100526 - After Action Reports

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Переход Рабиновича через… Пиренеи

31.10.2005 23:17

Самому юному камраду нашего форума посвящается

Предисловие Дона Рыбы.

Доброго времени суток, камрады. Напоив и усыпив Севу Владимирова, сиречь Исаака фон Рабиновича (см. ААР за Баварию), я искренне полагал, что вопрос с этим персонажем для меня закрыт навсегда, тем более что вышла HOI-2, на которую я возлагал большие надежды в плане извлечения адреналина из компьютера.
Увы! Надеждам не суждено было сбыться. HOI-2 меня скорее разочаровала, и я вновь вернулся к «Вике». За это время мною были проведены кампании за Ганновер (2-е место в Большой восьмерке и объединение всея Германии, на этот раз под краснознаменным и белоконным флагом), за Египет (недоиграна, стало скучно) и Японию (вылет в винду на предпоследнем ивенте, ведущем к цивилизованности). Все это игралось на VIP 0.3b (сложность 3/3), поскольку, как показала практика игры за Ганновер, мод VIP 0.3c или патч 1.03с фатально глючат на военных действиях.
Налицо был кризис жанра. Но вот появился ААР камрада Spartak «Гаити. Черное завоевание», а вместе с ним и свет в конце туннеля. Стало понятно, что в нашей игре можно решать сколь угодно сложные геополитические задачи. Оставалось только ее (задачу) поставить и выбрать новую страну пребывания незабвенного Макса Отто фон… тьфу, Всеволода Владимирова. О стране и задачах новой миссии вы узнаете непосредственно из самого ААРа. Понятно, что задача получения наилучшего рейтинга остается.
Итак VIP 0.3b. Сложность 3/3. Ограничения: запрещается использовать афро- и прочих китайцев, т.е. пользоваться бездонным людским потенциалом Китая. Послабления: разрешается вести превентивные колониальные войны против сверхдержав с целью недопущения их на родную территорию метрополии, и не придерживаться сроков перемирия.
Последнее. Всегда считал, что создать сиквел существенно сложнее, хотя бы уже потому, что шутка, повторенная дважды… Так, что не обессудьте, если что…
P.S. Задела нет. Игра толком не доиграна. Поэтому публикация, если начало понравится камрадам, будет идти долго.

1. Москва. 2063 год.

Москва. Ясенево. Комплекс офисных зданий, построенных в последней четверти ХХ века. В кабинете генерал-полковника зазвонил один из телефонов. Поскольку телефон пропел старинную монархическую песню на слова «нашего всего» «Как ныне сбирается вещий Олег…», генерал, даже не оборачиваясь, знал, что ему звонят по прямой, суперзащищенной линии, связывающей его с ИВИРЭКСАЛЬТИСом. Это мог быть только новый директор института, некоторое время назад подвизавшийся в роли ректора Ингольштадского университета (Бавария) и мага ордена иллюминатов по совместительству. Сняв трубку, генерал-полковник услышал:
– Генерал! У нас неприятности. Необходимо срочно встретиться.
Ректор был не тот человек, чтобы звонить по пустякам. Его необходимо было принять как можно скорее. Генерал задумчиво поглядел в окно с видом на МКАД, прикидывая в уме свое сегодняшнее расписание.
– Давайте через два часа у меня в кабинете. Вас устроит?
– Вполне. В полдень я у вас. До встречи.
Без одной минуты полдень в кабинет генерал-полковника вошел ректор. Обменявшись приветствием, и, пригласив сесть в удобные кресла за небольшим столиком, генерал-полковник спросил:
– Что стряслось, ректор? – Так в своем кругу продолжали называть директора ИВИРЭКСАЛЬТИСа, академика РАН и главного авангардера страны.
Ректор положил на столик папку, принесенную с собой, набрал побольше воздуха в легкие и произнес:
– Нам пришлось эвакуировать Рабиновича. Более того, он сейчас находится в одной из наших спецбольниц, где его колют транквилизаторами и пичкают седативными средствами. Добиться от него пока ничего нельзя. Он трясется мелкой дрожью и только выкрикивает бессвязный набор слов: «проклятые гринго», «пиндосы», «янки», «повстанцы», «коммунисты», «чиканос», «всех мочить», «сволочи инглезы», «козлы французы», «чертовы кабальеро», «доны хреновы» и прочее в том же духе. Правая рука у него поражена какой-то странной болезнью, которая бывает у пианистов и компьютерщиков. Ее кисть постоянно сводит судорога.
– И вот это вы называете неприятностями. Знаете, ректор, неприятности, это когда жена возвращается домой и застает вас с любовницей. А это, извините, провал. Настоящий провал. Да что, в конце концов, случилось?
– Точно пока не известно. Боюсь, нам придется провести самое тщательное расследование. Возможно, нам поможет вот этот материал, – ректор кивнул на принесенную с собой папку. – Это распечатка с личной флешь-памяти Рабиновича, которую мы обнаружили у него в кармане джинсов. Ознакомьтесь, генерал. Может быть, вы что-то и поймете и установите причины катастрофы.
– Хорошо! А что говорят наши эскулапы? Есть ли надежда, что мы вернем в строй Рабиновича или нам придется теснее сомкнуть ряды?
– Они клянутся, что через две недели Сева будет с нами.
– Две недели на лечение. Месяц отпуска. Ну, что ж, давайте за это время попробуем разобраться в происшедшем и допущенных ошибках, чтобы их не повторять. А когда Сева будет готов к работе, решим, что делать дальше.
На этом ректор и генерал-полковник расстались.
Вернувшись поздно вечером домой, генерал-полковник раскрыл паку, которую ему оставил ректор, и начал читать.

2. Миссия невыполнима (из дневника Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабиновича)

В соответствии с полученным заданием, я оказался в декабре 1835 года на юге Франции в городе По, столице одноименной провинции. В назначенное время, в третий четверг месяца, около трех часов пополудни, я вышел на залитую зимним солнцем площадь перед ратушей, и довольно быстро отыскал чистильщика сапог по имени Диего Падри. Как и было условлено, на мне была тирольская шляпа с белым пером, не самый распространенный головной убор в этих широтах. Подойдя к чистильщику, я спросил:
– Vendez-vous une armoire slave?
Внимательно меня оглядев с ног до головы, чистильщик ответил:
– L’armoire est vendu. Il a resté un lit du nickel et une tumbochka.
Эта была обычная абракадабра, с помощью которой незнакомые раньше люди, принадлежащие определенным кругам, обменивались своего рода верительными грамотами. – «Интересно, а что он на самом деле знает про славянские шкафы, никелированные кровати, тумбочки, да и сам никель?» – подумал я.
Быстро собрав свои пожитки, он сделал мне знак следовать за ним. Пропетляв с полчаса по улицам и переулкам города, мы оказались в квартире Диего Падри. Заперев за нами дверь, и пригласив меня сесть, Диего сказал:
– Выходим завтра на рассвете. Нам предстоит тяжелый переход через Пиренеи, поэтому как следует отдохните и позаботьтесь об удобной одежде.
Последнее напоминание было излишне. Джинсы, кроссовки, ковбойка, свитер и штормовка были при мне.
За поздним обедом или ранним ужином, Диего мне рассказал, что ситуация в соседней Испании крайне тяжелая – четвертый год идет гражданская война. Страна раскололась на два лагеря: карлистов – сторонников Карла V и кристиносов – сторонников Марии Кристины – регентши при Изабелле II. На стороне первых выступали дворяне-сторонники абсолютистской власти, духовенство и крестьяне Басконии, Наварры, Валенсии, Арагона и Каталонии, которых удалось соблазнить лозунгами автономии возврата старых привилегий. На стороне вторых – буржуазия, либеральное дворянство и население остальных областей Испании.
«Хорошенькое дело», – подумал я. – «Мало мне основного задания, так я еще и Испанию объединяй. Ладно, сойдет за разминку. Опять наши шефы прокололись и не выполнили домашнего задания. А нам авангардерам расхлебывай. Так, кого же в этой ситуации выбрать? Дона Карлоса или Марию Кристину?»
– Так куда же мы идем? – спросил я Диего.
Диего немного замялся с ответом и произнес:
– Мы идем в Памплону. А кто там сейчас, карлисты или кристиносы, так это одному Богу известно.
«Что ж, пусть будет, как будет. Куда попадем, с тем и будем работать» – подумал я. – «Немного здорового фатализма никогда не мешало нашей работе»

На этом месте генерал-полковник сделал карандашную пометку, прекратил чтение и начал готовится ко сну. Кое-что начинало проясняться.

3. Москва. 2063 год.

Едва придя на работу, и расположившись за своим рабочим столом, генерал-полковник нажал кнопку вызова адъютанта. Как только тот появился в комнате, генерал-полковник рявкнул:
– Начальника испанского отдела срочно ко мне.
Через некоторое время в кабинет вошел бравый генерал-майор, тоже в штатском. Это был представитель новой плеяды сотрудников известного ведомства, более всего озабоченных бизнесом, иномарками, дачами, девками, а не порученным делом. Генеральский чин он получил за успехи в крышевании одной из крупных рекламных фирм и развал одной неугодной независимой телекомпании. В управление генерал-полковника он попал с понижением в наказание за излишнюю ретивость в мздоимстве. Попросту говоря, он имел глупость и неосторожность наехать на фирму, у которой крыша оказалась крепче. Это мало повлияло на него. Весь его облик излучал довольство собой и жизнью.
– Скажите генерал, это вы инструктировали Владимирова перед его командировкой в Испанию? – тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом спросил генерал-полковник.
–Так точно! – четко ответил генерал-майор.
– Хорошо. Скажите генерал, а вы сообщили Севе, что в 1836 году в Испании идет гражданская война.
– Да, кто ж этого не знает, что в Испании, каждый век мы с друзьями ходим… тьфу, как по расписанию, в 36 году идет гражданская война, – начал путаться в словах генерал-майор.
– Я не спрашиваю, кто, чего знает или не знает. Я спрашиваю, информировали ли вы Севу или нет? Да или нет? – начал накаляться генерал-полковник.
– Нет! Не сообщил.
– Та-а-ак! – протянул генерал-полковник. – Ну, вы, я надеюсь, дали рекомендации, к стану какого претендента на испанский престол должен примкнуть Сева, а генерал?
Лицо генерал-майора стало приобретать цвет третьей полосы российского флага.
– Никак нет! – выдавил он.
– Черт! Да в чем же заключался ваш инструктаж?! Об испанских девках говорили, что ли? Где и какие цены на них. А? Я вас спрашиваю!
– Нет. Была справка по истории и географии страны, климате, культуре, особое внимание, учитывая задание авангардера, было уделено реконкисте…
– Вы бы еще о корриде рассказали! Почитали бы вслух Сервантеса или старика Хэма. Черт бы вас побрал! Из-за вас мы потеряли, может быть навсегда, нашего лучшего авангардера. Ваше счастье, что я не могу понизить вас в звании без согласия Госдумы. Но будьте уверены, все материалы на вас уйдут туда и президенту. – генерал-полковник перевел дух.
Возникла пауза. Генерал-полковник пытался успокоиться, тогда как генерал-майор прикидывал для себя возможные последствия провала Владимирова. Наконец генерал-полковник овладел собой и задал новый вопрос:
– Кто такой Диего Падри?
– Наш агент из числа местного населения того времени. Мы его завербовали на финансовой основе.
Генерал-полковник знал, что вопреки заявлениям, делающимся во всеуслышание, это наиболее распространенный мотив вербовки. Но, увы, и самый ненадежный. Он молил Бога, чтобы Диего Падри был простым платным агентом. Всё могло оказаться значительно хуже. Кроме того, 90% провалов происходит на связи.
– Значиться так, генерал, – начал генерал-полковник. – Подготовьте мне полное досье на этого Диего Падри, его родственников до седьмого колена вверх и вниз по оси времени. Поднимите все базы данных, которые есть в нашем распоряжении, но чтобы у меня была полная информация об этом человеке. Сколько вам необходимо времени.
– Месяц, – ответил генерал-майор.
– Неделя, – приказал генерал-полковник. – Идите генерал и без полного досье не возвращайтесь. Иначе я вам не завидую.
Повернувшись на каблуках, генерал-майор покинул кабинет своего начальника, а тот вернулся к чтению дневника Рабиновича.

4. Миссия невыполнима. Продолжение.

Переход Рабиновича через Альпы…, блин, ну, конечно же, Пиренеи, выдался тяжелым. Как назло выпал снег, что в этих широтах бывает не часто. Единственное, что скрашивало тяжелую дорогу, так это величественные горные пейзажи. Что касается Диего Падри, то некоторые странности и несуразности насторожили и удержали меня от сближения с ним. Его костюм, с виду вполне соответствующий первой половине XIX века, при ближайшем рассмотрении оказался сшитым из альпака (шерсть одноименной ламы, обитающей в Латинской Америке) – очень редкого, дорогого материала и в XXI веке. Швы на костюме имели явно машинное происхождение. Всякий раз, когда проводнику требовалось сориентироваться на местности и воспользоваться компасом, он старался держаться подальше от меня и стоять ко мне спиной. Однажды мне удалось-таки разглядеть из-за спины его компас, и меня чуть не хватил удар. Я сразу же узнал прибор фирмы “Seiko”, представляющий собой гибрид часов, показывающих время в разных часовых поясах, компас и калькулятор. Точно такой был спрятан у меня на дне рюкзака вместе с ноутбуком. «Да, по-видимому, кое-что про никель он знает. Может быть и не меньше моего» – подумал я
«Господи, опять! Неужели я снова столкнулся с представителем нашей конторы». – подумал я. Внутренняя инструкция категорически запрещала несанкционированные контакты между коллегами на задании. В случае же обнаружения такого контакта одним из авангардеров, общение требовалось свести к минимуму или пресечь вовсе. История с ректором Ингольштадтского университета еще слишком свежа была в памяти.
Как бы то ни было, мы успешно пересекли французско-испанскую границу, никого не потревожив. Все произошло буднично. В какой-то момент Диего просто сказал: «Мы в Испании». Сердце мое взволнованно забилось. Хотя я и был иудеем только по легенде, я настолько сжился с образом Рабиновича, что все связанное с историей еврейского народа меня волновало весьма серьезно. Именно в Испании состоялись первые в Европе еврейские погромы. А если верить основателям ИВИРЭКСАЛЬТИСа, то царства Иудея и Израиль находились как раз здесь на Пиренеях. Даром что ли во многих европейских языках слово “hebrew”, означающее иудей, прямо указывает на Иберийский полуостров.
В самый разгар Рождества мы оказались в Памплоне. Город произвел странное впечатление. Не было здания, из окна которого не свешивалась бы белая простыня с кровавым косым крестом. Я, конечно, знал, что в некоторых странах принято вывешивать испачканные после первой брачной ночи простыни. Но в таком количестве!.. У них, что? Принято все свадьбы играть на Рождество?! И почему везде крест?! Это же явно выдает искусственное происхождение пятен. (Кстати, я слышал, что когда жених хочет спасти свою честь или честь невесты, кровавые пятна малюются от руки томатным соком). Не удержавшись, я задал вопрос своему проводнику.
Отсмеявшись, он просветил меня, что это не простыни, а знамена карлистов. А столь огромное их количество означает только одно – Памплона в руках сторонников Дон Карлоса, а в городе находится сам Дон Карлос или, если угодно, Его Величество, Король Испании Карл V.
Так определилась моя судьба. Придется мне работать на карлистов.
Расспросив прохожих, мы добрались до памплонской резиденции Дон Карлоса, и на ее пороге, точнее перед внешним охранением, я расстался с Диего Падри.
Подойдя к караулу, я попросил проводить меня к офицеру. Караульные смотрели на меня с подозрением. Мой вид: линялые джинсы, застиранная штормовка, стоптанные кроссовки и многодневная щетина, не успевшая стать бородой, – естественно, не внушал им никакого доверия. Но я сам лез в пасть ко льву, и один из караульных отошел и через некоторое время вернулся в сопровождении офицера.
Офицер тоже уставился на меня с подозрением. Но его ждал сюрприз.
– Прошу проводить меня к Его Величеству, королю Испании Карлу V. У меня личное послание к Его Величеству от Его Величества короля Баварии, Франконии и Пфальца Людвига I, пфальцграфа фон Виттельсбаха. – С этими словами я достал из заплечного мешка один из огромных пакетов, опечатанных личной печатью короля Баварии, и перевязанный голубой лентой. В рюкзаке лежал и второй такой пакет, но перевязанный розовой лентой. Текст посланий был идентичен в обоих пакетах. Разница был лишь в обращении. В пакете с голубой лентой послание начиналось со слов «Дорогой брат!», а в пакете с розовой – «Дорогая сестра!»
Внимательно изучив пакет, особенно печать, офицер вернул мне пакет и жестом приказал следовать за ним.
Пройдя через анфиладу комнат, мы оказались в приемной Дон Карлоса. Пошептавшись о чем-то с личным секретарем монарха, офицер дал мне знак приготовиться, а сам подошел к двери, по краям которой стояли два королевских гвардейца, постучал, распахнул створы дверей, сделал два шага внутрь и громовым голосом произнес:
Личный посланник Его Величества короля Баварии, Франконии и Пфальца Людвига I к Его Королевскому Величеству королю Испании Карлу V.
Из глубины помещения раздался ответ, едва слышный в приемной. Но офицер жестом пригласил меня войти, из чего следовало, что ответ был положительный.

5. Москва. 2063 год.

На этом месте генерал-полковник прервал чтение. Сбывались худшие его подозрения. На всякий случай он решил позвонить директору ИВИРЭКСАЛЬТИСа. Может быть, это надо было сделать вчера. Еще оставался шанс, что это обычный российский бардак. Из своей практики он знал, что если за какое-то дело берутся сразу два человека, то оно делается в четыре раза медленнее и хуже, чем когда его делает кто-то один. А уж если две организации заняты одним и тем же, то дело скорей всего не будет сделано и ныне, и присно и вовеки веков, аминь.
Сняв трубку с телефона прямой связи, и, услышав голос директора, он спросил:
– Ректор! Извините за вопрос, но не работает ли кто-нибудь из ваших авангардеров под псевдонимом Диего Падри во Франции или Испании?
– Я понимаю, о чем вы говорите, генерал, – ответил ректор. – Я даже ждал этого звонка еще вчера. Уверяю вас, в нашем ведомстве нет, и никогда не было сотрудника с таким псевдонимом. Боюсь, у нас или у вас протечка, и кто-то весьма тонко и успешно срывает нам выполнение плана Р2.
– Ладно, ректор. Я займусь этим. Кстати, как наш подопечный?
– Спасибо. Ему лучше. Врачи говорят, что динамика положительная. Рукопожатие уже крепкое.
– Ладно, ректор. Скоро увидимся и поговорим о делах наших скорбных.
– До свидания, генерал. Удачи!
Положив трубку на место, генерал задумался. Ему было, о чем подумать. В конце концов, он решил не пороть горячку. Подождем, что нароет испанский отдел на этого Диего. Но одну вещь надо было сделать прямо сейчас. Он нажал кнопку вызова адъютанта. Когда тот появился на пороге кабинета, генерал приказал.
– Майор, подготовьте мне список людей, осведомленных о плане Р2.
И началась самая увлекательная из охот. – Охота на человека.

6. Миссия невыполнима.

Войдя внутрь, я оказался в просторном помещении, представляющем собой помесь рабочего кабинета и военного штаба. Дон Карлос сидел за огромным письменном столом, а чуть поодаль на столе для заседаний были разложены карты Испании, над которыми склонились несколько военных.
Его Величество с изумлением смотрел на меня. Было очевидно, что меньше всего он ожидал увидеть бродягу-еврея в замызганной одежде конца ХХ века. Наверное, ему представлялся этакий Зигфрид и Лоэнгрин в одном лице. Все-таки латинский темперамент сказывался, несмотря на королевское воспитание. Помнится, в свое время Максимилиан I даже бровью не повел, увидев меня в моей рабочей одежде, рядом с Талейраном.
Подойдя к письменному столу, я преклонил колено, и молча протянул пакет.
Дон Карлос взял его, как и офицер внимательно изучил печать, только после этого он взял лежащий на столе кинжал и вскрыл конверт. Я же вернулся в положение homo erectus.
Надо ли говорить, что мне было известно содержание послания. Поэтому я приготовился к ответу.
– Назовите Ваше имя, – повелел Карл V.
– Зовите меня Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович. – Черт бы побрал эти испанские имена! – можно просто Дон Сезар.
Его Величество продолжил чтение. Через некоторое время он сказал:
– Ну, что ж, Дон Сезар, добро пожаловать к нашему двору. Ваши рекомендации от моего брата Людвига, короля баварского выше всяких похвал. Нам очень нужен такой человек. У нас крайне тяжелое положение. Что Вам нужно, чтобы как можно скорей приступить к работе?
– Ваше величество! Я прошу Вас выделить мне небольшой особняк неподалеку от Вашей резиденции, чтобы я мог спокойно изучить обстановку и быть рядом с вами. Сегодня у нас 25 декабря, сразу после Нового года Вы будете иметь мои рекомендации по всем вопросам жизни государства. Кроме того, совершенно необходимым условием моей работы являются… и я повторил три условия Рабиновича: 1. Личная подчиненность монарху или его наследникам; 2. Кадровая политика создаваемой службы – прерогатива только и исключительно Рабиновича; 3. Недопустимость репрессий против Рабиновича, закрепленная королевским указом.
Дон Карлос скривился, как от кислого яблока, но вынужден был кивнуть в знак того, что он принимает эти условия. Положение, видимо, действительно было серьезным. Встав из-за стола, Его Величество подвел меня к столу с картами, над которым колдовали военные.
– Кабальеро! Позвольте Вас немного отвлечь.
Военные выпрямились, с недоумением рассматривая грязного еврея, как неведомую зверюшку, свалившуюся вдруг прямо в их тарелку с супом.
– Кабальеро! Представляю вам главу только что созданной Servicio de seguridad (SS) Дон Сезара ди Рабиновича. Отныне все ваши решения, перед тем как попасть ко мне должны согласовываться с ним.
Было совершенно очевидно, что появление нового придворного, да к тому же еврея, к тому же с таким экстерьером, мягко говоря, не обрадовало гордых донов. Их перекосило, как от касторки.
Пока они приходили в себя, я успел разглядеть карту. Да, скажу я вам, здесь было над чем поломать голову. От всей Испании в распоряжение карлистов оставались три провинции в Арагон-и-Наварре: Памплона, Теруэль и их столица Эстелла, две провинции в Каталонии: Лерида и Жерона и одна провинция в Валенсии-и-Мурсии – Морелла. В остальных 38 провинциях метрополии хозяйничали кристиносы. Не говоря уже об 11 заморских территориях (все, что осталось от былого колониального величия Испании). Ладно, может быть не все так плохо. Посмотрим потом на соотношение сил.
Военные тем временем все же пришли в себя и сдержанно стали знакомится со мной. Я не сразу запомнил все это многообразие сложных составных испанских имен. После процедуры представления король вернулся к своему письменному столу и позвонил в колокольчик. Вошел личный секретарь монарха.
– Хуан, – начал отдавать распоряжение король, – пусть кто-нибудь из ваших людей отведет Дон Сезара в пустующий особняк на Пласа-дель-Кастильо и поможет ему устроиться. Пусть также позаботятся об одежде для благородного дона.
– Ваше Величество! Не стоит беспокоиться. У меня есть все необходимое. Мне нужна только горячая вода, – прервал я короля. – «А то нарядит меня в эти попугайские придворные костюмы» – подумал я.
– И запомните, Хуан, отныне сеньор Рабинович имеет право прямого доступа ко мне в любое время дня и ночи, – продолжил король.
Повернувшись вновь ко мне, он сказал:
– Располагайтесь, отдыхайте, работайте, а сразу после Нового Года я жду вас с докладом. Время не ждет.
На этом я попрощался с Его Величеством и вместе с секретарем покинул кабинет Дон Карлоса.

7. Москва 2063 год.

На следующий день в кабинет генерал-полковника вошел адъютант и положил перед ним листок со списком лиц, осведомленных о плане Р2. Конечно, генерал-полковник и так знал обо всех, но иметь такой список перед глазами было полезно. Взяв листок в руки, он быстро пробежал его глазами. Действительно, вроде бы все были на месте:
• Президент страны
• Руководитель службы
• Начальник управления (т.е. сам генерал-полковник)
• Начальник испанского отдела управления
• Директор ИВИРЭКСАЛЬТИСа
• Начальник службы 0-Т +/- Т
• Всеволод Владимиров, он же Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович
• Рудольф Зикорски, сотрудник ИВИРЭКСАЛЬТИСа
«Да. Не густо» – подумал генерал. – «Главное, все проверенные достойные, допущенные ко многим секретам люди. Ну, может быть, только у генерал-майора определенные проблемы с совестью. Конечно, предать может любой. Как в свое время говаривал красный герцог: «Предательство – это только вопрос цифр».– Но не до такой же степени!» – Под эти невеселые мысли, он взял ручку, тяжело вздохнув, все-таки вычеркнул из этого списка Президента страны, себя и Рабиновича.
Мотивы удаления этих лиц из «черного списка» были разные. Президента он убрал потому, что именно он, Президент, был инициатором плана Р2 и самым заинтересованным в его реализации человеком. Себя генерал-полковник все-таки немного знал и пока не замечал за собой синдрома Джекиля-Хайда. А Рабиновича, потому, что тот и так лежал в больнице под присмотром, и проводить в его отношении оперативные мероприятия было излишне. Оставалась только одна неудобная для оперативной разработки личность, это непосредственный начальник генерал-полковника, – руководитель службы. Он поставил рядом с этим пунктом знак вопроса, но решил временно не включать его в short-list. После этого, он сам от руки составил новый список и позвонил начальнику управления «К» (Контрразведка).
– Генерал! У меня для вас образовалась работа. Не могли бы мы встретиться?
– Конечно, заходите.
Генерал-полковник взял написанный от руки список и отправился на соседний этаж, где располагалось управление «К».
В кабинете начальника управления «К», после взаимных приветствий и небольшой светской беседы о погоде, о футболе и родственниках, генерал-полковник приступил к делу. Он передал рукописный список со словами:
– Генерал. Я хочу, чтобы эти люди были вновь проверены самым тщательным образом. Установите за ними наблюдение. Меня интересует, нет ли у кого порочащих связей. Дело серьезное. Кто-то из них либо предатель, либо трепач, что в наших обстоятельствах одно и то же.
Контрразведчик взял листок, прочитал его, глаза у него мысленно вылезли на лоб, но внешне это никак не выразилось.
– Хорошо, генерал, мы займемся этими людьми. О результатах, буде таковые появятся, я сразу сообщу вам, – сказал начальник управления «К».
На том и расстались.

Нежность душ, разложенная в ряд Тейлора в пределах от нуля до бесконечности, сходится в бигармоническую функцию (В.Савченко)

Грудью прикрыли от вражьего сглаза
Стройки, помойки и фабрики мы.
Ели буржуи вдали ананасы,
рябчиков жрали - не дрогнули мы! (Т. Кибиров)

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. To be or not to be! или !Dios y Fueros!

31.10.2005 23:24

8. Миссия невыполнима.

Все пять дней, оставшихся до Нового 1836 года, я работал, как ломовая лошадь, и бегал по Памплоне, задрав хвост, как последняя дворовая собака, собирая сведения. Службу, гордо именуемую Servicio de Seguridad, еще только предстояло создать Шутка ли?! Страна в состоянии гражданской войны. Настроение у всех упадническое. Одна Кар-листская провинция – Бильбао, уже отвоевана кристиносами. В гражданских ведомствах царил бардак, наиболее точно описываемый словами “хватай мешки – вокзал отходит”. Кто же будет работать, когда неясно, выживет ли Карлистская Испания, или ее сметут на свалку истории. – На лицах чиновников отчетливо читалось желание забиться в щель и отмазаться от своего участия в работе на Дон Карлоса. Тем не менее, мне удалось собрать кое-какие сведения об этой, с позволения сказать, стране, на самом деле являющейся ла-герем повстанцев. Неоценимую помощь мне оказала бумага, подписанная Его Величест-вом. Содержание ее было просто и незатейливо, как грабли, но действовала она, как удар хлыста.
«Все, что делает или требует предъявитель сего, делается по моему указанию и во благо государства. Король Испании Карл V», – без обиняков сообщала бумага.
Открывшаяся картина, мягко говоря, не радовала. В шести провинциях, удержи-ваемых карлистами, проживало 1,16 млн. чел., из которых 47% было испанцами, 29% – басками и 24% – каталонцами. Все эти нации были титульными. Социальный состав был типичен для аграрной страны: население на 64% состояло из крестьян, на 17% – из горня-ков, на 7,6% – из рабочих, на 4% – из солдат, на 3% – из служащих и на 2% – из капита-листов. Страна на 100% была католической (если, конечно, не считать меня). Политиче-ские симпатии распределялись так: 87% населения было консерваторами, 13% – либера-лами. Из 55 общин почти треть (17) изнывала от безработицы. Самое ужасное заключа-лось в вопиющей неграмотности населения. В стране, где каждый кабальеро – дон, а каж-дый идальго – гранд, было всего 13% грамотного населения. Сказывалось засилье католи-ческой церкви и святой инквизиции. Надо сказать, что при этом, положение с наукой было не таким уж плохим. Карлисты знали 5 военных технологий, 6 морских, 5 экономических, 5 культурных и 4 промышленных.
Страна была, естественно, абсолютной монархией, с прямым декретным правлени-ем, правящая партия – “сообщество карлистов” – шайка заносчивых донов. Идеология – реакционная. Национальная ценность – порядок. Почти все это надо было менять, но пока было не до того.
Экономика и производство тоже, как говорят французы «laisse desirer», т.е. остав-ляли желать. В казне было 5 тыс. £. и при существующем уровне налогообложении (33% со всех слоев общества и 10% налогов с продаж), производства и расходов (образование, борьба с преступностью, оборона по 50%, содержание армии и флота 100%) казна теряла около 27 £ ежедневно. Все это нуждалось в радикальной корректировке. На производство вообще без слез нельзя было глядеть. В 6 провинциях производились только два вида ре-сурсов: зерно и фрукты. Ни одного завода. Закрома родины были полупустыми. Более или менее приличное положение было с цементом, пиломатериалами, винтовками, сталью, углем, вином, водкой, консервами, модной одеждой (ну, очень полезная вещь во время гражданской войны), парусниками, артиллерийскими орудиями, ВВ. Фрукты и зерно только начали поступать на склад.
Об иностранных делах говорить нечего. Опять же не до того. Отношения с велики-ми державами колебались от никаких (0 с Австрией, Россией, Пруссией, Турцией, САСШ) до прохладных (-50 с Францией, СКВ и Нидерландами).
В сложившихся обстоятельствах “самым важным из искусств для нас являлось ки-но”, т.е. военная мощь. В Северной карлистской армии, дислоцированной в Эстелле, под командованием генерала Кабрера (опытная восходящая звезда, шок +1, опыт +20) было 4 пехотных дивизии неполного состава общей численности 28 тыс. чел. (организация и мо-раль по 45). Центральная карлистская армия, расположенная в Морелле, под командова-нием генерала Гомеза (умелый представитель школы кавалерии, шок +1, мораль +3, ско-рость +15) располагала 3 дивизиями (1 артиллерийская, 1 пехотная и 1 кавалерийская) то-же неполного состава, с общей численностью – 19 тыс. чел. Еще 2 генерала находились в резерве: Эгия, уравновешенный шустрый бюрократ (оборона +1, верность +1, скорость -5, истощение -5, опыт -5) и Зумалакареги, блестящий прирожденный лидер (мораль +5, ор-ганизация +15, верность +5, истощение -15). Мобилизационный потенциал составлял от-рицательную величину -39. Вот с этим всем и предстояло объединить Испанию под изма-занными простынями Дон Карлоса. По данным, полученным от перебежчиков, карлистам противостояло войско кристиносов из 7 дивизий общей численностью 40 тыс. чел. при нулевом мобилизационном потенциале.
В общем зачете Карлистская Испания занимала не такое уж плохое 18-е место (ус-тупая всего одну позицию Баварии), причем по престижу – 63-е (0 баллов), по промыш-ленному развитию – 14-е (25 баллов), по военной мощи 16-е (8 баллов). По сравнению с тем, что я наблюдал из Баварии, состав Большой восьмерки и порядок в этом элитном клубе претерпели некоторые изменения. На первом месте находилось СКВ, далее следо-вали: Российская Империя, Франция, Пруссия, Оттоманская Империя, САСШ, Австрия, и замыкали список Нидерланды.
Вот такой пейзаж перед битвой и открылся моему взору…

Утром 1 января1836 года. я собирался на прием к королю. На этот раз, я решил не-много изменить свой имидж и выбрал пятнистую форму российского десантника, полагая, что в таком виде военным будет легче со мной общаться. Около полудня я был в прием-ной Карла V. Раньше приходить не имело смысла из-за празднования Нового года. Хуан мне сообщил, что Его Величество должен вот-вот появиться. Действительно, не прошло и двух часов, как в приемной появился Дон Карлос со свитой генералов. Вообще, количест-во генералов для такой небольшой армии, на мой взгляд, превышало разумные пределы, и что-то мне сильно напоминало. Король сделал мне знак следовать за ним. Войдя в его ра-бочий кабинет, мы все расселись за столом для заседаний. Его Величество предложил мне занять место по правую руку от себя. Я думал, что он пожелает заслушать сначала сооб-ражения военных, но он предоставил слово мне.
–Дон Сезар! Прошу Вас!
Собравшись с духом, я начал говорить. Мне не хотелось их пугать, но заставить их проникнуться серьезностью положения считал необходимым.
– Ваше Величество! Кабальеро! Положение ужасно! Дилемма простая.
Быть или не быть - вот в чем вопрос.
Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы
Иль нужно оказать сопротивленье?
Восстать, вооружиться, победить
Или погибнуть, умереть, уснуть?

