109818 - After Action Reports

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 1. Амбиции Ги де Лузиньяна.

18.05.2006 23:24

Глава 1. Амбиции Ги де Лузиньяна.

В то время ослабевшая Византия заключила союз с недавно ставшей независимой Арменией. Византии необходимо было бороться со своими бывшими фемами, теперь как все одна кричавшими о конце Ромейской империи и о собственной самостоятельности, с турками, занявшими центр анатолийской возвышенности и с бывшими славянскими вассалами, теперь превратившимися в королевства - Сербией, Боснией и Болгарией. Армения нуждалась в надежном охраннике от тех же турок и в поддержке на пути возвращения исконных земель к востоку от Анатолии. Союз обещал быть достаточно плодотворным, т.к. уже в феврале 1187 года Армения присоединилась к очередной сваре Византии.

Ги все время прошедшее с момента коронации откровенно валял дурака и распускал пустые обещания о продолжении дела своих предшественников-крестоносцев, о намерении укрепить пошатнувшееся было господство латинян в святой земле и прочее. Его первый вассал и товарищ Рене де Шатийон, владевший третью Иерусалимских земель промышлял разбоем на границе с Айюбидами, что портило и без того напряженные отношения с мусульманами. Ги не было до того дела - уверенный в своем божественном превосходстве над иноверцами он не предпринимал никаких попыток наладить диалог с Салах-ад-Дином. Он так давно жаждал власти, столько лет пресмыкался в своем родном Лузиньяне, столько ждал свего шанса, что теперь не мог думать ни о чем, кроме как бездумно прожигать свою жизнь.
Нельзя сказать, что страна сильно страдала от этого. Напротив, предоставленная сама себе она исправно восстанавливалась от прежних опустошительных войн, ее разношерстное население достаточно мирно соседствовавшее за века до этого трудилось и торговало, строило и размножалось. Однако, долго это продолжаться не могло, королевство нуждается в короле, как поле нуждается в пахаре - иначе оно превращается просто в изрытую землю, заросшую сорняками.
И звезда Иерусалима закатилась бы очень скоро, если бы при дворе Ги не объявился Пьер де Куртене, потомок младшего сына короля Франции Людовика IV Толстого. Этот молодой человек скоро приобрел достаточное высокое место при дворе, хотя и был обойден почетными должностями. Впрочем это его не печалило, он прибыл в Иерусалим не за славой или землями, а затем, что бы очиститься от грехов. Однако очень скоро, этот чрезвычайно дальновидный юноша понял чем кончится правление Ги, если оставить все так как есть. А поскольку он был чрезвычайно набожным человеком и считал что Святая земля есть принадлежащая по праву католикам их награда за подвиги во имя веры, то допустить его падения он не мог. Заметив, что дворцовые развлечения начинают надоедать жизнелюбивому монарху, он предложил припугнуть арабов, совершив нападение на Арху, резиденцию Ассасинов - знаменитого ордена убийц (Могу ошибаться, но вроде это действительно они). Ги с энтузиазмом принял эту идею, т.к. сам давно мечтал как-нибудь прославиться ратными подвигами, не решаясь, однако, нападать ни на что, что было бы крупнее торгового каравана.

Вскоре небольшая армия рыцарей с сопровождающими их двумя тысячами пехотинцев уже стояла под стенами Архи. Еды у рыцарей было вдоволь, королевская казна успешно держала такую нагрузку, пребывая в небольшом плюсе. И хотя асассины укрепились в своей горной крепости очень хорошо и имели большие запасы пищи, осада не предвещала никаких проблем. Если бы не то обстоятельство, что был еще один человек, чрезвычайно нуждающийся в новых землях. Это был царь Армении Лев II Комнин.

В конце 1179 года, когда осада Архи практически подошла к завершению, а Ги уже мечтал о том, как он победителем въедет в крепость врага, когда Горный Старец уже составлял акт капитуляции перед Иерусалимским владыкой, когда утомленные бесконечным ожиданием развязки и жарким пустынным солнцем воины предвкушали славную пирушку в честь взятия неприступной крепости, именно тогда к лагерю латинян прибыл огромный корпус армянского войска во главе с самим Львом. Не спрашивая никакого разрешения корпус продефилировал к воротам и Лев потребовал впустить его в крепость для переговоров. и ворота, полтора года не открывавшиеся перед напором европейцев во мгновение ока открылись перед царем одной из древнейших наций на земле. Взбешенный Ги прискакав к воротам смог только бессильно выругаться глядя на закрывающиеся створки.
Как выяснилось позднее, Лев договорился о сдаче ему Архи уже достаточно давно, когда византийский император, а точнее его канцлер Константин Ласкарис, чрезвычайно одаренный человек, посоветовал армянскому царю прибрать к рукам эту крепость пока на нее не обратили внимание латиняне. Латиняне в это время уже разворачивали дополнительные лагеря для осады крепости. И Горный старец был очень рад тем условиям которые ему предложил Лев - сохранение жизни всех кто населял провинцию в обмен на сдачу крепости не Лузиньяну, а Льву.
Обнаружив такое коварство Ги впал в жуткую ярость и переговоры пришлось вести маршалу Раулю де Прелли. Не имея приказа начинать войну с Арменией он был вынужден отдать крепость, не заявив даже о претензиях на нее. Когда Ги пришел в себя ему оставалось только сокрушенно смотреть на подписанный маршалом договор. Через день латиняне несолоно хлебавши пустились в обратный путь.

Вернувшись в Иерусалим Ги впал в стресс из-за неудачной кампании, что однако имело и положительные моменты. Увидев, что его военная мощь не смогла обеспечить ему всего, он всерьез принялся заниматься дипломатией. Вскоре он заключил союз с Неаполитанским королевством, создал себе новый титул герцога Палестины и предъявил претензии на Арху. После чего стресс отступил и Ги снова принялся развлекаться во дворце. Впрочем теперь ситуация в стране изменилась. Рене де Шатийон получил строгое внушение и более не занимался набегами на караваны, Салах-ад-Дин почтил своим приездом Иерусалим и напряжение между мусульманами и католиками спало. в прибрежных провинциях страны было затеяно строительство дороги между крупнейшими приморскими городами - Яффой и Акрой. Да и сам Ги время от времени просматривал торговые отчеты и даже построил военный лагерь рядом с Иерусалимом для постоянной обороны города и скорейшего набора солдат. Дважды ему приходилось решать проблемы религиозных трений в стране, и оба раза он сурово расправлялся с возмущавшимися крестьянами-схизматиками и муллами. Жизнь в стране налаживалась и ничто не омрачало горизонт пока Ги не решил, что пришло время расквитаться с вероломными армянами за Арху.

Интерлюдия. Закат солнца.

Пьер смотрел из окна своих апартаментов в королевском дворце на закат, сопровождающий последние сборы армии рыцарей, направляющихся вернуть Иерусалиму одинокую горную крепость. Мысль о том, как Лев обошел его не давала Ги покоя и этот поход был вполне ожидаем. Едва ли рыцари встретят сильное сопротивление - армяне сильно ослаблены войной с турками и не будут особенно сопротивляться. Хотя конечно в гордости и упрямстве армянском царю равен разве что сам Ги.
Пьер прищурился и разглядел в лучах заходящего солнца маленькую фигурку своего брата. Тому недавно исполнилось двадцать два и он приехал в Иерусалим из Франции. Сейчас Роберт (так звали брата) старательно проверял снаряжение своей лошади - ему нетерпелось выйти в поход. У его брата большое будущее, в этом Пьер уверен. Но надо будет разъяснить ему ситуацию в незнакомом для него восточном крае, а то пожалуй наделает глупостей.
Солнце внезапно сверкнуло ярко-красным лучом и ослепило Пьера. Тот протер глаза и посмотрел на небо, затем на войска внизу, затем на Храм Гроба Господня, а потом снова на небо. Вроде бы все как всегда, поход предвещает славу и успех, все готово и просчитано на год вперед. Но что же никак не дает Пьеру покоя? Где та ошибка, чувство которой уже месяц гложет его?
Закатывающееся солнце сверкнуло последний раз и Иерусалим погрузился во мрак.

Бомба на Хиросиму? Я! Первая Мировая? Тоже я! Татаро-монгольское иго? Опять я! И вашего хомячка в сортире тоже я утопил!

Я бы не ненавидел так то, что меня окружает, если бы меня не окружало то, что я так ненавижу.

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Дополнение - Неаполь (veсt)

16.06.2006 01:33

Опыт в Крестоносцах у меня небольшой. В сценарий третьего крестового похода играл в первый раз. Стрибог взял Византию, Одан - Иерусалим, а Сектор - Армению, королевство маленькое, но, как оказалось, с большими амбициями. Я решил взять что-нибудь европейское, но чтоб недалеко от центра игры. Выбор пал на королевство Неаполь.
Сначала король Вильгельм д'Отвиль стал развить экономику. Выделив пару вассалов и построив везде почтовые отделения, удалось свести штраф за размер домена до нуля. 11-провинчатый домен стал приносить королю 60-65 монет в месяц. Также Вильгельмом был проведен ряд реформ. Короля не устраивало положение знати, которая, на его взгляд, платила в казну недостаточно. В стране была установлена сильная королевская власть. Конечно это ухудшило отношения Вильгельма с вассалами, но увеличило поступления в казну и усилило армию Неаполя для предстоящих крестовых походов против неверных. Также Вильгельм урезонил запросы церкви. Они требовали непомерную сумму на пожертвования: 30 монет в месяц. Со словами "скромнее надо быть, скромнее" король установил в стране церковный баланс.
Тем временем союзник Вильгельма д'Отвиля король иерусалимский Ги де Лузиньян отправился в поход на Арху, очевидно, очень важную в геостратегическом плане крепость Мусульманская армия была разгромлена, Арха взята в осаду. Как вдруг православный король Армении Лев, когда стало ясно, что город скоро падет, хитростью въехал в освобожденную от мусульман крепость первым. Все решили, что теперь хозяин замка именно он. Естественно, католики немного о...ели удивились от такой наглости, и, подкопив немного сил, Ги объявил Армении войну. Неаполитанский король пообещал вступить в войну только если на стороне Армении вмешается Византия. Поначалу успех был на стороне армии Иерусалима. Но тут Иерусалимское королевство стало разваливаться. Вассалы стали бить в спину бывшему сюзерену. Особым коварством отличился герцог Триполи. Герцогство Триполи вошло в состав Армении, что внесло в войну коренной перелом. Вильгельм срочно направил 3-х тысячный корпус под командованием опытного тактика Джордже Альтавиля в помощь своему союзнику. Но после нескольких побед был заключен непонятный Вильгельму белый мир, хотя можно было потребовать возвращения мятежного вассала. В результате Армения значительно расширила свои владения, а Ги де Лузиньян на почве проигранной войны впал в депрессию.
Был еще момент, когда подлый Салах-ад-дин объвил войну Мальте - вассалу Вильгельма д'Отвиля. Начался сбор войск в Мессине. Но уже отправив морем армию крестоносцев в Александрию (читай: потратив уйму денег), Вильгельм предложил белый мир султану, на что мудрый Салах-ад-дин согласился. Казна ушла в глубокий минус. Пришлсь даже продать право на сбор налогов с шахты одной из провинций, чтобы вылезти из долгов.
Пополнить казну удалось довольно быстро, и в 1194 году король подписал приказ об улучшении инфраструктуры во всех провинциях домена. Везде началось строительство дорог первого уровня, на что было выделено 1100 золотых.
Также Вильгельм успел блеснуть своим весьма скромным дипломатическим талантом. В 1194 году, заметив одинокое Итальянское графство Урбина, он предложил его хозяину покровительство и защиту в обмен на присягу верности. На что граф с радостью согласился. На этом сессия и закончилась.
Всем спасибо за игру[Исправлено: Одан, 16.06.2006 01:34]

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 2. Война и Предательство

18.05.2006 23:25

Глава 2. Война и Предательство

К этому времени Византия уже справилась с внутренним кризисом и принялась выбивать турок из Анатолии. К Византии присоединилась и Армения. Однако для нее не все складывалось удачно - не в силах противостоять византи турки повернули все свои войска на армян и вскоре уже осаждали столицу. В это время к Льву прибыл посол от Ги с требованием вернуть нечестно полученную крепость. Лев отказал. В ответ Ги двинул свои войска на Арху, разбил местный гарнизон и взял крепость в осаду. И хотя Лев не раз предпринимал попытки снять осаду, это не приносило результатов, хотя и отвлекало латинян.
в это время произошло недоразумение между Саладином и королем Неаполя Вильгельмом де О'твилем. поскольку Ги небыло в Иерусалиме, решение за него принял канцлер Хамфри де Торон. Поскольку Вильгельм был очень выгодным и верным союзником (он пообещал выступить против Византии, если та вмешается в конфликт между Арменией и Иерусалимом), то Саладдину была объявлена война. Впрочем очень скоро прибыл посол от Вильгельма с просьбой выйти из войны, т.к. Неаполь не хотел затяжного конфликта и рассчитывал скоро решить все дипломатическим путем. Ехать в Египет решил сам канцлер и это сыграло решающую роль в дальнейшей судьбе Иерусалимского королевства - по дороге обратно он умер, хоть и добился мира, убедив Салах-ад-Дина в том, что объявление ему войны было досадной случайностью. Страна осталась без канцлера, т.к. иерусалимский двор не смог выбрать его самостоятельно, а король был у стен крепости и ничего не знал. Без умелого канцлера страна стала разваливаться - умер Рене, а его наследник не хотел признавать над собой Ги, считая, что он достаточно силен, что бы прожить без опеки. Более всех недоволен королем был Раймунд Сен-Жиль, до восшествия на престол Лузиньяна бывший регентом малолетнего Балдуина IV. Когда Балдуин IV умер от болезни Раймунд имел все шансы стать королем, но Ги его опередил и теперь Сен-Жилю приходилось довольствоваться титулом Герцога Триполи и Галилеи. Первым однако о своей независимости обьявил Жан д'Ибелин - молодой и горячий граф Беершеба, недовольный неправедным образом жизни короля. В это время осада крепости подходила к концу и Ги вернулся в Иерусалим. То, что он узнал повергло его в шок. Он немедля выступил против д'Ибелина с небольшой армией. Вскоре граф был разбит и Ги собирался осадить его родовой замок, как пришли страшные вести с северных окраин королевства - Раймунд Сен-Жиль обьявил о своей независимости, захватив с собой четверть территории королевства. Осада с Беершеба была снята и войско направилось к Галилее, владению Сен-Жиля, расположенному в трех днях пути от самого Иерусалима. В это время осада Архи увенчалась успехом, но к ней уже спешили войска Льва, который таки смог одолеть при помощи Византии турков и теперь собиравшийся дать отпор латинянам. Впрочем с этими угрозами Иерусалим бы справился, но произошло то, чего меньше всего ожидал Ги - сначала Герцог Антиохийский Раймунд из Пуатье, а затем и сам Сен=Жиль признали Армянского царя своим повелителем. Против такой коалиции шансы Иерусалима стремительно сокращались. Из Неаполя, давно помирившегося с Айюбидами была выслана скромная помощь в 3000 человек, Новоназначенный канцлер Роберт де Куртене, брат Пьера де Куртене договорился с Матфеем Абделем, преемником Рене де Шатийона о совместном выступлении против армян.
Война кипела по всей стране, а сам Ги внезапно впал в тяжелейшую депрессию. Ему казалось, что то, что сейчас происходило вокруг это плата за его грехи, за все те подлости которые он использовал в борьбе за трон.
Война складывалась крайне неудачно для латинян - хотя после долгих и ожесточенных боев они разбили армян осаждающих Арху и Сен-Жиля, осаждающего Сафед, в этих мясорубках было потеряно две трети всей армии. Латиняне двинулись на север, попутно пытаясь заключить мир с осмелевшими внезапно армянами, требовавшими теперь денег, хотя раньше они были согласны уступить Арху за небольшое денежное возмещение. Византия и Неаполь хором пытались уговорить упрямого Льва отказаться от своих претензий, но безуспешно.
Однажды Ги во сне явился Господь и возвестил ему, , что его королевство скоро падет, если он не проявит благоразумия. Ги проснулся в холодном поту и немедля послал гонца на переговоры сначала с Сен-Жилем, а затем с армянским царем. Эту комбинацию придумал никто иной, как Пьер де Куртене - по миру с Сен-Жилем Ги признавал его независимость в обмен на Тортосу, небольшую крепость в глубине новых армянских территорий. Эту же крепость Ги затем отдавал Льву в обмен на мир. На такую комбинацию армяне наконец согласились.

Интерлюдия. На руинах

22 июля 1195 года Пьер и Роберт де Куртене сидели на обломках крепостной стены родового замка д'Ибелинов. Сам замок был давно уж взят, Жан д'Ибелин казнен по приказу не выходившего из сильной депрессии короля, а Беершеб был превращен в часть королевского домена. Братья инспектировали ремонт замка и сейчас, утомленные жарким солнцем присели под навес, отдохнуть.

