японии давали включения с эфира. Недовольной была лишь сама Ютта – в тот день она где-то оставила сумочку. 25 декабря она получила Премию Рейхсвера «За честность и добросоветсность военного журналиста». Она стала второй женщиной, которая получила этот приз. Первой, в том числе первым его номинантом, была я – за свою серию фильмов «Честь и Гордость» о ходе войны на Востоке. Вторым номинантом был Йозф Геббельс – за огромный объем работы, которую он и его люди проделали на отвоеванных территориях СССР – в частности, за радио- и телевещание, а также за группы поддержки, которые подбадривали наши войска в их тяжелой борьбе. Теперь Ютта – трудно представить более достойный список победителей.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Рогоносцы и Дипломатия: встреча в Либерии

10.07.2006 18:38

16. «Рогоносцы и Дипломатия: встреча в Либерии»

Между тем, жизнь не стояла на месте. Ева и Алехандро появились только 10 декабря, при чем никто не знал, где они были. Но еще до десятого прошла встреча высших чинов немецкого и японского Генеральных Штабов. По итогам соглашения, Германия обязывалась вступить в войну против США по первому требованию Японии, но не ранее чем спустя две недели после того, как американские войска создадут непосредственную угрозу японской армии на основных островных территориях и континентальным владениям Японии. До этого времени Германия обязывалась приложить все силу к уничтожению враждебных Японии режимов Новой Зеландии и Австралии, а также колониальных владений других стран, не входящих в Ось Берлин-Токио. США были очень обеспокоены такой постановкой вопроса, речь ведь шла о том, что они оставалиьс один на один с Японией. Гарри приехал в Берлин, пытаясь надавить на фюрера, но, по сути, речь шла всего лишь о программе помощи Японии и Маньчжу-Гуо. Программа была направлена в первую очередь на защиту интересов Германии и ее компаний в данном регионе мира, а также на создание в регионе мер доверия. В качестве джокера мы использовали напоминание Трумену о программе Ленд-Лиза. Это, безусловно, была агрессивная по отношению к Германии программа. Со своей стороны рейх напоминал США о том, что Япония являлась союзником Германии, а потому ни о каком уничтожении этой страны не могло быть и речи. Мы были готовы выступиьь в роли посредников при мирных переговорах, но если бы дело дошло до появления США на территории Континентальной Японии, мы были бы втянуты в войну, хотя и делали все, чтобы этого не произошло. Трумен отправился в Ташкент – там теперь была столица СССР после заключения Горького мира. Он попытался убедить Покрышкина вступить в союз с США против Японии, но Аденауэр напомнил комми об условиях Горького мира. СССР не имел права проводить свою внешнюю политику без предварительного согласования своих шагов с Министерством Иностранных Дел Германии. Покрышкин отказал Трумену. Под давлением Покрышкина, Черчилля и Гитлера была созвана мирная конференция в Либерии. Трумен заявил, что он не может смириться с «империалистической политики Японии, которая направлена на наращивание милитраизма в данном регионе мира и, таким образом, ущемляет права всех стран мира на безопасность». Фюрер заявил, что не видит серьезных проблем в отношениях между двумя странами. Им нужно было только заключить мир. Черчилль настаивал, что агрессивная политика США на Дальнем Востоке и Тихом океане лишь изматывает Штаты и ставит их в заведомо невыгодное положение по отношению к главному агрессору – Германии. Японцы предствили список требований. США отказались вести переговоры. На следующий день конференция прекратила свое существование. Через два дня вермахт оккупировал и аннексировал Либерию.

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Рогоносцы в политике: нет сантиментов!

10.07.2006 18:38

17. «Рогоносцы в политике: нет сантиментов!»