Надеюсь, здесь собрались люди, ясно отдающие себе отчет, какой путь они выбра-ли. Поэтому, я предлагаю, не снимая лозунга, начертанного на наших знаменах Dios y Fueros! – «Бог и привилегии!», добавить Patria o Muerte! – «Родина или смерть!» Только в таком контексте мы сумеем победить и положить конец братоубийственной войне.
Переходя от лозунгов к практическим делам, я предлагаю: первое, установить по-доходные налоги по шкале 75:50:33; ввести максимальный налог с продаж, второе, расхо-ды на образование установить на максимум, на борьбу с преступностью – в минимум, на оборону, содержание армии и флота оставить на прежнем уровне. И последнее. В облас-ти науки, я предлагаю заняться идеализмом. Нам еще потребуется заработанный на этом престиж.
Оказалось, что как это часто бывает в хунтах, за науку тоже отвечал генерал, кото-рый в этом месте счел возможным возмутиться.
– Зачем нам идеализм?! Что нам от этого? Нам надо укреплять армию! Давайте займемся «стратегической мобильностью»!
Настал черед вмешаться королю.
– Прекратите, генерал! Ваша политика уже завела нас в тупик. Понаоткрывали тут морских технологий, а чего нам с ними делать?! Когда, действительно, вопрос стоит «быть или не быть?!» И решается он, между прочим, на суше. Слушайте лучше Рабинови-ча!
После этой секундной перепалки я вновь заговорил.
– Теперь собственно о войне. Первое, что нам предстоит делать, по возможности, провести всеобщую мобилизацию. Второе, совершенно необходимо, чтобы интенданты создали запас не менее 50 у.е. винтовок и 50 у.е. банок тушенки, необходимых для развер-тывания 5 дивизий мобрезерва. Внешнеторговое ведомство должно обеспечить закупку недостающего количества. Нам сейчас не до казны. Все должно быть подчинено армей-ским нуждам. В крайнем случае, залезем в долги.
– Я уже собирался закончить, но тут Его Величество, решил поинтересоваться мо-им мнением на методы ведения войны.
– Дон Сезар, а не могли бы вы дать нам свои соображения по способу ведения во-енных действий. Большинство моих генералов склоняются к оборонительной тактике.
– Ваше Величество! Кабальеро! Я хотел бы подчеркнуть, что не чувствую себя вполне компетентным в военных делах. Могу исходить лишь из здравого смысла и тех сведений, которыми я на сегодня располагаю. Со всем уважением должен сказать, оборо-нительная тактика самоубийственна. Да, сегодня наши силы и силы кристиносов практи-чески равны, более того боевой дух (мораль) наших войск почти вдвое превосходят тако-вой у наших врагов. Но с каждым днем это преимущество будет таять. Сидя в окопах, мы не добьемся объединения страны. В лучшем случае нам достанутся какие-нибудь огрызки, типа Каталонии или Наварры. Наша тактика – это изматывание противника в маневренной войне. Не вступая в решительные сражения громить зазевавшиеся соединения врага. Конечная цель – Мадрид, и достичь ее нужно, как можно скорее. Желательно захватить и другие крупные города: Толедо, Валенсию, Барселону, Севилью. Но наша первоочередная цель – вернуть себе Бильбао. Вперед! К победе карлизма во всей Испании! Даешь Бильбао и Мадрид! Patria o Muerte!
Было очевидно, что Дон Карлос воодушевлен моими словами, и военные не риск-нули выступить с возражениями, тем более, как я понял, особого единства в их рядах не наблюдалось.
Когда король понял, что дискуссия завершена, он жестом отпустил присутствую-щих. Подходя к дверям, я услышал:
– А вас, Рабинович, я попрошу остаться.
Когда я вернулся, король колокольчиком вызвал секретаря, и мы все вместе соста-вили текст королевских указов по новой налоговой системе, и директивы командующим Северной и Центральной армиям карлистов. Гражданская война карлистов и кристиносов продолжилась. Теперь, с моим участием.

На следующий день была объявлена всеобщая мобилизация (КДР. По ивенту) и наш мобилизационный потенциал сравнялся с нулем. Затем произошло еще некое событие под названием VIP_282006_NAME, которое принесло нам 5 очков престижа. Из Цен-тральной армии был выделен 1-ый корпус в составе артиллерийской дивизии, который начал движение на Уэску, тогда как остальная армия пошла на Валенсию и прибыла туда в конце января. И те, и другие без боя освободили соответствующие провинции. Одно-временно Северная армия, обнаружив движение кристиносов на Памплону, вошла в эту провинцию и отбила попытку ее захвата сторонниками Марии Кристины. Но противник тоже не стоял на месте, захватил Лериду и нашу столицу Эстелу. Далее первый корпус отразил атаку в Уэске, Северная армия, ворвавшись на плечах противника в Бильбао, с боем захватила его, а Центральная армия, выиграв встречный бой в Алькарасе, не задер-живаясь вошла в Мадрид, завязав бои за столицу.
Приблизительно к марту наши интенданты скопили необходимое количество винто-вок и консервов, что позволило нам провести мобилизацию еще 5 пехотных дивизий.
Возврат Бильбао в руки Дона Карлоса имел для нас жизненно важные последствия. Ведущие монархии мира, озабоченные нашей судьбой, стали переводить нам средства. Пруссии и Россия перевели нам по 10 тыс. £ и еще по 1 тыс. £ по секретным каналам. Ав-стрия же, верная своей политике не складывать все яйца в одну корзину, оказывала под-держку и нам, и кристиносам. Тем не менее, мы также получили от нее в общей сложно-сти 11 тыс. £. Некоторую поддержку нам оказали французские нобли, дважды переведя на наши счета по 1 тыс. £. Надо ли говорить, как кстати нам были эти средства.
Война тем временем продолжалась. Первый корпус отразил еще одну попытку за-хвата Уэски, а Северная армия вернула контроль над Эстеллой. После длительных и упорных боев за Мадрид Центральная армия, потерпев поражение, прекратила свое суще-ствование в июле 1836 года.
После освобождения Эстеллы, Северная армия с боями освободила Сарагосу, Сигу-энсу и вошла в Мадрид, где выиграла бой у кристиносов, отразила две их контратаки и 2 февраля 1837 года добилась полного контроля над столицей, после чего блокировала по-пытку возврата врагом столичной провинции.
Тем временем, дивизии мобрезерва были готовы к развертыванию. Беда была в том, что некоторые провинции их приписки были захвачены противником. Из двух дивизий, приписанных к Жероне был сформирован 2-й корпус, который был двинут на Лериду. Ту-да же чуть позже подошел 1-й корпус. Сразу после освобождения Лериды, 1-ый корпус был усилен еще одной дивизией моберезерва, приписанной к этой провинции, и получил название 1-й армии. Надо сказать, что кристиносы тоже не стояли на месте. Они захвати-ли незащищенные Мореллу и Уэску, попытались отбить Лериду, но безуспешно. В мае -2-й корпус вернул контроль над Жероной, а 1-я армия к концу июня освободила Барсело-ну. Противник успел вновь захватить Лериду и Сарагосу. Но тут наступило 2 июля 1837 года – исполнилось ровно полгода, как карлисты удерживали столицу, и Его Величество Король Испании Карл V торжественно въехал в Мадрид вместе со всем своим двором. Братоубийственная гражданская война, длившаяся пять лет, завершилась блестящей побе-дой карлистов. Мария Кристина, прихватив Изабеллу II, бежала во Францию.

КДР. На всякий случай. В предыдущей части Рабинович читает начало монолога Гамлета Уильяма нашего Шекспира в переводе Б.Пастернака.

С вступлением в Мадрид Дон Карлоса, бегством Марии Кристины и объединением Испании под лозунгом “!Dios y Fueros!” военные действия, к сожалению, не прекрати-лись. Королевской власти железной рукой пришлось подавлять выступления сторонников предыдущей власти, перешедших к партизанской тактике. Тем не менее, 5 января 1838 года, при большом стечении народа на Placa Major (Главная площадь) в Мадриде было объявлено об официальном завершении гражданской войны. Карта Испании вновь при-обрела традиционной светло-желтый цвет (в момент объединения она стала цвета свеже-пролитой крови), а повстанческий флаг Дон Карлоса был сменен на традиционный крас-но-золотой стяг испанской монархии Бурбонов.
Победа Кала V сильно огорчила наших ближайших соседей, особенно Францию и СКВ. По-видимому, этим свободолюбивым нациям не нравилось возрождение абсолют-ной монархии в Испании. Не прошло и двух месяцев с момента официального завершения карлистской войны, как Франция (может быть, ее науськивала испанская эмиграция) объ-явила нам войну. Нам эта война была нужна, как… Ну, вообщем, понятно. Поначалу французам удалось захватить Таферзит в Северной Африке, Жерону и Лериду в самой Испании. В ответ наша кавалерия совершила рейд на Каркасон, но была выставлена отту-да. После развертывания дивизий мобрезерва, наша армия начала планомерное вытесне-ние французов с испанской территории и к февралю 1839 года территория Испании была очищена от агрессора. В ходе войны мы дважды и безуспешно делали Франции мирное предложение на условиях SQ. К апрелю 1839 года даже самым тупым французам стало ясно, что в Испании им ничего не светит, и они сами сделали нам мирное предложение вернуться к довоенной ситуации. Мы это предложение приняли.
В то же время некоторые государства принялись улучшать наши взаимоотношения. По одному разу в нашем МИДе отметились Аргентина, Грузия и Лукка. А вот посол Пор-тугалии практически не вылезал из кабинета министра иностранных дел (5 раз). Очень удивил ББ (23). За что? Ведь это все испанские территории!
За это время Королевская Академия наук завершила исследование “идеализма” (фев-раль 1838 года) и приступила к исследованию “стратегической мобильности”. Через не-которое время мы получили ощутимую прибавку к престижу за неокантианский идеализм.
Объединение Испании имело колоссальные последствия во всех составляющих жиз-ни страны, поэтому мне пришлось заново собирать сведения о внутреннем и внешнем по-ложении страны. Стоит упомянуть, что отношение ко мне со стороны придворных, осо-бенно военных, сильно изменилось к лучшему. Чиновники и военные наперебой стара-лись угодить мне.
Итак. В 44 провинциях метрополии и 11 заморских территориях проживало 16,5 млн. чел. Национальный состав был довольно пестрым, к трем титульным нациям: испанцы 67%, каталонцы 8%, баски 2%, прибавились нацменьшинства: филиппинцы 16%, карибь-ено 3% и креолы 3 %. В социальном составе, также произошли заметные подвижки: кре-стьян было 41%, горняков 17%, рабочих 16%, аристократов 7%, рабов 5% и клерков 4%. Страна на 95,5% была католической и только за счет населения Филлипин имелось 4,5% суннитов. Политические симпатии распределялись так: консерваторов – чуть более 67%, либералов 32%, появились анархо-либералы в количестве 0,4%. Около 22% общин (72 из 326) маялись безработицей. Особенно значительное их количество было в Каталонии. Риск восстания сохранялся на всех территориях, кроме исконно карлистских провинций и составлял от 0,67 в Севилье до 4,82 в Барселоне.
После всех войн и потрясений в казне было чуть больше 8 тыс. £. Налоги продол-жали взиматься по шкале 75:50:33, при максимальном налоге с продаж. Расходы на обра-зование были установлены на уровне 55% от максимума. Было очевидно, что неграмот-ность населения – это ахиллесова пята Испании (к слову сказать, грамотность теперь со-ставляла 19%) , и очень хотелось увеличить эту статью расходов, но, увы, политика, как говорят знающие люди, это “искусство возможного”, а уж финансы и подавно. Зато рас-ходы на оборону составляли 33% от максимума, что тоже не радовало. Но правящее “со-общество карлистов” было поклонником государственного капитализма, и ниже опустить эти расходы не было никакой возможности. Отсюда, расходы на борьбу с преступностью были установлены в ноль, на радость бандюганам, всякого рода Кармен, коррумпирован-ным чиновникам и полицейским. Расходы на содержание армии и флота были установле-ны на уровне 50%. Все это позволяло получать казне около 25 £ ежедневно.
В стране производилось и добывалось 16 видов ресурсов и товаров: зерно, фрукты, железо, уголь, рыба, мясо, табак, сталь, шерсть, ткань, стекло, лес, вино, боеприпасы, кон-сервы и стрелковое оружие. Все в небольших количествах. Не хватало железа и угля. Их и остальные товары приходилось импортировать. Если бы не мое задание, следовало бы за-няться хозяйственным менеджментом. В стране насчитывалось 8 предприятий, почти все убыточные. В Андалусии был консервный завод, в Астурии-и-Галисии – сталелитейный, в Кастилии Ля Нуеве –боеприпасов и стрелкового оружия, в Кастилии-и-Леоне – еще один сталелитейный, в Валенсии-и-Мурсии – стекольный и винодельческий, и в Каталонии – мануфактура. Только стекольный завод давал прибыль в 2,96 £, все остальные наносили ущерб от -5,55 £ (завод стрелкового оружия) до -0,13 £ (винодельческое предприятие). Ка-талонская мануфактура с видимым наслаждением прислушивалась к “шороху орехов”, т.е. в графе прибыль гордо красовался ноль. За это время нас постигло разрушение рыбного склада и склада минеральных удобрений. Зато увеличилось производство в аграрном сек-торе.
А в это время… В мире происходило достаточно много событий, в том числе весьма странных. Ганновер перестал быть сателлитом СКВ и вошел в Прусско-Австрийский со-юз. В январе 1836 года на просторах Оттоманской Империи возникла Сербия. Бельгия по-воевала с Нидерландами, закончилось это признанием независимости Бельгии и миром SQ. Техас также закончил войну с Мексикой на этих же условиях. Франция в ходе коло-ниальной войны с Альджазаиром аннексировала его. Нидерланды объявили колониаль-ную войну Альтьеху (Altjeh). В Латинской Америке на условиях “белого мира” разошлись Аргентина с Боливией и Бразилия с Республикой Пиратини. Гватемала объявила свою не-зависимость от СШЦА и объявила войну своим угнетателям. В Азии Британская Индия объявила войну Йемену, и тот вынужден был смириться с потерей Адена. После чего Бри-танская Индия затеяла Опиумную войну с Китаем. Попытки европейцев урегулировать 2–й восточный кризис окончились двумя войнами между Оттоманской Империей и Егип-том, причем обе завершились “белым миром”. Россия объявила колониальную войну Хи-ве. Ну и, наконец… 2 Января 1840 года, смертью смерть поправ, повторив подвиг Иисуса Христа, воскреснув через 19 лет после своей кончины на острове Св. Елены, во Францию вернулся Император Наполеон I. (Кстати. С наступающими. Для православных камрадов. Христос Воскреси! А коммунистически настроенных камрадов –с Днем международной солидарности трудящих)
В результате всех этих событий Испания Дон Карлоса стала мировым лидером – 1-е место с 759 очками, причем престиж – 1-е (1405 очков), индустрия – 12-е (39), военная мощь – 7-е (21). Занимающее второе место СКВ, более чем вдвое уступали нам с 364 оч-ками. Далее следовали: Франция (195), Россия (135), Пруссия (124), Австрия (73); 7-8 мес-та делили Оттоманская Империя и Нидерланды с 64 очками.

9. Москва 2063 год.

В Москве, тем временем, прошла неделя с начала описываемых событий. Генерал-полковник, придя на службу, и, взглянув на перекидной календарь, увидел, что на сегодня назначена встреча с начальником испанского отдела. Он тут же нажал кнопку вызова адъютанта. Когда тот появился в кабинете, генерал спросил:
– А где, собственно, начальник испанского отдела? Он, что, все забыл?
– Никак нет, генерал, – ответил майор. – Вот уже неделю он днюет и ночует в нашем спецхране. Один из его стажеров носит ему еду и питье. Все остальные сотрудники испан-ского отдела только вчера поздно вечером вернулись из служебных командировок. Сейчас в испанском отделе идет совещание.
– Хорошо. Как только совещание закончится, начальника отдела ко мне.
Через два часа адъютант доложил, что начальник испанского отдела ожидает в при-емной. Генерал-полковник дал знак войти.
В кабинете появился генерал-майор. Лица на нем не было. Был он бледен и небрит. Весь его лоск слетел, как старая штукатурка. Мятые рубашка и брюки ясно указывали, что ему приходилось спать, не раздеваясь.
– Что скажете генерал? – как можно мягче, видя такое рвение, спросил генерал-полковник.
– Можно сказать, ничего.
– Что?! Ничего не нашли?!
– Так точно. Мой отдел перерыл все церковные книги Северной Испании и Южной Франции того времени. Такого человека, под именем Диего Падри, нет, и никогда не бы-ло. Родственников, соответственно, тоже.
– Вашу мать! Куда же вы смотрели, когда вербовали его?! – начал заводиться гене-рал-полковник, но вовремя остановил себя, понимая, что задает риторический вопрос.
Генерал-полковник замолчал. Сбывались худшие подозрения, если не сказать, кош-мар Управления исторической разведки и диверсии (УИРД). Взяв себя в руки, генерал-полковник зада новый вопрос:
– Вы произнесли “можно сказать...” Значит, все-таки, что-то есть?..
– Пустяки, генерал. Может быть, о них даже не стоит упоминать…
– А все-таки.
Генерал-майор, тяжело вздохнул, понимая, что после его ответа, может последовать грандиозный разнос. Утешало только то, что он выполнял приказ.
– Генерал Обязан доложить. В базе данных мировой криминальной литературы есть упоминание о человеке по имени Диего Падри.
– Подробнее, – приказал генерал-полковник.
– В романе польской барышни, по имени Иоанна Хмелевская, “Что сказал покойник” есть такая фраза “Все сложено сто сорок восемь от семи, тысяча двести два от Б, как Бер-нард. Два с половиной метра до центра. Вход закрыт взрывом. Связь торговец рыбой Дие-го Падри”
– Вы прочли роман?
– Не успел.
– Ладно. Идите. Я сам займусь этим. – отпустил сотрудника начальник УИРДа.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Испанские будни

31.10.2005 23:26

10. Миссия невыполнима.

Это было относительно спокойное десятилетие для Испании. Страна зализывала раны гражданской войны и накапливала силы. Народные выступления не прекращались, и армии все время приходилось выполнять карательные функции. Эти чертовы доны и кабальеро никак не желали мирно трудиться во благо своей Родины. Положение усугублялось практически полным отсутствием полиции, а та, что имелась, была насквозь коррумпирована. Правда, к концу десятилетия риск восстания сохранялся только в 8 провинциях метрополии от 0,35 в Виго до 0,88 в Гранаде. Зато пышным цветом расцветала коррупция. С учебой тоже были проблемы. Средств на программу полной грамотности катастрофически не хватало. Я отчетливо понимал, что наше лидирующее положение в мире ненадолго. Нельзя выехать на одном престиже. Без развитой промышленности, образованного населения и нормальной армии, страна, даже пусть и являющая мировым лидером – “колосс на глиняных ногах”. Втолковать это упрямым донам не было никакой возможности. Весь королевский двор пребывал в состоянии эйфории и легкой расслабленности, как после полового акта. Все мои попытки привлечь внимание короля к имеющимся проблемам, встречали вялый отпор. – “Да, ладно, вам, Дон Сезар. Что вы трепещете крыльями?! Все и так хорошо! Дайте нам перевести дух. Пусть народ отдохнет”. Все же кое-чего удалось сделать.
В области науки, наши яйцеголовые за 10 лет разродились четырьмя открытиями: “стратегическая мобильность”, “позитивизм”, “практичный паровой двигатель” и “армейский профессионализм”. Два с половиной года на технологию! Есть, отчего придти в отчаяние. Грамотность населения выросла еще почти на 5% (из них 2% по ивенту за открытие библиотеки), и составляла 23,9%.
В экономике никаких существенных сдвигов не произошло, если не считать того, что благодаря нашему лидирующему положению удалось закупить на мировом рынке партию механизмов. Теперь можно было начинать индустриализацию страну. Доходы и расходы казны оставались в прежних пропорциях, что позволяло получать 15-20 £ ежедневно при общем золотом запасе 21 тыс. £. Неудачи постоянно преследовали нашу промышленность. Мануфактура гнала брак, зерно гнило, обрушивался склад шелка.
В области военного строительства было развернуто еще две артиллерийские дивизии и спущены на воду две транспортные флотилии. В Эстелле Господь Бог (ивент) послал нам форт первого уровня.
Во внешней политике по моим рекомендациям МИД занялся систематическим улучшением отношений с Францией, а затем с Соединенным Королевством. Иметь у себя на голове враждебную Францию, а под боком столь же враждебное СКВ, да еще при таком ББ (28) было бы себе дороже. Все это проходило очень тяжело и медленно, дипломатического резерва (очков) не хватало. Тем не менее, нам удалось не только поднять уровень взаимоотношений с Францией до 90 и СКВ до 60, но и получить от французов гарантию независимости. С другой стороны, португальцы, видимо, серьезно нас опасались, и их посол практически жил в нашем МИДе, при каждом удобном случае улучшая отношения (16 раз). Однажды отношения с нами улучшило Королевство Обеих Сицилий.
За это время произошло одно политическое убийство (-5 престижа) и военный парад в столице (+1 престижа). Кстати, столицей была Эстелла, а вовсе не Мадрид.
Однажды, в феврале 1848 года, когда мои беседы с королем стали для него невыносимы, он сказал:
– Хорошо, Дон Сезар, я подумаю, что можно сделать.
Получилось, как в том анекдоте. Семейная пара опоздала на вокзал. Муж разворачивается и со всей силы бьет жену по лицу. На вопрос “Вань! Ты что?!”, тот отвечает “Ну, что-то же надо делать!”
Через неделю после моего разговора с Его Величеством, Испания объявила колониальную войну Марокко. Вот уж не этого, я ожидал от Карла V. Сказать, что Марокко, был нам так уж нужно, нельзя. Из серьезных ресурсов только уголь. Правда, овладев Танжером, можно было контролировать южную часть Гибралтарского пролива (но это же не “День Победы”, в конце концов!). Как бы то ни было, через 1,5 года Испания аннексировала Марокко.
Вот, собственно, и все, что случилось в Королевстве Дон Карлоса за 10 лет.
В мире продолжала идти борьба за его передел. В Средней Азии Россия аннексировала Хиву, объявила колониальные войны Бухаре и Коканду и отъела у последнего две провинции. Перу отобрало 5 провинций у Боливии. Египет последовательно аннексировал Эфиопию и Судан. Британская Индия – Синд. Нидерланды объявили колониальную войну Бали. Мексика объявила войну САСШ. Гондурас закончил войну с Гватемалой на условиях SQ. Бразилия признала независимость Парагвая, а Либерия приняла акт о своей независимости. Доминиканская республика, отделилась от Гаити и объявила ему войну, но была вновь поглощена кровожадными предками папы Дока. В Европе Тоскана аннексировала Лукку, Австрия – Краков. Франция повоевала со Швейцарией, к которой присоединилась Пруссия. Все окончилось SQ. Австрия, объявив войну Швейцарии, за 1 день военных действий добилась почетного “белого мира”. Пруссия попыталась было решить вопрос Шлезвиг-Гольштейна, но датчане оказали достойное сопротивление и все опять кончилось SQ.
В результате прошедшего десятилетия число испанских колониальных владений увеличилось на 13 провинций. Население увеличилось на 2,1 млн. чел. и составляло 18,6 млн. чел. Появилось новое национальное меньшинство – арабы в количестве около 3%. Благодаря им возросло число суннитов до 7,6%. В политическом спектре не только возросла доля анархо-либералов до 0,6%, но и в заметном количестве появились социалисты – 1,6%. Социальный состав распределялся так: крестьяне 45%, горняки 16%, рабочие 13%, аристократы 7%, солдаты 6%, рабы 4%.
В производстве и экономике никаких серьезных сдвигов не произошло.
Как бы то ни было, на этот раз Испании удалось удержать лидирующее положение – 1-е место (853 очка), в том числе, престиж – 1-е место (1551), промышленное развитие – 15-е (48), военная мощь – 7-е (36). На пятки наступало СКВ (774 очка). Далее следовали США (384), Франция (216), Пруссия (206), Россия (202), Британская Индия (109) и Бельгия (105).

11. Москва 2063 год.

Когда за генерал-майором закрылась дверь, начальник УИРДа попросил своего адъютанта принести из библиотеки роман И. Хмелевской, чтобы кое-что воскресить в памяти. Получив книгу, генерал-полковник бегло пролистал книгу. Да, он не ошибся. Диего Падри был связником международного картеля преступников, занятого контрабандой и наркоторговлей. Взяли связника или нет сотрудники Интерпола, осталось за кадром. И вот теперь человек с таким именем всплывает за сто с лишним лет до описываемых в романе событий и всплывает не где-нибудь, а именно в Пиренеях, где и был зарыт клад картеля преступников. Это не могло быть простым совпадением. Здесь генералу пришло в голову еще одно соображение, и он решил проверить. Интересно, а что стало с самой пани Хмелевской, после выхода книги “Что сказал покойник”. Набрав в поисковике несколько слов, и, пробежав библиографию польской писательницы, генерал понял, что она стала основательницей жанра ироничного дамского детектива, но к теме международной преступности больше не возвращалась. По-видимому, нашлись умные и добрые дяди, которые объяснили ей всю опасность этого занятия. Он хорошо помнил историю, которая, естественно с махровым враньем и киношными ляпами, нашла отражение в фильме “Три дня “Кондора”. Подразделение ЦРУ, анализирующее мировую криминальную и детективную литературу, вскрывает секретную агентурную сеть того же ЦРУ. Все эти литературоведы-аналитики были тут же перебиты наемными убийцами, нанятыми зам. директора ЦРУ по оперативной работе. В живых остался только “Кондор” в исполнении Роберта Редфорда. Так, что, скорей всего, пани Хмелевская силой своего художественного воображения вскрыла одну из таких секретных сетей. Оставалось вспомнить только, какая из крупных спецслужб была замешана в скандалах о незаконном обороте наркотиков. Опять же ЦРУ, хотя, надо сказать, нет ни одной спецслужбы в мире, которая не баловалась бы наркоторговлей с целью привлечения неподотчетных средств. Вообщем, противник был ясен. Оставалось только узнать, как он оказался в курсе плана Р2. И еще одна мысль занозой сидела в мозгу генерал-полковника. Что-то, что позволило бы ему раскрыть личность Диего Падри, уже попадалось на глаза. Но где и что?

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. К истории «Золотого теленка» О. Бендера.

31.10.2005 23:28

КДР. Напоминаю камрадам, что Рабинович был эвакуирован с нервным расстройством, поэтому некоторые записи в его дневнике чем дальше, тем больше могут производить странное впечатление.

12. Миссия невыполнима.