- Будь проклят этот Сен-Жиль! Из-за этого предателя мы проиграли войну, а он сидит в Галилее и в ус не дует. В хорошую погоду наверно можно увидеть его гнусную рожу из окон храма Гроба Господня! - рычал Роберт, бывший хоть и ловким дипломатом, но чрезвычайно жестоким и вспыльчивым человеком.
- Забудь про него, армянский царь сказал, что будет не против, если мы отберем у Сен-Жиля Галилею. Он не дурак этот Лев, понимает, что этакий "оазис" на вражеской территории только боком выйдет. Гораздо хуже, что у Ги до сих пор нет ни одного сына.
- А что сын? Наследников у его хватит, слетятся как мухи на мед. Эти Лузиньяны хуже чумы. Да и годы у короля еще позволяют надеяться на появление наследника.
- Да ну? А то, что король уже два года как в депрессии и плевать хотел на свою жену? Не от святого же духа ей зачать. - усмехнулся Пьер.
- Ладно, отложим это пока. Меня волнует то, что Византия за эти восемь лет значительно усилилась, про Армению я вообще молчу - они почти с нас размером, а была из четырех провинций. Неаполь тоже крепчает, а вот мы потеряли треть страны, наша экономика пошла по ветру, Яффа разорена, от армии осталась треть, а страной правит некому. Толи еще будет. Лев конечно теперь улыбается и обещает, что теперь доволен и даже поможет нам, если мы захотим усилиться за счет остатков державы Аббасидов, но... верить ему нельзя. Я помню выражение его лица, когда он получал ключи от Архи, что в первый, что во второй раз. Он может использовать нас как таран, а сам будет идти по пятам и собирать крепости как зрелые финики. Кто знает, что он имеет ввиду говоря "разделить"? Делить можно поровну, по-братски, по-честному и много еще как. - Роберт утер пот со лба - Впрочем выбора у нас вроде бы нет. Не Айюбидов же воевать. А больше некого - это у Византии под боком толпы слабых мусульман, а у нас джихад под носом, и попробуй только сморкнуться в сторону юга, как получишь саблей поперек шеи.
- Ты смотришь на вещи через чур мрачно. Неаполь наш верный союзник, на него можно положиться. Армении вряд ли что-то от нас надо - все что хотели они получили и с лихвой. Византия тоже к нам претензий не имеет, а ее слово нынче много весит. Посмотрим, как оно дальше пойдет. А сейчас надо сконцентрироваться на достижимом. Вон там какой-то еврей глину плохо месит, а ну как стена рухнет в самый ответственный момент? Пойдем, сделаем ему внушение...

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 3. Двоевластие.

18.05.2006 23:26

Глава 3. Двоевластие.

Ги де Лузиньян, Король Иерусалима и повелитель Святой Земли умер. Никто не знает как это случилось. Возможно виной всему была сильнейшая депрессия короля, только крепчавшая со временем. Так или иначе, но однажды утром 13 сентября 1195 года слуга, пришедший разбудить короля увидел, что Ги лежит напротив стрельчатого окна, выходящего на Храм. Лицо его было печальным, но удивительно просветленным, как будто перед самой смертью он понял наконец что-то, что не давало ему покоя уже несколько лет. Нельзя сказать, что он умер всеми оплачиваемый - его правление не ознаменовалось ничем хорошим - только две неудачных войны, отпавшие вассалы и долги в которые влез Ги перед смертью. В истории он навсегда останется образцом непутевого правителя, сумевшего за неполные 10 лет подорвать могущество в принципе крепкого государства.

В течении недели в Иерусалиме царило ошеломленное молчание - король умер во цвете лет, не оставив наследника. Страна, и без того находившаяся в очень шатком положении внезапно оказалась без правителя вообще. Точнее правитель был - племянник Ги уже немолодой Гуго, граф Лузиньяна был ближайшим наследником, однако признавать его немногие спешили. Сам Гуго услышав о смерти дядюшки-короля сначала не поверил в случившееся. Для него это было неимоверным счастьем, так как он не только превращался из заштатного князька в короля, но и спасал таким образом свою жизнь. дело в том, что король Франции Филлип Август Капет имел определенные претензии на владение своего вассала. И едва Гуго был обьявлен новым королем Святой Земли, как коварный Капет, не желая терять кусок своей земли обьявил Гуго войну. Точнее не ему, а новой графине Лузиньяна Аликс, дочери Ги. После чего получил Лузиньян без напряжения - Гуго сам отдал его Филлипу, что бы окончательно порвать с Европой и приступить к владению своим новым королевством.

Сам Гуго был еще хуже чем его дядя - чрезвычайно капризный и доверчивый, он сам себя считал хитрым, но едва ли это соответствовало истине. правда при этом он неплохо знал военное дело и был хорошим дипломатом, но в остальном к управлению королевством он не годился. После приезда он сначала попал под влияние братьев Куртене и за год после этого совершил немало хороших дел - достроил дорожную сеть вдоль побережья, отвоевал с молчаливого согласия армянского царя Тивериаду, принадлежавшую мятежнику Сен-Жилю и привлек ко двору некоторых талантливых людей. Однако, затем постепенно он склонился к фракции двора под предводительством своего второго дяди - Рауля де Лузиньяна. Затем произошло событие, едва не положившее конец всему Иерусалимскому Королевству. Следуя давлению со стороны дядюшки Гуго стал раздавать скопившиеся в его руках герцогские титулы. И если титулы Галилеи и Тира были отданы им в хорошие руки (один его дочери, а другой Мануилу Ангелу - греку, принявшему католичество и далекому родственнику Исаака Ангела, предыдущего императора Византии), то затем титулы стати получили представители фракции Рауля - сам Рауль, средний сын Гуго Ансели и Людовик Абдул, бывший сначала рыцарем-разбойником, а затем ставший священником. Старший же сын Гуго - Эстапин получил жалкий замок Керак. После этого Рауль и его сторонники практически получили управление государством в свои руки. Такое "протекторство" продлилось целых 13 лет - до 1209 года и этот период получил название Двоевластия - хотя официально королем был Гуго, страной управлял Рауль.

И управил он им крайне плохо. К тому моменту, как Гуго потерял контроль над государством в мире происходили очень важные события. Византия полностью восстановила свое владычество в Анатолии и Греции, Неаполь успешно объединял Италию под одной короной, а Армения на глазах крепчала (там правда тоже случилось небольшое столкновение ежду дворцовыми партиями, однако власти царя ничего не угрожало), а в державе айюбидов умер Салах-ад-Дин. Его наследник Абд альд-Меджид перед собранием союза эмиров поклялся именем пророка вернуть ислам в Святую Землю и не стал тянуть с выполнением этого обещания. Вскоре в Иерусалим пришло известие о начале войны.

Ослабленный неверной внутренней политикой и распрями между партиями Куртене и Лузиньяна Иерусалим не смог дать должного ответа. На войну были призваны все союзные державы - Неаполь, а так же Византия и Армения, с недавних пор выказывающие Иерусалиму свое расположение. В сумме армии союзников и армия арабов были примерно равны, однако если союзники находились в разных частях Европы и Ближней Азии, то армия арабов была собрана в единый кулак. Первыми на пути джихада были латиняне. В одной колоссальной битве вся армия латинян была уничтожена и страна капитулировала. Иерусалим спасло лишь то, задержав арабов он дал время остальным собрать войска и Абд не стал покорять земли латинян, попытавшись сначала разбить армии остальных союзников, приближающиеся к Египту с одной стороны и к Сирии с другой. Между арабами и латинянами был заключен мир. Иерусалим выплачивал большую контрибуцию и в ближайшее время выходил из игры.

Рауль же извлек из поражения Иерусалимской армии большую выгоду - обвинив фракцию Куртене в помехе к успеху он получил от короля право единолично ведать всей внутренней политикой государства. Это было в 1197 году. После этого страна стала стремительно коллапсировать - с одной стороны в провинциях стала развиваться инфраструктура, и временно отступила опасность завоевания, но с другой страна испытывала на себе проблемы связанные с децентрализацией власти - начали поднимать головы мелкие феодалы, т.к. основная часть страны была поделена между Раулем и его пособниками, нарастали религиозные трения, приводившие к открытым бунтам, пришла в упадок торговля с Востоком. Такая ситуация сохранялась до 1209 года, когда снова вспыхнула война с государством Айюбидов.

Интерлюдия. Семейный Совет

22 февраля 1209 года Пьер и Роберт де Куртене собирались отбыть на войну с арабами. Им было уже по 40 лет и каждый уже обзавелся семьей. Этим вечером они были в доме Роберта - тот был женат на очаровательной Бургондии де Лузиньян - дочери Ги. Пьер же после смерти своей жены Агнессы так и не женился во второй раз. К Роберту он привез своих дочерей - Махо и Аделаиду, двадцатилетних и очень талантливых девушек, ставших к тому времени украшением Иерусалимского двора и надежной опорой фракции Куртене. У Роберта же были маленькие дети - Карл, Людовик и Бланка, тоже подающих надежды. На время отсутствия Роберта дочери Пьера собирались помогать Бургондии по хозяйству. сейчас же "клан" Куртене сидел за большим деревянным столом и напряженно размышлял как быть в сложившейся ситуации.

- Если мы ничего не предпримем, то войну снова проиграем -, хмурился Роберт - этот Рауль может хороший управитель, но в остальном совершенно никудышный человек. А на этот раз, арабы контрибуцией не ограничатся - этого аль-Меджида поджимают его союзнички-эмиры и требуют наконец провести джихад, а то его папаша телился всю жизнь, но так и не выступил.

- Партия Рауля очень сильна, дядя, что тут сделаешь? - пожала плечами Махо - К тому же, к старым союзникам прибавился еще и этот Арагон. Думаю впятером мы имеем шансы выстоять.

- Все наши союзники кроме Армении слишком далеко, а драться надо уже сейчас, - прервал ее Пьер. - наш главный шанс выпросить у аль-Междида хоть месяц перемирия, тогда мы сможем сориентироваться.

- Перемирие? Но как? - подняла брови Махо

- Сложно, но шансы есть. Недавно мы разгромили эмират Эль-Ариш и освободили себе путь через Синай. У аль-Меджида не там войск и он не захочет, что бы мы рванулись в Египет. Мы и предложим отвести оттуда войска в обмен на месяц перемирия.

- Да, это может получиться. Я отправлюсь с королем на встречу с аль-Меджидом,- решительно заявил Роберт - А по дороге мы с ним побеседуем о том, как надо управлять государством. Я напомню Гуго о том, кто король этой страны. О том, чей сын сейчас прозябает в самом убогом месте Святой Земли. И о том, что делают арабы с пленными католиками во имя своей веры. Но надо как-то избавиться от Рауля, иначе он может все испортить. Как быть?

- Это несложно, - внезапно подала голос Аделаида.- Сейчас часть арабских войск марширует на Иерусалим. Ничего не стоит соблазнить Рауля лаврами защитника Святого Города. Он кинется его защищать, а вы с королем направитель в ставку аль-Меджида.

- Да, это неплохая идея,- поддержал ее Роберт - так и сделаем. А сейчас - не пора ли, наконец, приступить к прощальному ужину?

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 4. Возрождение Иерусалима.

18.05.2006 23:26

Глава 4. Возрождение Иерусалима.

План Пьера и Роберта полностью удался - аль-Меджид принял предложение Гуго и заключил перемирие, т.к. будучи отрезанным от своих земель он мог понести ненужные потери, которые могли обернуться ему ненужными осложнениями в отношениях с союзниками. За несколько месяцев до начала войны от союза Айюбидов отвалился солидный кусок - эмир Дамаска, контролирующий половину Сирии и Аравии заявил, что более не поддерживает "нерешительного и слабого потомка трусливого Салах-ад-Дина" и будет вести джихад самостоятельно. Внутри союза назревали и другие трения, и вскоре, что бы удержать союзников вместе аль-Меджид предпринял еще одну попытку отвоевать Святой Город у неверных. Однако, на этот раз Иерусалиму было, чем ответить.

После заключения перемирия у короля и Роберта состоялся длительный разговор, результатом которого стал резкий поворот во внутренней политике государства. Рауль лишался всех своих привилегий при дворе, равно как и его партийцы. Король возвращал себе полноту власти и для полного урегулирования разных вопросов, касающихся будущего страны были созваны Генеральные штаты. Попутно штаты были использованы, что бы получить некоторое количество денег для предстоящей войны. Надо заметить, что Гуго проявил редкую дальнозоркость и не стал лишать никого из своих вассалов каких-либо земель - это могло вызвать ненужное напряжение в отношениях, а гражданской войны Иерусалим не пережил бы. Рауль и его фракция сначала возмутилась, но потом поняла что лучше будет подчиниться решению короля - на главной площади Иерусалима красноречиво болталась петля виселицы, оставшаяся от подавления одного из местных мятежей.
Главное же, была проведена реформа военного устройства - отныне устанавливался единый стандарт для организации войск вместо старой системы, когда каждая провинция собирала у себя внутри всех кого могла, после чего нестройной толпой отправляла в сборный пункт, где так же по раздельности эти толпы самостоятельно управлялись своими генералами. Теперь же, формированием армии занимались специальные люди на местах, после чего солдаты направлялись в центр, где из них формировались цельные полки. И хотя снабжение и обмундирование армии по-прежнему лежала на владельце феода, такая система значительно повышала организацию войск, что облегчало управление ими. Эта реформа была инициирована по предложению Генриха де Лузиньяна, двоюродного брата Гуго. Этот блистательный полководец намного опередил свое время и после его смерти все реформы постепенно устранились, однако тогда ему было всего 22 года и он уже одержал блистательную победу, принесшую Иерусалиму перемирие с арабами. Король активно поддержал реформу, и, попутно изучая военное дело, он открыл в себе новые таланты. Военная машина Иерусалима работала как часы.

И вот, через чуть боле полугода, в октябре 1209 года война возобновилась. Но на этот раз Иерусалим показал, на что способны потомки крестоносцев первых Крестовых Походов. Армянские союзники сдерживали армии сирийских эмиров (хоть и не очень эффективно), армия герцогов Святой Земли занималась обороной внутренних провинций страны от прорывающихся-таки через фронт арабов, а сам Гуго во главе новосозданной армии покорял земли противника. За год кампании Айюбиды лишились всего Синая, из которого было создано архиепископство во славу Господню, захваченных у Тамплиеров земель внутри территории Иерусалима, части Сирии и всех надежд на восстановление ислама в Святой Земле. 11 декабря был подписан мир.

Новый год Гуго праздновал уже в Иерусалиме. Когда королевский кортеж въезжал в город, его вышли встречать все горожане, которые могли выйти на улицу - за время последних войн Святой Город сумел перенести три осады и эпидемию брюшного тифа. Теперь же, впервые за двадцать с лишним лет стране ничто не угрожало, на горизонте не было войны, да еще и недавно были снижены налоги. Короля-победителя встречали и католики, и схизматики, и евреи, и даже мусульмане, свыкшиеся со своей жизнью в католическом государстве. Впрочем последних в последнее время стало меньше - многие арабы переходили в католичество, а те, кто пытался возмущаться и бунтовать просто вешали для успокоения государства.Весь путь от ворот до дворца (сильно поврежденного осадами, но по прежнему величественному) Гуго и его свита одолели лишь за два часа - столько было людей на улицах, столькие желали своими глазами увидеть короля-победителя.

После победы прошло около года и иерусалимские войска снова вступили на тропу войны. Однако теперь они не защищались, нет, они нападали, желая полностью отвести угрозу со стороны мусульманского мира. Дело было в том, что эмир Дамаска, несмотря на то, что был вынужден вести вялую войну со своим бывшим союзником - Айюбидами, не прекращал кричать о скором джихаде и гибели неверных. Попутно, прикрываясь религиозными лозунгами он начал грабить земли Иерусалима и Армении, причиняя немалый ущерб обоим государствам. и вот, терпение у армян лопнуло и они решили примерно наказать эмира-разбойника, отобрав у него земли Сирии. Иерусалим поддержал эту инициативу и Гуго в сопровождении трехтысячной армии выдвинулся к Зарке, небольшой крепости в аравийской части эмирата. Столь малое количество призванных войск обьясняется достаточно бедственным состоянием казны - больше содержать Гуго не мог, да это было и ненужно - у врага было сего пять тысяч войска, из которых две пытались осадить Каир, принадлежавший аль-Меджиду, а остальные три были рассеяны по стране. Армения с севера и Иерусалим с запада быстро покончили с войсками эмира, после чего еще год Гуго приходилось расправляться с оставшимися мелкими князьками бывшими в подчинении дамасского эмира. После присоединения последнего из них в 1213 году в Иерусалиме снова воцарилось спокойствие.

Еще полгода после этого Гуго был занят организацией управления на новых территориях. Было создано Акабское герцогство, которое получил Бургонь де Лузиньян, племянник короля и крайне талантливый муж. Часть земель отошла малолетнему герцогу Трансиордании, лишившемуся почти всех земель за время Двоевластия (его земли получили сторонники Рауля и сейчас крепко держались за них). А так же наконец за свои труды был вознагражден Пьер де Куртене, получивший титул графа Петры.

Интерлюдия. Западный ветер.

Празднование получения Пьером графского титула совпало с его новой женитьбой. Сначала он долго горевал о своей первой жене Агнессе, потом, вскоре после начала войны с Айюбидами в осажденном Иерусалиме погибла от тифа его младшая дочь, молчаливая Аделаида. В 1212 году он что бы развеяться предпринял поездку в Европу, ко дворам Неаполя, Арагона, Франции и Англии. Во время пребывания в Лондоне он познакомился с прелестной 18-летней Махо де Бомонт. Род де Бомонтов происходил из Франции, но впоследствии переселился в Англию и сменил имя на Ньюбург. 47-летний Пьер влюбился в Махо отчаянно и страстно, как школьник, Махо была очарована его ореолом крестоносца из далекого и экзотического Иерусалима и вскоре они обручились. Потом Пьер вернулся в Иерусалим и с удивлением обнаружил себя графом. Свадьбу было решено сыграть в один день с вступлением Пьера во владение Петрой. И вот, 1 августа 1213 года род Куртене в полном составе собрался в "родовом" замке Куртене. Через два дня, когда разъехались гости и слуги принялись убирать со столов и в комнатах замка Пьер, Роберт и дочь Пьера Махо собрались в гостинной. Сильный западный ветер дул в окна и, казалось, доносил запах морской соли с далекого побережья.

- Итак, я могу сказать, что мы свой долг выполнили! - начал Роберт - вытянуть королевство из пепла было непросто, но мы справились. Даже этот негодяй с его кликой нам не смогли помешать.

- Ты о Рауле? Да что теперь в нем, так и останется до конца своих дней заштатным герцогом, - весело засмеялась Махо, - вот мой отец теперь наследный граф и большой феодал! Во всем королевстве нет графства больше!