Надо особо отметить, что все это время в подвешенном состоянии висела судьба фон де ла Кельтесса. Почти месяц никто ничего не знал о намерениях фюрера в отношении него. Между тем «ПроектУ» дошел до своего логического завершения. В строй начали вставать первые Атомные Электро Станции – АЭС. Первой была Вольфсбургская АЭС, потом – Мюнхенская и Берлинская. Наверное, именно этот успех повлиял на Адольфа. Под несомннным давлением Круппа он отказался от идеи арестовать и казнить фон де ла Кельтесса. Вместо этого он вызвал меня в Волчье Логово. После изумительных нескольких часов тесного взаимообщения с глубоким понимаем друг друга, мы перешли на фон де ла Кельтесса и Еву фон Браун. Он был недоволен. «Анна Кристин, вы ведь оба родом из Америки? – Да, мой фюрер, но Германия стала для нас новой Родиной... – Прекрасно. Я слишком хорошо знаю вас обоих, чтобы сомневаться в вашей лояльности... – мы абсолютно лояльны Рейху, мой фюрер. – Не сомневаюсь. Однако есть несколько весьма серьезных вопросов.(Тут он помолчал и затянулся кубинской сигарой). Мне не нравится, когда мои подданные ставят меня в неудобное положение. А роман фон де ла Кельтесса и Евы фон Браун бросает тень на меня, выставляя меня полным дураком, а также порочит често и достоинство высших чинов Рейха, разлагает нас. Он абсолютно аморален. – Да, мой фюрер. Я абсолютно с вами согласна. – Скажите, де ла Кельтесс потомственный дворянин? – Да, мой фюрер. – Прекрасно. Скажите, что стало с его богатсвами? – Он разорился во время Великой Депрессии. – Превосходно. Я дам ему шанс искупить свою вину и вернуть себе честь, славу и богатства. Когда он соизволит вынырнуть из междуножья Евы – моей, кстати, черт побери, жены – и вы совершенно случайно его увидите, намекните, что такому талантливому человеку нужно гореть на службе, а не на чужих женщинах. Я отправлю его в Латнискую Америку. Пусть делает что хочет, но мы должны не просто закрепиться там, но и поставить всю эту часть суши под свой контроль. Вы понимаете, что я хочу сказать, Анна Кристин? – Да, мой фюрер. Грядет война, и нам нужно иметь свой плацдарм на том берегу Атлантики, дабы бить по США с их континента. – Вы абсолютно правы, Анна Кристин. Что ж, займитесь им. – Фюрер, а что с Евой? Мне, понимаете ли, тоже не нравится делить ни своего мужа, ни вас. Кроме того, я уверенна, что это была инициатива Евы. – (Он долго смотрел на меня) Что ж, Анна Кристин, я уверен, что вы что-нибудь придумаете. От нее нужно избавиться. Только не стоит торопиться – я совсем не хочу, чтобы меня обвинили в сведении счетов. – Да, мой фюрер».

Radii
Белокурая Бестия

Танцующая на костях
Радиоактивная форма жизни; Жесткое излучение

Царица (15)
15644 сообщения

Путь к власти: наркотики, яды, ножи и пушки

10.07.2006 18:39

18. «Путь к власти: наркотики, яды, ножи и пушки»

Фон де ла Кельтесс появился уже после нового года. Ангелис уже отбыл со своим корпусом в Латинскую Америку, а этого ублюдка, казалось, ничто не интересовало! Я сказала ему о приказе Адольфа, но он отнесся к этому приказу абсолютно индифферентно. Бездушный выродок! Не будь он так нужен мне, лежать бы ему уже в гробу. Наконец, пятого января он вылетел в Уругвай – Ангелис как раз начл захват этой маленькой страны. А я выписала из Персии одного замечательного человека, повара. Десятого января на вечеринке в Волчонке Ева подписала себе смертный приговор – она выпила фужер шампанского с медленнодействующим ядом. Теперь в течении полугода она должна была умереть своей почти естественной смертью. Я открыто сбрасывала ее со счетов – а между тем Роммель донес о заговоре против фюрера. В нем приняли участие несколько человек из высших эшелонов власти, в том числе, Риббентроп и глава НСРП Аденауэр. Заговорщики были связаны с высшими чинами Коалиции и правительства США. Семейство Адани пригласило нашего повара из Персии в свой ресторан. Туда же пригласили Рузвельтов. Президентская чета получила свою порцию яда, а семейство Адани вскоре после этого выехало в Германию, где и стала одним из столпов общества на Аппенинском полуострове. Рузвельт скончался перед самым 1945 годом. Фон Ангелис и фон де ла Кельтесс стали покорителями латинской Америки – за девять месяцев они полностью захватили эту страну и были готовы к вторжению в Мексику. Ева фон Браун скончалась от рака в июле 1944 года. Фюрер был безутешен. Между тем внутри партии пополз слух, что де ла Кельтесс был готов узурпировать власть в Латинской Америке и провозгласить себя ее королем, полностью преданным Адольфу Гитлеру, но самостоятельным и самодостаточным. До меня доходили слухи, что он не брезговал ни одной юбкой, тратил целые состояния и был готов полностью отказаться от нашей семьи – меня и детей. В мае Фриц Вальтер сообщил мне, что фон де ла Кельтесс ищет наиболее дешевый способ избавиться от меня, так как хочет жениться на какой-то чернокожей потаскухе из Бразилии. Этим он заставил меня действовать. В одно прекрасное утро я наведалась в его номер в отеле в Сантьяго де Чили, где он кувыркался с какой-то шлюхой. Выставляя меня за дверь, он не погнушался применить силу. Что ж, это был решающий момент.