Мои предчувствия оправдались, и в середине 1850 года мы утратили лидирующее положение в мире – нас обошло СКВ. Начался регресс, о котором я предупреждал короля. Сколько я не уговаривал Дон Карлоса провести демократические реформы, ответ был один – «Дон Сезар! Не суйтесь в не свое дело!». Кое-какие резоны у Его Величества, конечно, были. Денег в казне все время было в обрез, и затевать дорогостоящие политические реформы королю не хотелось. Кроме того, идя на поводу генеральской камарильи, Его Величество выделял значительные средства для усиления армии. Была сформирована еще одна артиллерийская дивизия, мобилизационный резерв увеличен до 15 пехотных дивизий, спущена на воду еще одна транспортная флотилия, – все это тяжелым бременем ложилось на экономику.
Наши споры с королем продолжались, пока, наконец, в начале февраля 1851 года он не сказал:
– Вот что, Дон Сезар! Отправляйтесь в Ла Корунью! Там вы вскроете пакет, который передаст Хуан.
Выйдя от короля, я взял в приемной у Хуана пакет, с надписью Совершенно секретно. Начальнику Servicio de seguridad. Вскрыть лично в Ла Корунье.
Прибыв в назначенное место, я вскрыл пакет и прочел:
«Дон Сезар! Вы назначаетесь командующим экспедиционного корпуса. Вам надлежит погрузить дислоцированный в Ла Корунье 6-й корпус (5 артиллерийских дивизий) на корабли, пересечь Атлантический океан, высадиться в начале мая на атлантическом побережье САСШ и вести боевые действия до заключения выгодного для Испании мира. Дня 15, месяца февраля, года 1851 AD. Король Испании Карл V.»
«Да», – подумал я. – «Таки плохо! С такой армией, с таким флотом (1 линкор с корветами, 2 линкора, 4 фрегата и 7 транспортов), с такой экономикой, не имея союзников, и находясь во враждебном окружении (СКВ) объявлять трансатлантическую войну САСШ с их неисчерпаемыми ресурсами…Его Величество, очевидно, зарвался. Повторялась история с Наполеоном I.»
Делать было нечего, и я вступил в командование 6-м корпусом. Весенний переход через Северную Атлантику лучше не вспоминать, но в конце апреля Королевская Армада встала на рейде Чезапикского залива, и 4 мая 6-й корпус беспрепятственно высадился в столице САСШ – Вашингтоне. Поначалу казалось, что война будет легкой прогулкой. Армия САСШ немного уступала нашей по численности, и представлялось, что после переброски через Атлантику дивизий мобрезерва, мы легко одолеем противника. И действительно. Мы без боя захватили Вашингтон, затем легко выиграли бой в Филадельфии и захватили ее. Затем прибыл 7-й корпус из семи дивизий моберезрва, за ним и 8-й такого же состава. Американский флот пытался перехватывать нашу Королевскую армаду, но та уклонялась от боев, благо один порт уже был захвачен. Вот тут и началось. Американские рейнджеры-партизаны стали очень сильно нас беспокоить. Таких толстых партизан мне еще никогда не доводилось видеть. Понять, в чем заключалось их отличие от регулярной армии, было невозможно. И по численности, и по качеству они ничуть ей не уступали. Одно слово – «проклятые янки». Как бы то ни было, мы захватили еще Атлантик-Сити и Ньюарк и в феврале «пиндосы» предложили нам мир, по которому к Испании отходили Манассос (очень удобная провинция с морским портом по соседству с Вашингтоном), Байлокси в Миссисипи и Тампа во Флориде. Мир был нами принят. Плацдарм на Атлантическом побережье США был захвачен, и задача первой войны с САСШ была выполнена.
Сразу после заключения мира я вернулся в Испанию и Его Величество пожаловал мне орден Золотого Руна. (Впоследствии злые языки утверждали, что именно этот орден попал в коллекцию Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бея. На самом деле орден до сих пор хранится у меня в коттедже № 6). Это, конечно, радовало, но ситуация была безрадостной. Не прекращались стихийные выступления народных масс по всей Испании и ее заморским территориям. Не проходило и ночи, чтобы меня не будили с сообщением: восстание в Таза, восстание в Тампе, восстание в Аликанте, или где-нибудь еще. Не оставалось, наверное, ни одной провинции, не пораженной коррупцией. Страна все больше напоминала воровскую хазу, где нет закона, а есть понятия.
Весь свой дипломатический резерв мы израсходовали на улучшение отношений с Францией. В виду неизбежной войны с СКВ, в ноябре 1854 года мы объявили ему колониальную войну. (КДР. Может быть, это и чит. Но престиж за такие вещи снимается. Так что, все честно). И тут через два месяца разразилась гражданская война Севера и Юга. О! Как хотелось влезть в эту войну, чтобы помочь южанам, но перебрасывать мобрезерв через Атлантику в условиях войны с СКВ было бы самоубийством. Естественно, мы тут же стали делать мирные предложения англичанам, но те упирались, хотя никаких активных военных действий не было. Только в мае 1856 года англичане сами сделали нам мирное предложение на условиях SQ, которое мы тут же приняли. За это время мы успели развернуть еще 7 артиллерийских дивизий, довести мобрезерв до 20 пехотных и спустить на воду еще 2 транспортные флотилии. Сразу же после заключения мира с СКВ экономика была переведена на военные рельсы, дивизии доукомплектованы до полного штата. Началась переброска войск через Атлантику. К ноябрю 1856 года почти вся испанская армия была сосредоточена в Манассосе. Дома оставались всего 6 дивизий для поддержания порядка, и еще по одной на Филлипинах и в Марокко. Его Величество опять назначил меня командующим экспедиционными войсками. Более того, он присвоил мне титул вице-короля с правом объявления войны. (Вице-король Рабинович! Звучит, а!) Выполняя указание Его Величества, 13 ноября 1856 года я объявил вторую войну САСШ.
Война протекала все по тому же сценарию. Наша армия успешно выигрывала бои с регулярной армией САСШ, но «проклятые гринго» очень быстро собирались в «партизанские» шайки, численностью до нескольких дивизий и сильно трепали мой экспедиционный корпус. Все же нам удалось захватить Фредрик, Филадельфию, Вашингтон, Харрисбург, Атлантик-Сити, Солсбери, Питтсбург, Буффало, Бингхэмптон, Уилмингтон, Рочестер и Уотертаун. В январе 1859 года янки предложили нам мир, на который после консультаций с Его Величеством, мы согласились. По мирному соглашению Испания получала Чарльстон и Уиллинг в Вирджинии, Кливленд в Огайо и Фредрик в Делавэре. С одной стороны, конфигурация нас устраивала, поскольку промышленный северо-восток был практически отрезан от остальной территории САСШ (оставался только морской путь), с другой стороны хитрые пиндосы не отдали нам ни одного завода. То ли они их перед сдачей уничтожали, то ли таскали за собой.
Вернувшись в Испанию (как надоели эти выматывающие трансатлантические заплывы!) я вновь приступил к обязанностям шефа SS и начал знакомиться с обстановкой. Да, скажу я вам. Победы в двух войнах с САСШ дались нам дорого. Страна имела внешний долг около 54 тыс. £. Не утихали восстания народных масс. Коррупция захлестывала страну.
Наши ученые за это время успели овладеть аж тремя технологиями: «ружья, заряжающиеся с дула», «романтизм», и «очистка угля». Правда, в декабре 1853 года у нас случилось «неожиданное изобретение» и мы выменяли полученный научный потенциал и Танжер на «печать денег при необходимости» у Франции, при этом наш научный потенциал оказался в минусе (-5). Последствиями этих, с позволения сказать, свершений стали: «гегельянский идеализм», «академические тренировки военных», «прото-экзистенциализм», «социальный статус офицеров», «полевые укрепления», «серебряный стандарт», «десятичная денежная система», «угольные шахты» и «кокс».
Как я уже упоминал, образовался внешний долг, и настала пора прижать толстосумов. Была введена новая налоговая шкала 75:50:50. Расходы на содержание армии и флота были урезаны до 30%. Доход был около 20 £ в день, что позволило начать выплачивать задолженность. Мало того, из-за неграмотности и низкой квалификации чертовых донов постоянно что-то происходило. Страна пережила два пожара, один на пустом складе нефти, рухнули рыбный и чайный склады, на складе стали ржавчина съела ее запасы. Тля в конец обнаглела, и, начиная с 1856 года, все «фруктовые» провинции поочередно ею поражались, что приводило к существенным потерям в урожае. Индустриализация опять откладывалась, теперь из-за отсутствия средств.
О политических реформах тоже можно было временно забыть.
Из приятных событий следует отметить, что в Эль Рарби (Марокко) были найдены алмазы, и там вспыхнула «золотая лихорадка», дважды мы открывали библиотеки, что благотворно сказывалось на грамотности населения. Скончался последний отпрыск знатного рода, оставив в наследство королевству 1 тыс. £.
В области внешней политики, кроме уже упоминавшихся усилий по улучшению отношений с Францией, и заключенного с ней соглашения по Танжеру, мы решили продать ей все северо-западное побережье Африки (Каср-эль-Кабир, Рабат, Мазаган и Агадир). Во-первых, нужны были деньги; во-вторых, таким образом, сокращалась береговая линия на случай колониальных войн с СКВ – большие любители высаживаться с моря, где ни попадя). После этого Франция опять предоставила нам гарантии независимости. (КДР. Толку от них! При каждом удобном случае, Франция от них отказывается). После окончания второй войны с САСШ мы начали улучшать отношения с СКВ. В итальянской семейной разборке мы выступили с поддержкой итальянских миноров (по ивенту). Наконец, не очень ясно, в каком именно месте, но мы прибегли к дипломатии канонерок, что принесло нам 20 очков престижа и 1 очко ББ. Все также продолжали улучшать с нами отношения сосед по Пиренеям (13 раз) и Королевство Обеих Сицилий (10 раз).
В мире все также было неспокойно. САСШ отобрали у Мексики три провинции. СКВ разошлось с Китаем на условиях SQ. Россия аннексировала сначала Грузию, затем Коканд. Центральным событием в жизни Европы и не только этого десятилетия стала Крымская война, которая закончилась Парижским договором. Похоже, что по нему Россия лишилась Измаила, который отошел к объединенной (Молдавия + Валахия) Румынии. Возникшую Хорватию затоптали не только все страны ПАС во главе с Австрией, но, что удивительно, и итальянские миноры (Парма, Тоскана, Модена). Хорватия вновь стала частью Австрийской Империи. После этого настал черед объединения Италии. Все началось с Пломбьерского договора между Францией и Сардинией-Пьемонтом. Австрия заняла трусливую позицию – «да, провалитесь вы!». Сардиния тут же подписала Туринский договор с Францией и отдала французам Ниццу и Анеси, и начала объединять Апенинский полуостров, используя в качестве тарана бригады Гарибальди. Весь север мирным путем вошел в состав Сардинии, а вот Королевство обеих Сицилий и Папское государство заупрямились. Сардиния объявила им войну. На стороне Сардинии выступила Франция, что неудивительно, и Пруссия, – а вот этого никто не ждал. Было очень трогательно смотреть, как эти заклятые друзья обменивались корпусами. Вот уж, действительно, «немец и француз пили за Эльзас и Лотарингию». Объединенными усилиями Королевство обеих Сицилий было уничтожено, а от Папской области остался только Рим. Состоялось объединение Италии со столицей во Флоренции. Злобная Британская Индия аннексировала Наджпур, Авадх, Джохар и объявила колониальную войну Китаю. Франция аннексировала Камбоджу и закончила колониальную войну с Луанг Прабангом «белым миром». Занзибар объявил свою независимость от Омана. Закончилось десятилетие объявлением Францией колониальной войны Мадагаскару.
В итоге мы вышли в 60-е годы вторыми, уступая СКВ более 300 очков, на пятки наступали САСШ (отрыв менее 100 очков). Далее следовали Пруссия, Италия, Франция, Оттоманская Империя и Россия.

13. Москва. 2063 год

В Москве, тем временем, прошла еще одна неделя. В кабинете генерал-полковника прозвучала незабвенная мелодия «Наша служба и опасна и трудна…». Это означало, что ему звонят по внутренней связи. Сняв трубку, генерал услышал голос главного контрразведчика.
– Генерал, я хотел бы встретиться. По-моему, нам есть, о чем поговорить.
– Заходите. Прямо сейчас.
Через некоторое время в кабинете начальника УИРДа появился начальник управления «К». После ритуальной светской беседы генерал-контрразведчик приступил к делу.
– Генерал! На сегодняшний день наша проверка ничего не дала. Может заслуживать внимания только то, что дети начальника вашего испанского отдела учатся в США: один в Гарварде на юриста, а другой в МТИ на компьютерщика. Но это ерунда. У кого сейчас дети не учатся за границей. Проверка детей показала, что они вполне приличные ребята. Если и бесятся немного, то в пределах нормы для молодых людей их возраста. Ничего сверхъестественного и подозрительного за ними нет.
– Ну, вы меня огорчили! Что? Совсем ничего? – с видимым разочарованием спросил начальник УИРДа.
– Да, как вам сказать… – начал контрразведчик.
– Генерал, я вас умоляю. Говорите, что считаете нужным – нетерпеливо прервал генерал-полковник.
– Дело в том, что у нас есть определенные трудности. Когда я говорю, что мы не нашли ничего подозрительного, я имею в виду только наш пространственно-временной континуум. Но не забывайте, что мы живем во времена ТТ (так сокращенно именовали феномен 0-Т +/- Т, объединяющий нуль-транспортировку и перемещение по шкале Т, т.е. шкале времени. С плюсом, правда, были проблемы, поскольку шкала Т сверху была ограничена настоящим).
Генерал-полковник начал понимать, куда клонит его коллега. Доступ к системе ТТ имел ограниченный круг людей – сотрудники УИРДа, авангардеры из ИВИРЭКСАЛЬТИСа и техники из самой службы ТТ. Управление «К» в число допущенных не входило.
– Я правильно понял вас, генерал, что вы желаете за кем-то проследить в песках времени? И у вас есть основания?
– Да, генерал! Дело в том, что последнее время наш главный «тэтэшник» что-то слишком часто стал пользоваться своим служебным положением. Для своего ранга он слишком часто мотается по ТТ, как простой техник. Слава Богу, мы в свое время предусмотрели кое-какую страховку для таких случаев. Раз уж мы не имеем доступа к системе ТТ, то хотя бы должны быть в курсе, кто ею пользуется. О системе регистрации ТТ-переходов знает всего четыре человека. Мы с вами, наш начальник и один ТТ-техник, который является моим сотрудником. К счастью, главный «тэтэшник» в их число не входит. Мы же имеем возможность проследить, кто, куда и в какое время отправился. Так, вот, генерал. У меня с собой распечатка ТТ-переходов начальника службы 0-Т +/- Т, но смотреть ее нет смысла. Все ограничено тремя маршрутами: Нью-Йорк в период с 1914 по 1929 год, Баден-Баден последняя треть XIX века и Монте-Карло 70-е годы века ХХ. Дел у него в этих точках, вроде бы никаких нет. Или я чего-то не знаю. Мне нужна ваша помощь. Пошлите кого-нибудь из своих сотрудников вслед за ним. Давайте посмотрим, чем он там занимается, – контрразведчик замолчал.
Начальник УИРДа тоже задумался. Посылать кого-то из своих ему не хотелось. Почти все были заняты текущей работой, да и контрразведчики они были не ахти. Тут ему пришла в голову одна мысль.
– Генерал! В список подозреваемых входит сотрудник ИВИРЭКСАЛЬТИСа Рудольф Зикорски. Что с ним?
– С ним все в порядке. Ничего подозрительного.
– А как вы смотрите, если эту работу мы поручим ему. Мне кажется, невелика разница сотрудник УИРДа или авангардер. Как, генерал?
– А что? По-моему, здравая идея! – ответил начальник управления «К».
– Ну, что ж. Будем считать, что мы договорились. Я попробую уговорить директора ИВИРЭКСАЛЬТИСа.
Говорить было больше не о чем, и генералы тепло распрощались.
Оставшись один, генерал-полковник снял трубку прямой связи с ИВИРЭКСАЛЬТИСом, и тут же услышал глухой голос ректора.
– Ректор! Добрый день! Не могли бы вы сказать, чем в настоящее время занят Рудольф Зикорски?
Ректор слегка опешил от такого напора, но собрался и ответил:
– После того, как он эвакуировал Рабиновича, безвылазно сидит в библиотеке и готовится к защите своей докторской диссертации. А что? – в свою очередь поинтересовался ректор.
– Потом, ректор. Потом я все объясню, а пока пришлите его мне. У меня есть для него работа.
– Хорошо. Сегодня в 6 вечера он будет у вас. Устраивает?
– Вполне. Последний вопрос, ректор. Как Сева?
– О! Все в порядке. Не сегодня-завтра его выпишут из больницы. Я думаю отправить его в какое-нибудь тихое патриархальное место отдохнуть. Что-нибудь вроде Азовского побережья. Девок и пива там хватает. А избыток впечатлений ему сейчас ни к чему.
– Передавайте привет. И спасибо вам ректор за все, – закончил разговор генерал-полковник.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Записки сумасшедшего-2

31.10.2005 23:32

14. Миссия невыполнима

КДР. Увага! В эту главу будут вставлены довольно пространные фрагменты из Н.В. Гоголя

Я решил, что мне надо начать давать датировку своим записям, чтобы будущим историкам легче было проследить триумфальный путь к величию Империи Рабиновича.

мартобря 18. Между днем и ночью

Несмотря на все наши потуги помочь южанам, САСШ затоптали конфедератов, и в апреле 1860 года Конфедерация перестала существовать. Стало очевидно, что рождается новый монстр в клубе сверхдержав – САСШ. Одного взгляда на их промышленный потенциал и военную мощь было достаточно, чтобы понять – пора переходить к оборонительной тактике. За время Гражданской войны оба показателя (промышленное развитие и военная мощь) у этого монстра усилились неимоверно. Сокрушить вторую по численности армию в мире не представлялось никакой возможности, да еще при такой экономике. В принципе было ясно, что солнце Карлистской Испании закатывается, и закатывается оно навсегда. Но, как говорят французы «noblesse oblige» – «положение обязывает». Или, как говорил с потрясающим прибалтийским акцентом Хуберт Пярнакиви после забега на 10.000 м в Филадельфии при 38оС в тени и 100%-й влажности: «Надо бегать до конца!»
В плане реализации оборонительной тактики, я, пользуясь данной мне властью, призвал в королевскую армию фермеров из диких племен янки и дикси, проживающих на территории американского континента и сформировал из них 5 инженерных дивизий. Была у меня слабая надежда, что проклятые гринго обломают зубы об их оборону.
Чтобы обезопасить себя от британского льва, я вновь объявил СКВ превентивную колониальную войну. Никаких военных действий в ходе этой войны не было. Единственное неудобство, это то, что море для нашего флота на время войны было закрыто, хотя, как ни странно, конвои спокойно бороздили океанские просторы. Война закончилась в декабре 1862 года «белым миром». Таким образом, у нас образовалось пять лет для решения вопросов с САСШ. В 1869 году я заметил, что после своей войны с Мексикой, британский лев опять точит когти, и я вновь объявил ему колониальную войну.
Сразу после заключения мира с СКВ в 1862 году, экономика Испании была переведена в мобилизационный режим. Кадровые дивизии доукомплектованы. Проведена мобилизация. Все чаще и чаще я задавал себе вопрос: «А зачем мне, собственно, король?!» К счастью оказалось, что дивизии мобрезерва теперь приписаны, в основном, к американским провинциям и необходимость в их переброске через Атлантику отпала на 90%.
К августу 1863 года все было готово, и я начал «наш не последний, но решительный бой» с проклятыми империалистами гринго. Войну, тем более следовало начинать, потому что пиндосы в июле прошлого года затеяли потасовку с чиканос, т.е. объявили войну Мексике, которую поддержала супердержава под названием Эль Сальвадор. Третья война с САСШ стала настоящим déjà vu. Все также нас доставали откормленные кукурузой партизаны. Все также в метрополии и заморских провинциях то тут, то там шли восстания против законной власти Рабиновича и нашего младшего собрата Карла V. Все также косо на нас смотрела Англия.
И все же. Мои гордые доны и боевые идальго вновь захватили Питтсбург, Харрисбург, Буффало, Вашингтон, Бингхэмптон, Филадельфию. По ходу войны, пиндосы, видимо, поняв, что воевать одновременно с донами и чиканос им не под силу, сначала заключили мир с Эль Сальвадором на условиях SQ, а затем и с Мексикой, которая согласилась им отдать Фоёникс и Ред Блафф. Ближе к концу войны, начались неприятности. Один из корпусов резервистов героически погиб в ходе битвы за Питтсбург и мы потеряли эту провинцию, а наглые гринго, переплыв Мексиканский залив, вперлись в Гавану. Какой-то американский корпус, возвращаясь с мексиканской войны, набрел на незащищенный Байлокси и захватил его. Но тут последовало мирное предложение от янки (март 1865), которое мы и приняли. По мирному соглашению Королевство Рабиновича получало Стэнтон в Вирджинии, Виксбург в Миссисипи, Батон Руж в Луизиане и Толедо (ну, пиндосы, даже собственных названий придумать не могут) в Огайо. Теперь у нас было два Толедо: один в метрополии и еще один в Северной Америке. Как тут не свихнуться. Наверное, надо один из них переименовать в Сьюдад Рабинович или Рабинович-Сити, чем я хуже Трухильо или Джефферсона. Я подумаю об этом завтра. Устал!

Никоторого числа. День был без числа.

Я снова вернулся в Испанию, посмотреть, как мой младший брат Карл управляется со страной. Козел он! – доложу я вам. Довел страну до полного ри-фи-фи и ри-ду-ду. Испания опять имела внешний долг свыше 84 тыс. £. Одних процентов по займам мы должны были выплачивать по 43 £ ежедневно (из расчета 18% годовых). Я удивляюсь, как эти Бурбоны продержались у власти так долго. Практичные французы выставили этих козлов из страны, и правильно сделали. Нам, испанцам Рабиновича тоже пора это сделать.
Наши яйцеголовые продолжали работать ни шатко, ни валко. За прошедшие десять лет они осчастливили нас «точечной системой обороны», «механическим производством», «железноствольной артиллерией, заряжающейся с дула», «идеологической мыслью», «ассоциативизмом». Это был прогресс. Целых пять технологий за 10 лет, вместо четырех. Естественно, эти и предыдущие открытия имели последствия в виде: «романтическая музыка», «гибкая система управления огнем», «ткацкий станок Шарпа и Робертса», «строительство судоверфей», «механическая жатка Хасси и Мак-Кормика», «механический резак», «молотилка Пита», «ткацкий станок Жакарда», «ткацкий станок Нортропа», «высокоточная механическая пила», «политическая религия», «традиционализм», «патернализм» и «авторитаризм». Для дополнительного заработка престижа я отправил научную экспедицию в Тихий океан, – пусть поищут пуп земли, – говорят он где-то там. Выдающийся композитор тоже принес нам некоторое количество престижа.
За прошедшее с последней войны с янки время, мы смогли выплатить приблизительно половину долга, и оставались должны около 40 тыс. £. Налоги и расходы были на прежнем уровне, что позволяло нам получать от 20 до 50 £ ежедневно (сильно колебались поступления от налога с продаж. Наверное, воровали и обманывали меня).
В начале десятилетия, еще до войн с пиндосами, мы успели построить завод готового платья, достаточно выгодное предприятие, хотя и пришлось импортировать красители. Теперь мы производили 19 видов товаров и ресурсов. Кстати о пиндосах. Опять нам не досталось ни одного завода. Где они их прячут, сволочи?! Продолжались диверсии на производстве и в с/х. Не иначе работала агентура подлых гринго. Обрушились склад рыбы, склад хлопка и склад мануфактуры, сгорели склад леса и угольный склад, дважды похищалась водка. Всех в Сибирь! На поселение! В Нерчинск и Магадан! Обязательно надо написать брату Александру (второму, конечно).
Вся наша внешняя политика в этот период исчерпывалась войнами с СКВ и САСШ. Но тут зашевелилась Латинская Америка (пошли косяком ивенты). Королевству Рабиновича не было никакого дела до Латинской Америки. Пусть сами решают свои вопросы. У меня своих забот полон рот. Но решения принимать было надо: то мы признавали независимость Аргентины, то в Перу происходили инциденты в Калао и Лиме, то опять же Перу было с чем-то согласно, а мы…, то мы заставляли извиняться Чили за их протесты в адрес Испании, то мы отказывались от блокады Вальпараисо, то мы признавали свою миссию в отношении Перу выполненной… Все это прибавляло или убавляло наш престиж, весьма, правда, незначительно. Все также настойчиво в нашу дверь стучалась Португалия (10 раз). Опять вырос ББ. На этот раз до 48.
В мире же было неспокойно. Кроме уже упоминавшихся войн на североамериканском континенте Оранжевая республика аннексировала Сотхо, Британская Индия закончила колониальную войну с Китаем на условиях SQ, Португалия завоевала Зулу, СКВ аннексировала Ксхозу, а Франция – Мадагаскар. Бразилия откусила от Парагвая еще 2 провинции. Пруссия опять попыталась решить вопрос Шлезвига с Данией вооруженным путем. К Пруссии присоединилась Австрия, но все окончилось Венским договором и SQ. После этого Пруссия решила показать, кто в доме хозяин, и стала нагибать Австрию, чтобы та признала лидерство Пруссии среди германских народов. Не тут-то было. Началась Прусско-австрийская война. В ПАСе делалось черт те что. К Пруссии присоединилась Италия. В результате Австрия отдала две своих провинции пруссакам и еще 2 – итальянцам. Видимо с горя по утраченным иллюзиям, Австрия объявила себя двойной монархией («Каканией»; от КК – кайзерство-королевство) и превратилась в Австро-Венгрию. Неизвестно на что рассчитывая, Мексика объявила войну СКВ, и, понятное дело, с треском проиграла ее, утратив 8 своих провинций. Парагвай разошелся с Уругваем на условиях «белого мира», а СКВ предоставило статус доминиона Канаде. Северная провинция на о. Сардиния Сассари отделилась от Италии, гордо объявила себя Сардинией-Пьемонтом, и начала войну со своими угнетателями Стоило сардинцам городить огород с объединением, чтобы потом опять отделяться!. На стороне итальянцев выступила Пруссия. У-фф! Опять устал!

Мадрид. Февруарий тридцатый.

Свершилось, наконец! Я сегодня все утро читал газеты. Странные дела делаются у нас, в Испании. Я даже не мог хорошенько разобрать их. Пишут, что престол упразднен и что чины находятся в затруднительном положении о избрании наследника и оттого происходят возмущения. Как же может быть престол упразднен? Говорят, какая-то донна должна взойти на престол. Не может взойти донна на престол. Никак не может. На престоле должен быть король. Король есть, да только он где-нибудь находится в неизвестности. Он, статься может, находится там же, но какие-нибудь или фамильные причины, или опасения со стороны соседственных держав, как-то: Франции и других земель, заставляют его скрываться, или есть какие-нибудь другие причины.

Числа не помню. Месяца тоже не было. Было черт знает что такое.

Сегодняшний день – есть день величайшего торжества! В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я. Именно только сегодня об этом узнал я. Признаюсь, меня вдруг как будто молнией осветило. Я не понимаю, как я мог думать и воображать себе, что я начальник какой-то SS. Как могла взойти мне в голову эта сумасбродная мысль? Хорошо, что еще не догадался никто посадить меня тогда в сумасшедший дом. Теперь передо мною все открыто. Теперь я вижу все как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде все было передо мною в каком-то тумане. И это все происходит, думаю, оттого что люди воображают, будто человеческий мозг находится в голове; совсем нет: он приносится ветром со стороны Каспийского моря.

Январь того же года, случившийся после февраля

Мои благородные доны не догадывались, что у них уже есть король. И этот король я! Они взяли и обратились к Пруссии, чтобы Гогенцоллерны прислали какого-нибудь захудалого принца править моей страной. Я не знаю, надо ли мне простить моих донов. Ведь незнание законов не освобождает от ответственности. Ладно, я подумаю об этом завтра. Французы возмутились согласием Пруссии. Еще бы, кой-какие захудалые Бурбоны оставались во Франции. Дураки! Они не знали, что король с хитрой усмешкой, прищурив глаза, и, покуривая трубку, наблюдает за их мышиной возней. Как бы то ни было, из-за того, что я пока не открылся, кто я на самом деле, началась франко-прусская война. Часть германских государств сплотилась в Северо-германский союз, который стал сателлитом Пруссии. А я азартно потирал руки. – Чем-то все это закончится?

За прошедшее десятилетие моя страна увеличилась еще на 4 провинции. Население составляло 22,7 млн. чел., из которых 62% составляли испанцы, 3% каталонцы. Что до нацменьшинств, то филиппинцев было 14%, янки – 3%, африканских миноров 2,4% (т.е. попросту негров, работающих на хлопковых плантациях Луизианы и Миссисипи). В социальном составе сильно увеличилась доля солдат до 16%, остальные слои населения распределялись так: крестьяне – 38%, горняки – 17%, аристократы – 7%, рабочие – 5% и рабы – 5%. Религиозные предпочтения моих подданных были таковы: католики 88%, протестанты – 6%, сунниты – 6% и какие-то паганцы – 0,1%. К политическим воззрениям моих граждан у меня было двойственное отношение. С одной стороны, заметно увеличилось число консерваторов – 80%, и это радовало, реакционеров 0,4%; зато либеральный фланг расслоился и заметно полевел: либералов было 12%, социалистов – 6%, появились коммунисты – 0,4% –«О! Боже! Красные идут!» – анархо-либералов было 0,3%. Риск восстания сохранялся на многих территориях и составлял от 0,01 в Таферзите до 3,5 в Заморе.
В стране теперь было 9 заводов, четыре из них работали с прибылью (завод готового платья, стекольный, мануфактура и винодельческий), два наносили ущерб нашей экономике (сталелитейный и стрелкового оружия) а три работали через два дня на третий, страдая от недостатка железа (еще один сталелитейный и консервный) и патронов (завод стрелкового оружия).
В общем зачете Великая Испания Рабиновича (ВИР, КДР. надо же полностью совпадает с моими инициалами) занимала 4-е место (869 очков), уступая СКВ, САСШ и Пруссии. За нами следовали: Италия, Северо-Германский союз, Оттоманская Империя и Франция. При этом по престижу мы занимали 2-е место (1594 очка, опережало нас СКВ), по промышленному развитию 47-е (13 очков, проклятые долги!) и по военной мощи 7-е (59 очков).

15. Москва. 2063 год.

В Москве прошло еще две недели. Придя на работу, генерал-полковник увидел, что в приемной его уже дожидается Рудольф Зикорски. Сделав знак «следуй за мной», начальник УИРДа прошел в свой кабинет. Войдя в кабинет, генерал пригласил авангардера занять место рядом с рабочим столом, а сам вызвал адъютанта и попросил приготовить кофе для себя и посетителя.
– Добрый день, Рудольф! Вы откуда сейчас?
– Из Монте-Карло, генерал.
– Задание выполнено?
– Думаю, да.