- Ага, и вокруг сплошная пустыня - фыркнул Пьер, - Петра конечно крупный феод, но я с радостью обменял бы его обратно на свои апартаменты в Иерусалиме, пусть там и больше клопов, чем в моем графстве людей. К тому же отсюда будет сложно следить за ситуацией в королевстве, а это сейчас очень важно.

- Тут ты прав. Все явные опасности мы отразили, но теперь можем наткнуться на подводные камни как вне, так и внутри страны.- Роберт почесал щеку,- что теперь предпримет Гуго никто не знает, включая, кажется, его самого. Последнее время на него напала жажда деятельности, особенно что касается армии. Ему не терпится снова проскакать по полю боя, несмотря на то, что ему уже пятьдесят лет. Надо направить его энергию в правильное русло. Туда где он сможет развернуться, но не сможет наделать ошибок.

- И такое место есть! - Пьер встал и прошелся к стене, на которой висела карта Иерусалима и прилежащих земель - подарок короля к свадьбе.

- Ты сейчас опять ткнешь в многострадальный Египет? - не оборачиваясь спросила Махо,- последние две недели ты все бродишь около этой карты и уже протер там дырку, пока водил пальцем по дорогам.

- Нет, я нашел вариант лучше. Египет сейчас делят Арагон и Византия. Ну их к черту, в этот дележ лезть себе дороже. Но вот присоединиться к разделу Айюбидов в целом можно. Сирию и Алеппо пусть забирают Армяне, они еще подерутся из-за них с Византией. А вот сюда мы легко можем направить свои усилия! - и Пьер ткнул пальцем в самый нижний край карты.

- Что?? Да зачем нам эта пустыня?? Тебе мало песчаного графства, хочешь стать пустынным герцогом? - Роберт вытаращил глаза.

- Не говори ерунды, мне эти титулы как мусульманину свинья. А ловить здесь очень даже есть чего. Ты знаешь что это за город? - Пьер указал куда-то на карте.

- О, боги! Теперь я понял. Что б тебя с этими религиозными идеями о торжестве христианства над остальными религиями... - Роберт обреченно вздохнул, - а самое отвратительное, что Гуго схватится за эту идею как Ги за Арху. А ты понимаешь, КАК отреагируют арабы?

- Плевать. Ничего они не сделают. А если мы возьмем ее, то переломим хребет мусульманам окончательно.

- Или они соберутся вместе и переломят хребет нам. Впрочем вряд ли, нет у них больше Салах-ад-Дина, некому объединить все эти эмирства и султанаты. Будь по твоему, послезавтра я передам твое предложение королю.

- Что? По-твоему я не могу сделать это сам? Я сам могу поехать и поговорить с королем. Я уже подготовил план наступления...

- Ты забыл, что теперь ты владетельный сеньор, братишка. Никуда ты теперь не поедешь, а уж тем более с такой идеей. Тебе уже 48 лет, а приехав в Иерусалим ты непременно отправишься вместе с королем в эту чертову Мекку и сложишь там свою чертову голову, перегревшись на чертовой жаре в этой чертовой пустыне. - последние слова Роберт едва не прокричал в лицо брату,- А у тебя молодая жена и песчаная пустошь, которую надо превратить в рай на земле. Так, что сиди дома и отдыхай от военных подвигов, крестоносец.

Пьеру ничего не оставалось, кроме как в удивлении развести руками.

Сильный западный ветер неистово бил в окно, трубил в крыше и иногда казалось, что он доносил звуки боевого рога.[Исправлено: Одан, 20.05.2006 21:30]

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Дополнение - Арагон (Caine)

16.06.2006 01:37

Милостью Божию государь Арагонский, владетель земель Дении, Барселоны, Прованса, Сарагоссы и прочая, сюзерен примус герцогов Барселоны, Севильи и Испанской Марки, повелитель земель Алжирских, Триполитанских и всея земель греческой Киренаики Альфонс II Трубадур отозвался на зов о помощи, брошенный христианнейшим государем Иерусалимским Гуго, терпящим притеснения от презлых сарацин египетских. Войска Альфонса, до этого подчинившие Дению, по началу было хотели привести веру христианскую на Сардинию, но брат во Христе владыка Неаполитанский опередил нас. Однако же сам король отплыл в Триполитанию, а по суше выступили африканские войска под командованием графа Ханьяна. Задумка была проста: отвлечь силы египтян от Иерусалима путем разгрома Тунисской группировки Айюбидов, захвата Триполитании и Киренаики и соединением с византийскими войсками подле Александрии, куда нас так долго призывал пойти Его Святейшейство Папа Римский. Операция была проведена блестяще! При поддержке английских крестоносцев, также высадившихся по чистой случайности в Джербе, тунисские бандформирования сарацин были полностью уничтожены. Неверных в плен никто не брал, говорят в тот день, дорога на Александрию была украшена висельниками.
Королевское войско высадилось на границе с Киренаикой и быстро создало себе плацдарм для развития наступления. Зажав в клещи небольшую армию местного айюбидского эмира, мы милостью Божию раздавили врага и отправились на освобождение Киренаики от ига неверных.

Предварительно 11000 должно было хватить, тем более что в Тунисе мы с англичанами уничтожили 3-хтысячную армию сарацин, но оказалось, что это было лишь начало. Быстро овладев почти всей Киренаикой, арагонские войска столкнулись с яростным сопротивлением, которое было подкреплено чуть ли не всей армией Египта. От голода, болезней и упорных боев, армии таяли на глазах. Альфонс был вынужден отправиться обратно в Арагон за дополнительными подкреплениями. На войну призвали могущественных вассалов: герцога Севильи и Испанской Марки. Также было призваны рыцари Лангедока. В это время маршал вместе с графом Ллейды, сыном Альфонса, пытался отстоять новые приобретения. Силы были на исходе и их действительно не хватило! Граф Ллейды едва успел спастись. Подкрепления приплыли с большим опозданием. Мы потеряли две провинции в Киренаике. Было решено избегать генеральных сражений. Лангедокцы выбили сарацин с наших земель в район Александрии, арагонцы очистили Триполитанию от их мелких групп и вышли в тыл большой группировки. Разразилась битва. Противник был основательно потрепан, но не сломлен. И тут случилось несчастье!

Не доплыв каких-то пяти-десяти морских миль до Киренаики, почил в бозе милостивый государь Арагонский Альфонс II. В Барселоне был коронован граф Руссильона Жулиау I, средний сын уже умершего первенца Альфонса. Жулиау немедленно начал заниматься широкомасштабным вторжением. Под знамена были призваны даже госпитальеры. Однако же в самый разгар войны от Арагона отложился граф Джербы, решено было не тратить на него пока силы, и он был вынужден сам разбираться с большим войском Айюбидов. Тем временем, арагонские войска продвинулись вглубь Египта, заняв еще две провинции, отвергнув все попытки замириться, которые предпринимал эмир Киренаики. И вот тут начались сражения!

На границе с Александрией, куда поспешил высадиться его величество Жулиау I, в провинции Суссена сошлись две армии... свыше 25 тысяч воинов рубились не на жизнь, а на смерть. Сарацины были опрокинуты, и отступили. Но христиане понесли тяжелые потери... несколько знатных дворян получили тяжелейшие ранения. Король, которого предательски отлучили от церкви, за отказ сжечь управляющую, обвиненную в черной магии, а также за переход к светской власти и порание догматов, со всех сторон окружили неверные. Он воистину бился как лев. На подходе шла третья волна подкреплений, но они не успевали. Сначала был вынужден спасаться маршал Арагона, армия которого была практически полностью истреблена превосходящими силами противника. Сам же король с 423 воинами нанес блестящее поражение 3800 воинам маршала Насера. Но когда короля попытался захватить султан Египта с 10 тысячным воиском, то все 4 сотни солдат пали, но не выдали своего государя.

Затем пришли радостные вести. Добрый Христианин Император Византийский вступил в войну против неверных египтян и вторгся в центральные провинции Айюбидов. Султан был вынужден оттянуть свои основные силы, и арагонцам удалось отбить Киренаику и выбить остатки сарацин с наших земель. Один отряд под командованием графа Ханьяна прошелся по территории Айюбидов до Перузия, разбил войско эмира Медины и выжег все земли вплоть до Перузия.

Deus Lo Vult! - слышится в землях Египетских.

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 5. Смена ветра.

21.05.2006 21:29

Глава 5. Смена ветра.

План Пьера был принят стареющим королем на ура. 52-летний "король-освободитель" радостно потирал руки в предвкушении скорого разоорения центра мусульманской религии и отдавал налево-направо приказы о скорейшем сборе войск. Вскоре война эмиру Медины была объявлена и армия Иерусалимского влядыки выступила в поход на юг. Вскоре были осаждены и захвачены несколько провинций, кампания шла легко и успешно, аль-Меджид был целиком и полностью занят в Египте и не мог выйти на помощь соему вассалу, как и предполагал Пьер. И тут, как гром среди ясного неба пришло известие о том, что Армения вступила в войну с королевством Аббасидов. Королевство это, лежавшее на восток от Иерусалимских земель было весьма богатым и сильным и было очевидно, что тягаться с ним Армении в одиночку будет трудно. К тому же, Армения находилась в состоянии глубокого кризиса власти - недавно умер Лев, а его наследник скончался за пару месяцев до его смерти. и сейчас на престоле восседал маленький Ошин Микоелян в окружении толп министров. И правда, вскоре прибыли послы от малолетнего армянского царя с просьбойцй поддержать их в этой войне. Занятый осадой Хиджаса Гуго сначала колебался, но затем было решено, что Иерусалим должен поддерживать дружеское расположение Армян, бывших естественными союзниками Иерусалима, и война была объявлена. Сам Гуго остался в Аравии, надеясь на соих полководцев и 20 000 реформированной армии против 22 тысяч аббасидских воинов. Однако, его надежды не оправдались.

В который раз Роберту приходилось взгромождать свое стареющее тело на коня и вести свой полк в атаку. За время бойни у Эль-Мафрака численность иерусалимских войск сократилась до 3000 человек, а арабы потеряли только 8000 и по-прежнему угрожали как Армении, так и Иерусалиму. Роберт гадал, почему Армения не получила подмоги от Византии. теперь же ее участь по-видимому была решена. Иерусалим выходил из войны ввиду колоссальных человеческих потерь и рухнувшего бюджета (после того, как арабы перехватили кортеж с 500 000 динаров, идущий из Тира в Иерусалим содержать армию было не на что), Армения же оставалась один на один с новым арабским монстром.

В Аравии обстоятельства разворачивались ненамного лучше - из Мекки подоспело подкрепление, разбило войска Гуго и вытеснило его обратно в Иерусалим. Затем Мединский эмир даже осадил предместья Иерусалима. Впрочем, после выхода из войны с аббасидами, Иерусалим хоть и был разорен и обескровлен, но все же смог дать отпор и снять осаду со столицы.

Армения же постепенно сдавала свои позиции, сначала в Сирии, затем в Алеппо, а потом война стала идти на территории самой Армении.

Постепенно Иерусалимское королевство пришло в себя после разгрома, во многом благодаря крепко обутроенной до этого экономике. Общее ополчение всех провинций королевского домена, численностью всего в 2000 человек выступило в контратаку на мединского эмира и начало снова одерживать победы. К августу 1215 года был снова захвачен Хиджас и создано епископство.

Незадолго до этого умер рауль де Лузиньян, злой гений Иерусалима. Впрочем сейчас его смерть уже ничего не решала - с владычеством феодалов было давно покончено. Армения, истекая кровью из последних сил сдерживала натиск арабов, которые, правда уже не так сильно рвались вперед - земли Анатолии были абассидскому царю Сенмезу ни к чему и теперь шло "сидение на меже" - армянам нечего бло предложить, а Сенмеза не слишком напрягал статус войны с далекими гяурами.

В марте Пьер получил три новых титула - два графских и один герцогский. Теперь он был владетельным герцогом Петры. Радости ему это не прибавило, т.к. обе новых территории несмотря на размер были бедны и требовали постоянного внимания. Пьер разрывался на части - сначала заехать посмотреть на орошение полей, затем проинспектировать состояние пути в осажденную Мекку - войска требовали снабжения и основная артерия проходила именно через Петру. За этими заботами его и застало известие о смерти Гуго.

Было бы красиво написать, что король погиб в жарком сражении, защищая идеалы христианской веры, но увы, правда заключалась в том, что короля, победившего во многих битвах на бранном поле, победила старость в постели. 15 сентября 1216 года, он почувствовал себя плохо, а утром 16 его уже не стало. Роберт организовал перевозку теля онарха в Иерусалим, по дороге навестив брата. "Мы пережили с тобой братишка уже двух королей, но когда-нибудь смерть придет и к нам" - печально сказал тогда Пьер, - "Мне уже 51 год, тебе 48. Надо подумать о том, кому оставлять это королевство, не на короля же надеяться". Наследником гуго стал его старший сын Эстапин.

Эстапину было 29 лет, когда он вступил на престол. До этого он 15 лет пробыл епископом в Кераке и, хотя знал, что ему придется когда-нибудь стать королем, он совершено не был к этому готов. За все это время он прославился своими теологическими знаниями и двумя фундаментальными трудами по философии христианства. Пьер, приехавший в Иерусалим на коронацию хмуро сказал своей дочери Махо - "Он свиду ничем не примечателен. Но что сидит у него внутри, ей богу непонятно." Несмотря на отсутствие у него опыта управления, Эстапин прекрасно разбирался в людях. Он не стал смещать ниикого из старых служащих и вскоре близко сошелся с Робертом, признав в нем своего наставника. Сам Роберт как мог старался обьяснить Эстапину все тонкости управления таким государством как Иерусалим, показывал ошибки предыдущих правителей и его труды не прошли даром - Эстапин, и без того чрезвычайно одаренный человек, стал великолепным королем.

Вскоре после смерти Гуго была завершена аравийская кампания и подписан мир с аль-Меджидом. Аль-Меджид, разрываемый на куски внутренними конфликтами и войной с Византией узнав о захвате Мекки неверными сказал - "Более нет в мире огня истинной веры. Есть только пепел, за который не стоит бороться" и подписал мирное соглашение. Эстапин, по совету Роберта созвал Генеральный совет для решения опроса об обустройстве новых земель. Было постановлено отдать земли Медины и Мекки в ведение Хиджаскому пископству, само епископство превратить в архиепископство Медины, другие провинции поделить между герцогствами Мадабы и Петры, а самое главное, было решено, что размер королевства позволяет Эстапину создать новое королевство - Аравию и присоединить этот титул к предыдущим. Так же были собраны средства на различные нужды королевства, что впервые за долгую историю королевства позволило не бояться опустения казны, т.к. теперь в казне лежал почти миллион динаров.

В это время Армения, до этого сдававшая шаг за шагом свои территории решила изменить ход войны - герцог Триполийский Филлип Сен-Жиль, наследник Раймунда направил свои войска в контратаку и даже отвоевал небольшую провинцию у Аббасидов. Эстапин, не связанный с Арменией никакими обязательствами, но имеющий древние претензии к наследнику предателя решил вернуть, когда-то принадлежавшие Иерусалиму земли и объявил Филлипу войну. Война была быстрой и бескровной, Сен-Жиль почти сразу отказался от владения Архой и молил Эстапина о снисхождении, уповая на милость иерусалимского государя и говоря, что на нем лично нет никакой вины. Смущенный таким напором Эстапн согласился на сдачу лишь Архи, не претендуя на другие земли. Роберт хотел было укорить мягкосердечного короля, но потом решил, что это бессмысленно, да и не нужно.

После этот в стране на два года воцарился абсолютный мир, омраченый лишь одним неприятным происшествием. Однажды в недавно отобранную Арху прибыл Лев Ангел, брат малолетнего императора Византии Христовора. Дело было в том, что Христофор уродился идиотом, совершенно неспособным к управлению огромной державой. Лев обратился к остаткам ордена ассасинов, которые сохранились по милости армянского царя с просьбой устранить недоумка с императорского трона в обмен на пятьсот тысяч динаров. Ассасины легко согласились и вскоре Христовор был убит. Однако, сохранить это в тайне не удалось - один из исполнителей подал известие к Иерусалимскому королю и дело всплыло. Эстапину с трудом удалось избежать огласки, деньги у ордена были конфискованы, сам орден распущен. Лев ангел же, вступивший после смерти Христофора на престол так же не желал огласки и предложил Эстапину молчание в обмен на еще миллион динаров. Эстапин легко соглаился видя в этом выгоду для королевства. Впоследствии Роберт, узнав об этом похвалил государя за сообразительность.

Через два года внезапно без всякого предупреждения и повода крупнейший феодал иерусалима - герцог Трансиордании, юный Тибо Авад обьявил о своей независимости от Иерусалима. Это известие вызвало недоумение у короля и герцог немедленно получил объявление войны. Вскоре армия герцога была разбита, а Эстапин принялся приводить к покорности всех тех феодалов, которые были подконтрольны мятежному герцогу.

Интерлюдия. Опасность с востока.

В октябре 1219 года Пьер снова посетил Иерусалим, вырвавшись из пут хозяйственной деятельности. Он приехал туда встретить своих дальних родственников, прибывших в Иерусалим из Европы - братьев Бодуэна и Филлипа де Куртене, троюродных братьев Пьера и Роберта по бабушке. Приехали они неспроста. Дело в том, что оба они были бастардами, плодом неумеренного разгула их отца, Джозелина. Джозели умер в 1202 году, а маленькте братья остались при своей сестре Алиенор, не имея правн на наследство. Затем алиенор вышла замуж и уехала в Арагон, а затем в Северную Африку. Братья не хотели последовать за ней, а поскольку им уже исполнилось 18 лет они решили искать себе счастья самостоятельно. Они решили поехать в Иерусалим, где незнатные, но смелые и трудолюбивые авантюристы были в цене. Каково же было их удивление, когда они встретились там с Робертом, случайно просматривавшим в тот день список зарегистрированных иммигрантов и заинтересовавшимся однофамильцами. После того, как все выяснилось, Роберт известил Пьера и тот приехал поприветствовать родственников. Братья понравились ему - оба открытые и доброжелательые они были весьма образованными и многообещающими. Роберт поселил их у себя, предствавив ко двору. Сейчас все четверо сидели у Роберта и тот вводил братьев в обстановку в королевстве.

- По-видимому мятеж долго не продлится. Эстапин сейчас уже под стенами Эйлата, последней провинции герцогского домена Тибо. После того, как эта крепость будет взята, Тибо согласится на любые условия. Короь лишит его герцогского титула и отпустит. После этого от тибо его вассалы сами отвалятся - графы графам не подчиняются. А к кому они прибегут?

- К его величеству королю Иерусалима и Аравии, повелителю всей Святой Земли и покорителю мусульманской религии Эстапину Первому! - ухмыльнулся Филлип, младший из братьев.

- После чего король их всех примет. А Тибо ничего не останется, как проситься обратно, - Бодуэн нахмурился,- но ведь король не повесит его, верно? Иначе вся комбинация потеряет смысл.

- Естественно, мой друг. Король только прославиться своей добротой и милосердием. Это в свою очередь укрепит верность остальных вассалов, - Роберт хлопнул в ладоши, - По большому счеты, измена ибо нам только на руку.

- Все это конечно прекрасно, но вот с внешними делами все не так уж хорошо, - внезапно подал голос Пьер.- Во-первых, Абассиды. Они крайне сильны, а в мусульманском мире снова ожили реваншистские настроения. Как бы Сенмез не начал джихад вместо аль-Меджида. Не знаю кто из них приятнее противник.

- По этому поводу у меня есть соображения. Часть захваченных рабами земель находится на территории Алеппо, на которое претендуют византийцы. Необходимо будет предложить им сотрудничать в разделе Абассидов.

- Браво, Филлип. Именно поэтому я в ближайшее время поеду с посольством в Византию. Ведь жена Эстапина оттуда, да и услуга, оказанная им Льву еще не забыта.

- Ох уж эта ведьма, - усмехнулся Пьер, - более неприятной особы я в жизни не видел - коварная и подозрительная. Что Эстапин в ней нашел?

- Не знаю. Какое-то время, кстати, Эстапин ухаживал за твоей дочерью, Пьер. Но что-то там не вышло.

- Да, я в курсе. Ладно, не важно. Я вот еще что узнал. Я недавно разговаривал с одним купцом у себя в герцогстве. Его кто-то там ограбил и он пришел жаловаться. Ну я ему выделил денег и хотел послать прочь, а он тут и говорит, что знает очень важную штуку. Помнишь недавно перестали приходить товары из Китая? Так оказывается это из-за того, что какие-то "Моголы", или "Мугалы" или как-то так, недавно напали на Индийских раждей и всех из подчинили, перекрыв шелковый Путь. и купец говорил, что эти "мугалы" не остановятся и двигаются на запад. Что у них несметное количество народу в войске и еще какую-то чушь про дым из ушей и рога на голове. Уж не знаю насколько это все правда, но вообще неплохо было бы узнать об этом побольше.

- Ну не знаю. Эти твои "монголы" так далеко от нас, что не думаю, что нужно их опасаться. Но пожалуй отправлю пару человек к хорезмскому халифу, пусть поинтересуются, что там творится. А сейчас господа мне пора идти. - Роберт встал, - Филлип, Боэмунд, завтра Пьер вас повезет в ставку короля, там он вас ему и представит. Будьте готовы. А я пойду, мне к грекам ехать, а они так щепетильны к церемониям. Надо подготовиться и проштудировать полный титул этого шельмы Льва, а то ошибусь, будет некрасиво.

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 6.Расцвет Иерусалима

28.05.2006 01:15

Глава 6.Расцвет Иерусалима

Посольство в Византию плодов не принесло - Аббасиды были сильны, а сам Император все еще воевал с державой Айюбидов. Эстапин сосредоточился на внутренних проблемах. Трансиорданский герцог был схвачен, его земли, вопреки совету Роберта вошли в королевский домен, что сильно испортило репутацию короля, а сам герцог был сослан в качестве посла в Хорезм - узнать о продвижении монголов. Причины такого поведения со стороны короля были неясны, но ходили слухи о том, что в этом замешана жена короля - своенравная гречанка приняла оскорбления, направленные против короля на свой счет. В королевстве после этих происшествий воцарился мир и порядок.

После этого, понуждаемый опять же своей женой, Эстапин обратил свое внимание на восток, туда, где все еще воевали Айюбиды и Византия. Иерусалим и раньше имел интересы в Сирии, теперь же, когда Айюбиды могли исчезнуть с карты в любой момент действительно имело смысл попытаться урвать себе кусок. Вскоре армия иерусалима выступила в поход. кампания текла неспешно, но успешно. Византия, не имеющая интересов в сирии не препятствовала завоеваниям иерусалимского правителя, Айюбиды толком ничего противопоставить не могли. Однако, аль-Меджид смог-таки перед самым концом потрепать нервы латинянам - он собрал все остатки своего былого величия - 3000 человек у стен Синджара, небольшой крепости в сирийской пустыне и изготовился дать финальное сражение.

Роберт сидел на лошади и рассматривал стройные ряды врага у стен крепости. Несмотря на его 50летний возраст, глаза его видели все так же хорошо, как и в юности. Три тысячи против восьми. Три тысячи отчаявшихся, загнанных в ловушку людей против восьми тысяч бодрых и мечтающих отомстить за все беды, причиненные арабами латинянам рыцарей. Роберт оглянулся - когда же, наконец, дадут сигнал к атаке? Напряжение нарастало, но сигнал не давали. "Чего ждет король? Еще немного и жаркое дневное солнце нас всех поджарит." Роберт мысленно поблагодарил покойного Генриха Лузиньяна за его реформы армии - теперь вместо пудовых стальных панцирей, в которых раньше рыцари варились заживо на полуденном солнце, армия была одета в некий гибрид византийских кольчуг с арабскими. Даже тяжелая конница отошла от европейского стандарта лат предпочтя ему образец катафракской брони, придуманной еще парфянами. Но не смотря ни на что драться днем было бы неразумно. Резкий звук сигнального рога прорезал воздух и навтречу вражеским позициям с каждой стороны взметнулись сотни стрел. Большая часть недолетала, а те, что долетали бессильно отскакивали от "башенных" шитов латинян. Второго залпа не последовало , т.к. с обеих сторон вперед рванулась конница. Сто шагов, пятьдесят, десять и... Обе армии схлестнулись в смертельном ударе. Роберт с разгону влетел в какого-то араба сбив его мечом с коня, развернулся резко влево, что бы ударить еще одного, затем отбив шитом выпад проткнул третьего и тут... Аль-Меджид не зря собирал здесь самых стойких и преданных, видимо они знали о его замысле, о том, как он хотел отомстить ненавистным гяурам за все их поражения, как придумал то, что навсегда оставило этот день в памяти иноверцев. В тот момент, когда всадники связались в поединке, все скопление лучников выпустило свои заряды прямо в гущу сражения, разя и своих и чужих. Вслед за этим из-за стен города стали вылетать огромные камни, облитые горящей смолой. Все в центре сражения смешалось, рыцари в спешке пытались отступить, но были настигнуты остатками арабов и сражение завязалось снова. А стрелы все летели и летели... Роберт тщетно пытался высвободить ногу из-под сраженного стрелой коня. Когда аль-Меджид стал стрелять по своим он был среди тех, кто не дрогнул и попытался прорваться к стрелкам, но ему это не удалось - стрела попала коню в глаз и тот опрокинулся, придавив собой всадника. Краем глаза Роберт увидел что-то сверху, хотел поднять голову, но камень упал на него раньше, чем он успел вздохнуть. Роберт упал с раскроенным черепом и потерял сознание. Он уже не видел, как подоспела пехота, как запасной полк рыцарей доскакал-таки до позиций аль-Меджида, как дорого продавали свои жизни отчаянно сражавшиеся арабы, как шальная стрела угодила прямо в горло аль-Меджида и тот упал замертво.
К вечеру, когда сражение было окончено оказалось, что арабы потеряв три четверти своих войск сумели уничтожить почти две трети армии Иерусалима, полностью истребив рыцарский полк. Когда Роберта нашли он был уже в агонии. Его бережно перенесли в лагерь, где сам король просидел всю ночь у его кровати, не в силах сдержать слез, глядя на мучения его вернейшего помошника. К утру Роберта де Куртене не стало.

Вскоре с Айюбидами было покончено и армия пустилась в обратный путь. Прибыв в столицу Эстапин отправил вестника к Пьеру и семье Роберта, гостившей в Петре. Однако, чаша скорби была еще не полна - оказалось, что за несколько дней до смерти Роберта скончался и сам Пьер. Однажды ему стало дурно, он отправился отдохнуть к себе, а наутро его нашли уже умершим. Люди, сумевшие спасти королевство в дни великой нужды умерли так и не успев увидеть плоды своих трудов.

------

После похорон братьев де Куртене король принялся за благоустройство полученных территорий. На захваченной территории было создано герцогство Пальмира, которое получил в управление племянник короля Закария де Лузиньян. После того как сын Роберта Карл подрос ему был пожалован титул графа многострадальной Архи. Вскоре Карл женился и этот брак поразил всю Европу - Карл, с детства страдавший хромотой и косолапостью, умудрился очаровать дочь короля Шотландии Катерину во время их визита к Иерусалимскому двору. Вскоре и была сыграна свадьба.

В этот же период при Иерусалимском дворе разразилась эпидемия неизвестной болезни. Она проявлялась в ужасном зуде по всему телу, мелких язвах и ухудшении зрения. Болезнь мгновенно распространилась среди вельмож, а затем и среди их детей. Хотя сама по себе болезнь не была смертельной, но от нее почти никто не выздоравливал и вскоре весь иерусалимский двор представлял из себя лазарет. Лишь через четыре года с ней удалось справиться и придворные начали понемногу выздоравливать. Но были и жертвы, из которых наиболее печальной была смерть Бодуэна де Куртене - одного из преемников Роберта и Пьера.

Несмотря на это и смерть братьев Куртене Иерусалим процветал. Войны были позади, и миролюбивый король занялся обустройством своей страны. В последующие четыре года после войны с Айюбидами ничто не омрачало покой государства и Иерусалим, кровью и потом отвоевавший себе право на жизнь наконец расцвел. Повсюду возводились новые постройки - школы, библиотеки, стекольные заводики, кузницы и церкви. Небывалого расцвета достигла торговля - Иерусалим теперь служил связующим звеном между Европой, Азией и Аравией. Процветало искусство и науки. Нескончаемым потоком шли эмигранты и Иерусалим был переполнен талантливыми и энергичными людьми. Сменился и национальный состав Иерусалима - за сотню лет владения латинянами Святым Городом европейцы постепенно вытеснили когда-то захвативших город мусульман. Но и сами латиняне изменились со времен крестовых походов - куда девалась их религиозная непримиримость, с которой они дрались с арабами, откуда взялась сметка и навыки выживания в пустынном климате. Не было больше необоснованной гордыни собой, что так отличала раньше франков.

Четыре года мира пролетели как один миг. И хотя подданные короля Святой Земли и не замечали ничего, но для Эстапина и его окружения все более явственно вставала проблема с Аббассидами. Общая численность аббасидского войска превышала латинскую на 10 тысяч человек. Султанат растянулся от Анатолийской Армении на севере до Кувейта на юге, полностью изолируя Иерусалим со всех сторон. К тому же в мусульманском обществе снова начала набирать обороты идея джихада. Все это послужило поводом к новому посольству в Византию, уже во главе с наследницей поста покойного Роберта Вероникой Мазин.

Интерлюдия. Судьба арабского мира.

Вероника возвращалась в Иерусалим. Ее посольство на первый взгляд удалось, но умная девушка прекрасно понимала, что обещание императора "окончательно решить мусульманскую проблему" не стоило рассматривать как нечто абсолютное и незыблемое. Не говоря уж о том, что в случае войны Лев наверняка попытается урвать себе кусок побольше. И без того глубоко продвинувшись в Персию, император видимо не собирался останавливаться. Насколько далеко простирались его амбиции сложно было сказать.

В порту Акры ее встретил Филлип де Куртене, что бы сопроводить ее до столицы. С недавних пор Филлип стал играть немалую роль в политической жизни страны. Кроме того, он вместе с Вероникой входил в недавно сформированное "Иерусалимское Братство", организованное сыном Роберта Карлом, с резиденцией в Архе. Официально общество занималось религиозным просвещением иноверного населения, фактически же это была крупнейшая шпионская сеть на службе короля, вскоре охватившая весь Ближний Восток.

- Какие новости в королевстве, Филлип?

- В королевстве, слава богу, никаких. А что с Византией?

- Да так себе. Как и ожидалось. Обещают выступить, но даже если и выступят, то как бы нам не получить больше проблем, чем пользы.

- Ну, без них нам в любом случае не справиться. А я предпочту иметь под боком Визатию, с которой у нас хотя бы одна вера, чем мусульман, которые только и могут думать, что о джихаде, да гибели неверных. Кстати, вот еще какое известие. Тибо, тот что бывший герцог прислал наконец вестей об этих монголах.

- Да? И что же они такое?

- Они это около четырехсот тысяч степных воинов, двигающихся аж от самого Китая и постепенно захватываюших все, что есть у них на пути. И движутся они сюда.

- Четырехсот тысяч? Да ну, это же население целой страны!

- Ну да. В общем если верить этой информации, а другой у нас нет, то арабскому миру настает конец. Правда часть из этих монголов приобщилась к мусульманству и теперь зовет себя Ильханатом, но едва ли арабам будет легче от того, что их завоюют единоверцы.

- Положение у них незавидное - прям между молотом и наковальней - с запада мы с Византией, с востока эти монголы. Драться они будут отчаянно.

- Дал ладно бы с ними. Как бы этот Ильханат нас не размазал, с нашими сорока тысячами войска.

- Будет война. Опять. Видимо такая судьба у Иерусалима - постоянно доказывать свое право существовать. Ладно, Филлип, пойдем, а то мы заговорились, а мои вещи до сих пор на корабле. Ты мне не поможешь их спустить?

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 7. Сидение на меже.

30.05.2006 15:51

Глава 7. Сидение на меже.

Монголы пришли. Говорят когда Хорезмский сулитан Беркиарук увидел восемьдесят тысяч узкоглазых демонов, кои давно наводили ужас одними слухами о себе и своих зверствах, он от страха сразу попытался броситься со стены, где он стоял и смотрел на ставящих лагерь сонмище врагов. Спасло его то, что его брат и канцлер Батурай стоял рядом и вовремя ухватил султана за полу халата. Султан так и повис на крепостной стене, не в силах забраться назад из-за тучности и удерживаемый братом и еще парой придворных. Монгольский вождь Тогтога, ехавший впереди был настолько удивлен увиденным, что не подал приказа к штурму крепости. Судьба Хорезма висела на волоске. А точнее на султанском халате, который под тяжестью султан уже начинал трещать. Тогтога сначала просто наблюдал за попытками утянуть султана обратно на стену, а затем расхохотался, видя что чем более настойчиво придворные тянут халат наверх, тем более султан начинает выскальзывать из него. Столь абсурдной картины Тогтоге еще не приходилось наблюдать ни разу за времявесьма долгого похода. За ним начали смеяться ближайшие полководцы, потом их подчиненные, и наконец весть о чудной встрече начала распространяться по всему лагерю монголов. Наконец, султан был благополучно утянут наверх. А Батурай, видя такой оборот событий предложил послать к монголам предложение мира. Вскоре султан и самые смелые из вельмож выехали наружу и направились к Тогтоге. Не забыв захватить множество выпивки и пару красивейших наложниц султана в подарок иноземцу. Тогтога ринял их благосклонно, долго "шутил" по-поводу поз, которые принимал султан, вися на стене. Султан терпер и улыбался. Под конец, напившийся вдрызг Тогтога объявил султана своим "носителем малого меча" и сказал, что ограничится принятием присяги от Бериарука, не завоевывая всю страну. Не стоит ли рассказывать о том, с каким жаром Бериарук повторял незнакомы монгольские слова, которые должны были обозначать присягу. Но надо упомянуть, что и тут Тогтога не удержался от шутки - в числе клятв, принесенных султаном значились не совсем приличные, то и вовсе неприемлемые. Под конец, султан Хорезма поклялся каждый месяц вывешиваться на стене для увесиления монгольского хана. В пылу придумывая новых и новых клятв хан позабыл затребовать дань. Это было в 1227 году.

- ...В общем, так монголы и остались жить в районе Хорезма. Сам султан оттуда съехал, от греха подальше и Хорезм стал считаться захваченным. Но монголам там понравилось и дальше они не пошли. Так и сидят там до сих пор. И видимо сидеть еще долго будут, пока их султан не обидит чем-нибудь. Но он сидит тише воды ниже травы, даже ездит на стене вывешиваться - Вероника закончила рассказывать.

В Иерусалиме стояло погожее утро 1230 года. За окном шумел своей жизнью огромный город, где-то стучали молотки строителей, откуда-то доносилась ругань ограбленного купца. Жизнь шла своим чередом, в королевстве уже почти десять лет царил мир и спокойствие. Иерусалим цвел и пах. Подобное благополучие можно было найти пожалуй только в Византии, поллностью восстановившейся с времени своего упадка и сейчас бывшего самым крупным государством европы и Ближней Азии.

- Я ожидал от них большего. - Филлип фыркнул - Не так страшен черт, как его малюют.

- Ну, ходят слухи, что есть еще одни - кличут себя Ордой, идут огнем и мечом. Но пока, правда не пришли. слушай, я пока ездила в Хорезм, немного пропустила - а чего вдруг королю взбрело в голову строить везде эти (удалено мной лично) конторки?

- С каких это пор ты не любишь евреев? - Филлип удивленно поднял брови

- С таких. Всю дорогу от Сувайды до Иерусалима мне попадались их лавчонки и каждый, слышишь КАЖДЫЙ норовил мне всучить взаймы! Даже если забыть об эстетической стороне дела, то что думают о нем церковники? Такими темпами его слава богоугодного короля недолго продержится.