Две недели назад между ними состоялся такой диалог.
– Скажите, Рудольф, ведь это вы эвакуировали Севу?
– Да, – ответил авангардер.
– Скажите, а откуда вообще возникли мысли о необходимости эвакуации?
– Видите ли, генерал, по инструкции ИВИРЭКСАЛЬТИСа мы обязаны раз в три месяца появляться в нашем заведении и оставлять отчет о проделанной работе (КДР. так называемый autosave). Конечно, случаи бывают всякие, и не всегда удобно бросать работу в стране пребывания, но в любом случае минимум раз в год мы должны быть здесь. Более того, мы любим эти командировки сюда, в настоящее, и рассматриваем их как отпуск. А когда Всеволод Владимирович пропустил целых два года, стало ясно, что-то не так. Не говоря уже о том, что у него должен был закончиться запас батареек. Меня вызвал директор и попросил прокатиться в Испанию, посмотреть что происходит и, как там наш дорогой Всеволод Владимирович. Я прибыл вовремя. Когда я поднялся на пятый этаж здания SS в Эстелле, где располагался кабинет Всеволода Владимировича, дверь была заперта, хотя я точно знал, что шеф SS на месте. Отперев отмычкой замок, мне все равно не удалось войти – дверь был забаррикадирована изнутри мебелью. Когда я с трудом все-таки протиснулся внутрь, мой шеф меня не узнал, хотя я был в своем обычном обличье. Более того, с криком «красные идут!» он бросился к открытому окну. Я еле-еле успел оттащить его. Делать было нечего, пришлось вкатить ему наш специальный коктейль на основе снотворного. Остальное было делом техники.
– Ну, что же Рудольф! Вы молодец. Вы все правильно сделали. А теперь, давайте поговорим о вашем новом задании.
– Генерал, я нельзя ли поручить кому-нибудь другому? У меня защита на носу.
– Боюсь, что нет, Рудольф. Да и потом это ненадолго. Максимум одна-две недели. Кроме того, это связано с планом Р2. Я без особого разрешения не могу посвящать в него новых людей.
– Хорошо, генерал. Я понял.
– Итак, Рудольф. Надо проследить за одним человеком в системе ТТ. – С этими словами генерал-полковник достал из стола и передал Зикорски пачку фотографий начальника службы ТТ. Пока авангардер рассматривал фотографии, генерал продолжил. – Как только вы от меня выйдете, Рудольф, вы должны безотлучно находиться на своем рабочем месте в ИВИРЭКСАЛЬТИСе, и быть готовым в любой момент воспользоваться институтским терминалом ТТ. Время и место, где вы будете выполнять задание, сообщит мой адъютант. Прибыв туда, вы должны обнаружить этого человека и проследить, чем он там занимается. Мы постараемся сделать так, чтобы разрыв во времени между прибытием объекта и вашим, было минимальным, чтобы он не успел далеко уйти. Вопросы есть?
Пока вопросов не было, и генерал продолжил:
– Теперь о возможных точках выполнения задания. Скорее всего, это будет Нью-Йорк десятые-двадцатые года ХХ века, Баден-Баден конец XIX века и Монте-Карло 70-е годы века ХХ.
На этих словах Рудольф Зикорски заерзал на стуле, явно желая что-то сказать.
– Что-нибудь не так? – спросил начальник УИРДа.
– Генерал, я прошу во избежание ненужных осложнений исключить из этого списка Баден-Баден.
– А что такое?
– Генерал! Боюсь, мои петлистые уши примелькались на просторах германских государств за время выполнения предыдущего задания. Я понимаю, сейчас там все по-другому. Но люди то те же. Кто-нибудь еще чего доброго вспомнит поляка с петлистыми ушами. Ведь пластику мы делать не будем из-за такого короткого задания. Вряд ли нам нужен еще один провал.
Генерал немного помолчал и, подумав, решил согласиться с авангардером.
– Хорошо. Пожалуй, вы правы, Рудольф. Вообще мне нравится, как вы работаете. – не удержался от комплимента генерал. – Итак, вы обнаружите объект, возьмете его под наблюдение и сообщите мне обо всем, что заслуживает внимания. Никаких силовых контактов. Лучше вообще никаких контактов. Если же контакт покажется вам неизбежным, вам потребуется легенда. О легенде извольте позаботиться сами. Повторите задание – приказал генерал.
– Дождаться сигнала от вашего адъютанта. Прибыть на место задания. Обнаружить объект, взять его под наблюдение. В контакт, по возможности, не вступать, а если вступать, то под прикрытием легенды. Доложить вам. Все.
– Хорошо, Рудольф. Удачи вам! – закончил беседу генерал.

И вот теперь Рудольф Зикорски сидел напротив генерала, готовый к докладу.
«Интересно, что он нарыл» – думал генерал-полковник.
В этот момент адъютант принес кофе. Когда он все поставил на стол и вышел из кабинета, генерал нетерпеливо спросил:
– Ну, и?..
– Генерал! – начал Зикорски. – Первый сигнал от вашего адъютанта гласил: «Нью-Йорк, 29 октября 1929 года». Дата достаточно известная. Хотя разрыв во времени между моим прибытием и прибытием объекта составил 5 минут, что, в принципе, легко позволяло ему скрыться, сама дата вполне определенно указывала на место, где мне следовало искать объект. Вы, конечно, знаете, что ТТ-терминал в Нью-Йорке расположен на Манхэттене, в двух шагах от Уолл-стрит. Я отправился на биржу. Не прошло и получаса, как я обнаружил наш объект. Он в огромном количестве скупал акции по цене резаной бумаги. К моменту закрытия, объект покинул биржу и двинулся в направлении ТТ-терминала. Следом пошел и я. С разрывом в несколько минут мы вернулись в настоящее.
– Биржевые спекуляции с использованием служебного положения и знания будущего, – задумчиво произнес генерал, – одного этого достаточно для отстранения от работы. Ладно, что дальше?
– Дальше был сигнал о путешествии объекта в Баден-Баден, 1868 год, который я проигнорировал. Затем опять поездка в Нью-Йорк, на этот раз май 1920 года. Хотя все было ясно, я решил последовать за объектом. Вновь без труда я его обнаружил на Нью-Йоркской бирже, где на этот раз он и скупал и продавал акции. И, наконец, последнее путешествие в Нью-Йорк за месяц до «Великой депрессии» в сентябре 1929 года, где он все продавал. Генерал, как хотите, но именно операции нашего объекта, по-видимому, и привели капиталистический мир к «Великой депрессии 1929 года» со всеми вытекающими последствиями. Он организовал денежный насос с перекачкой денежной массы из будущего в прошлое и обратно. В какой-то момент критический порог был перейден и voila «Великая депрессия».
– Хорошо! С этим понятно. А что он делал в Монте-Карло?
– А вот об этом судите сами. Как обычно, я прибыл в Монте-Карло с пятиминутным опозданием. Но государство-то карликовое. А, зная страсть нашего объекта к денежным знакам и игре, понятно было, где его следует искать. Действительно, в третьем по счету казино Le Casino de Monte Carlo на Place du Casino, я обнаружил наш объект. На этот раз он был не один. Он сидел за столиком для покера, за которым кроме него и крупье сидели мужчина в хорошо сшитом костюме из альпака и молодая привлекательная женщина в вечернем платье. Было очевидно, что они хорошо знакомы. Извините, генерал, но я решил пойти на контакт. В качестве легенды для пребывания в Монте-Карло я выбрал личность мистера Уандерера, богатого, но неотесанного промышленника из Техаса. На мне были знаменитые техасские сапоги, широкополая шляпа, узкий галстук. Весь мой облик был пропитан лозунгом «Alone Star forever!». Насвистывая «Желтую розу Техаса» я подошел к столику, за которым сидел объект и попросил разрешения присоединится к игре. Спутникам нашего объекта это не очень понравилось. Но сам, объект, судя по всему, крупно проигрывающий, обрадовался, увидев в моем лице дойную корову. После того, как я проиграл несколько сдач, обстановка за столом разрядилась. Объект на радостях, что удача, наконец, поплыла к нему в руки, заказал «Moet et Chandon» и предложил познакомиться.
– Хью Уандерер, – представился я, – нефть, электроника, скотоводство, Техас.
– Андрий Бульба, зерно, фрахт, Канада, – представился объект.
– Его сиятельство князь Малко Линге, кавалер ордена Серафимов, маркграф Нижнего Эльзаса, рыцарь Ордена Золотого Руна, рыцарь Черного Беркута, князь Священной Римской Империи, ландграф Клетгауса, почетный рыцарь Мальтийского ордена, – скромно представился мужчина, – позвольте представить вам ее превосходительство графиню Александру, – представил он даму.
На этом месте генерал-полковника чуть не хватил удар.
– После процедуры знакомства игра началась снова, – продолжал Зикорски. Мы пили шампанское, шутили. Князь ненавязчиво выяснил, что я разговариваю только на английском. Через некоторое время, князь по-немецки обратился к объекту:
– Андрий, что у вас нового? Все спокойно?
Наш объект также отвечал по-немецки.
– Да, вроде бы все спокойно. Но наш герой «Лебединого озера» вот-вот выздоровеет.
– «Dumpkopf. Rotznase» – подумал я на языке, на котором велся разговор. Больше ничего интересного за этот вечер не произошло. Я проиграл еще несколько тысяч франков, и мы расстались. Вот и все, генерал.
– Спасибо, Рудольф. Вы не представляете, что вы для нас сделали. Вы правильно поступили, пойдя на контакт. Я опять восхищаюсь вами. Возвращайтесь к своим обязанностям. А после защиты подумайте, не стоит ли вам перейти к нам. Еще раз спасибо.
На этом встреча генерала и Рудольфа Зикорски по прозвищу Уандерер закончилась.

.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Король Испании Сезар I.

31.10.2005 23:35

16. Миссия невыполнима (из дневника Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабиновича)

Числа 1-го.

Теперь, когда со мной не было рядом братца-козлика Дон Карлоса, так называемого Карла V, я мог развернуться во всю ширь, ни на кого не оглядываясь. Колониальная война с СКВ продолжалась, не особенно нас тревожа. Я сосредоточился на модернизации экономики и армии. В первую очередь, следовало выплатить внешний долг. Я урезал расходы на содержание армии до 30%, на образование до 50%. Налоги брались по шкале 75:50:50 плюс максимальный налог с продаж. Все это позволило получать до 70 £ ежедневно. Кроме того, я предпринял хитрый ход. Поскольку защищать южные американские провинции (Виксбург, Байлокси, Батон Руж) не было никакой возможности, я загнал их по сходной цене дурачкам-французам. Была у меня тайная надежда, что пиндосы от меня отвяжутся и переключаться на лягушатников. А в случае чего, мы потом с французами разберемся, как надо. Этим хитрым ходом убивалось сразу несколько зайцев. Во-первых, я получал так необходимые мне фунты; во-вторых, я сокращал линию фронта на случай войны с гринго, в-третьих, появлялись шансы стравить французов с янки, в-четвертых, сокращались расходы на обучение диких гринго. Провинции, конечно, терялись, но выгода были налицо.
Как бы то ни было, к середине 1873 года я не только выплатил внешний долг, но и накопил средства на конституционную реформу, а то восстания по всей империи стали просто невыносимы. Я сразу взял быка за рога и ввел избирательное право, ограниченное имущественным цензом. Страна стала конституционной монархией. В первой же выборной кампании победила «партия умеренных», что позволило весьма серьезно уменьшить расходы на оборону. Слегка поутихли восстания, но тут произошли два события, увеличивающие воинственность моих подданных на Больших Антильских островах на 7 единиц (предоставлять Кубе статус доминиона было, на мой взгляд, еще рано), потом то же самое произошло на Филиппинах. И тут началось. В метрополии косяком пошли беспорядки. Более или менее тихо было только в Северной Америке, где была сосредоточена основная часть армии. Армия же в метрополии ни секунды не стояла на месте, бегая за инсургентами по всей стране. Более того, одна или две пехотные дивизии погибли в этих дурацких боях. Взамен я сформировал 4 кирасирских дивизии. Стало чуть-чуть полегче. Но все равно армия выбивалась из сил. Одна дивизия перешла на сторону восставших. Стало ясно, что мы на пороге революции. Мне уже было не до заморских территорий. Тут бы свою страну утихомирить.
СКВ я хотел продолжать держать на привязи колониальной войны, но из-за своих чертовых донов мне пришлось заключить с лайми мир в 1875 году. В 1879 году я снова объявил томми колониальную войну. САСШ вели себя на удивление тихо. К 1878 году вся страна была охвачена восстаниями. Армия не справлялась. В какой-то момент, после того как Мадрид и еще несколько провинций окрасились в черный цвет политического бандитизма, выяснилось, что в стране произошла контрреволюция и к власти опять пришли карлисты. Страна вновь стала абсолютной монархией. Я втайне думал, что на этом все и успокоится. Не тут-то было. Не прошло и трех месяцев, как все началось сначала. Я засел в Эстелле, в своем кабинете, забаррикадировал дверь. Запасов пищи и воды мне должно было хватить на несколько лет. Мой секретарь сообщал о событиях в стране, перестуком через стенку. Прошла еще одна контрреволюция, и опять к власти пришли карлисты. Наверное, у них слишком много крыльев или голов (как у российского орла), и эти крылья никак не могут договориться с головами, кто из них главней. Через год еще одна контрреволюция. Опять карлисты!
Опять все немного успокоилось месяца на три. Опять началось все сначала. – Да кончится это когда-нибудь?! – В январе 1881 года я в последний раз услышал стук через стену. Секретарь мне сообщил, что в стране произошла революция и к власти пришли красные. – Доигрались! – А он отправляется к родителям в деревню. Толпы идальго гуляли под моими окнами с новыми трехцветными красно-фиолетово-золотыми флагами и красной звездой. Флаг Бурбонов отправлен на свалку истории. Я грыз сухари и запивал их испанским вином, когда вдруг услышал звук открывающейся двери. Кто-то стал ломиться через мою баррикаду. Все! Конец! Красные идут! Кончаю писать! Прощайте!
Король Испании Дон Сезар I ди Рабинович.

17. Москва. 2063 год.

Москва. Большая Садовая, дом 3. Служебная квартира генерал-полковника. Поздний вечер. Прошедшие две недели выдались тяжелыми, и начальник УИРДа решил немного отдохнуть на служебной квартире, где ему никто (кроме начальства, конечно) не мог помешать. Завтра утром у него была назначена встреча с ректором и вернувшимся из отпуска Севой Владимировым. А сегодня он хотел еще раз продумать все те ошибки, которые привели к провалу плана Р2 и болезни авангардера. Тем более, что план Р2 все равно предстояло выполнять. – У него уже был неприятный разговор на эту тему с руководством. Хорошо еще президент пока не дергает, – думал генерал-полковник. Приготовив себе свой любимый коктейль из Martini-Bitter, апельсинового сока и льда, начальник УИРДа начал прокручивать в голове механизм провала.
Первый сигнал тревоги прозвучал, когда он только начал читать дневник Рабиновича. Очень ему (генералу) не понравилась личность Диего Падри. Сразу же после доклада Зикорски, он понял, что все время не давало ему покоя. Как он мог забыть! Рабинович упоминал костюм из альпака в снаряжении Диего Падри. Знак вполне фирменный. Диего Падри, с вероятностью 99%, был никем иным, как Малко Линге. Этот человек был притчей во языцех многих спецслужб мира. Всю свою жизнь он посвятил восстановлению фамильного замка, разрушенного во время WW2, и, расположенного в Австрии, на стыке границ с Венгрией и Чехословакией (ныне Словакией). Средства же он добывал, работая внештатным (hors-de-cadre) агентом ЦРУ. Его похождения начались в середине 60-х годов ХХ века, и продолжаются по сию пору. Он, наряду с Джеймсом Бондом, был одним из заклятых врагов КГБ во время холодной войны. Будь Малко Линге нормальным человеком, ему должно было быть уже больше 100 лет (Жерар де Вилье – летописец похождений Малко, наверное, не единожды рвал на себе волосы и кусал локти, что однажды имел неосторожность сообщить возраст Малко – 43 года в 1965 году), а он был все таким же рубакой-парнем. Скакал по крышам, прыгал с вертолетов, нырял с аквалангом, имел все, что шевелится или попадается на пути. Уже тогда отдел, из которого впоследствии образовался УИРД, высказал предположение, что ЦРУ располагает чем-то вроде ТТ-технологии. Но их подняли на смех. Сказали: «не фига путать шпионское чтиво с реальностью». И вот, теперь, пожалуйста. SAS (кличка Малко Линге от его титула Son Altesse Serenissime) противостоит нашему Рабиновичу.
Более того, SAS удалось завербовать главного «тэтэшника» страны, с предательства которого и начались, судя по всему, все неприятности. Ребята из управления «К» сейчас с ним разбираются, и, наверное, вскоре станет ясен мотив вербовки. Начальнику УИРДа не было до этого никакого дела. Но в чем он не мог себе отказать, так это в маленькой личной мести. Арест начальника службы ТТ произошел в кабинете генерала. Он вызвал его под предлогом подготовки новой операции УИРДа, а когда разговор начался, в кабинет вошел Хью Уандерер, он же Рудольф Зикорски. Надо было видеть лицо «тэтэшника». Все кончилось сердечным приступом и арестом.
После доклада Зикорски, когда не осталось никаких сомнений в предательстве начальника службы ТТ, генерал решил поднять стенограмму заседания, на котором обсуждалась заброска Рабиновича в Испанию. Здесь он получил еще одно доказательство вины начальника службы ТТ. Выдержка из стенограммы гласила:
Начальник УИРДа: Мы должны забросить Владимирова в Мадрид в декабрь 1835 года в Мадрид. Крайний срок 1 января 1836 года.
Начальник службы ТТ: Никак невозможно. Над всей Испанией безоблачное небо. А это означает нейтринную бурю и неустойчивую работу ТТ. Ближайшей возможной точкой прибытия в это время, является юг Франции.
Начальник УИРДа: Мы можем перевести Рабиновича через французско-испанскую границу?
Начальник испанского отдела УИРДа: Без проблем, генерал.
Начальник УИРДа: Хорошо. Пусть будет так.
Вот это был еще один ключевой момент в срыве плана Р2. Проверка показала, что нейтринная обстановка в тот период была вполне нормальной и ТТ работала вполне устойчиво.
Генерал не мог не отдать должное противнику. План Р2 был сорван в высшей степени элегантно. Никого не убили, не проливали реки крови, не было дурацких шпионских вывертов. Просто авангардера поместили в нужное место, в нужное время, а агент ЦРУ перевел стрелки в нужном направлении, и Рабинович прибыл не к кристиносам, а к карлистам. Все! Дальше Рабинович мог биться как рыба об лед, но план становился невыполнимым. Генерал мысленно аплодировал противнику. Правда, здесь был еще один момент. Если бы начальник испанского отдела проинструктировал бы Севу, как положено, все могло обойтись. Но, увы, этого не произошло. Итак. Один предатель. Один халтурщик. Один агент противника. Все. Можно сливать воду. Как тут не вспомнить незабвенного Иосифа Виссарионовича, который говорил: «всего нескольких шпионов достаточно, чтобы проиграть крупнейшее сражение».
Главное же было то, что теперь не оставалось никаких сомнений, ЦРУ тоже располагает ТТ-технологией, и это надо будет теперь постоянно иметь в виду.
Генерал допил коктейль и решил, что пора спать. Завтра у него много дел по плану Р2.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Интермедия

31.10.2005 23:37

Тверская область. Охотхозяйство Завидово. 2061 год.
(За два года до описываемых событий)

Президент пребывал в отвратительном настроении. Даже только что закончившаяся удачей охота на кабана не смогла его улучшить. Оставалась слабая надежда на предстоящее застолье со своими гостями. Может быть, оно поможет поднять настроение. Надежда действительно была слабой. Президент по опыту знал, что в его случае выпивка только усугубляет то, что уже есть на душе. А на душе у него была большая холодная лягушка.
Скверное настроение президента объяснялось предстоящим визитом лидера США. Президент отлично представлял, что ему предстоит выслушать от своего американского коллеги. Вот уже почти 70 лет российские президенты слышали от американских: «демократия у вас какая-то не демократическая», «экономика у вас какая-то не рыночная», «СМИ у вас какие-то не свободные», «власть у вас какая-то коррумпированная», и вообще «какие-то вы не такие». На самом деле за этими речами скрывалось совсем другое: «Вы, ребята ничего, только очень уж большие, ресурсов нахапали сверх меры, да и оружия наклепали через край. Хорошо бы вас еще немного обрезать, а еще лучше развалить» Слушать все это не было уже никакой возможности, но и возможности поставить заокеанского ментора на место тоже не было. Страна была слишком заинтересована в передовых технологиях, а без пристойных отношений с этими баптистами получить их было трудно. Президент с тоской думал, что каких-то 80-90 лет назад, во времена открытой конфронтации, заокеанский дядя посылался из любого положения.
Сегодня у президента в гостях находились все силовики: министр обороны, начальник Генштаба, руководители военной и политической разведки, службы безопасности, управляющий чрезвычайными ситуациями, министр внутренних дел, и генеральный прокурор. Это был настоящий мальчишник, только мальчикам было от 40 до 60 лет. Вырвавшись из рутины бюрократической круговерти, они искренне радовались возможности отдохнуть на природе в компании с президентом вдали от надоевшей Госдумы и докучливых родственников. От них не укрылось, что президент пребывает в плохом настроении, и как могли, пытались развеселить его. Удавалось им это плохо, но президент все равно был им благодарен за участие.
Началось застолье. Как всегда произносились тосты во здравие президента, во славу России, за присутствующих силовиков и отсутствующих штафирок – товарищей по кабинету. Общество оживлялось на глазах, только президент мрачнел все больше. В какой-то момент он не сдержался и с глубоким вздохом вполголоса произнес:
– Господи! Неужели ничего нельзя сделать?!
Эти слова услышал руководитель политической разведки. Пользуясь неформальной обстановкой, он рискнул задать вопрос.
– Господин президент! Что вас беспокоит?! Могу ли я чем-нибудь помочь?
– Да чем тут поможешь… – начал президент, и вдруг начал изливать душу главному разведчику страны, благо в свое время они были однокашниками.
Руководитель службы, слушая монолог президента, прокручивал в уме возможные пути решения этой, уже давно перезревшей проблемы. Когда он снова стал вникать в слова президента, тот как раз начал что-то говорить о Ближнем Востоке, и тут разведчика осенило: «Господи! Рабинович!!!»
– Господин президент! – прервал своего шефа разведчик. – Да, мы не можем сейчас ничего противопоставить нашим американским друзьям. А что, если мы нанесем удар из прошлого? Один из ваших предшественников считал, что мочить надо в сортире. Он глубоко заблуждался. Мочить надо в колыбели! Когда гад в состоянии доползти до сортира, уже может быть поздно!
– Что вы имеете в виду, генерал? – озадаченно спросил президент.
– Если вы помните, господин президент, год назад, Федеративная Республика Германии вдруг стала именоваться Великой Баварской Империей. Население нашей страны сразу выросло на 300 млн. человек. Вы еще удивлялись. Откуда, дескать, они взялись и чего с ними делать? Не перешли ли Амур китайцы? А ведь все было просто. Мы послали одного из авангардеров в Баварию, назад в XIX век, с поручением объединить германские земли под бело-голубым знаменем Виттельсбахов. И вот, пожалуйста. Результат налицо. Россия избежала WW1, ВОСР, гражданки и WW2. Да, мы потеряли почти всю Литву, часть Латвии и Белоруссии, но зато сколько человеческих жизней было спасено! Что, если мы на это раз пошлем авангардера с поручением уничтожить США? Они это заслужили. Отравляют нам жизнь вот уже больше ста лет.
Президент с надеждой слушал слова генерала. Глаза у него загорелись. Появился свет в конце туннеля.
– А это возможно? – с придыханием спросил он.
– Господин президент, давайте я изучу этот вопрос, подготовлю план реализации и представлю Вам его на утверждение.
– Сколько вам понадобится времени?
– На подготовку плана неделя. На его реализацию лет пять-семь, если все будет благополучно.
– Многовато. Значит, в этот президентский срок не уложимся. Ладно, пусть не я, но мои последователи не будут терпеть унижений от этих баптистов. Жду, генерал.
Настроение президента заметно улучшилось.

Москва. 2061 год.

Через два дня, в кабинете начальника УИРДа прозвучал немецкий народный марш «Хорст Вессель» с русскими народными словами «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» – «Руководство! Что опять?!» – подумал генерал, и снял трубку.
– Генерал, срочно зайдите ко мне, – услышал в трубке голос своего шефа генерал-полковник.
Войдя в кабинет своего начальника, генерал-полковник был тепло встречен хозяином. Поговорив о том, о сем, шеф политической разведки приступил к делу.
– Генерал! Прошу вас разработать план мероприятий по линии УИРДа, имеющий целью уничтожение США, как мировой сверхдержавы. Срок пять дней.
«Ничего себе. Ни за что не успеть» – подумал генерал-полковник.
– Подберите авангардера и страну его пребывания. Россия отпадает. У нее в XIX веке другие заботы. Да и вообще удар надо наносить из-за угла. Наша любимая стратегия – непрямое действие.
– Можно ли использовать Китай или Японию? – спросил генерал-полковник.
Руководитель службы немного подумал: – «Только желтых нам не хватало! И сейчас-то их орды готовы затопить Дальний Восток и Сибирь, а если их еще усилить нашим авангардером в XIX веке, от них просто спасу не будет».
– Нет. Категорически запрещаю, – не вдаваясь в объяснения, приказал руководитель службы.
«Интересная задачка», – думал генерал-полковник, – «Да и нет, не говорите, черный, желтый не берите. А ведь дело то нешуточное. Уничтожение США, даже если удастся его осуществить, точно нарушит весь мировой баланс. Что будет с Россией, Европой, да и вообще со всей цивилизацией?! Вон, пожалуйста! Великую Баварию сделали, а Россия вылетела из Большой Восьмерки. Какие-то турки, недобитые Баварией голландцы с одной европейской провинцией, побитые скандинавы оттеснили Россию».
– Еще вопросы есть? – прервал ход мыслей начальника УИРДа его шеф.
– Пока нет.
– Идите генерал. Через пять дней я жду вас с докладом. Имейте в виду, что операция на контроле у президента, – вдохновил напоследок своего подчиненного шеф разведки.

Через пять дней генерал-полковник был на докладе у своего шефа.
– Что скажете, генерал? – начал с самого общего вопроса руководитель службы.
– Предлагаю в качестве авангардера послать Всеволода Владимировича Владимирова.
Это отвечало скрытым желаниям руководителя службы, но он решил немного попытать своего подчиненного на прочность.
– А что так? Больше никого нет?
– Видите ли, генерал, – любому другому потребуется время на поиски подходов к монарху, а наш Сева во время своего пребывания в Баварии предусмотрительно запасся рекомендательными письмами от Людвига I, с которыми он может предстать ко двору любого монарха. А мы, сколько я помню, торопимся.
– И на кого же выданы рекомендательные письма? – прервал своего подчиненного руководитель службы.
– Конечно, на Рабиновича. На кого же еще? – слегка распалился начальник УИРДа.
– Хорошо-хорошо, – примирительно сказал шеф.
– Кроме того, я думаю, Сева – единственный, кто может справиться с подобным заданием, да и то при удачном стечении обстоятельств. – продолжал напирать генерал-полковник.
– Ладно. С авангардером понятно. А что со страной его пребывания?
– Генерал! Я тщательно изучил список стран, которые могли бы при умелом руководстве авангардера добиться поставленной цели, и пришел к выводу, что единственной пригодной для нас страной является Испания.
– Вы шутите, генерал! – опять прервал своего подчиненного руководитель службы. – Вы что не знаете, что Испания одна из самых антисемитски настроенных стран в Европе, и совать туда Рабиновича равносильно его убийству.
– Не совсем так, генерал. Во-первых, времена Изабеллы Кастильской давно миновали; во-вторых, да будет вам известно, в Испании очень сильны позиции маранов.
– Это еще кто?
– Те же евреи, только принявшие христианство. Вы, наверное, догадываетесь, какие они добрые католики. К слову, небезызвестный нам каудильо был как раз мараном, и спас тысячи еврейских жизней во время WW2.
– Ладно. Допустим. А почему не Великобритания?
– Три причины, генерал. Во-первых, англичане уже один раз проиграли войну за независимость с САСШ. Воспоминания о ней у них скверные. Они махнули на своих кузенов рукой, мол, черт с ними, пусть живут, как хотят. Во-вторых, я думаю, что нам не надо чрезмерное усиление британского льва, – и так с ним одни хлопоты. В-третьих, там уже есть один еврей– Бенджамин Дизраэли. А два еврея, как вам хорошо известно, это уже партийное собрание. Нет, генерал, Великобритания, определенно отпадает.
– Согласен с вами. А что Франция?
– Ну, знаете, генерал! Вот уж кто антисемиты, так это французы. Вспомните дело Дрейфуса. Кроме того, они сильно симпатизируют САСШ. Ведь это они подарили американцам «Статую Свободы»
– М-да. Пожалуй. Ну, с Германскими княжествами, Австрией мне и так все понятно. Им не до Америки. Так, что неужели, кроме Испании никого больше нет.
– Ну, почему, генерал?! В наших архивах есть разработка, что САСШ можно затоптать и Гаити (КДР. привет камраду Spartak), только для этого потребуется помощь китайцев, которой вы запретили пользоваться.
– Ну, что ж. Испания так Испания, – согласился, наконец руководитель службы.
– А как мы назовем наш план? У вас есть предложения?
– Целых два. «ВК» или «Р2».
– Что это означает?
– Вторая реконкиста или Реконкиста-2. А можно, если угодно, Рабинович-2. Есть у меня надежда, что Рабиновичу удастся соблазнить благородных донов лозунгом реконкисты. Ведь это испанцы открыли Америку, а наглые англо-саксы заселили ее. Удача Реконкисты-2 будет для испанцев торжеством исторической справедливости, генерал.
– Хорошо. Пусть президент сам выберет кодовое название нашего плана.
На этом встреча двух генералов закончилась.
Президент выбрал Р2.