- Глупости. Он просто поддерживает рост мелкого предпринимательства. А король и вправду богоугодный. Столько церквей не строил ни один король-святоша Европы. К тому же с этих лавочек идет неплохой доход. А еще, если ты не в курсе, всем строительством в стране нынче заведует Махо, а она на религию смотрит в последнюю очередь.

- М-да... Ты знаешь, порой мне кажется, что ее цинизм заходит слишком далеко. Одна ее затея с переписью населения чего стоит.

- Ну.. население-то в итоге действительно переписали.

- Да, но прикрываться переписью с целью содрать лишние деньги с населения это явно перебор. да еще и твердить о преемственности с Римской Империей!

История, вызывающая столь бурную реакцию у Вероники, произошла в 1228 году, когда управляющая экономикой королевства Махо решила сбить лишних денег, не хватающих на постройку оборонительной линии на востоке королевства. Заявившись к королю она начала убеждать его в необходимости произвести полную перепись населения в стране, т.к. "владея центром христианской религии, и следовательно являясь наследниками Римской Империи наравне с Папой и германским императором, Иерусалим просто не может допустить поругания устоявшихся и проверенных веками административных традиций римлян". Король из сказанного понял лишь то, что казну ждут впереди весьма крупные затраты. И тут Махо пустила в ход вторую линию нападения, заявив, что "поскольку приведение в порядок столь важной сферы управления как уточнение национального и религиозного состава страны есть дело не только королевское но и долг каждого верного королю феодола и бургомистра, то просто жизненно необходимо созвать совет Генеральных Штатов для проведения совещания по вопросу обеспечения королевства необходимыми денежными ресурсами." Утомленный долгой и не очень понятной речью король только обреченно махнул рукой - делай что хочешь, мол. В итоге мероприятия были собраны колоссаллные денежные ресурсы с лихвой покрывающие расходы и на перепись и на возведение оборонительной линии и на постройку в дальнейшем предприятий малого предпринимательства, а точнее ростовщических контор, которые Вероника столь нелюбезно величала (удалено мной лично) конторками.

Из других событий, произошедших в этот период стоит упомянуть взятие Рима королем Неаполя Осмундом и как следствие изгнание Папы в Испанию "помогать испанцам вести Реконкисту". Дело в том, что достаточно эффективно шедшая поначалу Реконкиста была на корню погублена Папой. Отлучив единственного сильного испанского монарха - короля Арагона, Папа подал германскому королю повод к войне против Арагона, то впоследствии привело к аннексии тех земель, которые не успели отгрызть у развалившегося (опять-таки из-за отлучения короля) Арагона мавры. Единственной надеждой Испании внезапно оказался герцог Баварии Бертольд фон Виттельсбах, каким-то образом связанный с покойным ныне королем Арагона и имеющий претензии на соответствующий титул. Неизвестно, это или что-либо другое понудило герцога начать активную подрывную работу в Священной Империи, но вскоре от убийц посланных им скончались сначала сыновья императора, а затем и он сам. В итоге на престоле оказался самый убогий и неспособный из всех претендентов на трон - Рупрехт. Не имеющий никаких способностей ни в дипломатии ни в интриге Рупрехт вскоре начал отпугивать своих вассалов. Военные его способности тоже оставляли желать лучшего. Над империей нависла угроза распада....

В Иерусалиме же все было более чем тихо. Орден Ассасинов, ранее распущенный, теперь существовал как подразделение "Иерусалимского Братства" и даже оказал посильную помощь императору Византии, устранив непокорного князя Боснии, после чего Босния снова оказалась в составе Византии. Кроме этого, пожалуй ничто не всколыхнуло сонный покой королевства. Но если внешне Иерусалим пребывал в апатии, то внутри его давно назревали воинственные замыслы расширения на восток - в богатейшую Сирию и не менее богатый Дамаск, Басру и другие крупнейшие города Востока. Это подкреплялось еще и тем, что внутри остатков арабского мира тоже назревали различные замыслы, такие как например, обьединение всего Ближнего Востока под лидерством Аббассидов, изгнание неверных из Святой Земли и прочее в том же духе.

Интерлюдия. Совет у короля

Совет, посвященный этому вопросу состоялся вскоре после разговора Филлипа и Вероники. Там присутствовала вся верхушка "Иерусалимского Братства", некоторые крупные феодалы и конечно, сам король Эстапин Богоугодный.

- Господа, я созвал вас здесь, поскольку наша разведка в Аббссидском султанате сообщает о возможности скорого нападения на Иерусалим. Единственное, что сдерживает султана это опасность со стороны Ильханата. Вопрос собственно в том, стоит ли нам нанести упреждающий удар, или же ждать нападения. Я слушаю вас.- Эстапин приветливо улыбнулся.

Первым встал Карл де Куртене, глава "Иерусалимского Братства"

- Для начала, я хотел бы прояснить ситуацию с Ильханатом. По-видимому для нас они пока не угроза, т.к. между нами и ими еще два крупных султаната - Хорезм и Аббасиды. Однако, должен сказать, что то равновесие, кторое установилось в отношениях Ильханата с Хорезмом может рухнуть в любой момент - окрестности самого Хорезма давно разорены монголами и султан вынужден покупать их бездействие постоянными отсылками продовольствия хану Тогтоге. Едва ли султанат сможет долго выдерживать подобную нагрузку. Среди самих монголов тоже начинают назревать мысли о походе на Хорезм. Так или иначе, война между ними скоро разразится. Если же монголам удастся завоевание Хорезма (а это более чем вероятно), то они на этом не остановятся и ударят дальше на запад.
Теперь же смотрите - если мы вступим в войну с Аббасидами, то это нас в любом случае сильно ослабит, даже если мы заручимся помощью Византии (а после прошлого надувательства с их стороны, доверяь им я бы не стал - у императора свои интересы, кроме как помогать нам). Если даже мы победим и получим себе Сирию и Дамаск, то этим не менее сильно ослабим Аббасидов. А потом на них нападет Тогтога. Стоит продолжать, что произойдет после того, как Тогтога пройдет через них как горячий нож через горячее масло?

- Думаю нет, твоя мысль ясна. Есть другие мнения?

- Да, мой король,- это встал Фресод де Лузиньян, маршал Иерусалима, человек неглупый и честный, но немного резковатый и склонный действовать необдуманно, - если мы будем ждать дальнейшего развития событий, то рискуем оказаться в еще более невыгодном положении, нежели описал Карл. Сколько-то времени Хорезм еще протянет, султан прекрасно понимает, что против монгольских семидесяти пяти тысяч он не выстоит и недели, а вот Исмали спит и видит напасть на нас в ближайшие месяцы - хотя бы для того, что бы усилиться за наш счет. Поможет ему это или нет, вопос сложный, но в любом случае нам придется туго - если он выстоит, то потом наверняка пойдет против нас, довершать их этот вечный джихад. Если падет, то на нас обрушатся монголы - и расплющат об прибрежный песок. Поэтому я предлагаю напасть сейчас, пока есть время, отобрать самые богатые земли, а остаток оставить Исмаилу, как прослойку между нами и монголами. Затем же, когда монголы ударят и будут ослаблены сначала Хорезмом, а затем Аббасидами, то у нас появляется шанс противостоять монголам. Кроме того, если император будет проявлять излишнюю жадность в разделе земель, о можно будет сделать "прослойкой" его самого.

- Идею понял. Еще мнения есть?

Однако новых идей никто не предложил, все присутствующие разделились на два лагеря, приблизительно равные по численности. Были еще правда безумцы, предлагавшие вступить в Реконкисту и помогать испанцам вернуть себе Иберию, но этих вообще никто не слушал и они постепенно умолкли. Какое-то время длилось бурное обсуждение, пока, наконец, Эстапин не встал и сказал

- Я выслушал ваши доводы, господа, совет окончен. Завтра я возвещу вам о своем решении...

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 8. Крестовый поход детей.

04.06.2006 20:58

Глава 8. Крестовый поход детей.

Наутро король возвестил о том, что война откладывается. Этому были весьма конкретные причины - согласно поступившей информации Аббасиды заключили союз с хорезмским султаном и теперь представляли собой весьма опасного врага, способного противостоять союзу Иерусалима и Византии. К тому же из Константинополя прибыл гонец с известием, что император Лев сильно заболел. Он умудрился подхватить детскую болезнь - ветрянку, что мешало ему командовать войсками самолично. Все это, вкупе с советами Карла де Куртене понудило короля отложить начало военных действий против арабов.

Снова потянулись мирные месяцы. Страна достигла небывалого расцвета. Поток иммигрантов из Европы увеличился и вскоре латиняне вытеснили другие нации из главного порта Иерусалима - Акры. Бывшие раньше безлюдными и пустынными дороги между теснившимися к замкам городами превратились теперь в оживленные торговые тракты. То тут, то там возводился или стеклодувный заводик, или церковь, или школа.

И посреди этого благополучия и великолепия как гром в ясный день прогремело известие о смерти во цвете лет (всего 42 года) в конце 1233 года короля иерусалимского Эстапина I, прозванного Богоугодным. Никогда ничем не болевший и отличавшийся крепостью тела и духа король однажды почувствовал себя плохо, затем у него начался бред, затем он впал в кому, а вскоре скончался. Во всей стране поднялся плач до неба - короля любили все, при нем Иерусалим, все время боровшийся за свое существование наконец вздохнул свободно. Ходили слухи, что его смерть была не случайна, что это были происки аббасидских шпионов, ибо только им могла быть выгодна смерть монарха. Но доказать ничего не удалось и вскоре слухи утихли. Короля похоронили в отдельной гробнице, недалеко от Гроба Господня и впоследствии она стала одной из самых популярных святынь среди паломников.

Сколь ни прискорбна была кончина государя, но надо было продолжать жить и на престол вступил его старший сын - Клемент де Лузиньян семи лет отроду. Это был очень одаренный мальчик, увлекавшийся балладами о героическом прошлом предыдущих королей Святой Земли. Он проходил обучение в военной Академии Иерусалима - еще одном детище великого Генриха де Лузиньяна. Правда сама идея слишком сильно опережала свое время (или запаздывала - за основу Генрихом были взяты древнеримские академии) и сразу после смерти Генриха она пришла в упадок, превратившись в училище для детей дворян, но предоставляла достаточно хорошие знания. Учителя Академии быстро приметили как хлещущую энергию Клемента, так и его полную эгоистичность. в будущем из него обещал выйти хороший полководец, но пока это был всего лишь юный мальчик, совершенно не готовый принять бразды правления в свои руки. Но тут сказалась дальновидность Эстапина - он за несколько месяцев до своей смерти назначил регентов для своего сына на случай своей смерти. Благодаря этой мере королевство совершенно не пострадало от смены правителя. Регентский Совет, под руководством карла успешно справлялся с своей задачей, управляя государством, пока не пришли вести из Хорезма....

Дело было в том, что хрупкий мир между Ильханатом и Хорезмом наконец лопнул. В феврале 1234 года возмущенные перерывами в поставке продовольствия монголы однажды разграбили сам город, поубивав кучу народа, а затем и вовсе прислали султану объявление войны в виде головы его брата-канцлера. Это событие резко изменило баланс на Востоке - теперь Византия и Иерусалим могли не бояться поддержки Хорезма в войне с Аббасидами, и ничто бы не мешало войне, если бы Эстапин был жив. Но поскольку Клемент в силу своих лет не мог командовать армией, то в Совете разгорелись жаркие споры о том, можно ли сейчас вступать в войну или, нет. Собрания длились несколько месяцев, пока из Византии не пришло известие о выздоровлении императора и готовности его начать войну, а затем о начале войны между Аббасидами и Болгарией. Это известие склонило чашу весов в сторону маршала и в стране началась подготовка к войне.

Византийский император в свою очередь выдвинулся к границе с арабами с 19000 войска. Путь его через Анатолию, еще не очищенную до конца от турецких банд был долог и труден. Вступившая в середине лета византийская армия прибыла к границе лишь осенью. Сразу после прибытия арабы получили объявление войны и машина войны завертелась. Вскоре в войну вступил и Иерусалим.

Однако, не успели начаться толком сами военные действия, как в одной из первых битв, по досадной случайности погиб византийский император Лев. На престол взошел сын Льва Гавриил, бывший как и Клемент еще ребенком - ему было всего 10 лет. Как и Иерусалим, Византия осталась без действующего правителя, но дороги назад уже не было - война принимала все большие масштабы. Впоследствии эту войну, с самого начала позиционированную как продолжение Крестовых походов, назвали Крестовым Походом Детей, поскольку оба ее официальных руководителя были еще в нежном возрасте.

Описывать перипетии войны, протекавшей очень стремительно нет особой нужды, нужно лишь описать основные направления - армия Иерусалима была представлена поначалу тремя корпусами - первый, под управлением маршала Фресода, занимался защитой Иерусалимского анклава в Сирии - Сувайды, постоянно подвергавшейся нападению арабских войск. Второй, под управлением герцога Тирского, перехватывал мелкие корпуса, двигавшиеся к границе Аббасидов и Византии. Там и без них было очень жарко - полки из богатых Дамаска и Сирии составляли сильную конкуренцию византийцам. Третий же, под начальством нескольких неприметных полководцев занимался осадой городов. За два месяца они успешно захватили три города, из которых было тут же создано герцогство Сирийское. Византийцы, несмотря на сопротивление успешно отбирали города в Алеппо и Анатолии, болгары с переменным успехом осаждали Багдад - столицу Аббасидского государства.

Война длилась уже около года, когда Византии пришлось выйти из нее, по внутренним причинам - несшие большие налоговые повинности и недовольные войной некоторые крупные феодалы стали роптать на юного императора. К тому же армия и казна несли большие потери и Византии нужна была передышка. Не предупредив об этом иерусалим Византия заключила перемирие с арабами. И сильно потрепанная, но все еще грозная военная сила арабов обратилась против латинян.

Интерлюдия. Юный монарх.

Срочно собранный Регентский Совет решал как быть с новой угрозой. Собранный в рекордный срок в два дня, он был лишен нескольких членов - в частности маршала Фресода, занятого обороной недавно захваченного Дамаска.

- Итак, господа, мне сечас видится только два варианта решения этой задачи, - Карл был бледен, но говорил спокойно. - первый, и на мой взгляд не приемлемый, заключается в заключении перемирия с арабами. Неприемлем он потому, что если сейчас мы имеем хоть небольшое, но преимущество в военной силе перед Аббасидами, то за время перемирия они успеют восстановиться и нам снова придется худо. К тому же, как вы знаете султан Хорезма умудрился прогнать монголов со своих земель и теперь может вступить в войну с нами пи повторном объявлении войны Аббасидам. Поэтому продолжать войну необходимо. Отсюда второй вариант - поскольку военные силы королевского домена практически исчерпаны, необходимо призвать на службу армии вассалов.

- Это очень непопулярная мера, Карл, - Вероника задумчиво скрестила пальцы, - некоторые из вассалов могут выйти из повиновения, король слишком юн, что бы удержать их. Это может поставить под удар все королевство...

- Боюсь у нас нет другого выбора, сударыня. - взоры всех присутствующих обратились к говорящему. Им оказался тот самый "слишком юный" король. Клемент встал и прошелся по комнате. было видно, что он сильно нервничает, - Либо мы объявим мобилизацию, либо проиграем войну. А если мы ее проиграем, нам уже ничего не поможет. Поэтому, мы рискнем.

- Но, ваше величество...

- Молчать! Не забывайте, кто ваш король, мадемуазель! Мое решение должно быть законом для вас!

- Да ваше величество, - впечатленная таким напором Вероника склонила голову в знак покорности.

- Итак, назавтра опубликуйте королевский указ - все верные своему королю вассалы должны до конца месяца отослать все возможные войска на восточную границу. Северную границу мы сможем оборонить сами. помимо этого, укажите в качестве наказания за неверность... - все более распаляясь король надиктовывал свой первый указ онемевшему от изумления писцу.

На призыв короля откликнулись все до единого вассалы.

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 9. Падение Иерусалима.

10.06.2006 18:02

Глава 9. Падение Иерусалима.

Помощь вассалов оказалась практически бессмысленной. Собранная в районе Дамаска гигантская армия в почти 10000 человек была разобщена, разнородна и совершенно не готова к грядущей битве. Огромное количество вассалов разного достоинства не могло договориться о плане сражения, порядке снабжения продовольствием, расстановке войск и многом другом. Маршал Фресод сбился с ног, пытаясь организовать войска, но все его попытки были бесплодны. Когда началось Дамасскское сражение и в первые минуты боя Фресод был контужен, армия рассыпалась в прах. Такого поражения еще не видывала Святая Земля. 7000 арабов разгромили латинян, превратив гордость королевства в испуганные и стремительно убегающие жалкие группки людей, мечтавших лишь о том, как унести свои шкуры. И хотя арабов это сильно задержало, поражение Иерусалима становилось весьма реальной угрозой.

Война продолжалась, но без союзника в лице Византии и без нормальной армии для Иерусалима она превращалась в агонию. Не считая множества мелких поражений, и даже иногда побед, можно выделить еще два решающих сражения, которые волне ясно покажут дальнейший ход войны.

Будучи тоже сильно обескровленной арабская армия не решилась сразу перейти в наступление и какое-то время, несмотря на поражение при Дамаске Иерусалим продолжал давить Аббасидов. Почти два года длилась осада Аль-Мафрака под предводительством единственного толкового полководца Иерусалима, оставшегося в строю - Готье Абделя, архиепископа синайского. остальных (а и было их не так уж много) выкосили бесконечные стычки с арабами на границе Петры. Много раз арабы пытались снять осаду, но это им не удавалось. Последней попыткой стала внезапная атака огромного корпуса арабов (около 4000 человек) на Зарку. Вновь собранное феодальное ополчение, пытавшееся отражать бесконечные набеги арабов выдвинулось туда, прихватив часть войск из Аль-Мафрака. Обе армии были примерно равны по численности, но если для арабов это была лишь треть общего числа их войск, то для Иерусалима это был последний резерв. Дважды армия Иерусалима отражала атаку на Зарку, но в затем Аббасиды туда подтянули еще две тысячи и сровняли латинян с землей. И хотя Аль-Мафрак был взят, а арабы не стали задерживаться на взятие Зарки, было очевидно, что Иерусалиму приходит конец.