Еще через два дня, после того как президент утвердил план Р2, в кабинете генерал-полковника собрались трое: сам хозяин кабинета, директор ИВИРЭКСАЛЬТИСа и Всеволод Владимиров.
– Господа! – начал генерал-полковник. – Я собрал вас, чтобы сообщить преприятнейшее известие. Нам поручено уничтожить США.
– Как США?! – в один голос воскликнули ректор и Сева.
– Так, США. Приказ президента! Президент подписал план Р2. Прошу воздержаться от комментариев, и перейти к конструктивному обсуждению полученного задания.
– Я так понимаю, что заниматься этим предстоит Рабиновичу? – спросил Сева.
– Вы правильно понимаете, господин Владимиров, – ответил генерал-полковник.
– Ну, хорошо, – вступил ректор, – с камикадзе понятно, а страна-кандидат на эту роль у вас уже есть?
– Не одна, ректор, не одна. Но по условиям полученного задания, после тщательного анализа и отбора, проведенного УИРД, осталась только Испания. Вам, Всеволод Владимирович, после нашего совещания необходимо наведаться в испанский отдел и пройти инструктаж.
– Испания… Дождемся ночи здесь. Ах, наконец
Достигли мы ворот Мадрита! Скоро
Я полечу по улицам знакомым,
Усы плащом закрыв, а брови шляпой.
Как думаешь? Узнать меня нельзя? – мечтательно продекламировал Сева.
– От Севильи до Гранады раздается звон мечей…– напел ректор.
– Не отвлекайтесь, господа, – прервал их генерал-полковник. – Кстати. До Мадрида еще надо дойти. По условиям ТТ-обстановки мы можем забросить Рабиновича только на юг Франции. До Мадрида придется добираться самостоятельно. Но лучше бы вы спели марш тореадора. – Генерал помолчал. – В принципе, вы правы. Там полно Кармен, доний Анн, донов Хосе, донов Жуанов и прочих донов Педро. Хорошая страна. С приятным климатом. Курорт, одним словом. Я вам завидую, Дон Сезар, – обратился уже к Владимирову начальник УИРДа. – Отныне ваше имя Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович. Ведь это подходит под рекомендации Людвига I?
– Да, генерал, – ответил Владимиров.
– Страна действительно хорошая. Море, фрукты, вино, женщины. Что еще нужно настоящему авангардеру для полного счастья? Одна незадача. Уж очень темные эти доны. Грамотного населения всего 13%. Но я думаю, вы с этим справитесь.
– Генерал, а что такое план Р2? – спросил ректор.
– План или директива Р2, расшифровывается как Реконкиста-2. И в этом сама суть плана. Рабинович должен организовать реконкисту на территории Северной Америки, точнее США. В целях конспирации рекомендую расшифровывать план, как Рабинович-2.
– Генерал, а если без шуток, есть ли что-нибудь, что может облегчить выполнение задания Рабиновичу? – затеял торговлю ректор.
– Да, и много, – ответил генерал-полковник. Мы даем полный carte-blanche. Мы не ставим задачу вывода Испании в мировые лидеры. Авангардеру разрешается все. Продавать колонии, объявлять дурацкие колониальные войны и проигрывать их, не придерживаться сроков перемирия. Все, что он сочтет нужным для достижения единственной цели – ликвидации САСШ. Задача минимум – выбить их из Большой восьмерки. Задача максимум: присоединить все, что лежит между Рио-Гранде и Канадой к Испании. Допускается раздел САСШ на несколько государств-сателлитов, и пуппетизация самих САСШ. Действуйте по обстановке. Еще вопросы есть?
– Генерал, а почему бы это задание поручить не нам, «викторианцам», а «европейцам»? Насколько я знаю, в их времена САСШ были довольно слабыми.
– Наверное, вы правы ректор. Только вот ТТ-технология пока не позволяет нам опуститься в XV век. Еще вопросы?
Вопросов больше не было.
– Ну, что ж, сеньор Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович, желаю успеха! No passaran! – подвел итог генерал-полковник.
– !No passaran!– с согнутой в локте рукой и поднятым сжатым кулаком ответил Всеволод Владимиров.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Перезагрузка

31.10.2005 23:40

18. Москва. 2063 год

На следующий день в кабинете генерал-полковника собралась теплая компания: сам начальник УИРДа, ректор, загоревший и отдохнувший Всеволод Владимиров и Рудольф Зикорски по прозвищу Уандерер.
– Как здоровье, Всеволод Владимирович? – начал беседу генерал-полковник.
– Благодарю вас, генерал. Все хорошо, – ответил Сева. – Готов к выполнению нового задания партии и правительства.
–Всеволод Владимирович, задание остается прежним. Мое управление, руководитель службы и я лично приносят вам свои сожаления за перенесенные вами страдания. Из-за предателя, окопавшегося в службе ТТ, потери бдительности и халатности начальника испанского отдела на сегодняшний день мы не только пропассаранили задание президента, но и чуть не потеряли вас. Потеряно два года. Ситуацию надо срочно исправлять. Вы, в самом деле, готовы к выполнению задания?
– Генерал! Всеволод Владимирович только вчера прошел медкомиссию, и она признала его годным к работе авангардера без ограничений, – вмешался ректор.
– Генерал! Мне не терпится снова оказаться в Испании и выполнить поставленную задачу. Теперь это уже становится делом чести, – ответил Сева.
– Не увлекайтесь, Сева, – по отечески попытался умерить пыл авангардера генерал. – Как там было сказано? Холодная голова и горячее сердце? Не так ли? Но раз вы готовы к работе, давайте обсудим некоторые детали. Возражения есть?
Возражений не было.
– Итак, – начало генерал. – Задание остается прежним. На этот раз мы вас забросим прямо в Мадрид. Как теперь вам хорошо известно, в Испании в 1836 году идет гражданская война. Вам надлежит примкнуть к партии Марии Кристины, разгромить карлистов и объединить Испанию. Это – задача первого этапа. По ее выполнении вы должны приступить к выполнению основного задания – уничтожению САСШ, как это предусмотрено директивой Р2. Повторяю, мы даем вам полный carte-blanche в выборе методов и способов достижения главной цели. Вопросы есть?
Вопросов пока не было.
– Теперь о мелочах, – продолжил генерал. – Поскольку выполнение задание связано с работой практически на трех континентах, не считая островов, я считаю целесообразным дать вам в помощь еще одного человека. Рудольф! У вас когда защита? – обратился к Зикорски начальник УИРДа.
– Через месяц.
– Генерал, я справлюсь один, – возразил Сева.
– Всеволод Владимирович! Вы уже один раз пытались справиться один, и чем это кончилось? Давайте не будем.
– Генерал! – вступил ректор. – Предлагаю компромиссный вариант. Всеволод Владимирович будет работать один, а связь с нами пусть обеспечивает Рудольф. Действительно, все время мотаться через Атлантику, воевать с пиндосами, подавлять выступления этих буйных тореро и идальго, и одновременно находиться на связи с Центром утомительно. Единственное, что потребуется от Всеволода Владимировича, это оставлять или переправлять свои отчеты в условленное место, где их мог бы без труда забрать Рудольф. А он, в свою очередь, будет оставлять Рабиновичу, элементы питания.
Начальник УИРДа немного подумал над словами ректора и сказал:
– Хорошо! Такой вариант меня устраивает. Но! Как мы теперь знаем, наш противник тоже располагает ТТ-технологией. Поэтому, во избежание неприятностей все материалы должны быть зашифрованы. Отчеты представлять раз в три месяца, чтобы мы могли контролировать ситуацию, и вмешаться в случае необходимости. И еще. Ректор, кто из наших авангардеров работает в интересующих нас регионах?
– Никто, – ответил ректор. – Я сознательно вывел оттуда всех наших сотрудников.
– В таком случае, Всеволод Владимирович, вы должны понимать, что если вам попадется личность типа Диего Падри, то перед вами враг. А как поступают с врагами, вам хорошо известно. И последнее. Поскольку на этот раз вы направляетесь ко двору, где правят женщины, думаю, вам хватит шокировать монархов своими джинсами и кроссовками. Позаботьтесь о подобающей одежде. Возражения есть?
Возражений не было.
– Еще какие-нибудь вопросы есть? – обратился генерал к присутствующим.
Вопросов тоже ни у кого не было.
– Ну, что ж, удачи вам, Всеволод Владимирович! Пиндосы не пройдут! !No passaran!
– !No passaran! – хором ответили присутствующие. Затем прозвучал новый боевой клич – НИЯ! – что означало: «Нет империализму янки!»

Скоро в Центре получили первую шифровку от Рабиновича, которая начиналась словами «Виллис – Дугласу». Шифровки подшивались в дело УИРДа, а их расшифровка направлялась в архив ИВИРЭКСАЛЬТИСа., который по завершении задания Рабиновича выпустил сводный отчет, разбитый на главы, по только ему известному принципу.

19. Виллис – Дугласу-1. (декабрь 1835-март 1840)

«Оба отчета были выполнены в манере «лаборант» и, на мой взгляд, сильно смахивали на школьные сочинения в манере «Как я провел каникулы у дедушки». Писать такие отчеты – одно удовольствие, читать их, как правило, – сущее мучение».
А. и Б.Стругацкие

ТТ-переход произошел благополучно и в начале декабря 1835 года я оказался в Мадриде. Я решил не являться сразу ко двору Марии Кристины, а собрать кое-какие сведения о стране и немного обрасти агентурой, которая впоследствии должна была вырасти в мою службу. Подбор агентов и сбор информации занял около трех недель. Вот какая картина открылась моему взору.
Страна насчитывала 37 провинций в метрополии и 11 заморских территорий (часть Больших Антильских островов – Куба и Пуэрто-Рико, Филиппины, и 1 провинция в Северной Африке), в которых проживало почти 15 млн. чел. Титульные нации: испанцы (68,9%), каталонцы (7,2%) и баски (почти нет, наверное, все у Дон Карлоса). Из национальных меньшинств присутствовали: филиппинцы (17%), карибьено (3,4%), креолы (2,5%) и малайцы (0,6%). Католиков было 95%, суннитов – 5%. По социальному составу группы населения распределялись так: крестьяне – 48,5%, горняки – 21,2%, рабы 4,8%. Довольно много было попов и аристократов: 4,3% и 3,7% соответственно. Солдаты составляли 4,2%. Приблизительно шестая часть общин (53 из 296) была безработной.
Политические воззрения граждан скорее были консервативными (85%), чем либеральными (15%). Идеология тоже была консервативной, но что удивляло, при этом национальной ценностью было равенство. Страна являлась конституционной монархией (слава Богу, можно будет сэкономить на политических реформах), в которой правила регентша – Мария Кристина, вдова Фердинанда VII, при своей пятилетней дочери Изабелле II. Форма исполнительной власти – Правительство Ее Величества при наличии многопартийной системы. На настоящий момент в стране было три партии; «умеренная», «прогрессистская» и «карлистская». Понять, чем первые две партии отличаются друг от друга не было никакой возможности, поскольку по всем вопросам они исповедовали одинаковые ценности. Тем не менее, у власти находились «умеренные». «Карлистская» партия явно носила маргинальный характер.
Самое ужасное впечатление производила грамотность населения. В стране было всего 13% грамотных людей. Но этим неграмотным донам как-то удалось открыть или украсть 5 военных технологий, 6 морских, 5 экономических, 5 культурных и 4 промышленные.
Положение с экономикой было ужасно. В казне оставалось всего 1250 £. При действующих налогах (33% со всех слоев общества и 10%-го налога с продаж) и расходах (по 50% от максимума на образование, борьбу с преступностью и оборону и по 100% на содержание армии и флота) казна теряла ежедневно от 70 до 100 £. Производилось 13 видов товаров и ресурсов (зерно, фрукты, мясо, железо, рыба, уголь, шерсть, табак, стекло, сталь, древесина, вино и тропическая древесина) В стране было 7 заводов: консервный в Андалусии, боеприпасов, стрелкового оружия и сталелитейный в Кастилии Ла Нуеве, мануфактура в Каталонии, стекольный и винодельческий в Валенсии-и-Мурсии. Почти все, кроме стекольного завода, были убыточны. Более того, министр внешней торговли совершенно определенно не справлялся со своими обязанностями. Не хватало, и не закупались сера и железо для завода боеприпасов и хлопок для мануфактуры.
В области внешней политики страна была связана оборонительными союзами с Луккой и Королевством обеих Сицилий (там правили родственники Марии Кристины, сицилийкой по происхождению) . Отношения с великими державами колебались от никаких (0 с Оттоманской Империй, Россией, Пруссией, Австрией и САСШ) до умеренно теплых (50 с Францией, СКВ и Нидерландами).
Самое же главное заключалось в том, что страна находилась в состоянии гражданской войны с Карлистской Испанией. Это была типичная семейная склока. Ныне покойный Фердинанд VII отменил древний салический закон престолонаследия и завещал свой трон дочери Изабелле II, а регентом назначил свою жену Марию Кристину. Брат Фердинанда – Дон Карлос возмутился и пошло, поехало. Консервативные монархии Европы (Пруссия, Австрия и Россия) поддерживали Дон Карлоса, тогда как конституционные монархии (СКВ и Франция) встали на сторону более либеральной Марии Кристины.
В войске кристиносов находились: Королевская армия (2 пехотные и 1 гвардейская дивизии), дислоцированная в Мадриде, армия кристиносов (2 пехотные и 1 кавалерийская дивизии), успевшая отбить Бильбао у карлистов, и Королевская кавалерия (1 кирасирская дивизия), расположенная в Таррагоне. Все дивизии неполного состава. Общая численность около 40 тыс. чел. Мобилизационный потенциал на нуле, зато можно наклепать почти 4-х генералов (74 очка лидерства, КДР. В этой игре я забил на генералов и обходился рандомными). Мобилизационный резерв составлял 0 дивизий, и для его увеличения предстояло закупать консервы и винтовки. Испания располагала довольно большим флотом, сведенным в Королевскую Армаду (1 линкор с корветами, 2 линкора без оных, 4 фрегата и 3 транспортных клипера)
В мировой гонке Испания стояла на пороге Большой Восьмерки, занимая 9-е место с 41 очком, уступая всего два очка Нидерландам, находящимся на 8-м месте. Впереди плыли: СКВ, Франция, Россия, Пруссия, Оттоманская Империя, САСШ и Австрия. Положение складывалось из престижа – 6-е место (8 очков), промышленного развития – 12-е(37 очков) и военной мощи – 9-е (12 очков).
Собрав все эти сведения, и ознакомившись с обстановкой, я понял: «Пора идти на прием к Марии Кристине». Настала очередь конверта с розовой лентой.

На 31 декабря 1835 года, невзирая на гражданскую войну, Мария Кристина назначила Новогодний бал-карнавал. Это давало мне шанс пробраться во дворец без лишней помпы, а там посмотрим. Я поручил своей агентуре, среди которых было несколько личностей с криминальным прошлым, добыть мне приглашение. К вечеру 30 декабря на моем столе лежало три приглашения на королевский бал. Одно из них было выписано на женщину, и я сразу же попросил своих ребят вернуть его хозяйке. Два других вполне можно было использовать в моих целях. Наведя справки о законных владельцах этих приглашений, я понял, что годится из них только одно, предназначавшееся некоему Дон Хуану, поскольку второе, выписанное на графа Сантъяго-де-Компостеллу, не годилось. Графу уже было слегка за семьдесят. «Ну, что ж, Дон Хуан, так Дон Хуан» – подумал я, «что-то такое в памяти об этом имени у меня было».
На следующий день, около 10 вечера, я стоял перед зеркалом и придирчиво осматривал свой карнавальный костюм. На мне был черный камзол с белым кружевным воротником, черные же кюлоты, заправленные в ботфорты черного цвета, черная широкополая шляпа. Дополняли наряд шпага, черная полумаска и черная с проседью небольшая борода. Больше всего я напоминал себе Ги Делорма в роли графа де Рошфора из «Трех мушкетеров» – зловещего красавца с массой отрицательного обаяния. «То, что надо», – подумал я, – «именно на таких подонков женщины и вешаются гирляндами. Можно было выходить.
Пользуясь «своим» приглашением, я без труда прошел через внешнюю охрану дворца. В дверях же, королевский гвардеец, сверяющий приглашения со списком, отобрал документ и велел следовать за ним.
«Так» – подумал я, – «начинаются неприятности».
Пройдя вместе с гвардейцем через анфиладу комнат, мы оказались в большом зале, где, собственно, и проходил бал.
Гвардеец меня подвел к статной даме в наряде Дианы-охотницы, который даже не пытался скрыть выдающиеся достоинства женской фигуры обладательницы костюма. На Диане был фисташковая полумаска.
– Ваше Величество! – обратился гвардеец к даме. – Позвольте представить вам Дон Хуана.
Королева обернулась ком мне, рассматривая меня с явным интересом.
– Дон Хуан, Мы рады вас приветствовать при нашем дворе. – Тут она жестом отпустила гвардейца. – Мы премного наслышаны о вас и о ваших подвигах. Мы даже помним, что за кое-какие из этих подвигов Наш покойный супруг вынужден был удалить вас из Мадрида. Но теперь все позади. Вы можете спокойно оставаться в Мадриде и при Нашем дворе. Командора уже нет, да и донна Анна молится теперь за нас на небесах. Мы не скрываем, что нам интересно было бы услышать о ваших подвигах из первых уст.
«Господи! Это что же такое?!» – думал я. – «Кажется, этот дон Хуан, известная личность! Что же такое она хочет услышать? Похоже, она знает о доне Хуане много больше моего!»
Думая об этом, обо всем, я одновременно произносил:
– Благодарю вас, Ваше Величество. Вы очень добры ко мне. Чем я могу отплатить за Вашу благосклонность?
Мария Кристина на секунду задумалась, а потом задумчиво произнесла:
– У нас пока нет пары на менуэт…
Такие намеки я понимаю быстро.
– Ваше Величество! Окажите мне честь составить вам пару в менуэте.
– Хорошо, дон Хуан. Мы даем вам свое согласие, а пока развлекайтесь и веселитесь.
Я поклонился и отошел. Менуэт должен был быть последним танцем, и у меня еще было время напрячься и понять ситуацию.
Избегая знакомства с мужчинами, – не хотелось делать этого под чужим именем, – я переключился на дам, приглашая то одну, то другую на танец. Скоро я понял, что если я хочу дожить до танца с королевой, то мне лучше этого не делать. Дамы и так не слишком скованные в поведении по причине карнавала, стоило им узнать, что меня зовут дон Хуан, сразу теряли остатки сдержанности. Начинались многозначительные пожатия рук, подмигивания, подхихикивания и странные, если не сказать двусмысленные, телодвижения. Я же пытался понять, чего мне следует ожидать от королевы.
Для чего устраиваются бал-маскарады хорошо известно и многократно описано. Люди в масках, не связанные никакими условностями, могут на карнавале позволить себе легкий флирт, часто переходящий в бурный роман. Но Ее Величество! Совершенно откровенно чуть не выпрыгивала из платья. Припомнив все, что было на инструктаже, мне стало все понятно. В ее возрасте с неаполитанским темпераментом вдовствовать вот уже три года… Но почему именно дон Хуан? Я уже понял, что одно его имя оказывает магическое действие на женщин. Что за командор и какая такая донна Анна? И тут меня осенило. Только в испанском языке буква «J», называемая «хота», произносится как «х». Во всех остальных европейских языках, это скорее звук «ж». Боже мой! Дон Жуан! Только этого не хватало. Я оказался в шкуре самого известного бабника на планете. Тут же я припомнил и историю с донной Анной, и «любовь к геометрии», и все остальное. Отступать было поздно. Придется соответствовать.
Наступило время менуэта – последнего танца в программе бала. Мы с Ее Величеством были первой парой. Во время одной из фигур королева поинтересовалась, видел ли я когда-нибудь инфанту? Когда я сказал, что не имел такой чести, Ее Величество предложила после танца и закрытия бала, подняться наверх и посмотреть на спящую Изабеллу II. Я с радостью принял это приглашение.
… С трудом разлепив глаза на следующий день, я не сразу понял, где нахожусь. Ощущение было, что по мне проехал асфальтовый каток. Быстро сориентировавшись, я понял, что все еще во дворце. Тут я вспомнил все. – Да доложу я вам, вдовствующие неаполитанки бальзаковского возраста, это серьезное испытание на прочность. – Башенные часы, в окне напротив показывали без нескольких минут полдень. Обведя взором комнату, я похолодел. Полуобнаженная королева сидела за туалетным столиком и что-то читала. Рядом, на полу валялся разорванный и хорошо знакомый мне пакет с розовой лентой.
– Крыся, дорогая моя, что ты делаешь? – воскликнул я, еще не до конца осознав возможные последствия.
Прекрасная неаполитанка обернулась. Да, она была чертовски хороша!
– Так-так. Кто вы, дон Хуан? Ваше подлинное имя?
Хоть я и не Рихард Зорге, мое подлинное имя ей было, вообщем, ни к чему, но я знал содержание пакета. Поэтому произнес:
– Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсия ди Рабинович, к Вашим услугам, Ваше Величество! – по всем правилам пытался представиться я, хотя моя поза на постели не слишком соответствовала придворному этикету.
– Что-то не очень ты похож на Рабиновича! – с подозрением смотрела на меня Мария Кристина.
Тут она была, безусловно, права. Согласившись в свое время на пластику, я категорически отказался от обрезания. – «А вот это провал», – подумал я. Надо было срочно искать выход из положения.
– Крыся, дорогая, я происхожу из семьи маранов. Корни у меня действительно еврейские, но согласно последнему опросу на форуме, я даже не христианин, а атеист-агностик. В нашей семье уже давно не практикуют обряд «брит мила».
Королева слегка обалдела от моих слов, тряхнула головой, сбрасывая наваждение:
– Как ты смел, негодяй, предстать передо мной под чужим именем?! С этими словами она прыгнула на постель, точнее на меня и принялась колотить мою грудь руками.
…Через час королева, лежа в расслабленной позе на спине задумчиво произнесла:
– Дон Хуан, дон Хуан! Что они с ума все посходили, что ли?! Вот же дон Сезар! Что еще нужно?!
Мы еще немного повалялись в постели. Потом я произнес:
– Маша! Пора за дело!
Ее величество с готовностью обняли меня, но я ее мягко отстранил.
– Я не о том, Крыся. Пора вставать. Нас ждут великие дела.
– Вечно, вы мужчины все портите, – проворчала королева. – Ладно, за дело так за дело.

Еще через час я вошел в приемную Ее Величества уже без бороды. За это время я успел устроиться на новом месте. Королева отвела мне покои недалеко от своих. Я привел себя в порядок, позавтракал, и был готов к работе.
Секретарь королевы с любопытством меня рассматривал. Было совершенно очевидно, что он уже в курсе последних событий.
– Доложите, что Дон Сезар со смирением ожидает аудиенции Ее Величества, – как можно более скромно попросил я.
– Вас уже ждут, Дон Сезар. Проходите.
Глаза Маши светились от счастья. Даже мне было трудно сосредоточиться, что уж говорить о слабой женщине.
– Ваше Величество, – совершенно официально начал я, давая понять, что «делу – время, потехе – час», – вам необходимо срочно принять несколько важных решений и оформить их постановлениями правительства. Не угодно ли вам заслушать мои соображения.
– Слушаю вас внимательно, Дон Сезар, – ответила Мария Кристина.
– Ваше Величество! Первое, что совершенно необходимо сделать правительству Вашего Величества, это ввести новую шкалу налогообложения. Предлагаю установить подоходный налог на уровне 75% для бедных слоев общества, 50% – для средних и 33% – для богатых. Второе. Ввести максимальный налог с продаж. Третье. Расходы на образование установить в районе 50% от максимума, на борьбу с преступностью – 0%, на оборону и содержание армии на время гражданской войны оставить на прежнем уровне. А там посмотрим. Далее. Совершенно необходимо уволить министра внешней торговли и отдать распоряжения новому о закупке в необходимом количестве товаров и ресурсов для обеспечения нашей промышленности. Кроме того, совершенно необходимо довести запасы консервов и стрелкового оружия до 50 у.е., чтобы мы могли провести дополнительную мобилизацию. И, наконец, рекомендую вашим ученым заняться на первых порах идеализмом. Теперь о войне. Насколько мне известно, боевой дух наших войск крайне низок (организация =35-40, мораль 24-29), более того Генштаб еще не определился с военной доктриной: Клаузевиц или Жомини. Поэтому предлагаю на первом этапе избегать решительных сражений, а брать то, что плохо лежит. А дальше надо заняться уничтожением живой силы противника, – у них очень плохо с резервами (я не стал говорить Маше, что в прошлой жизни я сражался на стороне карлистов). Война у нас гражданская, линии фронта, как таковой нет, и можно гоняться друг за другом до скончания века.
Ее Величество слушали меня, не прерывая. Было отчетливо ясно, что ей хочется, как можно скорее покончить с государственными обязанностями и заняться единственным стоящим делом. Когда я закончил свою речь, она сказала:
– Хорошо, Дон Сезар. Думаю, Вы правы. Я сегодня же переговорю со всеми действующими лицами, а вы ждите меня у себя. Думаю, пока вы не имеете официальной должности при нашем дворе, вам лучше оставаться в тени, а мы потом вместе подумаем, кем вас назначить.
– Ваше Величество! Я хотел бы забрать кое-какие вещи с прежней квартиры (ноутбук, фотоаппарат и другую технику). Позвольте мне отлучиться из дворца на пару часов.
– Хорошо, Дон Сезар. Но не больше.
«Похоже, меня посадили под домашний арест», – думал я.

Выйдя из дворца, я чуть не столкнулся нос к носу со своим старым знакомцем Диего Падри. В последний момент я нырнул обратно в двери. Меня спасло только то, что он был увлечен разговором со своей спутницей. Переведя дух, я спросил у гвардейца, охраняющего вход, не знает ли он, кто это?
– Это всем известный дон Хуан, – ответил гвардеец.
«Так вот, с кем меня свела судьба еще раз», – со злорадством подумал я. – «Ведь это ты, должен был быть вчера на моем месте. Ну, что ж. Пусть это будет моей маленькой местью».

Вернувшись во дворец, я кое-как припрятал вещи, которые не должны были попадаться на глаза Маши, и стал думать о своем задании. Вскоре появилась Мария Кристина и сообщила, что все мои рекомендации приняты к исполнению. Потекли будни авангардера, скрашиваемые темпераментной неаполитанкой. Это был настоящий медовый месяц, растянувшийся на 4 года.
С середины января 1836 года начали поступать сводки с фронта. Нашим любимым с Машей занятием стало их чтение, лежа в постели.
Как это обычно бывает в гражданской войне, мы выигрывали там, проигрывали тут, занимали провинцию карлистов здесь, отдавали свою там. Сначала нам приходилось очень туго. Мы проиграли бой за Памплону, потеряли Уэску и Сарагосу, зато заняли Теруэль. Затем проиграли бой за Бильбао и потеряли Бургос, но взяли Мореллу. Последовала потеря Бильбао и Барселоны. Это было очень неприятно, так как по прошлой жизни я знал, что взятие карлистами Бильбао сильно укрепляет их финансы. Затем мы выиграли бой в Бургосе и освободили его, а также Сарагосу. Зато начало августа 1836 года стало ужасным: мы потеряли контроль над Леоном и Мореллой, проиграли бой за Таррагону. В конце этого же месяца кристиносы отыгрались в боях за столицу карлистов
Эстеллу и захватили ее. В октябре мы выиграли бой в Бургосе. И тут, наконец, Генштаб определился с военной доктриной, – генералы остановили свой выбор на Жомини. С этого момента наступил перелом. Мы еще, кое-где, иногда, порой и проигрывали отдельные битвы, но результат был уже ясен. Более того, к концу 1836 года был создан 2-й корпус из 5 дивизий мобрезерва, и началась игра в одни ворота. Были освобождены Уэска, Бильбао и Леон, правда на некоторое время мы утратили контроль над Тортосой. Отбили назад Сантандер, вернули Тортосу, освободили Мореллу. В марте 1837 года захватили Памплону, в мае – Лериду, в сентябре отбили Барселону, а 2 января 1838 года захватили Жерону. В тот же день карлисты сложили оружие. Испания была объединена под красно-золотым флагом монархии Бурбонов. Дон Карлос бежал во Францию. Дело Изабеллы Кастильской и Фернанадо Арагонского было продолжено. На очереди была Вторая Реконкиста.
Страна возвращалась к мирной жизни. Была проведена демобилизация. Расходы на оборону были установлены на минимум, а расходы на содержание армии и флота на 50% от необходимого.
За это время были открыты идеализм и позитивизм. Дважды к нам перебегали ведущие ученые, принося в клюве новые технологии (стратегическая мобильность и доктрину группы рейдеров).
В производственной сфере не происходило каких-либо заметных событий. Индустриализацию нельзя было начинать из-за отсутствия механизмов. Рухнул пустой склад кофе. Однажды, нам пришлось выплатить весьма солидную компенсацию, дабы уберечь от разрушения пусть убыточный, но необходимый завод стрелкового оружия. Зато один из древних родов прекратил свое существование и государству досталось около 1 тыс. £.
В области военного строительства были развернуты четыре артиллерийские дивизии и спущены на воду две транспортные флотилии. Все это делалось по моему настоянию, а Маша просто проводила в жизнь соответствующие решения. Началась незаметная подготовка к реализации плана Р2, хотя свои карты я еще держал при себе, не слишком вдаваясь в объяснения, зачем нам нужны дополнительные войска и морские транспорты.
Надо сказать, что отношения с ближайшими соседями после завершения объединения Испании заметно испортились. Так с Францией они стали прохладными (-44), а с СКВ еле теплились (+17), поэтому МИДу было приказано бросить все силы на улучшение отношений сначала с Францией, а потом с СКВ. На протяжении первой половины 1839 года мы настойчиво (8 раз) улучшали отношения с Францией. Наши усилия увенчались представлением нам гарантий независимости с ее стороны. После этого настал черед СКВ. С другой стороны, наши соседи португальцы, похоже, тратили весь свой дипломатический потенциал на нас (9 раз). Однажды с нами улучшила отношения Колумбия. Бэдбой был пока невелик и составлял 1,96. Пользуясь этим, необходимо было любой ценой добиться выгодных союзов с СКВ, а, возможно, и с Францией.
Мир, тем временем, жил своей жизнью. Основные события происходили в Новом Свете и Азии, но кое-что было и в Европе. Так, Сербия провозгласила свою независимость, а Ганновер, перестав быть сателлитом СКВ, пополнил пестрые ряды ПАС. Персия объявила колониальную войну Афганистану, чуть позже это сделала Британская Индия. Франция в ходе колониальной войны аннексировала Альджазаир. Техас проиграл войну Мексике и отдал ей две провинции. Чили и Аргентина объявили войну Боливии, но как только та распалась на Перу и Боливию, сразу же заключили мир на условиях SQ. Посыпались Соединенные Штаты Центральноамериканских Государств (СШЦА). Сначала вышла Коста-Рика с объявлением войны, потом Гондурас и Эль-Сальвадор. Правопреемников СШЦА оказалась, по-видимому, Гватемала, которая и заключила мир с Коста-Рикой на условиях SQ, а Гондурас утратил 1 провинцию и был приговорен к выплате контрибуции. Оттоманская Империя в ходе Второго восточного кризиса объявила колониальную войну Египту и закончила ее «белым миром». Совершенно распоясалась Британская Индия, которая завершив войну в Афгане под нажимом СКВ объявила колониальную войну сначала Йемену, а затем Китаю (Опиумная война). Последним событием этого периода стало объявление Россией колониальной войны Хиве.

В результате всех этих событий количество провинций в стране увеличилось на 7 и составляло теперь 55. В них проживало 16,6 млн. чел., из которых 43% были крестьянами, 21% горняками, 10% – солдаты, 4,5% – рабы, 4% –служащие, и 3,6% – рабочими. Политические и религиозные воззрения наших граждан не претерпели каких-либо изменений. Коренные нации составляли: испанцы – 67%, каталонцы 8,4%, баски – 2,2%. Из национальных меньшинств наличествовали: филиппинцы 16:, карибьено 3% и креолы 2,4%. Производство не претерпело серьезных изменений. При существующих налогах и расходах казна получала около 40 £ ежедневно при денежном запасе около 15 тыс. £. В области политических реформ все партии были допущены к участию в первых выборах. Риск восстания сохранялся только в бывших карлистских провинциях от 0,18 в Эстелле до 1,84 в Памплоне.
В конечном счете, Испания занимала 2-е место (с 235 очками) в мировой гонке, уступая СКВ около 125 очков, при этом: престиж 1-е (326 очков), производство – 9-е (44 очка), военная мощь – 7-е (28 очков). Позади расположились Франция, Пруссия, Россия. САСШ, Австрия и Бельгию.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. NIYa! NIYa! NIJUYa!

31.10.2005 23:42

20. Виллис Дугласу-2 (март 1840 г. – февраль 1855 г.)

Сороковые годы начались без разминки и события понеслись вскачь.
Все началось с моего диалога с Марией Кристиной в феврале 1840 года. Диалог этот известен почти каждому мужчине и почти всегда вызывает у них (у мужчин) смешанные чувства, после того как пройдет первая оторопь.
– Дон Сезар! У нас будет ребенок, – однажды на заре поведала Маша.
«А вот и ягодки», – подумал я. Вслух же я произнес:
– Крыся! Дорогая! Я так счастлив. Ты уверена?
– Сезар! Я уже не первый раз замужем и не первый год вдовствую, так что как-нибудь в этом разбираюсь.
«Бог мой! Делать то, что?» – думал я. – «За прошедшие 4 года я так не разу и не вышел из тени. У меня не было никакой официальной должности. Я руководил страной из спальни. Рожать детей в Испании Марии Кристине в ее положении вдовы не было никакой возможности. Строгие католические нравы начисто исключали такую возможность. Про аборт и думать было нечего. Черт бы побрал любвеобильность моей регентши. Из-за нее я ни на секунду не мог отлучиться не то что из Испании, а даже из дворца. Запас «постинора», который я незаметно на первых порах скармливал Крысе, закончился. И вот результат! Что делать с планом Р2?» – вот такие мысли толкались у меня в голове.
По-видимому, я задумался больше, чем следовало. Расплата не замедлила себя ждать.
– Сезар! Я вижу, ты не рад. Ты меня разлюбил. – Ее Величество уже с нотками истерики прервала мои мысли.
– Да рад я, Маша! Рад! И когда ты собираешься осчастливить мир появлением маленького Рабиновича-Бурбона-Сицилийского?
– Месяцев через шесть.
И тут Маша, будто читая мои мысли, начала излагать свой план выхода из создавшейся ситуации. Да, скажу я вам. Неаполитанки не только пылкие и требовательные любовницы, но и прирожденные интриганки.
– Ты крепко сидишь? Тогда слушай! Я уеду из страны. Думаю, что во Францию. Рожу там нашего ребенка и буду с ним первые три года его жизни. Потом найду подходящую семью, чтобы он там воспитывался до школьного возраста, а сама вернусь в Испанию. Потом мы вместе решим, что нам делать с нашим потомком, какое образование ему дать, ну, и все остальное.
«Это решает личные проблемы», – думал я. – «Но никак не выполнение плана Р2»
Мария тем временем продолжала.
– Ты остаешься здесь. Я назначаю тебя регентом при Изабелле. Постарайся удержать страну в своих руках. К счастью, Изабелла тебя любит.
Действительно, маленькая инфанта души во мне не чаяла. Называла меня дядя Раби, и при каждом удобном случае забиралась ко мне на колени. Здесь проблем быть не должно. Другое дело, как воспримут это народ, военные и придворные. Ладно. В конце концов, это и есть работа. Быть регентом с точки зрения авангардера весьма удобно. Единственный недостаток, – невозможность скрыться за широкой спиной монарха. Что делать?! За все надо платить.
(КДР. В реале, в 1840 году Мария Кристина действительно уехала из Испании во Францию под давлением военных и назначила регентом генерала Эспартеро. Надеюсь, теперь я объяснил, почему не генерирую генералов. Одной из причин такого кроткого ее поведения была компрометирующая связь регентши с унтер-офицером королевской лейб-гвардии Фернандо Муньосом. В 1843 году «прогрессисты» объявили 13-летнюю Изабеллу II совершеннолетней, и она взошла на престол. Камрады! На этом отсылки к реальной истории прекращаются, и начинается сплошная фантазия.)
– Когда ты собираешься меня оставить? – упавшим, полным трагизма, голосом, спросил я Марию Кристину?
– Думаю, через неделю, другую. Надо собраться. Опубликовать указ о назначении тебя регентом. Посмотреть на реакцию народа и придворных, чтобы в случае чего подправить ситуацию.

На следующий день во всех газетах Испании был опубликован манифест Марии Кристины. Текст гласил:
«Испанцы! К вам обращаемся Мы, Божьей милостью королева-мать и регент королевства Испании, Вест-Индии и Филиппин Мария Кристина при Ее королевском Величестве Изабелле II. Обстоятельства непреодолимой силы требуют Нашего длительного отсутствия в королевстве. В этих условиях Мы не можем добросовестно исполнять обязанности регента королевства. Властью, данной нам Богом и народом Испании, мы назначаем регентом королевства Дона Сезара да Бавара Диего Мария-Гарсия ди Рабиновича. Испанцы! Храните верность вашей королеве Изабелле II и регенту Рабиновичу. Боже! Храни Испанию, ее сюзерена Изабеллу II и регента Рабиновича! Мария Кристина. Мадрид, дня 1, месяца марта, года 1840 AD».
Страна спокойно восприняла эту новость. Отношение было вполне философским: «Регент уехал. Да здравствует регент!»
Прощание с Машей лучше не описывать. Это была бурная сцена со слезами на глазах, взаимных уверениях в любви, клятвах верности. Чтобы хоть как-то утешить ее, я выразил желание доехать с ней вместе до Ла Коруньи, откуда она морем должна была отправиться во Францию. Кстати, у меня в Ла Корунье были и свои дела.
Посадив Крысю на корабль, и, помахав ей с пристани рукой, я слегка перевел дух, зашел в портовую таверну и отметил свое освобождение от требовательной неаполитанки бутылкой хереса.
На следующий день я вернулся к своим обязанностям. Дело в том, что как раз в это время в Ла Корунье начиналась погрузка войск на корабли, отплывающие к берегам Северной Америки. У меня состоялась беседа с адмиралом «Не помню как» и генералом по фамилии «Никто».
– Господа! – сказал им я. – Властью данной мне Богом и людьми я принял решение объявить войну Североамериканским Соединенным Штатам. Завтра перед вашим отплытием я произнесу перед нашей армией и нашим флотом соответствующую речь. А сегодня я хочу, чтобы вы знали, что от вас требуется, – я немного помолчал в ожидании вопросов. Вопросов пока не было.
– Адмирал! – продолжил я. – Вам надлежит доставить нашу армию в Чезапикский залив. После разгрузки на всех парусах мчаться обратно сюда в Ла Корунью, чтобы забрать следующую партию войск. В морские битвы по возможности не вступать, и всем силами от них уклоняться. Вопросы есть?
Вопросов у адмирала не было.
– Теперь вы, генерал. Вам надлежит выгрузить свои войска, желательно прямо в Вашингтоне и вести боевые действия до заключения выгодного мира. По мере развертывания дополнительных соединений и дивизий мобрезерва, они будут незамедлительно отправляться к вам. Здесь в Испании мы оставляем самый минимум для поддержания порядка и на случай всяких неожиданностей. Ваши вопросы, генерал!
– Ваше превосходительство! Господин регент! Считаю совершенно необходимым для поднятия боевого духа наших войск придумать лозунг или боевой клич, с которым они могли бы идти на смерть и славу.
Я задумался. Один такой лозунг, а в сокращенном его произношении боевой клич у меня был: «!NIYa!» – «!No imperialismo de yanqui!». Идею же другого мне подбросили на форуме (привет камраду Serb). Мне потребовалось некоторое время на его адаптацию к реалиям испанского языка. В конце концов, родилось: «!No imperialismo de jumentos usurpadores yanqui!», сокращенно «!NIJUYa!», что в дословном переводе означало «Нет империализму дураков узурпаторов-янки!», а в свободном литературном переводе «Нет империализму хамов и узурпаторов-янки». Подумав, я решил предложить на выбор оба лозунга – боевых клича.
Генерал был в восторге. Ему понравились оба лозунга.
– Я принимаю оба. – сказал он. – В полном виде мы эти лозунги начертаем на наших знаменах. А в сокращенном, мало того, что они годятся, как боевой клич для наших доблестных идальго, так они еще идеально заменяют набившее оскомину «левой, правой!» Вы только представьте, как замечательно будет печатать шаг под «NIYa, NIJUYa! NIYa, NIJUYa! NIYa, NIYa, NIYa!»
Бедняга-генерал даже представить не мог, как это звучит с точки зрения простого россиянина. Воистину: «Прости их Господи, ибо не ведают, что творят».
– Хорошо, господа. Раз мы обо всем договорились, я вас больше не задерживаю. Возвращайтесь к своим обязанностям.
На следующее утро за отсутствием броневика я стоял на импровизированном постаменте из бочек с хересом, протянув руку в направлении запада, и произносил речь перед 1-м корпусом, состоящим из 5 артиллерийских и одной пехотной дивизии, укомплектованных по штату военного времени:
– Испанцы! Идальго и кабальеро! Доны и гранды! Солдаты, офицеры, генералы! Гордые потомки Изабеллы Кастильской и Фернандо Арагонского! К вам обращаюсь я, милостью Божьей регент королевства Испании, Вест-Индии и Филиппин, Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсия ди Рабинович.
Вам выпала огромная честь восстановления исторической справедливости. Триста пятьдесят лет назад наш славный соотечественник Христофор Колумб открыл для цивилизованного мира Америку, получившую свое название по имени другого нашего славного соотечественника Америго Веспуччи. Сегодня, в Центральной и Южной Америке проживают наши братья, потомки первых переселенцев, и мы всячески приветствуем их. Южная Америка говорит на нашем родном языке и языке наших двоюродных братьев – португальцев. Иначе обстоит дело в Северной Америке. Хитрые, беспардонные, ушлые англосаксы узурпировали континент. Более того, они имели наглость провозгласить независимость от Британской Империи, с которой, скрепя сердце, мы еще были готовы как-то мириться. Это уже не англосаксы. Это совсем другое. Это гораздо хуже. Это - янки! Они установили вместо божественной монархии гнусный порядок, лживо именуемый демократией! Они уже успели втоптать в грязь и потопить в крови местное население. Семинолы, дикси, апачи, чероки, команчи, ирокезы – вот неполный перечень народов, которые влачат жалкое существование на своей родной земле. В стране янки процветает рабство и расизм. И это только начало. Империализм янки несет смерть и разрушение всему миру. Вам, друзья мои, предстоит положить этому конец. Борьба будет тяжелой и продлится долго. Но вы, именно вы, будете пионерами в деле низвержения империализма янки. Нет империализму янки! Нет империализму хамов и узурпаторов-янки! Америка должна быть испанской! Вперед к победе. У нас, испанцев уже есть опыт возвращения своих законных земель. Вспомните о реконкисте, когда наши предки выкинули халифаты и эмираты со святой земли Пиренеев. Восстановим историческую справедливость! Да здравствует Вторая Реконкиста! !No passaran!
Ответом мне был рев всего корпуса:
“!No imperialismo de yanqui! ¡No imperialissmo de jumentos usurpadores yanqui! ¡No passaran! ¡Viva reconquista segunda!
На этом импровизированный митинг был закончен. Я продолжал стоять на бочке, наблюдая, как мимо меня, четко печатая шаг, идут колонны 1-го корпуса под звериный рык командиров рот и батальонов: «NIYa, NIJUUYa! NIYa, NIJUYa! NIYa! NIYa! NIYa!» Эти слова ласкали мой слух, и даже слегка утоляли тоску по родине.
По моим расчетам Королевская Армада должна была достигнуть Чезапикского залива в начале апреля. На всякий случай я выждал еще полтора месяца и в середине мая 1840 года отдал соответствующее распоряжение нашему МИДу. 19 Мая 1840 года посол САСШ был вызван в испанский МИД, где ему вручили ноту с объявлением войны. В тот же день на пороге нашего МИДа возник какой-то негр в набедренной повязке и вручил дежурному пальмовый лист, на котором было что-то накарябано. Полдня половина персонала МИДа пыталась разобрать, что же это такое накарябано. Общими усилиями удалось понять, что когда-то этот язык был английским. Путем неимоверного напряжения получился следующий более или менее связный текст: «Моя объявлять нехороший твоя войну за мой любимый бывший угнетателя САСШ. Президента Великий Либерия Пиндос младший». Оставшиеся полдня рабочего времени сотрудники МИДа искали на карте эту самую Великую Либерию. В тот же день газеты Испании опубликовали текст моего воззвания к народу, содержание которого мало чем отличалось от моей речи в Ла Корунье.
Первый корпус благополучно высадился в конце июня в Вашингтоне, и завязал бои за столицу пиндосов. Королевская Армада тут же отправилась назад к Берегу Смерти и в два захода перевезла 2-й и 7-й корпуса из 7-и и 8-и дивизий мобрезерва соответственно. 2-й Корпус был высажен также в Вашингтоне, уже к тому времени захваченному нашими идальго, а 7-й – в Ньюарке. К маю 1841 года нам удалось захватить Вашингтон, Филадельфию, Нью-Йорк, Ньюарк и Солсбери, но проклятые пиндосы и не думали сдаваться. Я уже знал, что кроме регулярной армии нашим войскам придется иметь дело с откормленными партизанами-рейнджерами. Так и случилось. Шайки рейнджеров численностью от одной до двух полнокровных дивизий сильно выматывали мою армию. После захвата Солсбери, Великая Либерия, посчитав, что ее союзнический долг перед САСШ выполнен в полном объеме, предложила нам «белый мир», который мы приняли. Война с гринго тем временем продолжалась. Мы захватили с боями Атлантик-Сити, Бостон, Уилмингтон, Манассос, Хартфорд, Провиденс и Норфолк. Иногда приходилось очень тяжело. Нам пришлось временно оставить Солсбери, Атлантик-Сити и Уилмингтон. В конечном счете, мы вернули себе все названные города и провинции. Наконец, в начале ноября 1843 года подлые янки предложили мирный договор, по которому к Испании отходили малонаселенные и малоценные с точки зрения ресурсов провинции: Харни, Эмпайр-Сити и Портленд в Орегоне и Байлокси в Миссисипи. Задача первой войны с янки была выполнена. Нам удалось зацепиться за Северную Америку, только, к сожалению, не на восточном побережье, как хотелось, а на западном. Кроме того, мы получили плацдарм и на юге САСШ.
В октябре 1849 года под самым нашим боком в западной части Северной Америке на территории Мексики возникло некое образование под названием Калифорнийская Республика. Не знаю, как испанский МИД, но я, Рабинович, был уверен, что это опять происки проклятых гринго. Любимая тактика янки в те времена заключалась в следующем: дестабилизировать обстановку в соседнем или не очень соседнем государстве, поддержать сепаратистское движение, отвалить кусок государства и сделать его якобы независимым, а потом, когда все успокоится, сепаратисты попросятся в состав САСШ на правах штата. Так было с Техасом, который отгрызли у Мексики, так было с Панамой, которую отъели у Колумбии. И вот, пожалуйста вам, Калифорнийская Республика, которая должна была бы позднее войти в САСШ. Так, что, плавали – знаем. NIJUYа! Рабинович не дремлет! Пиндосы не пройдут! Кроме того, я помнил задание: все, что к северу от Рио-Гранде до канадской границы должно быть испанским. Поэтому Королевская Армада была срочно отправлена к Берегу Смерти, и в ноябре 1849 года свежий 4-й артиллерийский корпус в составе пяти артиллерийских дивизий, дислоцированный в Ла Корунье, погрузился на нее и отправился к Западному побережью Северной Америки. В январе 1850 года я объявил войну Калифорнийской Республике. Эта война стала настоящей прогулкой по парку. Высадившись в январе 1850 года в Сан-Диего, 4-й корпус не встретил никакого сопротивления, и в мае того же года вся так называемая Калифорнийская Республика вошла в состав Испании. Территория Испании увеличилась, таким образом, еще на три провинции: Сан-Диего, Лос-Анджелес и Монтрей.

За прошедшие 15 лет наши яйцеголовые разродились 11 технологиями, что было не так плохо, учитывая невысокую грамотность населения (к 1855 году – 54%). Последовательно были открыты: практичный паровой двигатель, ружья, заряжающиеся с дула, функционализм, переработка угля, идеологическая мысль, профессиональная армия, романтизм, механизация производства, железноствольная артиллерия, опять же заряжающаяся с дула, «государство и управление» и ассоциативизм. Соответствующие последствия этих открытий не заставили себя ждать (КДР. Перестаю их описывать, поскольку это вполне стандартный набор). После открытия основ управления государством мне пришлось принять ряд решений по принципам функционирования страны. Были выбраны: клерикализм, бюрократия и меритократия.
В хозяйственной сфере мы в 1840 году закончили строительство фабрики готового платья в Каталонии и запустили производство. Это было единственное приятное событие. Все остальное было против нас. То ли звезды сговорились, то ли виной всему была вопиющая неграмотность и распущенность донов, но нас постоянно преследовали неудачи, подрывающие экономический потенциал страны. Несанкционированно курили опиум (Это что?! Во вверенной мне стране развилась наркомания?! Сокрушу!), горели запасы табака и порт, кисло вино, обрушивались склады зерна, рыбы и удобрений. Виновные, конечно же, наказывались, но негативных последствий это не отменяло.
В области военного строительства, кроме уже упоминавшегося 4-го артиллерийского корпуса было развернуто еще 4 артиллерийские дивизии и 2 кирасирских. На воду было спущено еще 2 транспортные флотилии.
В экономическо-финансовой сфере жизнь шла своим чередом. Налоги взимались теперь по шкале 75:50:50 при максимальном налоге с продаж. Расходы на образование были установлены на максимум, а на оборону, напротив, на минимум. На содержание армии выделялось не более 35-40% от необходимого, а на содержание флота – 100%. Все это позволяло получать 5-7 £ ежедневно, при том, что общий золотовалютный запас составлял чуть более 59 тыс. £. За это время еще один древний род прекратил свое существование и казна обогатилась вымороченным имуществом на сумму 1 тыс. £. Предложение парламента о введении дополнительного налога на амортизацию земельных угодий, было мною заблокировано. И так народ задыхается от налогов, найдем другие источники доходов.
Социально-политическая жизнь также не стояла на месте. Эти события, так или иначе, влияли на престиж страны. Был убит один из лидеров карлистов. Мировая общественность расценила это как политическое убийство. Мне дважды пришлось отказывать требованиям, выдвинутым в публицистических статьях местного Толстого, зато дважды удовлетворил требования всеобщей забастовки. Ряд депутатов парламента обратилась ко мне с предложением создать Национальную Гвардию. По здравому размышлению я решил: !NIJUYа! Обойдемся ментами (национальной милицией).
За это время прошло 3 выборных кампании в 1844 году, в 1849 и в 1854. Во всех трех со значительным отрывом победу одержали «прогрессисты». Появилась на свет еще одна партия – Либеральный Союз, за которую пока никто не голосовал. Риск восстания присутствовал приблизительно на половине территорий от 0,35 до 2,10 (Теруэль).
Несмотря на войны в Новом Свете, дипломатическая активность в Старом была довольно высокой. Нашему послу в Париже удалось после семи визитов к министру иностранных дел Франции снова получить гарантии независимости. После этого мы еще 4 раза улучшали отношения с французами. Остальные дипломатические усилия были направлены на улучшения отношений с СКВ (16 раз). С другой стороны нашего расположения искали Португалия (31 раз!), Королевство обеих Сицилий (10 раз), Колумбия (2 раза) и Чили (1 раз). Отношения с великими державами колебались от почти войны (-199 с САСШ, и это понятно) до вполне доверительных (+188 с Парижем и +181 с Лондоном). ББ был еще вполне приемлемым и равным 7,46.
Ойкумена же кипела и бурлила. Человечество за эти 15 лет наворотило столько, что все сразу и не упомнишь. Тем не менее, постараюсь описать.
В продолжение Второго восточного кризиса Оттоманская империя объявила войну Египту. На сторону турков встало СКВ со всей своей шайкой, но закончилось все SQ. Выстояв, Египет как с цепи сорвался, и последовательно аннексировал Судан и Эфиопию. Аннам вместе с Сиамом победили Камбоджу, которая отдала 1 провинцию Аннаму и на три года попала на «бабки» – выплачивать контрибуцию тому же Аннаму. После этого бывшие товарищи по оружию повздорили и немного повоевали промеж собой, но все закончилось «белым миром». Никарагуа проиграла свою войну Гватемале и отдала последней 2 провинции и опять же контрибуцию. СКВ вместе с Британской Индией мирно разошлись с Китаем. Перу отняло у Боливии 6 провинций. Оранжевая Республика на пару с Трансваалем уделали королевство Сотхо, в результате оно стало частью Оранжевой Республики. Франция аннексировала Мадагаскар. Япония, послав голландцев с их письмами, решила выйти из изоляции в ответ на американскую миссию Перри. Британская Индия аннексировала Синд и Наджпур, Трансвааль – Зулу. После того как Британская Индия и Пенджаб разошлись вничью, было объявлено о прекращении Первой англо-сикхской войны. Австрия аннексировала государство Краков. Доминиканская Республика объявила о своей независимости от Гаити. Мексика, объявив войну САСШ, благополучно проиграла ее и отдала 3 провинции ненавистным гринго. Россия не смогла сломить сопротивления Бухары и Китая в колониальных войнах, которые закончились SQ. Самые серьезные для нас события происходили в Европе и в Северной Америке. Началось все с войны между Пруссией и Данией за Шлезвиг-Гольштейн. На сторону пруссаков встала Австрия, на сторону датчан – Швеция. Война закончилась миром на условиях SQ, но последовавший Венский договор передавал спорный Гольштейн Пруссии. Параллельно с прусско-датской войной разразилась война на юге. Сначала объявили о своей независимости Ломбардия и Венеция, затем Сардиния-Пьемонт объявила войну Австрии. К сардинцам примкнула Франция, на сторону Австрии встал весь ПАС во главе с Пруссией. В результате. Ломбардия и Венеция были подавлены. Лукка вошла в состав Тосканы. Более того, Австрия заключила военные союзы с Королевством обеих Сицилий, Папскими государством, Моденой, Пармой, Тосканой. После этого Тоскана аннексировала Модену. Неприятности Австрии на этом не закончились. Возникла Венгрия. С помощью своих союзников и мирового жандарма, в качестве которого об ту пору выступала Россия, Венгрия была подавлена. Венчала все это махалово Крымская война, окончившаяся Парижским договором. Единственная потеря России – отход Измаила к Молдавии. И, наконец! В январе 1855 года противоречия между Севером и Югом САСШ стали нетерпимыми, и произошел раскол страны на два лагеря. Техас, не найдя лучшего времени для решения своих проблем, присоединился к САСШ и тут же перебежал к конфедератам. В феврале началась Гражданская война Севера и Юга. Вот такая развеселая картинка могла бы представиться взору какому-нибудь стороннему наблюдателю, буде таковой оказался бы где-нибудь поблизости.

Таким образом, территория Испании увеличилась еще на 7 провинций, и количество провинций достигло 62. В них проживало 19,2 млн. чел. Социальный, политический и религиозный состав населения остался практически тем же самым, что и раньше. Правда, появились реакционеры в количестве 2% населения и социалисты – 1%.
Испания заметно сдала свои позиции и занимала теперь лишь 4-е место в G8 c 357 очками. Опережали нас СКВ, Франция и Австрия. Позади находились Пруссия, САСШ, Бразилия и Британская Индия. Положение страны складывалось из престижа – 4-е место (505 очков), промышленного развития – 8-е (60) и военной мощи – 6-е (51).

21. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича

В 1843 году Дон Сезар сложил с себя утомительные обязанности регента, убедив Изабеллу II и кортесы, что страну должен возглавлять законный монарх. Изабелла II взошла на престол. Рабинович вновь ушел в тень. Для него почти ничего не изменилось. Если раньше он руководил страной из спальни, то теперь – из детской.
В 1844 году из Франции вернулась вдовствующая королева-мать Мария Кристина. Из писем Рабинович, конечно, знал, что она благополучно разрешилась от бремени и родила сына, которого, не мудрствуя лукаво, нарекла просто по стране его рождения – Франсиско Франко. К сожалению, загруженность делами не позволяла Дон Сезару вырваться хоть ненадолго в Париж, чтобы проведать свою испанскую семью. И вот теперь Мария Кристина была снова здесь, рядом с ним. Когда улегся первый восторг встречи и радость от обретения друг друга чуть-чуть поутихла, между ними состоялся приблизительно следующий диалог:
– Сезар! Нам надо подумать о судьбе нашего мальчика.
– Маша! В чем дело? По-моему, у него есть все необходимое.
– Да, сейчас, конечно. Но мы то с тобой не вечные.
Бедная Маша! Она не знала, что Рабинович мог проследить за жизнью не то что сына, но и его правнуков. Сказал же Дон Сезар совсем другое.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Нам необходимо оставить ему состояние, причем так, чтобы он не догадался об его источнике. Ведь он даже не знает, что его мать – королева Испании.
– Пусть он об этом никогда и не узнает. А насчет состояния ты права. Надо подумать. Кстати, а под каким именем ты жила в Париже?
– Мария Франко.
– Это хорошо. У меня есть одна мысль. Скоро начнется бум строительства железных дорог. Почему бы тебе ни скупить акции железнодорожных компаний на имя Марии Франко и завещать их нашему сыну, а я и Изабелла позаботимся, чтобы дело процветало. По-моему, дело стоящее.
– Ты знаешь, Сезар, идея мне нравится.

КДР. В реале, Мария Кристина действительно занималась спекуляциями вокруг строительства ж/д. Кончилось все это скандалом, и она была вынуждена оставить Испанию в 1854 году, теперь уже навсегда.

В этом же году Изабелла II под влиянием своей матери присвоила Дон Сезару де Бавара Диего Мария-Гарсия ди Рабиновичу титул герцога Раисареса.
В 1846 году Мария выдала Изабеллу замуж за представителя Орлеанского дома Франсиско Асисского. Брак оказался неудачным. Франсиско оказался ревнивым козлом и уже в 1847 году удрал из Мадрида в одну из загородных резиденций. А Дон Сезар остался с двумя темпераментными дамами на руках. Дочерняя любовь Изабеллы к нему трансформировалась в настоящую женскую страсть, что тоже не прибавляло спокойствия семье Бурбонов-Рабиновича. Дон Сезару с трудом удавалось поддерживать хрупкое равновесие.
Кончилось все тем, что в 1854 году в возрасте 48 лет Мария Кристина почла за благо оставить двор и страну. Она уехала в Португалию, где Рабинович иногда ее навещал и обсуждал с ней проблемы, связанные с сыном. Управление страной опять переместилось в спальню, теперь спальню Изабеллы II.[Исправлено: Дон Рыба, 31.10.2005 23:43]

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. От Мадрида до Калифорнии

31.10.2005 23:45

22. Виллис-Дугласу-3 (февраль 1855 г. – май 1866 г.)

Предыдущие годы я, наряду с государственными делами и романом с Марией Кристиной, довольно много времени уделял воспитанию, если так можно сказать, приемной дочери Изабеллы. Неудивительно, что мне удалось ей внушить органическую ненависть к империализму янки. Более того. Когда Изабелла еще была маленькой, она меня все время спрашивала: «Дядя Раби, а когда мы снова будем мочить пиндосов?» Повзрослев, текст вопроса изменился, но смысл остался прежним: «Дон Сезар, а не пора ли мочить янки?» Поэтому, когда до Испании дошли вести о начале гражданской войны в Америке, я тут же пришел в покои Изабеллы и сказал:
– Девочка моя! Сбылась твоя мечта. Сейчас очень удобный момент еще раз пощипать янки. В их доме бардак и разруха.
Изабелла была уже в возрасте, когда она перестала называть меня «дядя Раби» но заметно смущалась при моем появлении. Сейчас, она опять вся вспыхнула, но взяла себя в руки:
– Наконец-то! Дон Сезар, вы принесли текст указа с объявлением войны проклятым гринго?
– Да, Ваше Величество! – ответил я, и протянул ей указ.
Она с удовольствием, размашисто, наискось, через всю страницу расписалась: «Королева Испании, Вест-Индии и Филиппин, Изабелла II, 14 апреля 1855 г.», поставив в конце точку так энергично, что гусиное перо сломалось пополам.
Надо ли говорить, что все предварительные мероприятия были мной проведены заранее. Армия была приведена в состояние полной боевой готовности (штат 100%, организация 42, мораль 59). Королевская Армада, на которой находились 4-й и 5-й артиллерийские корпуса, уже стояла в Чезапикском заливе на рейде. Оставалось только провести мобилизацию дивизий резерва.
На следующий день королевский указ был опубликован. На пороге нашего МИДа вновь возник уже знакомый негр в набедренной повязке и передал дежурному все тот же пальмовый лист. Стало понятно, что Либерия опять решила заступиться за своих бывших угнетателей.
По моим данным, нам противостояла 10-я по силе армия в мире, насчитывающая 23 дивизии. Но кроме нас, армия пиндосов должна была заниматься 9-й по силе армией южных джентльменов, насчитывающей 33 дивизии. Какое счастье, что теперь было два североамериканских государства: САСШ и КША вместо одного!
Наша война началась с высадки в Вашингтоне 4-го и 5-го артиллерийских корпусов. Одновременно наши войска, расположенные на западе начали наступление на Бейкер-Сити. Война проходил все по тому же сценарию. Мы успешно выигрывали бои у регулярной армии, но шайки рейнджеров сильно изматывали наши войска. Постепенно, в два приема были перевезены через Атлантику 2 корпуса (всего 15 дивизий) мобрезерва. Наша восточная группировка из 4-го, 5-го артиллерийских корпусов, 15-го и 9-го корпусов резервистов заняла с боями Вашингтон, Филадельфию, Атлантик-Сити и Уиллмингтон (в Делавэре). Западная группа войск, не встречая особого сопротивления (партизан почти не было) заняла Бейкер-Сити, Карсон-Сити, Сакраменто, Элко, Бойз, Бивер, Солт-Лейк-Сити, Покателло, Моаб, Буффало, Гранд-Джукшн, Пуэбло.
В июне 1856 года мы приняли предложение «белого мира» от Либерии, а через год САСШ и КША заключили мир на условиях SQ. Стало ясно, что войну лучше потихоньку сворачивать, так как теперь мы остались один на один с армией САСШ. Мы утратили контроль над Филадельфией, а один из наших корпусов героически погиб при обороне Атлантик-Сити. Досталось и нашему флоту, которому приходилось с боями прорывать в Испанию, и с боями же осуществлять высадку на Атлантическом побережье САСШ. Было потеряно 2 линейных корабля.
В январе 1858 года мы сделали мирное предложение САСШ, которое было ими принято. Мы получали Бейкер-Сити в Орегоне, Бойз в Айдахо, Сакраменто в Калифорнии, Карсон-Сити и Элко в Неваде, Бивер и Солт-Лейк-Сити в Юте и Денвер в Колорадо. Все это были пустынные и неразвитые в промышленном отношении провинции. Все же, территория ненавистных пиндосов потихоньку сокращалась, а территория родной Испании соответственно увеличивалась. Увеличился и ББ, до 23,00.
Сразу после окончания второй войны с САСШ, наш МИД получил задание во что бы то ни стало добиться союза с СКВ. На протяжение 1859 года мы четырежды улучшали отношения с СКВ, а когда в августе 1862 года САСШ вновь объявили войну КША, весь дипломатический потенциал страны был брошен на выполнение этой задачи. В итоге, после еще четырехкратного улучшения отношений с СКВ, в сентябре 1863 года мы заключили военный союз с СКВ. За очевидные заслуги министр иностранных дел был премирован двухнедельным отпуском на Канарских островах.
В октябре 1863 года Изабелла II подписала указ с объявлением очередной войны с САСШ. Все тот же оборванный негр заявился к нашему МИДу с объявлением войны Испании от имени Великой Либерии. Дежурному были даны указания накормить беднягу и отпустить восвояси.
Любопытно повело себя СКВ. Будучи связано с одной стороны гарантиями независимости, которые оно дало САСШ, а с другой союзническими обязательствами с нами, СКВ, видимо, вспомнило все свои унижения от пиндосов, не задумываясь, в тот же день дезавуировало свои гарантии независимости и объявило войну САСШ и Либерии, присоединившись к нам. Следом объявила войну САСШ и Британская Индия. С такой поддержкой нам был сам черт не брат.
Война началась с атак пиндосов на наши гарнизоны в Солт-Лейк-Сити и Денвере. Мы в это время перебрасывали морем 4-й корпус из Байлокси к Восточному побережью САСШ. С большими приключениями, надо сказать. Тем не менее, с третьей попытки 4-му корпусу удалось высадиться в Вашингтоне. Затем туда же были переброшены дивизии мобрезерва из Испании. САСШ были зажаты с трех сторон. На западе действовали испанские корпуса, на северо-востоке СКВ и Британская Индия с нашим участием, а с юга напирали конфедераты. Но враг был силен. САСШ имели теперь 4-ю по силе армию в составе 56 дивизий. Южане могли противопоставить лишь 34 дивизии (9-я армия в мире); у нас же было 21 кадровая дивизия и 15 дивизий мобрезерва. Сколько пришлют бритты и индусы, было одному Богу известно. Очень скоро стало ясно, что на северо-востоке бритты и индусы успешно справляются с армией САСШ и нам не стоит толкаться с ними, пытаясь раньше них захватывать провинции. На западе же мы захватили Грин-Ривер, Сиэтл, Спокэйн, отбили обратно Бойз, вновь захватили Покателло, Буффало, Чейни, Пуэбло, Вичита, Хэмингфорд, Моаб и Гранд-Джункшн.
В июне 1864 года Либерия запросила мира, предлагая Сину СКВ. Учитывая заслуги бриттов в нашей борьбе, мы пошли на это соглашение. В марте 1865 года сработала цепь союзов, начиная с Бразилии, и мы, верные союзническому долгу, объявили войну Парагваю на стороне Бразилии, СКВ и британского содружества. В сентябре того же года оказалось, что мы находимся в состоянии войны еще и с Чили. Судя по всему, это оказалось газетной уткой.
В апреле 1868 года мы сделали первое мирное предложение САСШ, но они не оценили нашего великодушия. В мае 1868 года мы повторили свое предложение. Непременным условием на этот раз была выплата пиндосами контрибуции, а то за последние две войны с ними наши финансы оказались в глубокой яме. В конце концов, кто должен оплачивать свое завоевание?! Мы или пиндосы?! По справедливости это должны быть сами янки! На этот раз, понимая безвыходность своего положения, амеры приняли мир, по которому к нам отходили: Покателло в Айдахо, Моаб в Юте, Буффало, Грин-Ривер и Чейни в Вайоминге, Гранд-Джункшн и Пуэбло в Колорадо, Вичита и Гудлэнд в Канзасе и Хэмингфорд в Небраске. Само собой, трехлетняя выплата контрибуции. Война Севера и Юга тем временем продолжалась.