За этот период Иерусалим дважды просил Византию о помощи, но оба раза получал отказ. Лишь разгром при Зарке наконец послужил для греков достаточным стимулом и они выступили. Достаточно быстро справившись с остатками арабов в Сирии Византия за полгода войны увеличила свою территорию на семь провинций, после чего вышла из войны, заявив, что помощь достаточна. Иерусалим, толком не сумевший даже восстановить численность войск опять остался один на один с арабами.

После этого сдержать арабов не могло уже ничто. Крохотный Королевский Корпус из 2000 человек пытался оборонять предместья Иерусалима и части королевского домена, тогда как три арабских армии по 4000-6000 тысяч человек захватывали Сирию, аравию, а затем пришли и к королевскому домену. В 1240 году, незадолго до 16-летия короля арабы освободили Медину. Мекка еще сопротивлялась под предводительством архиепископа мединского Серва Бари, но едва ли это могло затянуться надолго.

Последняя битва состоялась у стен амманской крепости, укрепленной благодаря действиям Махо да Куртене, недаром выбившей когда-то денег на укрепление обороны. На протяжении двух месяцев феодальное ополчение из 1500 человек пыталось помешать 1000 арабов взять крепость, но безуспешно. Битва унесла в могилу остатки иерусалимского дворянства и окончательно продемонстрировала немощь латинян Святой Земли.

Король, росший в атмосфере постоянно нарастающей тревоги становился все более эгоистичным и капризным. Во время очередного созыва Генеральных Штатов он затребовал от феодалов и народа огромную сумму, что породило в них недюжинное недовольство правлением юного монарха. В 1240 году ему наконец исполнилось 16 лет и регентский Совет был распущен. И тут король проявил по отношению к своим опекунам недюжинное коварство...

Интерлюдия. На краю.

- Да что он себе позволяет, этот щенок! - бывший маршал Фресод, а ныне герцог Акабский яростно стукнул кулаком по столу, - выставить нас такими сволочами перед всем королевством!

- Успокойся, Фресод. Нервы никому на пользу не шли. - Махо де Куртене, за годы войны превратившаяся из бойкой женщины в дряхлую старушку с печальными глазами ласково погладила его по руке. - От Совета все равно осталось мало народу. Карл в 37 из-за язвы, Филлип в 38 в битве, братья Шатийоны опять же. А мы что, мы старики, зато это позволит ему восстановить в стране порядок.

- Хула на нас?? Как интересно ему поможет восстановить порядок в королевстве то, что он обвинил нас в том, что вся война организована Регентским Советом, то, что мы до сих пор не заключили мир тоже вина Совета, да еще и поражение при Дамаске тоже наша вина!

- А до этого во всем этом обвиняли его. А ему всего лишь 16 лет, ему еще править и править. К тому же, ничего кроме потери репутации нам не грозит, король сразу обьявил, что теперь не нужно искать виновных, а надо исправлять содеянное. Под таким лозунгом ему многое простят.

- Ладно, может ты и права. Я ничего никогда не понимал в политике. А почему Вероники нет в Иерусалиме? Я хотел навестить ее.

- Она получила срочный приказ короля.

- Какой?

- Она не сказала. Просто с утра собрала вещи, уселась в повозку и укатила на восток.

- На Восток? Но ведь там сплошные арабы теперь. Из окон королевского дворца видно зарево в Хевроне!
-------
Вероника тряслась в утлой повозке, катившей в сторону ставки нового аббасидского султана Мусы. На коленях у нее лежал листок бумаги с одной лишь строчкой, написанной торопливым королевским почерком.

"Мне нужен мир любой ценой".

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 10. Третий Крестовый Поход.

14.06.2006 17:50

Глава 10. Третий Крестовый Поход.

Заключить мир с Аббасидами Веронике не удалось - ей даже не позволили въехать в Илам - тогдашнюю столицу Халифата (Багдад, неоднократно разоряемый болгарами в итоге был захвачен византийцами). Полностью уверенный в скорой победе Муса передал ей, что скоро он войдет в иерусалим и тогда будет разговаривать с главой неверных. Предварительно отрезав тому его поганый язык. Удрученная таким поворотом дел Вероника вернулась в Иерусалим. Узнав о таком поведении халифа Клемент пришел в ярость.

- Мой дед взял одну их святыню, византийцы уничтожили оплот половины их веры, а я вобью последний гвоздь в гроб этих ублюдков!

- Но мой король, у нас почти нет войск для ведения войны! - робко протестовал тогдашний маршал Арно аль Каси (он был сыном франка и персиянки из крещеной семьи, а после смерти отца его усыновил дядя-перс и Арно взял его фамилию. Такие случаи были нередки в то время - смешение разных народов в Иерусалимском королевстве становилось нормой)

- О нет! Теперь у нас есть войска! - юный монарх, которому недавно исполнилось 17 лет, радостно потер руки, - Скоро у нас будет столько войск, что мы не просто вернем наши земли, но и уничтожим Халифат полностью!

Откуда же планировал король достать новые войска в стране, чье население за последние пять лет сократилось вдвое, причем в основном за счет здоровых, молодых мужчин, призывавшихся на войну? Весь двор находился в недоумении, а кто-то начал поговаривать о том, что король сошел с ума от многочисленных забот, окружавших его с детства. Но вот, в апреле 1241 года в гавани акры вошел огромный флот из почти 50 больших генуэзских кораблей. И флот этот привез в Иерусалим ни кого иного как злосчастного Папу Римского, изгнанного из Рима Неаполитанским королем и почти десять лет скитавшегося по Европе в надежде возродить свой титул и привилегии главы католической церкви (до этого титул формально принадлежал Германским императорам по договоренности с Неаполитанским королем). А вместе с ним в Иерусалим прибыли новые крестоносцы, ответившие на призыв Папы спасти Священную землю от повторного захвата мусульманами. Как выяснилось впоследствии, одновременно с тем, как Клемент послал Веронику заключить мир с Аббасидами, он послал своего фаворита Умайю Фарамского в Европу для того, что бы связаться с Папой и предложить тому свое королевство как убежище в обмен на созыв нового Крестового Похода. Папа с радостью согласился и менее чем через год новый крестоносный флот прибыл в Святую Землю. Не так уж и много их было их, новых рыцарей Креста - всего чуть более десяти тысяч (популярность святой войны давно ушла в прошлое, но и сейчас многие незаконнорожденные дети благородных семей, авантюристы и фанатики были непрочь попытать удачу в Святой Земле), но король распорядился этой подмогой с такой эффективностью, что полностью переломил ход войны. Сложно сказать в кого из своих предков он пошел, ибо никогда в роду Лузиньянов не бывало столь ловких, расчетливых людей, с железной хваткой, непререкаемой волей и столь умело подбиравших себе людей. Едва прибыв в Иерусалим крестоносцы почувствовали на себе тяжесть руки молодого короля - среди них выделилось несколько талантливых авантюристов, взявших на себя управление крестовым походом - такие, как когда-то были Раймунд Сен-Жильский, Готфрид Бульонский и Балдуин Геннегаурский - и некоторые из них сразу заявили о том, что намерены воевать только за себя, не намерены подчиняться неумелым военачальникам Иерусалима и хотят себе все земли, которые им удастся отвоевать. Ответ Клемента был настолько быстр, неожиданен и жесток, что сразу отбил у кого-либо спорить с ним - наутро все те, кто накануне запальчиво твердил о вымирании линии иерусалимских королей были обнаружены повешенными на центральной площади за призывы к мятежу и сговор с арабами. После этого оставшиеся в живых более благоразумные люди принесли Клементу вассальную присягу и передали ему управление над крестоносным войском. Вскоре новые полки замаршировали в разные концы страны сражаться за веру и своего короля.

Тем временем Папа Гильермо затребовал передачи ему всех религиозных полномочий в стране, а так же обширных территорий в самом Иерусалиме, пригрозив в противном случае отозвать рыцарей из Похода. Учитывая непрочность власти над крестоносцами Клементу пришлось уступить и дабы не выглядеть совсем позорно в глазах собственных граждан он перенес столицу в Акру, бывшую в то время более богатой провинцией, ежели пустынный Иерусалим, дважды за прошлый год отбивавший атаки мусульман. Однако, было очевидно, что власть над Иерусалимом в руках Папы пробудет лишь до времени окончания войны с Аббасидами. Предвидя это престарелый уже Гильермо назначил в обход курии своим преемником небезызвестного Готье Абделя, архиепископа Сирийского и Синайского, наиболее отличившегося в войне полководца. Это сильно упрочило бы позиции восстановленного Святого Престола после смерти Гильермо, так как авторитет нестарого еще Готье был чрезвычайно велик, что позволило бы удержать Папе власть над Иерусалимом. Кроме того, при благоприятном повороте дела, колоссальные владения Готье (бывшие тогда больше королевского домена) перешли бы во владения Святого Петра, что окончательно бы утвердило превосходство Папы над королем. Готье, бывшего чрезвычайно тщеславным, властным, а главное умным человеком такой план вполне устраивал и над королевской властью в Иерусалиме нависла большая угроза.

В это время война резко изменила свой ход - один из корпусов крестоносцев, приписанный к Акре и Тиру взялся за освобождение Палестинских и Трансиорданских земель, другой - Иерусалимский, впоследствии перешедший под управление Папы выбил мусульман из Сирии, а действующее феодальное ополчение направилось на юг, отрезать засевшие в Аравии войска противника. Совершенно неготовые к такому обороту событий мусульмане не смогли дать хоть сколько-нибудь достойный ответ и за год латиняне вернули себе почти все территории, принадлежавшие им до войны (не считая Медины и Мекки), а затем перешли в решительное наступление. Через год, 25 марта 1242 года пала Пальмира, за ней Аль-Мафрак, а затем и вся Сирия перешла во владение христиан. К этому же времени было возвращено архиепископство Медины и Мекки и все части армии Третьего Крестового Похода (кроме 3000-ного Иерусалимского корпуса, отозванного Папой в Иерусалим) и армия самого королевства начали стягиваться в Месопотамию, чтобы положить конец Арабскому Халифату. Однако, на этом этапе христиане встретили яростное сопротивление мусульман и наступление замедлилось.

Тем временем во внутренней обстановке королевства, а точнее в самой его верхушке произошли кардинальные изменения. Долгое время находившаяся столь близко к власти линия де Куртене пришла в полный упадок - война выкосила всех потомков Пьера и Роберта кроме малолетнего Жоффруа, сына Карла, бывшего графом Архским и престарелой Махо ушедшей с поста управляющей во время роспуска Регентского Совета. На их место пришел род де Курси, из пяти представителей которого четверо вскоре заняли высокие должности при дворе. Надо сказать, что Господь щедро одарил Курси талантами. Сами Курси происходили из Англии, но в жилах их текла так же кровь франков и окситанцев. В 1155 году Джон де Курси переехал в Ольстер в Ирландии, а в 1240 его правнук Рожер выступил по призыву папу в Крестовый Поход. Рожер де Курси отличался великолепными военными талантами, что сделало его сначала одним из предводителей крестоносного войска, а затем маршалом Иерусалимского королевства. Он был одним из тех немногих, кто безоговорочно и сразу признал сюзеренитет Клемента, чем заслужил привязанность юного короля. Старший сын Рожера - Людовик в 20 лет закончил Ватиканскую семинарию, и хотя не добился больших успехов в теологии тем не менее по личной рекомендации Папы получил титул епископа Иерусалимского (впоследствии Аркского) и Святой Земли. Выдвинуться ему помогло то, что именно он объехал всю Англию, Ирландию, Шотландию и Северную Францию созывая людей в Крестовый Поход. Второй сын Рожера Робер не отличился ничем, кроме потрясающей храбрости во время сражения при Пальмире, за что был удостоен личной королевской награды. Третий сын - Рейнальд, так же как и Людовик,получивший религиозное образование, заместил Умайю Фарамского на посту начальника тайной канцелярии королевства когда тот был получил титул графа Амары в апреле 1243 года. Рейнальд был тем самым человеком, который предотвратил в 1242 году покушение на короля и, хотя некоторые склонны считать это счастливой случайностью, он тем не менее получил возможность оказывать серьезное влияние на политику государства. Наконец, младший сын Рожера, Ги за свой необычайно ясный ум и способности к управлению в 19 лет получил должность казначея и управляющего финансами королевствами. Таким образом из пяти представителей рода де Курси четверо оказались непосредственно у руля обширного королевства.

Из достойных упоминания событий до окончания войны нужно отметить болезнь короля (август 1242- январь 1244), опять лишившегося возможности лично управлять армией. Тяжелая форма пустынной лихорадки едва не свела молодого короля в могилу, но благодаря стараниям придворных врачей король в итоге полностью восстановился. Так же в 1243 году были вновь созваны Генеральные штаты, на которых было организовано административное устройство захватываемых территорий, распущено феодальное ополчение и взамен взят большой взнос на восстановление экономики разрушенной войной страны. Ну и наконец, стоит упомянуть эпизод, из-за которого Иерусалим лишился прав на владение столицей Халифата Иламом. Дело было в том, что, получив во владение чрезвычайно богатую провинцию амара небезызвестный Умайя Фарамский внезапно предал своего короля и принес присягу византийскому доместику Востока. В это же время Византия, вступившая в войну решительно заявила свои права на Микадию. Ссориться со столь могущественным соседом Клементу не хотелось, да и Микадия была ему не особенно нужна. когда же пришли вести о предательстве Умайи Клемент взглянул на карту и понял, что присоединение Илама будет для него крайне неудобным приобретением - он увеличивал границу с Хорезмом и был отрезан от остальных частей королевства византийскими территориями. Когда из византии пришли послы для обсуждения вопроса о том, кому достанется Илам, Клемент приказал Веронике уступить им Илам, а сам встречаться с ними не стал. Однако, долго вассалитет Умайи не продлился - за попытку стать самому доместиком он был приговорен к смертной казни и прибежал к Клементу просить прощения. Его спасли лишь его выдающиеся способности к управлению, в которых так нуждалось воюющее королевство. король вновь принял у него присягу и отказался выдать Умайю грекам. Греки не настаивали и в знак дружбы уступили Амару. Теперь, Илам мог бы быть присоединен к Иерусалиму, т.к. теперь его территориальное положение было вполне выгодным, но было уже поздно.

Так же в 1242 году Готье Абдель стал главой Римской католической церкви, как и хотел Гильермо, но вот земли его достались королю. На созванном в 1243 году было решено вернуть земли бывшего архиепископа в королевский домен - за это единогласно высказались все наследственные феодалы, обеспокоенные растущим влиянием церкви. И хотя Папа прочно утвердился в Иерусалиме, более ему ничего не удавалось сделать. Зимой 1244 года Готье неожиданно скончался и его наследником стал совсем молодой (всего 37 лет) для Папы норвежец Оттар. Причины избрания его курией темны, но то, что любитель пива и женщин Оттар был крайне негоден для такого поста было очевидно всем.

За все это время Иерусалим медленно, но уверенно наступал на Халифат и к лету 1244 года от некогда великого государства Аббасидов, угрожавшего существованию христиан в святой Земле осталась лишь упорно оборонявшаяся Басра. Осадой Басры руководил лично Клемент, недавно оправившийся от болезни. Однажды к нему пришли послы от Мусы с просьбой сохранить жизнь тем, кто был в крепости в обмен на ее сдачу. Бывшая с клементом Вероника советовала королю согласиться на это, ведь так латиняне были бы избавлены от необходимости длительной осады большого замка Басры, бывшей лучшим оборонительным сооружением Востока, но Клемент лишь, оскалившись, показал послам то письмо, которое когда-то Вероника привезла из своей неудачной дипломатической миссии. Лицо посла посерело и он спешно вернулся в крепость.

Интерлюдия. Вечер у стен Басры.

Весь род де Курси, кроме управляющего Ги, находился во время осады вместе с королем под стенами Басры. Вечером, после того, как король обрек Басру на смерть, они собрались в палатке Рожера.

- Однако, отец, несмотря на всю его резкость и порой даже жестокость, он весьма справедлив, и действия его обычно оправданы. Да он эгоист, но он отождествляет себя с королевством и заботится о нем как о себе. - Рейнальд налил себе в чашу вина.

- Оправданы? Да он обрек нас нас на полгода сидения под этой крепостью из-за своей жажды мести. У нас конечно нет проблем с продовольствием и ничто нам здесь не грозит, но ведь на снабжение нужны деньги, которые могли бы пойти на мирные нужды. - Людовик нахмурился.

- Ну-ну! С каких это пор ты стал заботиться о чем-либо, кроме своего живота, братишка? - Рейнальд усмехнулся. - А король не так уж и мстителен, хоть и вспыльчив. Он сам не рад здесь сидеть, когда Папа прибирает к рукам его земли. Хотя этот Оттар и полный лопух и кретин, за ним явно кто-то стоит. И этот кто-то едва ли собирается добровольно вернуть нам Иерусалим.

- Именно сейчас лучше всего было бы нанести удар по папству - воспользоваться распутностью Оттара и отнять у него Иерусалим. - Рожер задумчиво потер подбородок, - Сейчас у крестоносцев пыл еще не утих, они не осели нигде, им скажи "враг", так они на любого кинутся, только бы пограбить чего. Надо бы этим воспользоваться...

- Ох, отец, все это может кончиться весьма печально. Оттар может и лопух, но он Папа. Ему отлучить Клемента как выпить жбан пива - может и перебор, но все равно приятно. а нам только отлученного короля не хватало. После передела земель все эти графы да бароны гудят как улей.Только дай им повод, начнут грызться между собой, да за королевский трон воевать. Надо очень осторожно действовать.. - Людовик замолчал и в палатке повисло гнетущее молчание.