За время двух войн с САСШ и перерыва между ними наши ученые открыли 7 технологий (в порядке поступления): реализм, эмпиризм, военное планирование, систему точечной обороны, феноменализм, магазинные ружья и печать денег при необходимости. Грамотность населения достигла 65%. Кроме того, мы снарядили научную экспедицию в Тихий океан, что принесло нам немного престижа.
Никаких новых производств за это время не было построено. Зато продолжали сыпать мелкие и крупные неприятности. Сгорели склад бумаги и пиломатериалов. Взорвался склад взрывчатки. Какие-то проходимцы украли запас тропической древесины. Рухнул чайный склад. Из-за небрежного проведения погрузочно-разгрузочных работ было побито немало стекла. Наконец, видимо, из Америки был завезен какой-то паразит, и все наши фруктовые и виноградные провинции поочередно оказались поражены тлей. Пожалуй единственным приятным событием была «золотая лихорадка», которая дважды вспыхивала в наших новых американских провинциях: в Карсон-Сити и Денвере.
В области военного строительства была спущена воду еще одна транспортная флотилия.
Положение с финансами было ужасно. После двух войн с САСШ у нас образовался внешний долг в сумме, превышающей 156 тыс. £. Одних процентов по займам мы должны были платить 78 £ в день (при ставке 18%). Налоги взимались в прежнем объеме, но они не покрывали расходов. Более того, казна ежедневно теряла от 70 до 110 £ в день. Все это требовало решительного пересмотра. Особые надежды возлагались на контрибуцию от САСШ.
В социально-политической сфере ничего особо значимого не происходило. Однажды были отмечены уличные бои. Аристократия, чувствуя себя не у дел, покинула столицу, и засела в своих фамильных замках. В Леоне были отмечены признаки социалистической демагогии. За это время было проведено 2 выборные кампании в 1858-59 г.г. и 1863-1864 г.г. В обоих случаях победу одержали «прогрессисты». Количество и номенклатура партий осталось прежним. Согласно опросам «exit pools» 54% граждан, имеющих право голоса, хотели бы видеть у власти либералов, 40% – консерваторов и 6% готовы были отдать свои голоса социалистам. За исключением 6 провинций в метрополии вся территория страны была подвержена риску восстания, кое-где он достигал 7,00 (Чинчилла). Неудивительно, что армии постоянно приходилось беспрестанно подавлять незаконные проявления уличной политики. Но пока «урюк был под контролем».
Несмотря на войны, которые мы вели с САСШ, Либерией и Парагваем, дипломатическая жизнь была довольно активной. К концу этого периода мы все еще были в союзе с СКВ. С нами наперебой улучшали отношения Португалия (28 раз), Чили (3раза), Колумбия (1 раз), Королевство обеих Сицилий (11 раз), Перу (4 раза) и Парагвай (2 раза). Приходилось принимать серьезные решения по вопросам внешней политики. Так, мы поддержали итальянских миноров в их семейной разборе на Аппенинах, признали независимость Аргентины, решили наказать Перу за их необоснованные претензии к Испании, отказались от блокады Вальпараисо, направили флот для решения вопроса Каллао, заставили приносить Чили извинения. В целом, отношения с великими державами колебались от откровенно враждебных (-200 с САСШ) до приемлемо теплых (+119 с Францией). С СКВ, хотя мы и были в союзе, отношения составляли всего +76. Видимо англичане не удовлетворились тем, что им досталось в ходе нашей последней войны с САСШ. Следовало улучшить с ними отношения. ББ теперь составлял 43,83. Ну и, наконец, в 1860 году нами была заложены миссия в Новой Ирландии и торговый пост в Новой Британии (архипелаг Бисмарка, наискосок от Новой Гвинеи). В 1865 оба объекта были завершены и мы объявили архипелаг Бисмарка своей колонией.
Война Севера и Юга продолжалась. И это не могло нас не радовать. На момент когда мы вышли из войны с САСШ, те уже были изрядно потрепаны. Престиж САСШ укатился в минус (-83), военная мощь тоже была изрядно подорвана. Армия янки была теперь всего лишь 13-й, насчитывая 22 кадровые дивизии. Страна гринго откатилась на последнее место в Большой восьмерке. Что-то мне подсказывало, что наступил «великий перелом», как в 1929 году в СССР.
Остальной мир также не скучал. СКВ аннексировало Ксхозу, а Россия – Хиву. В Японии установился сёгунат. Британская Индия аннексировала Авадх. Граф Кавур запустил механизм объединения Италии под эгидой Сардинии-Пьемонта. Сразу после заключения Пломбьерского договора между Францией и Сардинией, Австрия объявила войну обеим странам. На сторону последних встали Греция и все Британское содружество. Это всемирное бряцание оружием закончилось очень быстрым миром на условиях SQ. В соответствии с договоренностью Сардиния заключила Туринский договор с Францией и отдала ей три провинции, после чего Сардиния мирным путем присоединила Парму, Тоскану и забрала Романью у Папского государства. Не успокоившись, Сардиния пошла дальше, и вот тут началась война между ней и Королевством обеих Сицилий, на сторону которого встало Папское государство. К сардинцам же присоединились французы и СКВ со своими присными. Первыми выскочили из этой войны французы, заключив мир с Папским государством, по которому одна провинция отходила Франции, а две – Сардинии. После этого сардинцы успешно аннексировали Сицилию и остатки Папского государства. В мае 1864 года было объявлено о рождении Италии. Кроме того, в Европе произошло объединение Скандинавии и Румынии. СКВ и Россия провели свои дежурные колониальные войны с Китаем, которые, как водится, закончились ничем. Россия утешилась аннексией Грузии, а Греция, в свою очередь, аннексировала Ионические острова. Франция объявила колониальную войну Марокко. В Латинской Америке Перу дважды повоевало с Эквадором. Первый раз к Эквадору присоединилась Колумбия и война закончилась «белым миром». Во второй раз Перу одолело таки Эквадор и отъело у него три провинции. Разборка между Парагваем и Бразилией, в которой мы приняли «символическое» участие вместе со своими союзниками СКВ и Британской Индией закончилась SQ. Описываемый период достойно завершила вспыхнувшая война между Пруссией и Австрией за лидерство среди германских народов ПАС, естественно, раскололся, а на сторону Пруссии встала Италия, органически не переваривающая австрияков.

В результате всех этих событий, территория Испании увеличилась еще на 22 провинции, общее их число достигло 84. В них проживало 19,2 млн. чел. При этом изменения произошли почти во всех составляющих характеризующих нацию. Минимальные изменения были только в национальном составе. Из-за необходимости все время пополнять наши дивизии нам пришлось переучить значительное количество крестьян в солдат, что не могло не найти своего отражения. Теперь самой многочисленной группой населения были солдаты – 29%, чуть меньше было крестьян – 25%, далее следовали горняки – 19%, попы – 4,8%, рабы – 4,7% и 4,1% аристократов. Политические воззрения граждан распределялись так: консерваторы – 55%, либералы – 23%, реакционеры – 15%, социалисты – 5,5% и 1,7% коммунистов. Религиозные симпатии наших подданных остались практически теми же самым, если не считать появления 2% протестантов. Понятно, откуда они взялись.
В итоге, страна откатилась на 7-е место в G8 с 453 очками, причем по престижу мы занимали 3-е место (1129 очков), промышленный индекс 192-е (-139 очков, проклятые долги!) и военная мощь 7-е (51 очко). Впереди были СКВ, Франция, Австрия, Пруссия, Италия и Скандинавия. Замыкали G8, как уже было сказано, САСШ.

23. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича

Возвращаясь в 1858 году из Северной Америки, где я наблюдал за ходом боевых действий в нашей второй войне с САСШ, я решил заглянуть ненадолго во Францию. Моему сыну было уже 18 лет, а его так еще ни разу и не видел. От Марии Кристины мне было известно, что он с отличием окончил колледж и сейчас стоит на пороге принятия решения вопроса «кем работать мне тогда, чем мне заниматься?» Я дал приказ капитану фрегата «Королева Мария Кристина» взять курс на Кале. В конце апреля 1858 года мы достигли точки назначения, а уже в начале мая я был в Париже.
Со слов Марии Кристины я знал, что мальчик воспитывается в богатой семье. Почему-то она отказалась сообщить мне фамилию этой семьи. «Сам узнаешь», – сказала она, и дала мне адрес.
Придя по указанному адресу, я оказался перед роскошным особняком. Соваться, не зная к кому, было как-то неудобно, и я спросил прохожего, кому принадлежит особняк. Тот на меня посмотрел, как если бы я его спросил: «А что это за город?» или «Не знаете ли, какой сейчас век на дворе?»
– Перед вами особняк Ротшильдов, – был ответ.
Это был сюрприз. И не один. Во-первых, семья Ротшильдов была на тот момент самой богатой в мире. Во-вторых, они были евреи и вели чрезвычайно замкнутый образ жизни, стараясь не допускать посторонних в свой круг. Сразу возникло несколько вопросов. «Неужели Мария Кристина, настолько уважает мои липовые еврейские корни, что отдала мальчика в еврейскую семью?» «Что же, интересно, она наплела Ротшильдам, что они согласились взять к себе мальчика?» Вопросы эти были, в принципе, от праздного любопытства.
Подойдя к охраннику в роскошной ливрее, я попросил доложить о себе. Через некоторое время он вернулся и пригласил следовать за ним. Скоро я оказался в просторном кабинете. За рабочим столом сидел глава дома Ротшильдов – Якоб, случайно оказавшийся в Париже.
– Рад приветствовать вас, герцог, – поздоровался самый богатый человек в мире.
– И я рад встрече с вами, барон, – ответил я.
– Может, мы оставим эти церемонии, – сказал он, – ведь здесь все свои. А, господин Рабинович?
– С удовольствием, как скажете, Якоб.
– Так, что привело вас в наш дом, Дон Сезар?
– Я приехал по поручению Марии Франко к ее сыну Франсиско.
Барон хитро прищурился.
– Исаак, не валяйте дурака. Вы что думаете, я не знаю, кто такая Мария Франко?! Как поживает Ее Величество? Кстати, извините, но ваше немецкое имя, мне ближе, чем испанское.
«Так!» – подумал я. – «Мало того, что он знает, кто такая Мария Франко, так у этого хитрого лиса откуда-то есть сведения о моем прошлом и деятельности на посту главы службы SD Баварии. Не иначе, на Ротшильдов работал кто-то из моих коллег. Франция и Англия не находились в списке регионов, запрещенных для деятельности авангардеров в свете плана Р2, поэтому можно было рассчитывать, что это не происки врага, а всего лишь экономическая заинтересованность кого-то из наших ребят. Наверное, использование авангардеров было одной из составляющих финансового успеха Ротшильдов. В их положении располагать информацией о будущем! Это что-то!» – такие мысли вихрем промчались у меня в голове. Вслух же я произнес:
– Хорошо. Это ничего не меняет. Мне надо увидеть Франсиско.
– Вы его увидите, но не сразу. Он должен вернуться через два-три часа. Хочу вас предупредить, Исаак, он не в курсе своего происхождения. Он убежден, что Франко его настоящая фамилия. И я прошу вас, не надо говорить, что он Бурбон, и уж тем более, что он Рабинович.
На этом месте я чуть не свалился с кресла. – «Кабы мне бабы не нужны были для работы, век бы с ними дела не имел! Языком метут, как метлой машут!» – Эти незабвенные слова Паши Ручечника сами собой всплыли в моей голове. Теперь становилось понятным, на что соблазнились Ротшильды, когда Крыся уговаривала их взять Франсиско на воспитание. Но просьба барона отвечала и моим желаниям. Поэтому я просто ответил:
– Bien sûr, monsieur. Natûrlich. Of course. Нахон.
– Имейте в виду, Исаак, что юноша воспитывается как христианин-католик, но убежден, что происходит из маранской семьи, поэтому никакого предубеждения по отношению к евреям у него нет. Давайте я отведу вас в его кабинет, а когда он появится, я вас познакомлю.
Мы встали. Барон взял какую-то брошюру со своего стола, и мы отправились в рабочий кабинет моего сына.
В кабинете барон сказал:
– Располагайтесь Исаак. А чтобы вам не было скучно, почитайте вот это. – С этими словами он протянул мне брошюру. На этом мы пока расстались.
Сев в кресло, я стал внимательно рассматривать брошюру. Обложка и форзац были чистыми и не содержали никаких выходных данных. Раскрыв ее, я увидел текст на иврите. – Давненько мне не приходилось иметь дело с «родным» языком. Отсутствие практики сказывалось, и я с трудом продирался сквозь «рыболовные крючки» ивритского письма. Материал представлял собой что-то вроде стенограммы заседания парткома или политбюро. Начинался он со слов: «Франкфурт-на-Майне, 10 сивана 5533 года от сотворения мира (6 июня 1773 года AD). Председатель: Майер Амшель Ротшильд. Присутствуют… Далее следовал список 12 самых богатых и влиятельных на тот момент еврейских кредиторов. Слушали: «Пути подъема экономического благосостояния еврейского народа». Я с интересом читал развернувшуюся почти сто лет назад дискуссию, и вдруг поймал себя на мысли, что нечто похожее, но доведенное до абсурда, я уже где-то читал. И тут до меня дошло. Я держал в руках оригинал того, из чего впоследствии был изготовлен грязный пасквиль под названием «Протоколы сионских мудрецов». «О! Господи!»
В этот момент мое одиночество было нарушено, и на пороге кабинета появился Якоб Ротшильд в сопровождении статного, красивого, смуглого и темноволосого юноши. Это мог быть только мой сын Франсиско.
– Франсиско, познакомьтесь, – сказал барон, – перед вами Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович, герцог Раисарес. Он приехал к тебе по поручению твоей матери.
«Слава Богу!» – думал я,– «Барон не перепутал мое имя. И второй раз слава Богу за то, что неаполитанские гены оказались доминантными, а то сейчас передо мной стояла бы белокурая бестия славянско-арийских кровей испанско-еврейского происхождения. Вот был бы номер!».
Юноша вежливо поклонился и представился:
– Франсиско Франко.
– Господа! Я оставлю вас одних. Извините, дела, – сказал барон и покинул нас.
– Присядем? – на правах старшего по возрасту предложил я.
Франсиско кивнул, и мы уселись в кресла.
– Франсиско, ваша мать очень озабочена вашим будущим, и хотела бы знать, что вы собираетесь делать. Именно поэтому я здесь. Если у вас есть какие-то заботы, проблемы, вы можете смело поделиться ими со мной. Даже, если это проблемы, о которых не должна знать ваша мать.
– Дон Сезар! Я действительно еще не решил, куда мне пойти.
– А какой выбор стоит перед вами?
– École normale или Сен-Сир.
И то, и другое были в высшей степени престижные учебные заведения. Первое из них готовило гражданских инженеров, а второе – военных разных специальностей. Кстати, Сен-Сир в свое время закончил мой работодатель в позапрошлой жизни Наполеон Бонапарт (де Голль и Петэн, впрочем тоже)
– Мальчик мой! – я незаметно перешел на «ты». – Ты волен выбирать сам, но я тебе рекомендую поступить в Сен-Сир на артиллериста. В этом случае, я могу обещать тебе блестящую военную карьеру при испанском дворе. Можешь не давать мне ответа сейчас, тем более, что время на раздумья еще есть. А когда решишь, напиши, пожалуйста, своей матери и мне, в Мадрид. Кстати, мать по тебе очень скучает. Может быть, ты хочешь написать ей письмо. Я могу на обратном пути завернуть в Лиссабон и передать его.
– Благодарю вас, Дон Сезар. Я с радостью это сделаю. У меня есть просьба. Если я соберусь поступать в Сен-Сир, то мне хотелось бы улучшить свою подготовку в верховой езде. Для этого мне нужна хорошая скаковая лошадь. К сожалению, французские и английские не очень выносливы. Не могли бы прислать сюда, что-нибудь более подходящее.
Здесь проблем не было.
– Мальчик мой! Что тебе больше нравится. Американский мустанг или арабский скакун.
Помедлив несколько секунд, он ответил:
– Мустанг.
– Хорошо. Через два-три месяца у тебя будет мустанг. А теперь пиши письмо матери.
Франсиско сел за письменный стол и минут за сорок набросал письмо, запечатал его в конверт и передал мне.
На этом я с ним попрощался. Я хотел зайти к барону, чтобы откланяться, но мажордом сообщил мне, что Якоб Ротшильд срочно отбыл по делам в Лондон.
Я же вернулся в Мадрид, заехав по пути в Лиссабон, где передал письмо нашего сына Марии Кристине.
Еще через полгода я получил от Франсиско письмо, что он поступил в Сен-Сир.
В июне 1864 года мне сообщили, что меня хочет видеть лейтенант французской армии. Я сразу понял, что это вернулся мой сын. Пользуясь своим влиянием на Изабеллу, я без труда уговорил ее присвоить Франсиско звание капитана артиллерии (малышка, которой уже было 34 года, не знала, что речь идет о ее сводном брате).
Франсиско же, ни в какую не хотел оставаться в Мадриде, при Генеральном штабе, и хотел в Действующую Армию. В какой-то момент мне надоело спорить с ним, и в конце 1864 года он отправился в Америку на войну с пиндосами. В Мадрид он вернулся в сентябре 1866 года в звании майора после окончания нашей третьей войны с САСШ.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Вражья стая.

31.10.2005 23:47

24. Виллис-Дугласу-4 (июнь 1866 – июль 1881)

Отчетные 15 лет были годами накопления сил, внутренних потрясений и ненужных в плане выполнения директивы Р2, но в то же время неизбежных войн.
Относительно мирные годы в развитии Испании продлились недолго, до февраля 1869 г. – Несмотря на наши искренние и неоднократные попытки улучшить отношения с СКВ, я получал от своей агентуры тревожащие душу сообщения из Лондона. А когда в январе 1869 года я узнал, что в Дувре идет погрузка английского экспедиционного корпуса, я понял, что ничего хорошего от лайми ждать не приходится (КДР. Оно и понятно, при таком ББ). Исходя из этой информации, по моему настоянию, в феврале 1869 года Испания объявила колониальную войну СКВ. Война была в высшей степени странная. Судя по всему, англичанам наши колонии были не нужны. Нам же их колонии – тем более. Единственной нашей потерей в этой войне стал зазевавшийся транспортный клипер у побережья Санта Круз, где его потопил флот Владычицы морей. Война с СКВ продлилась до июня 1871 года.
В самый разгар колониальной войны с «бульдожьей Британией», в январе 1870 года нам объявили войну французы. К французам присоединились еще и бельгийцы. Этим то, что надо? Моему удивлению не было предела. (КДР. Действительно, понять Рабиновича легко. Ведь в июне того же года должна начаться франко-прусская война из-за вопроса испанского престолонаследия. А тут французы объявляют войну испанцам. У них забот на востоке полон рот, а они еще и на юг лезут. Неужели AI не знает, что ему предстоит?!) Мы к этой войне были совершенно не готовы. Экономика немедленно была переведена на военные рельсы. Расходы на содержание армии были увеличены до 100%. Кадровые дивизии доукомплектованы до полного штата, в стране объявлена мобилизация.
Война с французами началась для нас с серьезных потерь. Под натиском превосходящих сил противника были оставлены Памплона, Уэска, Лерида, Жерона и Барселона в метрополии и Таферзит в Северной Африке. По мере укрепления армии до штатных показателей и развертывания дивизий моберзерва ситуация стала меняться. Мы очистили территорию метрополии от лягушатников и бульбашей-бельгийцев, которые имели наглость высадиться в Памплоне и захватить ее, после чего боевые действия были перенесены на территорию агрессора и супостата. Нами были захвачены Каркасон и Фуа. Потом мы потерпели неудачу при захвате По. Где-то, в это же время французы перемолов одну из наших дивизий в Уэске, захватили провинцию. Но было уже очевидно, что сил у лягушатников вести войну на два фронта против нас и пруссаков, которые в июне 1870 года объявили им войну, недостаточно. Заключительный этап войны, с сентября 1871 года, вылился в победное шествие идальго и кабальеро по территории Франции. Вновь была отбита Уэска, захвачены По, Тулуза, Мон де Марсан, Бордо, Ангулем, Тур, Пуатье, Лимож и Анжер. Испанские войска стояли в двух шагах от Парижа. Надо сказать, что, очистив территорию Испании от агрессора, и, захватив Фуа и Каркасон, мы стали регулярно (с сентября 1871 года) слать французам мирные предложения на условиях сдачи ими Фуа, являющегося частью Каталонии. Упрямые лягушатники упирались аж до февраля 1873 года, пока перед лицом потери собственной государственности они не сделали нам мирное предложение, которое мы тут же приняли. По мирному договору к Испании отходили Фуа в Каталонии и Эль Рарби, Оран, Фез, Ужда, Таза, Тетуан и Тлемсен в Северной Африке.
В июне 1878 года мы вновь были вынуждены в профилактических целях объявить колониальную войну СКВ, которая продлилась до июля 1880 года, и закончилась SQ. Опять флоту Ее Величества удалось перехватить наш транспорт у берегов Санта Круз, но тому удалось укрыться в гавани.

Гражданская жизнь, невзирая не все эти войны, шла своим чередом. За прошедшие 15 лет наши ученые открыли для испанцев 10 технологий: «национализм и империализм», «революция и контрреволюция», фондовая биржа, биологизм, импрессионизм, экспериментальны ж/д, алгоритм принятия решений в армии, аналитическая философия, экспериментальная психология и ранние ж/д. Грамотность населения достигла почти 75%. Рассмотрев проект о поисках истока Нила, мы его отвергли, как амбициозный, дорогостоящий и не имеющий практической пользы. Королевская семья оказала поддержку выдающемуся композитору.
В сфере производства за это время мы ввели в строй еще один завод – фабрика пиломатериалов в Арагон-и-Наварре. Вновь вспыхнула золотая лихорадка, на этот раз в Эль Рарби. В Чейни было открыто нефтяное месторождение. В середине 1876 года в нашем распоряжении оказалась «бордосская жидкость», которая позволяла эффективно бороться с тлей, поразившей наши фруктовые провинции. Благодаря этому вырос урожай фруктов. В остальном, нас продолжали преследовать реальные и фантомные неприятности. В шторме погиб один из наших торговых конвоев на паровом ходу. Если учесть, что пароходов у нас не было, не очень понятно, о чем шла речь. Появился новый стиль, что стоило некоторого количества роскошной мебели, и новая мода, унесшая кое-какие запасы роскошной одежды. Дважды были испорчены запасы шелка. Произошел взрыв на складе стрелкового оружия и пожар на складе пиломатериалов. Обрушились чайный, хлопковый, рыбный и мануфактурный склады. Опять побили стекло.
Военное строительство в этот период ограничилось спуском на воду еще 3 транспортных флотилий, развертыванием одной артиллерийской и двух кирасирских дивизий. Мобилизационные резерв был доведен до 20 дивизий.
Благодаря контрибуции, получаемой от пиндосов, наше финансовое положение значительно улучшилось. Золотовалютный запас составлял чуть более 16 тыс. £. Поскольку к концу описываемого периода у власти находилась партия, исповедующая «laisser faire» и свободную торговлю, то налоги взимались по шкале 50:50:32 при 10%-м налоге с продаж. При расходах на образование на уровне 55% , оборону – 10% и содержание армии – 40%, ежедневный доход составлял чуть больше 30 £.
За прошедшее время прошло 3 избирательных компании: в 1868-69 г.г., в 1873 г. и в 1878-1879 г.г. Во всех трех победу одержала новая республиканско-федералистская партия, однако в первых двух случаях ее правительство было сразу же отправлено в отставку, а к власти было приведено правительство партии «умеренных». Кроме того, появились социалистическая партия, прокоммунистическая регионально-федеративная партия и унитарно-республиканская. В стране отмечались признаки социалистической демагогии в Кастилии Ла Нуэве и либеральная пропаганда в Кастилии-и-Леоне. Опросы «exit pools» показывали, что воззрения граждан, имеющих право голоса, практически поровну распределялись между тремя направлениями: консерваторы – 40%, либералы – 35% , социалисты – 25%. Доля анархо-либералов была исчезающее мала. В стране пышным цветом цвела коррупция. Произошел даже один крупный политический скандал в Юте. Риск восстания сохранялся практически по всей территории страны, за исключением малонаселенных областей Северной Америки, Овьедо в самой Испании и Таферзита в Северной Африке, и составлял от 0,35 в Альмерии и Гранаде до 10,50 в Сан-Диего и Лос-Анджелесе.
Весь свой дипломатический ресурс мы расходовали (как потом оказалось, бездарно) на улучшение отношений с СКВ. Не помогло. Дешевле, оказалось, объявлять дурацкие колониальные войны. С другой стороны, все также настойчиво нашей любви искала Португалия (39 раз), 6 раз улучшила отношения с нами Колумбия и по 1 разу Чили и Аргентина. Были и другие события по линии МИДа. Так, мы посчитали свою миссию в отношении Перу выполненной, отказались от услуг перебежчика из французской армии (очки лидерства были нам ни к чему), отказались продавать пиндосам Кубу (еще чего! размечтались!), требовали извинений от Франции за дипломатическое оскорбление. Самые же главные события касались моей испанской семьи, поэтому речь о них пойдет ниже.
В мире происходили очень интересные события. Естественно, нас в первую очередь касалась события в Северной Америке и в Европе. Начну с наших горячо любимых янки. Гражданская война Севера и Юга продолжалась почти все это время и закончилась перемирием в апреле 1881 года, по которому к конфедератам отходили 12 провинций. Кроме того, в мае 1870 года, три провинции северян: Мюррей в Айдахо, Миссула в Монтане и Виктория в Британской Колумбии объявили о своей независимости от САСШ, образовали государство Колумбия (не путать с государством в Латинской Америке) и объявили своим бывшим угнетателям войну, которая закончилась закреплением SQ. Некоторое отношение к плану Р2 имело и то, что Россия продала Аляску не САСШ, а СКВ, – как говорится, «леди с дилижанса, пони легче». В результате на интересующей меня территории, кроме Мексики, существовали САСШ с отрицательным престижем (-83) и военной мощью 1 (прописью один), что не могло меня не радовать, КША с 11-й по силе армией в мире и Колумбия.
Прусско-австрийская война закончилась «белым миром» и Пражским договором, после чего Австрия добровольно отдала Венецию Италии. Пруссаки после этого заключили секретные альянсы с саксонскими государствами, Баденом и Вюртембергом. Во Франкфурте решили, что время для объединения Германии еще не наступило. Буквально за несколько дней до Люксембургского кризиса в 1868 года Пруссия объявила войну Франции. Итальянцы по этому поводу расторгли свой союз с Пруссией, но Баден, Бавария и Вюртемберг оказались верны своим обязательствам. Чуть позже к французам примкнули бельгийцы. Кончилось для них это плохо. В конце концов, французы заключили мир на условиях SQ, а бельгийцам чуть ранее пришлось отдать пруссакам три своих провинции. Люксембург остался независимым. Через 2 года, в 1870 году, вспыхнула вторая франко-прусская война, на этот раз за испанское наследство (ой, не могу!), и на этот раз французам пришлось отдать бошам 4 провинции, зато теперь бельгийцы вовремя заключили мир с Пруссией на условиях SQ. Немного дальше от нас Сербия объявила войну Оттоманской Империи. На сторону Сербии встала Черногория и Россия, а к туркам присоединились СКВ, Тунис, Наталь и Венесуэла, а вот Британская Индия поддержать своего старшего брата – СКВ отказалась. Кончилось это для нее введением прямого правления из Лондона и разделом на полтора десятка государств под британским протекторатом. Вскоре свою собственную войну против Сербии начала Австрия. В этой войне к Сербии присоединились те же союзники, т.е. Россия и Черногория. Через неделю последовал российский ультиматум, адресованный, по-видимому, туркам. Турки склонились перед волей российского императора, и сербско-турецкая война закончилась «белым миром». А вот сербско-австрийская война завершилась аннексией Сербии. В Африке Египет в ходе колониальной войны аннексировал Борно, СКВ вместе со всей своей сворой повоевали против Оранжевой республики, на сторону которой встал Трансвааль. Эта война закончилась аннексией Оранжевых. Оттоманская Империя дважды объявляла колониальные войны Египту, во второй раз к Египту присоединилась Франция, но в обоих случаях все завершилось SQ. В Азии, в Японии произошла реставрация Мэйдзи, СКВ и Британская Индия в своей привычной войне против Китая заключили «белый мир», Россия аннексировала Бухару, а СКВ – Йемен. Франция аннексировала Аннам и Камбоджу. В Северной Америке Квебек объявил о своей независимости от Канады, но был приведен к порядку самой Канадой и пришедшим к ней на помощь СКВ. В Латинской Америке Перу объявило войну Эквадору. Чуть позже Чили объявило войну Боливии, к которой присоединилось опять же Перу, но все закончилось SQ.
Итогом всех этих событий и потрясения стало увеличение территории Испании еще на 8 провинций, общее число которых достигло 92. На этой территории проживало 20,8 млн. чел., причем коренного населения было чуть меньше 70% – испанцев 58%, каталонцев 8%; национальные меньшинства представляли: филиппинцы – 16%, карибьено – 4%, креолы – 3% и арабы – 2%. Подавляющая часть населения исповедовала католицизм – 89%, суннитов было 8% и практически поровну – протестантов и язычников – около 1,5%. В социальном составе населения все также преобладали солдаты – 30%, крестьян было 20%, горняков – 17%, служащих – 5,6%, рабов 5% и 5% рабочих. Более двух третей населения, 68%, стояли на позициях консервативной идеологии, значительно меньше, 22%, было либералов, социалистов – 5,5%, реакционеров – 3,5% и 1% анархо-либералов.
В мировой гонке положение Испании немного улучшилось, и теперь мы занимали 5-е место с 867 очками в G8, опережая Австрию, Италию и Скандинавию. Впереди были СКВ, Франция, Пруссия и Оттоманская Империя. Составляющими общего положения были: престиж – 3-е место (после Франции и СКВ, 1470 очков), промышленное развитие – 20-е (88 очков) и военная мощь – 6-е (54 очка). Не могу не удержаться, и не отметить, что САСШ вылетели из Большой восьмерки и занимали 11-е место при отрицательном престиже. Задача-минимум была выполнена. Но это был еще не вечер.