- М-да, сынок... Оптимизм из тебя так и хлещет. Ладно, хватит тут о политике думать - у нас Басра не взята, а вы уже думаете что делать когда вернетесь домой. Лучше давайте-ка хлебнем этого отличного арабского вина и пойдем спать. А то по вашему сейчас выйдет, что лучше бы мы в войне и не побеждали бы...[Исправлено: Одан, 14.06.2006 17:51]

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Дополнение - Богемия (al103)

16.06.2006 01:28

25 мая 1243 года от рождества Господа нашего, Иисуса Христа, герцог Богемии очнулся на полу своей походной палатки и попытался припомнить что происходило до этого. Подобные землетрясения происходили последнее время довольно регулярно, иногда даже дважды на дню, и вести осознаную политику в такой ситуации... Так, Спытихнев I Честный... имя всплыло в мозгу правителя и заставило думать дальше. И совсем не в сторону воспоминаний. Герцог ощупал себя и убедился, что цел. Глубоко и с удовлетворением вздохнув Спытихнев стал поправлять одежду и обнаружил на голове корону. Эта корона была непохожа на герцогскую корону Богемии, кою тот носил постоянно. Осмотрев находку герцог убедился, что оказывается он король! Богемии.

- Интересные шляпки носила буржуазия... Кто кстати эта самая буржуазия? И кстати где я сейчас и чем занимаюсь?

Внезапно вспомнилось, что в Германии, где новоявленный король воевал Жофруа Лотарингского в союзе с герцогом Баварии и не в союзе с королем Венгрии...

Осмотр стол (ну не спрашивать же у придворных - засмеют!), так вот осмотр стола посказал, что находится армия в провинции Ульм... покрайней мере именно ее карта там лежала. Вот только там лежало и письмо в котором герцог Тироля извещал о том, что не может продолжать выполнять свои союзнические обязательства ибо его сюзерен король Венгрии заключил мир. Спытихнев попытался вспомнить где и когда он заключил союз с Тиролем, но так и не смог вспомнить. Вторичный осмотр послания показал, что у тирольца вторым стоял титул герцога Баварии, но когда Баварец стал Тирольцем и как умудрился стать вассалом Венгрии... Спытихнев схватился за стоящую на столе бутылку вина как за спасательный круг ибо эту новость предстояло переварить. Внезапно бутылка покатилась по полу, а на лице короля Богемии появилось выражения ужаса. Он понял, что остался один против германских орд....

Весь следующий год король Богемии носился по германским и богемским землям пытаясь разбить как можно больше войск Лотарингца и заключить мир. Если первое ему еще сколько-то удавалось, то второе... Германский паровой каток только набирал мощность. Мимо его сознания проходили и сообщения о войнах, и сообщения о смерти пап... впрочем его не касалось как первое (ибо не Германии), так и второе (ибо за поддержкой к нему обращались лишь слабые и ни на что не способные папы, а сильные и способные обращались к Сигону герцогу Мадабы - ибо это герцог со слабым престижем и пиетом не мешал им править как хочется). Мимо него прошла даже женитьба, устроенная ему канцлером и казначеем!

А затем ровно год и один месяц спустя очередное землетресенье сбросило короля Богемии с коня, во время боя с Германскими захватчиками...

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Дополнение - Бавария (Caine)

16.06.2006 01:29

Эберхард II Хитрый
Оттон IV и Агнесса Богемская

Двуединое Герцогство Тирольское и Баварское

В страшное время довелось править достопочтенному герцогу Баварскому Эберхарду II Хитрому. Времена были неспокойные. Гражданская война, развязанная им по наущению тайного советника Агнессы Богемской, до сих пор не утихла, а напротив разгоралась с новой силой, так как от короля отложились два могучих владетеля: герцоги Тюрингии и Саксонии. Владения Вельфов рассекли Германию на две половины, и Лотарингцы просто не знали, за что приниматься и куда бежать.

Дела на внутреннем фронте шли просто кошмарно. Во время отсутствия так называемого вселенского разума, вернее во время плохого коннекта со вселенским разумом, все в герцогстве совершенно разладилось. Эберхард без помощи Всевышнего сдуру передал все войска под командование сюзерена – короля Германии, который в свою очередь угнал их куда-то в район Нижней Саксонии. Почти около года войска не могли вернуться на родину. Даже когда общая численность баварских отрядов составляла примерно триста воинов, провинции было некому защищать, кроме триентского полка, который был сформирован после разгрома очередного мятежного родственничка. А под боком оставались граф Кемптена Мейнгард, сын Агнессы Богемской, и граф Пассау Людольф. Оба девятая вода на киселе для Эберхарда, однако же, эта девятая вода в лице графа Людольфа была в претендентах на престол прямиком за маршалом Якобом, единственным оставшимся в живых братом Эберхарда. А это уже не хухры-мухры. Поэтому надо было что-то предпринять. В Триенте было всего лишь около полутора тысяч воинов, тогда как в Пассау и Кемптене на пару было свыше шести тысяч, а больше брать войска было неоткуда, даже самые замухрыжистые наемники не заглядывали в австрийские и баварские веси. Но 8 октября 1241 года от Рождества Христова герцог Эберхард II почил в бозе, оставив двух несовершеннолетних сыновей Оттона и Генриха, а также двух дочерей. Оттон IV, ребенок нежного возраста, оказался не просто капризным деспотом, но к тому же скептиком, возведшим подозрительность в культ. Первым, на кого пало подозрение, стал граф Кемптена Мейнгард. У Мейнгарда в это время очень понизилась верность, и Оттон по юности и глупости своей решился на отчаянный шаг. Гонец под охраной тяжеловооруженного эскорта отправился в замок Кемптенбург, чтобы доставить грамоту от сиятельного герцога Баварского. В грамоте в частности говорилось о том, что граф Мейнгард запятнал себя порочащими его связями с заговорщиками и еретиками Тироля. Надежды у вселенского разума на то, что Мейнгард добровольно откажется от своей графской короны и отправится в почетное изгнание, было мало. Однако произошло чудо. Мейнгард отказался от трона и бежал в Женеву, прихватив с собой всю свою семью. Кемптен стал личным герцогским доменом Оттона IV, а врагов у царственного младенца увеличилось в разы. Разобравшись с потенциальным бунтарем, регентский совет под руководством Агнессы Богемской, принцессы Силезской, наследницы короны Богемской, Силезской и Моравской, устремил свой взор на север, а именно на графство Пассау, где проживал граф Людольф, один из наследников Баварских. Но перед этим принцесса Агнесса решила несколько сменить состав регентов, в частности при одобрении епископа Вальрама фон Плайна, в совет были введены управляющая Алиса фон Виттельсбах, дочь герцога почившего Бертольда, отца Эберхарда II, а на место маршала Якоба претендовало сразу несколько придворных, и надлежало выбрать самого достойного. Стоит оговориться, что незадолго до так называемой Нижнебаварской войны баронов произошло еще одно прелюбопытнейшее событие. Из Ирландии к Баварскому двору прибыла тетка Оттона – Рихенца фон Виттельсбах, но прибыла она не одна, а с целым выводком от первого брака и целым букетом родственников по линии покойного мужа. По началу Агнесса и Вальрам, было, подумали, что придется кормить целую ораву никчемных дармоедов, однако, это оказалось лишь поверхностным мнением. За собой Рихенца привела знатных ирландских воинов, закаленных в постоянных усобицах в Ирландии. Все они были как на подбор, так что неудивительно, что принцесса Агнесса тут же определилась с выбором нового маршала. Им стал Лугад МакКарти – истинный католик, неустрашимый лев на поле брани, дикий, неистовый, яростный рубака, вот только часть эпитетов, которых удостоился этот кельт. Дни Людольфа были сочтены.

Но перед этим, тайный советник Агнесса в обход канцлера Баварии вошла в сношение с владетелем Богемским Спытихневом I Честным, который долго следил за делами своих соседей в Моравии и Австрии. По началу Агнесса даже предложила устроить небольшой передел, а именно: Бавария бы подчинила мятежного графа Иннсбрука, который отложился от Германии еще лет десять назад, а Богемия должна была бы разобраться с союзным ему герцогом Моравии. В Моравии лежал ключ к короне Богемской, и потому данное предложение могло иметь смысл и особую ценность. В конце концов, вдвоем одолеть двух соперников легче, чем в одиночку. Но тут как назло был один неучтенный факт – никаких законных оснований для объявления войны Иннсбруку у Баварии не было. Поэтому два отряда – маршала Лугада, шедший к границе Иннсбрука из Кемптена, и епископа Вальрама, двигавшийся с юга из тирольских земель, пришлось распустить. И тут же в Пассау возмутил местных баронов граф Людольф, на что Агнесса, известная своим крутым нравом, среагировала незамедлительно. В сторону Пассау двинулись нижнебаварские и нюрнбергские полки под командованием ирландцев и бывшего маршала Якоба. В течение полугода шли бои в Пассау. У Людольфа была трехтысячная армия, отличившаяся преданностью и несгибаемостью, вот она-то и дала бой трехкратно превосходящим силам герцога Баварии. В это время в движение пришли силы богемцев Спытихнева, его же посланцы стали прощупывать почву на предмет, сможет ли Бавария поддержать Богемию в вероятном противостоянии с германским императором. Принцесса Агнесса промямлила в ответ что-то неразборчивое, что Спытихнев воспринял за согласие. Богемские войска быстро смяли моравские хилые дружины, и через некоторое время его сиятельное величество герцог Богемии короновался диадемой Святого Вацлава. Бавария прислала свои официальные поздравления.

Тем временем, войска графа Людольфа были вытеснены как раз в Богемию. Замок Пассау был взят штурмом, а самому графу пришлось распустить свои разбитые отряды и бежать аж во Фрисландию к своим родственникам по линии Арнульфа фон Виттельсбаха, сын которого Рудигер был при дворе Пассау маршалом. Но тут произошло неожиданное. То, чего никто не мог предвидеть. Не проехав и сотни лье, Людольф и Рудигер каким-то невероятным образом свернули на юг, добрались до Триента, обманом или посулами склонили на свою сторону бургермейстера и заняли все южно-тирольские земли, при этом Людольф провозгласил себя герцогом Баварским. Таким образом, Оттон IV остался всего лишь герцогом Тироля. Такой обиды ни само царственное дитя, ни его регент, принцесса Агнесса Богемская, стерпеть не могли. Маршал Лугад тут же развернул восьмитысячную армию Верхней Баварии на юг. Вперед него туда же отправился с тирольскими и кемптенскими полками епископ Вальрам. Якоб фон Виттельсбах провел перегруппировку нижнебаварских и нюрнбергских отрядов. Однако дело осложнялось тем, что Людольф незамедлительно присягнул на верность германскому императору, а значит, объявление войны со стороны Тироля привело бы к объявлению войны самому германскому императору. Агнесса был оскорблена дважды: во-первых, бургермейстер Триента был заочно приговорен к смерти за измену, во-вторых, германский император признал Людольфа в качестве своего вассала. За это он должен был поплатиться. И он поплатился по-королевски. Агнесса провернула блестящую операцию. Объявив войну Людольфу, Агнесса от имени Оттона IV принесла вассальную клятву Имрэ I, королю Венгерскому, подключив, таким образом, к баварско-тирольским разборкам своего нового сюзерена. Тут же по направлению к Нижней Баварии двинулась 30-титысячная венгерская армия. В тоже время, германские войска вторглись в Кемптен и Нюрнберг и осадили их, со стороны Нижней Баварии выступил Якоб, которому удалось отбросить имперские войска назад вглубь королевского домена. Однако, германцы пополнили свои ряды и запасы и вновь вторглись в Нюрнберг. И тут! На выручку подоспел славнейший король Спытихнев I, которого все добрые баварцы прозвали Заступником и Освободителем. Его 14-титысячная армия просто раздавила нюрнбергскую группировку имперских войск и вторглась в графство Ульм, предварительно сняв осаду с Кемптена. К Ульму перебрасывались и имперские войска общей численностью до девяти тысяч. Чуть южнее в сторону Тироля двигалась двухтысячная армия германского императора, которая намеревалась отсечь тирольцев от богемских войск, предотвратив, таким образом, вероятное соединение союзников. Однако учитывая такой исход, епископ Вальрам собрал оставшиеся полторы тысячи тирольцев и пошел в контрнаступление на южно-германскую армию. Маршал Лугад в это время разгромил мятежного Людольфа, истребив все его войска, предав огню земли изменников, и повесив бывшего бургермейстера на воротах в Триент. После чего Лугад развернул свою армию и направился на выручку Спытихневу, которому нелегко приходилось под Ульмом.

На севере Якоб решил предпринять отвлекающий маневр, разграбив столицу империи, но ему угрожала нижнесаксонская армия германского короля, так что его отрядам пришлось лесами уходить от преследования. Вальрам же разбил имперские войска, и также направился на север на соединение с королем Спытихневым. Но Государь наш, милостью божьей владыка Венгерский Имрэ I скончался от тревог и забот державы. На трон взошел государь Геза III, который предпочел заключить с германцами мир, из-за чего герцог Тироля и Баварии Оттон IV не смог более поддерживать своего славного союзника короля Богемии. После окончания войны Агнесса Богемская назначила нового канцлера Оду фон Бабенберг, наследницу Австрийскую, и маршала Якоба фон Виттельсбаха взамен погибшего в боях за Тироль Лугада МакКарти. Более того, Рихенца фон Виттельсбах снова отправилась в Ирландию, где один из ее сыновей получил в удел графство, но перед этим она забрала всех своих боевитых ирландских родственников. Ода фон Бабенберг оказалась под стать самой принцессе Агнессе, и тут же отправила послание королю Неаполитанскому с намеком на то, что если тот не откажется от титулов короля Арагона и Италии, то двуединое герцогство Тирольское и Баварское ее руками и руками Агнессы может втянуть Неаполь в войну со своим сюзереном Гезой III, о мощи которого высказался даже сам император Византии в том русле, что даже его сил не хватило бы на широкомасштабную войну с венграми.

Ja so mir Gott helfe.

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 11. Старые счеты и новые амбиции.

18.06.2006 01:28

Глава 11. Старые счеты и новые амбиции.

Басра была взята в рекордные сроки - король согнал под стены войска всех ближайших вассалов и полностью изолированная Басра сдалась через два месяца жестокой осады - король приказал забрасывать город трупами животных и людей, затем саперы удачно совершили подкоп под первое кольцо, а под конец удачно пущенное в город горящее ядро подожгло и спалило полгорода - лишенные даже морской воды горожане (спешно сооруженный в Бахрейне флот полностью блокировал порт Басры) не смогли потушить пожар. В ноябре 1244 года Клемент торжественно въехал в побежденный город. Взятие города сопровождалось неслыханными грабежами - зная, что это последний город врага крестоносцы разошлись не на шутку. Муса был четвертован на главной площади, а перед тем Клемент приказал выдрать ему язык. Затем король спешно выехал в столицу, опасаясь возможных козней курии.

Опасался он не напрасно - хотя Папа целыми днями предавался пороку и вызывал тем самым возмущение жителей Иерусалима, наиболее сообразительные и расторопные кардиналы сочинили, а затем и пустили в ход буллу о божественной собственности - согласно ей все здания христианской религии в Иерусалиме передавались в непосредственное ведение Папы. Однако долго эта булла не просуществовала - возмущенные жадностью церкви и безнравственным поведением Папы священники поголовно покидали Иерусалим, легко находя себе новые места в Акре. Обрадованный таким ходом дел, Клемент позволил себе расслабиться. Он увлекся пирами и военными учениями. Благодаря успешной торговой политике Ги де Курси страна быстро залечивала свои раны. Через год после окончания войны была затеяна большая стройка в Акре - планировалось полностью перестроить акрский замок, усилить его оборону и расширить гарнизон. Это требовало больших денег, но благодаря новым территориям королевства денег было в достатке.

Летом 1244 года Рейнальд де Курси породнился с королевской фамилией по особому разрешению короля - он женился на Фелиане де Лузиньян, правнучке брата Ги де Лузиньяна, основателя окситанской династии. К сожалению брак продлился крайне недолго - через год бедняжка Фелиана умерла во время родов вместе с ребенком. А в 1246 году, жаркой иерусалимской зимой, внезапно скончался Рожер де Курси. Врачи установили, что он умер от приступа белой горячки - два года после заключения мира с Басрой Рожер все время пил из-за скуки и невозможности приложить куда-либо свои таланты. Семья столь талантливых людей явно переживала трудные времена. На место Рожера был назначен 49-летний Людовик Хасан - ученик еще школы Генриха Лузиньяна.

Страна испытывала новый подьем, снова в Иерусалим хлынула война иммигрантов из Германии, терзаемой бесконечной войной Императора с его вассалами. А Клемент внезапно начал испытывать приливы скуки - юный король мало интересовался пирами, а хозяйственные дела его интересовали еще меньше. Однажды зимой 1246 года, он беседовал с Рейнальдом о сложностях внешней политики на Востоке.

- ...И как видите, мой король, Иерусалим со всех сторон окружен Византией, что несомненно сильно влияет на наше положение в мире. С одной стороны мы хорошо защищены греками со всех сторон - с севера, Египта, Персии. С другой стороны, стоит нам поссориться с греками и это кончится для нас большими неприятностями. Конечно, столь огромной страной, как Византия сложно управлять, и если к власти там придет...

- Послушай, друг мой Рейнальд, а что это за клякса на карте у нас на северной границе? Это земли Иоаннитов, Это занятый Папой Иерусалим, будь он неладен, а это что?

- Это, мой государь, Армения.

- Армения? Гм.. Постой, это не та ли армения, с которой воевал мой прадед Ги, и проиграл?

- Да, она самая. Но замечу, в том не было вины вашего прадеда. Ну.. почти. Если бы он внимательнее следил за своими вассалами, то презренный Раймунд Сен-Жильский не перешел бы на сторону армян, что привело к проигрышу.

- Хм.. А ведь, у нас наверняка есть притязания к потомкам этого Жиля. Так, Рейнальд?

- Ну, формально мы притязаем только на титул графа Триполи, государь. Герцогский титул Раймунд получил не из рук короля и поэтому на него притязаний нет. На Триполи же, мы притязаем поскольку когда герцог послал королю извещение о том, что теперь он подданный Армении, он не включил в список своих титулов свой графский титул. На владения же вассалов герцога мы притязать не можем, поскольку по феодальному закону...

- Ну довольно. Все это чепуха. Раз герцогство ранее входило в состав Иерусалима, значит мы на него притязаем.

- Ну, есть еще проблема.. Титулом герцога Триполи сейчас владеет внук Раймунда Сен-Жильского Гуго, но он сейчас лишен титула графа Триполийского, а владеет графством Алеппо. Титулом графства Триполийского владеет его кузен - Филипп. Кроме того, внучатый племянник герцога Хетум сейчас обладает графским титулом Хомса. Мы же не имеем никаких прав ни на Алеппо ни на Хомс, так, как они никогда не были частью Иерусалимского королевства....

- Проклятье, черт ногу сломит в этих родовых отношениях. Все они потомки предателя, и я имею право на все их нынешние владения. И плевать мне на их фамильное древо. Сколько людей у этой Армении?

- 11 тысяч человек, но основные силы у нее в Анатолии.

- Ну и прекрасно, я нашел чем мне заняться. Отошли этим ничтожествам мои претензии и вызови ко мне маршала, пусть встряхнет костями, да посмотрим, чему он научился у моего дедушки Генриха!

- Прошу прощения, мой король, но он не совсем дедушка, он сын вашего внучатого прадедушки, то есть...

- Довольно, иначе я сойду с ума! Не думаю, что вам нужен сумашедший на троне!

На этом диалог завершился. Война и вправду была вскоре объявлена, чем повергла в шок все Армянское Царство, но что-либо изменить армяне были не в силах и через каких-то полгода, в июле 1247 года все три графства вошли в состав Святой Земли. Кроме того на Армению накинулись греки, решившие вернуть себе те земли, которые когда-то входили в состав Ромейской Империи. Поводом стало недавнее наследование одним из армянских придворных титула Бухейры в Египте. Армения отказалась вернуть титул византийскому Императору и жестоко за это поплатилась - осенью Армения перестала существовать.

Затем неугомонные греки вступили в войну с Хорезмом, сильно ослабленным войной с огромным королевством Венгрии, Хорватии и Трансогдианы. Этот гигантский монстр, протянувшийся от Далмации на западе до Каракорума на Востоке недавно воевал с Хорезмом, но был вынужден переключиться на эмират Севилью, бывшую в войне с их вассалом - герцогством Баварии и Тироля. Греки решили урвать свой кусок, но столкнулись с неожиданным сопротивлением султанских войск, когда-то победивших Ильханат. В связи с этим византийцы послали предложение Иерусалиму поддержать их в войне, обещая полностью уступить им все побережье Персидского Залива. Какое-то время Клемент ломал голову - а нужно ли Иерусалиму это побережье, но потом, решив, что с Хорезмом греки все равно справятся, а лишние земли не помешают (тем более земли, бывшие одним из центров восточной торговли) он выступил с 7000 солдат из Акры и Тира к далекой восточной границе. Вона же была объявлена в январе 1248 года, когда армия наконец дошла до Басры.

Война была разительно непохожа на все предыдущие войны Иерусалимского королевства - имея колоссальное численное преимущество и борясь не за свое существование Иерусалим испытывал большие проблемы с моралью своих войск - никто из "европейцев" не испытывал желания сложить голов за столь далекие от них земли. И хотя поначалу все было весьма успешно, и за три месяца были взят два города - Ахваз и Шираз, первая же битва с персами показала недееспособность королевской армии - 1400 человек Исфаханского эмира с легкостью разгромили 4000 латинян. После этого развернулись вялотекущие действия - латиняне начинали осаждать Исфахан, но приходил хорезмский султан и прогонял их. Затем латиняне осаждали Йезд, но снова крошечный отряд персов снял осаду. За год иерусалимцам удалось взять лишь Хенджас. К тому же, в октябре был серьезно ранен в ногу Людовик де Курси и тирский корпус остался без командования, что тоже сильно мешало успешной кампании. Правда затем в ноябре в одной из битв Клемент продемонстрировал новую прогрессивную тактику ведения боя, что принесло ему победу и показало персам, что за год войны король чему-то смог научиться. Новый 1249 год начинался для иерусалимцев очередной осадой, на этот раз провинции Дараб, находившейся самом центре обширного эмирства Ормуз.

Интерлюдия. Кризис веры.

- Я прекрасно понимаю твои религиозные чувства, но более это продолжаться не может.

Трое братьев де Курси сидели в просторной гостинной нового акрского замка. Хотя до окончательного завершения стройки оставалась еще уйма времени, центральная часть грандиозного здания уже была отстроена и сечас где-то снаружи переругивались циклевщики - по особому желанию короля замок Акры должен был стать похожим на арабские дворцы, а не на европейские замки. Этим самым он хотел показать своим многочисленным арабским подданным, что не собирается истреблять их культуру, а наоборот занимается заимствованиями из нее.

- Да при чем тут религиозные чувства, Ги! Неужели ты не понимаешь, что в тот же час, когда Папа получит объявление войны Клемент будет отлучен! А теперь подумай, что станет со страной, если ей будет править отлученный король? Да половина герцогов и графов в Месопотамии и Басре спит и видит как бы отложиться от Иерусалима! До тех пор, пока королевская власть там не укрепится родовым вассалитетом нам смертельно опасно пытаться выдворять Папу из Иерусалима. - Людовик несмотря на серьезную рану подскочил на кровати, а затем с тихим стоном рухнул обратно.

- Но оставлять его в Иерусалиме еще опасней. - Рейнальд задумчиво прошелся по гостинной - Уже сейчас между королем и Папой идут трения по поводу инвеституры. Единственное что сдерживает курию - это беспутность Оттара. Но стоит прийти нормальному Папе, который будет пользоваться популярностью - и жди второй буллы о божественной собственности. Но на этот раз в масштабах всего королевства. Поэтому нам необходимо придумать как победить Папу и не допустить отлучения короля.

- Боюсь это будет сложно сделать. Неаполитанский король избежал отлучения только благодаря нерасторопности Папы - действительно, кто бы мог подумать, что норландцы действительно изгонят Папу из Рима? Теперь медлить он не будет. - Людовик развел руками.

- Вобще Оттар достаточно туп, что бы прошляпить момент. К тому же, просто так короля не отлучить - простой народ может просто не поверить в реальность такого поступка Папы. Да и сам Папа не слишком популярен на Ближнем Востоке. Главное скорость - сразу после окончания войны с Хорезмом, а лучше и до этого надо будет выступить на Иерусалим. Разбить Иерусалимскую Гвардию будет несложно - за время после войны с Аббасидами они превратились из крестоносцев в мародеров. Если обставить весь этот поход как освобождение Иерусалима от беспутного тирана с его прихвостнями - отлучение за пределы стен не выйдет. - Рейнальд ударил кулаком в ладонь. - Да, так и надо сделать. Я немедля выеду в сторону границы и представлю этот план королю. Ги - твоя задача обеспечить все необходимое для быстрого марша на Иерусалим - мы должны быть там раньше, чем папа и кардиналы что-нибудь заподозрят.

- Это несложно. Благодаря новым дорогам армия будет перемещаться быстро. А что бы нас не замедлял обоз я организую пункты снабжения по пути в Святой Город.Мне понадобиться полгода, что бы не вызвать подозрений спешкой.

- Этого достаточно. Война будет идти еще не меньше 9-10 месяцев. За пару месяцев надо будет начинать отправку лучших частей с границы, плюс за месяц известить верных герцогов. Думаю справимся. Иерусалим снова станет столицей, а эти негодяи из курии пусть ищут себе новых дураков, что бы поселиться.

- Ну и славно. А теперь Людовик, Рейнальд, я хочу что бы вы посмотрели на новую базилику в Тирской церкви - она великолепна. Да и стоила тоже прилично...[Исправлено: Одан, 18.06.2006 13:12]

Odan
Дипломат

веб-быдлокодер
This horrible, ho-o-o-rrible world

Цензор (14)
7379 сообщений

Глава 12. Секуляризация.

02.07.2006 20:07

Глава 12. Секуляризация.

Война с Хорезмом продолжалась, но ход ее менялся. В мае 1249 года при осаде крепости Дараб Клемент применил новую тактику осады с использованием машин, впоследствии прозванными иерусалимскими требушетами. Они были придуманы неким Камалем, арабом-католиком, командовавшим защитой Басры во время восстания герцога Бахрейнского. Затем проект был представлен королю, который в свою очередь ввел их обращение в армии. Затем в бою при Луристане Клемент в яростном наступлении разбил наконец "стальной" полк хорезмского шаха, после чего о его храбрости стали складывать баллады. Менее чем через год для Иерусалима война была закончена, хотя для несчастного Хорезма она продолжалась - последним в дележ Персии вступило огромное Венгерское королевство. Радость победы омрачалась нелепой смертью Людовика де Курси во время боя, шедшего в день подписания мирного договора. Вскоре Хорезм перестанет существовать - венгры не намерены были оставлять богатые прикаспийские земли, остававшиеся у Хорезмского султаната. Война эта имела важнейшие последствия для всего мусульманского мира - отныне их всех обширных владений мусульманской религии оставались лишь испанские земли и далекий Индийский султанат. Причем над испанскими землями также нависала угроза - Бавария уже долгое время вела войну с Севильским эмиратом, а теперь к войне могли подключиться и ее сюзерен - Венгрия. ислам явно клонился к закату.

В Иерусалимском королевстве к исламу относились спокойно, но все больше молодых арабов принимало католичество (а точнее его иерусалимскую версию), дающее гораздо больше привилегий и свобод, нежели консервативное мусульманство. Иерусалимское христианство постепенно все более отходило от традиционного католичества - иерусалимцы имели возможность воочию наблюдать за деяниями Папы, но эти деяния отнюдь не повышали его авторитет. Возросшие налоги на землю в Папстве провоцировали обеднение Святого Города, что впоследствии вылилось в открытый бунт, хотя и быстро подавленный Иерусалимской Гвардией - бывшими крестоносцами Четвертого Крестового похода. Недовольство нарастало и в июле 1251 года горожане Иерусалима отправили послов к Клементу с просьбой вступиться за них. И Клемент не замедлил вступиться.

Война давно была готова - по плану Рейнальда были выстроены специальные заставы, на которых армии идущие из Тира и Акры могли бы быстро менять коней и восполнять силы. Возможно даже посольство иерусалимских горожан было лишь марионеточной постановкой, благодаря которой король получал повод к войне. И едва король закончил аудиенцию с горожанами, как две огромных армии выступили на Святой Город. Общее число воинов поражает - почти двадцать тысяч человек, однако такое количество оправданно - Святой престол обладал впечатляющим количеством солдат - в 11000 человек, плюс не надо забывать о великолепных оборонительных сооружениях Иерусалима. Ну и наконец, командовал армией чрезвычайно одаренный воин, дипломат и священник - Лайонелл из Пармы. Объявление войны спровоцировало вторичный бунт в самом Иерусалиме, во время которого погиб Оттар. На место Папы вступил Лайонелл, немедля попытавшийся объявить Клемента еретиком и отлучить его, но весть об этом за пределы иерусалимских стен не вышла. Напрасно папский легат кричал со стены об отлучении короля - закаленные воины, прошедшие со своим королем через огонь и воду лишь смеялись в ответ предлагая легату спуститься и собственноручно сжечь Клемента на костре. Надо отдать должное Лайонеллу - он вышел из стен и даже смог снять осаду, но это не спасло его. Гонцы, отправленные им чтобы сообщить миру об отлучении и бедственном положении короля были перехвачены вторым кольцом осады, предусмотрительно расположенным Рейнальдом на всех дорогах и многочисленных плато Палестины. 1 января 1252 года Клемент торжественно въехал в Иерусалим, сопровождаемый приветствиями горожан. Лайонелл был лишен сана Папы и отпущен на свободу.

Однако Лайонелл не собирался сдаваться, в феврале 1253 года благодаря его деятельности в Венсенне была вновь созвана курия и избран Папа. Однако Венсенское папство просуществовало лишь месяц, затем было распущено при давлении со стороны войск французского короля. Но и это не сломило дух настырного итальянца - наконец, в январе 1254 года король Неаполитанский торжественно возвращал Папе Рим. На этот раз Лайонелл снова принял на себя сан главы католической церкви. Причины, заставившие короля Неаполя вернуть, завоеванный его дедом Вечный город к сожалению не ясны. Но не смотря на восстановление власти Св.Петра папство никогда уже не будет играть той роли, которую оно имело до изгнания Папы сначала из Рима, а затем из Иерусалима.

Из внешнеполитических событий упоминания заслуживает лишь обмен провинциями между Византией и Иерусалимом в 1254 году - Иерусалим получал Тортосу и крупную сумму денег в обмен на Алеппо и Хомс. Благодаря этому обмену Жоффруа де Куртене смог наконец получить герцогский титул Триполи. Наконец, после предательства Сен-Жиля и 60 лет Триполитания снова возвращалась в состав Иерусалима.

Во внутренней жизни Иерусалимского королевства тем временем происходило множество как печальных, так и радостных событий. В декабре 1250 года престарелая Махо де Куртене внезапно сошла с ума - она стала видеть призраки своего отца Роберта и его брата Пьера, предупреждавшие ее о скором конце королевства, затем она объявила себя мессией и выбежав на улицу в неглиже стала предвещать конец света. Ее пришлось изолировать в родовом замке Куртене в Архе, однако это не привело ни к чему хорошему - в мае она задушила двух служанок, после чего Клементу пришлось отдать приказ казнить несчастную старушку. За месяц до этого, в апреле 1250 года Клемент оказался втянутым в скандал - некая Мария утверждала, что король был отцом ее ребенка и требовала приютить ее во дворце. Клементу удалось доказать свою не причастность к зачатию этого ребенка, после чего о нем стала ходить молва как о чрезвычайно верном супруге. Так же решением короля в октябре 1252 года фамилия де Курси вновь породнилась с королевской - Рейнальд вторично женился, на этот раз на Антониетте де Лузиньян, Ги на Евлогии де Лузиньян. А в сентябре 1253 года в столицу внезапно пришло послание от Папы, гласившее что Робер де Курси отлучен от церкви за командование войсками при взятии Иерусалима. Лайонелл как смог отомстил за изгнание его из Святого города.

Интерлюдия. "Конец всех войн"

На Акру, все еще остававшуюся столицей королевства, опускалась ночь, но в доме де Курси было шумно и горел свет. Братья собрались обсудить высланное недавно во все концы королевства "Торжественное обращение к народам Иерусалима".

- И кто скажите сочинял текст этого.. этого.. "послания"? - Рейнальд, второй раз перечитавший "Обращение" ошеломленно качал головой.

- Надо полагать ты сильно удивишься - его написал король. - Ги проказливо осклабился.

- И это после казни Мусы, изгнания Папы из Иерусалима и кровавых бань последних восстаний! Да что с ним такое?

- Он заботится о своем престиже, брат. И совершенно верно поступает. Ему надо объединять все свое королевство, и он решил сделать это идеей. По сути он пытается повторить политику Александра великого - тот тоже вещал о вечном братстве и объединении народов. И ему бы все удалось, не погибни он так скоро от малярии. У нас же малярии нет и Клемент имеет все шансы создать единую империю.

- С трудом представляю себе "единую" империю, в которой уживаются латиняне, арабы, персы, греки и евреи. А еще турки. И кучи европейцев, активно приезжающих сейчас в Тирские гавани. Сложнее только создать единое государство из всех этих бесконечных "кривичей", "вятичей" и "славичей", что сейчас живут в Сарматии, Скифии и дальше на север до Швеции.

- Ну, если бы там был нормальный единый правитель, то шансы и там были бы. - Ги пожал плечами. - А делать все равно что-то надо. Земли есть, жители на них есть. Либо мы считаем их своими братьями, либо надо их всех вырезать, оставшись в безлюдной стране. А процесс не такой и сложный - смотри сколько талантливых арабов и персов сейчас у управления. Пройдет пару поколений и уже никто не будет вспоминать, что откуда приехал и кого позахватывал - об этом вспоминают только когда есть нечего и надо виноватого найти. А отрицать то, что после объединения всех земель от побережья Палестины до Индии хорошо сказывается на торговле глупо. А форма носа и вероисповедание... так жили же в Иерусалиме евреи и греки бок о бок с арабами и персами и раньше. Нет, не зря объявил Клемент о "конце иерусалимских войн" - Византия с севера и Венгрия с востока наши единственные соседи и делить нам с ними нечего.

- Ну, вон Папа призывает всех в поход в Испанию. Можно было бы и там себе удачи поискать. - Робер, обычно смущающийся в компании своих "умных" братьев решил подать голос.

- Ха, ну давай, плыви. Отлучение покоя не дает? - Ги расхохотался - До твоей Испании полгода добираться, как по-твоему король будет там землями управлять?

- Да нет, какое там. Кто бы в Иерусалиме смотрел на отлучение Папы... И не знаю я ничего про короля, он сам умный. А мне повоевать охота.

- Да уж, вояка. А ведь действительно, плевать хотели у нас на Папу и Святой Престол. - Рейнальд фыркнул - этак Клемент придумает себя главой церкви назначить, как византийский император, или там, Иерусалимскую Патриархию сочинит. А что, он может...

Робер задумчиво почесал затылок и спросил :

- А он сможет тогда снять с меня отлучение?

Ответом ему был громоподобный хохот Ги :

- Да он тогда сможет Папу отлучить... А если серьезно, - отсмеявшись сказал он, - то лучше бы ему это в голову не приходило. Он все же не Юлий Цезарь и не китайский император, такие шутки могут и боком выйти.[Исправлено: Одан, 02.07.2006 20:50]