25. Москва. 2065 год.

Москва. Кремль. В рабочем кабинете Президента России прозвучал сигнал селектора.
– Господин Президент! – голосом референта заговорил селектор. – К вам просятся на прием министр обороны, министр иностранных дел и министр финансов. Они говорят, что у них есть что-то срочное и необычное. Когда вы их сможете принять?
– Давайте через час, – был ответ Президента.
«Странная кампания», – думал Президент. – «Интересно, что их могло объединить?»
В назначенное время министры собрались в рабочем кабинете Президента.
– Слушаю вас, господа. Что случилось? Умер Буш? (речь шла о правнуке Буша-старшего). Или наши танки вышли к Ла-Маншу?
– Нет, господин президент, – на правах наиболее близкого к Президенту человека начал министр обороны. – Но вы правы, речь пойдет о наших друзьях баптистах. Некоторое время назад я и еще кое-кто из присутствующих получили странные просьбы от США. Кроме того, мы столкнулись с серьезными изменениями в окружающем мире.
– Что за странные просьбы от янки? – прервал Президент.
– Ко мне, например, они обратились с просьбой о поставке значительной партии нашего оружия, – ответил министр обороны.
– Что-о-о?! Вы шутите! С каких пор пиндосы стали закупать оружие вообще и у нас, в частности?
– Это еще не все, – ответил министр обороны и кивнул на главного финансиста страны.
– США просят у нас кредит, – вступил министр финансов. – Наверное, под закупку у нас же нашего же оружия, причем кредит они просят в фунтах стерлингов или в испанских песо.
– Какие к черту песо? Испания – член ЕЭС. У них же евро!
– Уже нет, – в свою очередь, вступил министр иностранных дел. Нету никакого ЕЭС. Растворился, как не бывало. Евро тоже никаких нет. НАТО, кстати, тоже.
– На сегодня самые твердые валюты это английские фунты и испанские песо, – прокомментировал министр финансов.
– Ничего не понимаю! – в сердцах воскликнул Президент, а про себя подумал: «Не иначе, как это шутки Рабиновича. Надо будет переговорить с начальником УИРДа» – Хорошо, господа, – продолжил Президент. – Ситуация непонятная, но решение принимать надо. Какие будут предложения?
После оживленной дискуссии решили: кредита пиндосам не давать, а в качестве оружия предложить им на условиях самовывоза запасы, оставшиеся после WW2, которые находились в распоряжении бывшей 14-й армии, когда-то дислоцированной в Приднестровье. Их уничтожение представляло серьезную проблему и постоянно омрачало российско-румынские отношения.
Вечером того же дня Президент встретился с начальником УИРДа.
Генерал догадывался, о чем пойдет речь, и прихватил с собой расшифровку отчетов Рабиновича.
– Генерал! – начал Президент. – Сегодня мне сообщили о странных событиях в мире. Мне кажется, что план Р2 начал приносить свои плоды. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Господин Президент! – ответил генерал. – Вы правы. С чувством глубокого удовлетворения, законной гордости и не менее законной радости имею честь доложить, что на сегодняшний день выполнение директивы Р2 развивается успешно. Сразу оговорюсь. По ряду обстоятельств, мы потеряли два года впустую. Но сейчас положение исправляется, хотя впереди у Рабиновича еще очень много работы. Подробности есть в деле, которое у меня с собой. Если вам интересно, я готов его оставить для ознакомления.
– Благодарю вас, генерал. Оставьте. Я посмотрю. А теперь ступайте и подумайте, чем мы можем наградить товарища Рабиновича. Если у вас есть возможность, передайте ему привет от меня.
– Слушаюсь, господин президент. Служу России!

26. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича.

Даже не знаю с чего начать. Так много событий. Все смешалось в доме Бурбонов-Рабиновичей.
Начну с печального. В 1870 году во время войны с французами при обороне Уэски пал смертью храбрых полковник Франсиско Франко. Моему горю и горю матери – Марии Кристины не было предела. Нас утешало лишь то, что Франсиско успел обзавестись семьей и родить нам внука, который получил имя Николас Франко. Невестка и внук проживали в Галисии, где мы их иногда навещали.
Мария Кристина пережила нашего сына на 8 лет и скончалась в 1878 году в местечке Сент-Адрес (Франция).
Не все ладно было и с Изабеллой. В 1857 году у нее родился сын. Ее безумные попытки приписать мне отцовство я пресек на корню. – При живом, пусть и дураке, муже, признаваться, что сын – бастард, это для католической Испании было слишком. Кроме того, Рудольф Зикорски, теперь по моей просьбе наряду с элементами питания регулярно оставлял в условленном месте «нон-овлон» и я довольно регулярно скармливал его Изабелле. Хотя, по правде сказать, кое-какие сомнения насчет отцовства сына Изабеллы у меня самого оставались. Чтобы намертво похоронить возможные сплетни, в имя сына Изабеллы было полностью включено имя его отца, благо испанские традиции это позволяли. Будущего короля Испании звали Альфонсо Франциско ди Ассиса Фердинанд Пио Хуан Мария де ла Консепци Грегори Пилайо Бурбон, в просторечии Альфонс XII.
Изабелла отличалась неровным характером, латинский темперамент усугублял его еще больше. Она далеко не всегда была последовательна в своих действиях. Качество – губительное для монарха. Она то заигрывала с либеральной оппозицией, то жестоко подавляла их выступления. Знавал я одного монарха, который придерживался подобной тактики. Кончил он плохо. Опасность же испанского либерализма заключалась в том, что основными его носителями были военные, всегда готовые при случае поднять военный мятеж.
К сожалению, я не всегда мог быть рядом с ней, – выполнение плана Р2 то и дело требовало моего присутствия по ту сторону Атлантики, – и уберечь от неверных решений. (КДР. Рабинович, очевидно, пытается свалить ответственность на Изабеллу. Похоже, он далеко не так прост, как кажется) Начиная с 1865 года нападки либералов на корону возобновились с новой силой. При этом критике подвергались уже не отдельные политики, не окружение королевы-матери, а сама Изабелла. Более того, в ряде статей было поставлено под сомнение право Изабеллы распоряжаться королевским имуществом. Прошла волна демонстраций, жестоко подавленных правительством Ее Величества. На рубеже 1867-1868 годов корона практически полностью лишилась поддержки армии. С другой стороны, народ еще хорошо помнил, как ему замечательно жилось во времена моего регентства. У меня были неплохие отношения с либералами, не говоря уже об армии, которая души во мне не чаяла за то, что я дал им в руки знамя «Второй Реконкисты». Неудивительно, что во время моего очередного отсутствия в метрополии летом 1868 года генерал Прим поднял в Кадисе пронунсиаменто, получившее название «Gloriosa» – «Славная революция» под лозунгом «Долой Бурбонов!», и, которое быстро охватило всю страну. Изабелла в это время наслаждалась жизнью на курорте в Сан-Себастьяне в окружение своего двора. Узнав о революции, она не нашла ничего лучше, как бежать во Францию с сыном, сестрой и своим духовником. Там она была радушно принята Наполеоном III и его супругой.
Страна находилась на гребне революции и заниматься чем-либо серьезным не было никакой возможности. Практически страной управляли революционные кортесы, от которых можно было ждать чего угодно. Вернувшись из Америки я очень быстро понял, что Изабелла – политический труп и ни при каких условиях не сможет вернуться на трон, поэтому основные усилия я направил на то, чтобы исподволь создать движение за возвращение монархии Бурбонов в лице Альфонса XII под флагом объединения католических и либеральных ценностей. Движение, впоследствии получившее название «альфонсизм». Очень скоро я нашел верного и энергичного союзника на этом поприще писателя и историка Антонио Кановаса дель Кастильо.
Крайне тяжелым для меня выдался 1870 год. Я мотался по Европе, как проклятый.
Непременным условием успеха реставрации Бурбонов было отречение Изабеллы в пользу наш… ее сына, поэтому в 1870 году я поехал в Париж, чтобы убедить ее в этом. Во Францию мне пришлось въехать под именем Исаака фон Рабиновича, подданного баварского короля Людвига II, поскольку уже с января шла лично мне непонятная франко-испанская война, и не могло быть и речи о приезде в качестве герцога Раисареса.
Честно говоря, я немного опасался за успех своей миссии. Как оказалось, напрасно. Сначала была радость встречи, которую я не хотел омрачать. Затем, когда улеглись вновь вспыхнувшие чувства, и я затеял разговор о делах, Изабелла сказала, что она прекрасно себя чувствует в Париже, что ее подданные ей обрыдли хуже горькой редьки, видеть она их больше не хочет и ныне, и присно, и во веки веков, а в Испанию она вернется только по приговору Ватикана. В июне 1870 года она отреклась от престола в пользу своего сына.
Вот тут-то все и началось. Мне вновь пришлось столкнуться с происками прыткого юнкера по имени Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шенхаузен. Мало мне было неприятностей от него, когда я руководил SD в Баварии, так его длинные и шаловливые руки дотянулись до Испании. Борясь за объединение Германии под эгидой Пруссии, и, находясь в открытой конфронтации с Францией, он решил использовать ситуацию в Испании в своих целях. То ли он подкупил часть кортесов и правительство, то ли он посулил им манну небесную и горы златые, но, как бы то ни было, Временное правительство Серано-и-Домингеса обратилось к племяннику прусского короля Вильгельма I – принцу Леопольду Гогенцоллерну-Зигмарингену, женатому на португальской инфанте, с просьбой занять испанский престол. Хитрая бестия – Отто фон Бисмарк знал, что Франция этого так не оставит.
Вообщем, из Парижа я отправился в Лиссабон, где мне удалось убедить Леопольда, что его «держат за болвана в старом польском преферансе» и разводят, как лоха. Принц оказался разумным человеком и отказался от своих притязаний на испанский престол. Казалось бы, инцидент исчерпан, но тут последовала история с «эмской депешей» и разразилась франко-прусская война.
Из Лиссабона я вернулся в Мадрид, в самый разгар нашей войны с французами.
Во время войны Изабелла с сыном переехала сначала в Швейцарию, затем в Австрию, где они провели три года.
Временное правительство и кортесы не успокоились в своих поисках монарха, и в этом же 1870 году на испанский престол взошел Амедей I Савойский, сын итальянского короля Виктора Эммануила II. Савойская династия просуществовала недолго, и в 1873 году Амедей I, поняв, куда и как он попал, отрекся от престола. Возникла Первая Республика, которая сразу же погрузилась в пучину гражданской войны.
К этому времени, благодаря нашим с Антонио Кановасом усилиям, окрепло «альфонсистское» движение. Мы с Антонио хотели бы, чтобы Альфонс XII был призван на престол легитимным конституционным путем по воле кортесов. Но народ слишком устал от шести лет неурядиц и беспорядка, и в конце 1874 года генерал Кампос поднял очередное пронунсиаменто в Сагупто, близ Валенсии. Одержав победу, он сразу же предел власть в руки Антонио Кановаса, который провозгласил Альфонса XII королем Испании. В январе 1875 года Альфонс XII под шум ликующего народа торжественно въехал в Мадрид, и, приняв присягу, взошел на престол.
В 1878 году Альфонс XII женился по любви и против воли матери на своей кузине Марии де ла Мерседес (lе cusinage est dangereux voisinage), но через полгода после свадьбы та скоропостижно скончалась от тифа. Понадобился новый брак в целях обеспечения престолонаследия и после недолгих поисков выбор пал на дочь эрцгерцога Карла Фердинанда и Елизаветы Австрийской-Эсте (вы будете смеяться) Марию Кристину (опять!!!) Австрийскую. В 1879 году состоялась новая свадьба. На этот раз брак был чисто династическим и никаких чувств, во всяком случае, со стороны Альфонса XII, не наблюдалось.
Наконец-то я мог перевести дух. В Испании установилась законная власть конституционного монарха, объединяющего страну под флагом католическо-либеральных ценностей. И, наконец. После долгих лет «матриархата» на престоле находился представитель мужской половины человечества. По крайней мере, теперь мои ночи будут принадлежать мне, а не выполнению полученного задания. Председателем правительства был назначен мой друг Антонио Кановас, а я получил пост начальника тайной канцелярии. Теперь можно было всерьез думать о выполнении директивы Р2.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Семья и воля.

31.10.2005 23:50

27. Дуглас-Виллису-1 (отправлено в 2065 - получено в 1881)

Виллис! За выдающиеся заслуги в деле выполнения плана Р2 и во исполнение распоряжения Президента вы награждаетесь двухмесячным отпуском, который имеете право провести в любой точке земного шара и доступной шкалы Т, в удобное для Вас время. Уполномочен сообщить, что Президент России лично передает Вам привет и наилучшие пожелания. Дуглас.

Получив вместе с обычным набором батареек, элементов питания и противозачаточных средств эту шифровку, Рабинович задумался. – «Что бы это значило? Неужели реализация плана Р2 достигла той стадии, что результаты стали проявляться уже в XXI веке? Ведь столько еще предстояло сделать! Боже! Как хочется отдохнуть от своих буйных донов, упертых томми, козлов-лягушатников и наглых пиндосов. Но еще было не время. – Ничего! Отдохнем по дороге от крематория до кладбища. А за предложение спасибо». – Была у Севы одна мечта, куда и в какое время ему отправиться. Теперь это становилось возможным. – «Но! Сначала дело!» – продолжал думать Сева, и решил отложить отпуск до полной реализации плана Р2.

28. Виллис-Дугласу-5 (июль 1881 – апрель 1892)

Было совершенно очевидным, что из-за внешних и внутренних неурядиц, дело «Второй Реконкисты» приостановилось. Теперь, когда все более или менее устаканилось, можно было вновь напомнить о себе пиндосам, которые уже начали забывать о настоящих хозяевах Северной Америки, наивно полагая, что главная их головная боль – южные джентльмены.
Цели войны на этот раз были чисто конкретными. Первое. Необходимо было захватить плацдарм на восточном побережье САСШ. Захват восточных провинций не только существенно улучшал стратегическое положение Испании в Северной Америки, но и позволил бы, наконец, формировать армию из местных жителей, не проливая драгоценную испанскую кровь, и, не таская войска через неспокойную Атлантику. Дело в том, что западные штаты САСШ на это время были полупустыми, и формировать армию их тамошних колонистов было себе дороже. Совсем другое дело – на востоке, куда набилось значительное количество людей со всей Европы. Кроме того, был шанс захватить и кое-какие предприятия. Второе. Контрибуция. Необходимо было, во что бы то ни стало поставить янки на бабки, дабы обеспечить достаточное финансирование «Второй Реконкисты».
Весь июнь и почти весь июль 1881 года Испания готовила очередную войну против САСШ. Наконец, все было готово. Войска стояли на исходных позициях. Королевская Армада с первой порцией резервистов встала на рейде Чезапикского залива. Дав отпраздновать янки их любимый День Независимости, 19 июля 1881 года Испания объявила о прекращении перемирия с САСШ. К вящему удивлению, на этот раз оборванный негр не появился на пороге нашего МИДа, хотя специально для такого случая была заготовлена выпивка и похлебка. – Либерия, осознав свои национальные интересы, оставила своего старшего брата сражаться с нами в одиночестве.
Война получилась легкой, но продолжительной, поскольку необходимо было захватить почти всю территорию САСШ, для получения желаемого результата на мирных переговорах. Без всякого сопротивления были захвачены Вашингтон, Линкольн, Рапид Сити, Хелена, Де Муанс, Филадельфия, Омаха, Сью Фолс, Сью Сити, Харрисбург, Грейт-Фолс, Биллингс, Минеселла, Спрингфилд, Дэвенпорт. Вот здесь, в декабре 1881 года, последовал бунт 8-й дивизии, стоявшей в Вашингтоне. Лояльные Альфонсу XII войска в Вашингтоне были уничтожены. Повстанцы не успели захватить город – как раз вскоре последовала высадка очередной партии резервистов из Испании, прибывших на Королевской Армаде. После этого небольшого приключения были захвачены Буффало, Миннеаполис, Питсбург, Абердин, Бисмарк. Второй неприятностью в этой кампании стала потеря Нью-Йорка, откуда нас в марте 1882 года ненадолго вышибли, как обычно, рейнджеры-партизаны. Победное шествие испанской амии, тем не менее, продолжалось. Были захвачены Минот, О Клэр, Чикаго, Кливленд, Гранд Форкс, Солсбери, Розо, Дьюлат, Уилмингтон, Атлантик Сити, Грин Бэй. В июне 1882 года рейнджерам удалось одолеть пехотную дивизию, стоявшую в Биллингсе. В ответ на эти наглые выпады, испанцы вернули себе Нью-Йорк, захватили Милуоки, Каир, Ньюарк, Маркет, Лэнсинг, Бингхэмптон, Сент Луис. В августе 1882 года пиндосам удалось вернуть себе Грейт Фолс, тогда как испанцы захватили Детройт, Форт Уэйн, Толедо, Уотертаун, Колумбус и Джефферсон Сити. Последовал злобный укус за пятку от рейнджеров, которые нанесли нам поражение в Биллингсе, но мы его даже не заметили, и захватили Индианаполис, Берлингтон, Цинцинати, Бостон, Портленд, Биллингс, Хартфорд, Луисвиль, Бангор. К февралю 1883 года практически вся территория САСШ была под контролем Испании. В распоряжении янки оставались только Провиденс и Конкорд. В этот момент мы решили сделать предложение о перемирии. Янки с радостью за него ухватились. По этому соглашению Испания получала три очень важные провинции: Филадельфию в Пенсильвании, Нью-Йорк в одноименном штате и Ньюарк в Нью Джерси. Плюс контрибуция сроком на три года. Заводов опять не досталось.
За войной с САСШ и последующими заботами о военном строительстве я слегка утратил контроль за остальными территориями и последствия не заставили себя долго ждать. В январе 1885 года Филипинны провозгласили свою независимость от испанской короны и объявили войну Испании. Новое государство состояло всего из одной провинции – Палаван, но, все равно это был непорядок. Дежурная по Филиппинам кирасирская дивизия из местных жителей высадилась на мятежном острове и быстро навела порядок. После серии наших мирных предложений в июле 1885 года, Филипинны признали, наконец, свой статус сателлита и вошли в пожизненный союз с испанской короной. (КДР. Аннексия могла бы привести к постоянной борьбе с повстанцами в этой части мира. Так, что пусть будут лучше сателлитом).
Опять из Лондона от моей агентуры стали приходить тревожащие душу сведения, и мне ничего не оставалось делать, как уговорить Правительство Его Величества на объявление превентивной колониальной войны Соединенному Королевству. В сентябре 1885 года война была объявлена. Сценарий колониальной войны с СКВ был все тот же. Они были у себя, мы – у себя, и никак не пересекались.
Чтобы хоть как то с пользой провести время, отпущенное Богом нам и САСШ на выплату контрибуций, в августе 1886 года по моему настоянию Испания объявила войну выкидышу САСШ – Колумбии и в декабре того же года Колумбия стала частью Испанской Имерии. В состав Испании вошли еще три североамериканские провинции: Виктория в Британской Колумбии, Мюррей в Айдахо и Миссула в Монтане.
В декабре 1886 года, когда истек срок выплаты контрибуций и мы присоединили Колумбию, началось продолжение «Второй Реконкисты», – мы досрочно прекратили перемирие и объявили войну пиндосам.
Война была похожа на предыдущую, как одна капля воды на другую. Испанские войска без боев захватили Вашингтон, Грейт Фолс, Хелену, Солсбери, Бостон, Фредрик, Уотертаун, Линконльн, Биллингс, Атлантик Сити. В этот момент, конфедераты, по-видимому, решили, что настал удобный момент вновь попинать саквояжников, объявили им свою войну (июнь 1887 года). Мы захватили Хартфорд, но потеряли Ньюарк от повстанцев. Далее, мы захватили Де Муанс, но проиграли битву при Харрисбурге, захватили Бингхэмптон, Провиденс, Омаху и Конкорд, но потерпели поражение в битве за Атлантик Сити. В этот момент (октябрь 1887 года) от САСШ поступило предложение о перемирии, которое мы тут же и подписали. По соглашению о перемирии к Испании отходили: Де Муанс в Айове, Хартфорд в Коннектикуте, Бингхэмптон в Нью-Йорке, Рапид Сити в Южной Дакоте, Омаха и Линкольн в Небраске. Опять подлые пиндосы умудрились не отдать нам ни одного завода. Очередная война Севера и Юга тем временем продолжилась.
Перемирие продолжилось недолго, и в августе 1888 года мы вновь объявили войну САСШ. Война превратилась в победное шествие конкистадоров по пыльным дорогам далекой Северной Америки. Вновь были захвачены Бостон, Берлингтон, Грейт Фолс, Провиденс, Уотертаун и Конкорд. В это время, в октябре 1888 года СКВ предложило нам мир на условиях SQ в колониальной войне, который мы, не особо задумываясь, подписали. Триумфальное шествие испанской армии продолжалось, и были захвачены Портленд, Дэвенпорт, Хелена, Биллингс, Истон, Конкорд, Бангор и Минесела. Единственной неудачей в кампании стало поражение в битве за О Клэр. Как бы то ни было, в апреле 1889 года мы сделали янки очень скромное мирное предложение, которое они с радостью приняли. По этому соглашению к Испании отходила всего одна провинция – Уотертаун в штате Нью-Йорк, плюс на гринго налагалась трехлетняя контрибуция.
Из всего вышеперечисленного должно быть ясно, что янки, как военная сила, практически перестали существовать. Увы! Нет в мире совершенства. Меня всерьез стали беспокоить набирающие силу конфедераты, имевшие к этому времени 10-ю по силе армию в мире при общем 13-м месте. Еще немного и с ними не будет никакого сладу. Требовалось срочно остудить горячие головы южных джентльменов. Все эти доводы я изложил Председателю Правительства Антонио Кановасу и Его Величеству. Недолго думая, они подписали указ об объявлении войны КША с открытой датой.
В мае 1890 года война была объявлена. Война началась с битвы за столицу северян –Вашингтон. Многочисленные попытки разбить нашу группировку в Вашингтоне закончились для конфедератов поражением. Приблизительно в середине войны, в сентябре 1890 года конфедераты поняли, кто им противостоит, и почли за благо заключить мир с САСШ, по которому КША получали две провинции и трехлетнюю контрибуцию. (Конкуренты! Блин!)
В этой войне столкнулись две стратегии. Если стратегией испанцев было уничтожение армий противника, то конфедераты избрали порочную стратегию захвата территорий. Испанская армия с боями, громя противника, захватила Манасос, Стэнтон, Уиллинг, Питсбург, Канзас Сити, столицу конфедератов – Чальстон и Линчбург. Конфедераты же стали расползаться по неохраняемым территориям и захватили Рапид Сити, Минесулу, Буффало, Спокэйн и Бейкер Сити. Все это закончилось мирным предложением конфедератов в январе 1891 года, которые мы приняли. По соглашению о перемирии, к нам отходили: Батон Руж в Луизиане, Виксбург в Миссисипи, Бивер в Оклахоме, Канзас Сити в Миссури, Топека в Канзасе и Фредрик в Мэриленде.
За всеми этими завоеваниями нельзя было забывать и о других насущных заботах государства. Испания продолжала двигаться (на мой взгляд медленно) по пути прогресса. За прошедшее время было открыто еще 5 технологий: медицина, управление армейскими рисками, экспрессионизм, феноменология и герменевтика, паровые машины переменного давления. В периоды мирного затишья и как только позволяли средства, расходы на образование выставлялись на максимум, хотя в остальное время они не превышали 50-55% от необходимого. К 1892 году грамотность населения составляла 76%. На этот раз, учитывая некоторый излишек дармовых денег, полученных от саквояжников, мы решили отправить экспедицию на поиски истоков Нила.
В производственной жизни ничего, кроме дежурных неприятностей, не происходило. Единственным светлым пятном стало обнаружение запасов нефти в одной из североамериканских провинций. А так, лучше не вспоминать. Взорвался склад боеприпасов, обрушились склад мяса и чая, сгорели склад серы и топлива (пустой), крали опиум, консервные заводы гнали брак. Трижды происходил биржевый крах.
Особое внимание уделялось военному строительству. За это время были построены три кирасирских дивизии для поддержания порядка в метрополии, 6 инженерных дивизий, 4 из которых были размещены на испанско-французской границе во избежание всяких неожиданностей со стороны лягушатников, а две в Северной Америке и 9 артиллерийских. Сразу после захвата провинций на восточном побережье Северной Америке был произведен рекрутский набор среди местных племен янки, дикси и прочих аборигенов. Мобилизационный резерв по-прежнему составлял 20 дивизий, но как показала практика, подавляющее их число было теперь приписано к Северной Америке, что сильно упрощало их развертывание. Отпала необходимость в переброске войск через Атлантику.
Существенно улучшилось экономическое положение Испании, но, к сожалению, отнюдь не по причине ее экономического развития. Главная заслуга в этом принадлежала военным и дипломатам, дважды выбивших из пиндосов контрибуцию. Золотовалютный запас составлял более 842 тыс. £. По моим прикидкам этой суммы должно было быть достаточно, чтобы обеспечить завоевание САСШ, КША и сокращении Мексики до разумных пределов. Налоги взимались по шкале 75:50:43, налог с продаж был установлен на максимум, возможный для партии, исповедующей свободную торговлю, т.е. 10% от предельной величины. Расходы на образование колебались от 55% до 100% в зависимости от, расходы на оборону и борьбу с преступностью установлены в минимум, на содержание армии и флота по 50%. Это обеспечивало получение ежедневного дохода на уровне 50 £. Вообщем, про финансовые заботы теперь можно было забыть.
Прошло две избирательных кампании и началась третья. В избирательной кампании 1882-83 г.г. победу одержала республиканско-федералистская партия (laissez faire, свободная торговля, гражданское общество, полное гражданство, пацифизм), в кампании 1887 года – партия умеренных (интервенционизм, протекционизм, морализм, рабство, провоенная политика), однако, через два месяца Его Величество отправил их правительство отставку, приведя к власти правительство партии «Либеральный союз» (государственный капитализм, свободная торговля, гражданское общество, ограниченное гражданство, провоенная политика). Кампания 1892 года только началась. Либеральные профессора добрались до Андалусии и вели свою пропаганду, в Нью-Йорке наблюдались признаки социалистической демагогии. В июле 1882 года состоялась всеобщая забастовка, еще через год правительству пришлось пойти на компромисс с бастующими. На Кубе возникла партия кубинских революционеров, но пока риск восстания там отсутствовал. Политический спектр выглядел следующим образом: консерваторы – 47%, либералы – 32%, социалисты – 19%, реакционеры – 1,5% и коммунисты – 0,4%. Риск восстания полностью отсутствовал в Северной Африке, имел место в большинстве провинций метрополии и составлял от 0,35 в Севилье до 7,00 в Алькантаре, и совершенно зашкаливал на вновь приобретенных территориях в Северной Америке, доходя до 25 в Филадельфии.
Несмотря на войны дипломатическая жизнь не стояла на месте. Мы пытались улучшить отношения с ближайшим империалистическим окружением: с Францией 7 раз и с СКВ 19 раз, хотя рассчитывать на серьезные дипломатические успехи при таком ББ (86) было затруднительно. Один раз мы даже набрались наглости и предложили СКВ (отношения +185) военный союз, но они от него, естественно, отказались. С другой стороны, страны Латинской Америки и Португалия искали нашего расположения: Чили и Венесуэла по 2 раза, Колумбия 7 раз, Португалия 27 раз. Дабы не портить отношения с Францией мы отпустили ее контрабандистов. Отношения с великими державами колебались от холодных -95 с Францией до почти братских +198 с Португалией.
Мир через войны, кровь и грязь продолжал идти к светлому будущему. Русско-австрийская война из-за исчезнувшей теперь Сербии закончилась SQ. СКВ объявило колониальную войну Малинке и тут же полноценную войну Египту. Решив, что «за двумя зайцами не угонишься», ростбифы заключили мир с Малинке на условиях SQ и вскоре одолели Египет, отобрав у него три провинции. Центральным событием этого десятилетия стала очередная франко-прусская война, начавшаяся на излете 1883 года. На сторону Франции встали Италия и Луанг Прабанг. Не помогло. В январе 1884 состоялось взятие Парижа и «Три ура Германской Империи!» Как следствие свершилось падение Французской Империи. В Париже возникла Парижская коммуна, но ее скоро задавили. Мир между воюющими сторонами был подписан на условиях SQ. Германские земли и княжества наперебой вступали в новую империю Бисмарка. Только одна маленькая, но гордая птичка по имени Нассау отказалась от этой чести. Бисмарку эта победа не прошла даром. На протяжении всего 1883 г. и начала 1884 г. какие-то молодчики, от которых за версту веяло французским «Вторым бюро» встречались со мной, разглагольствуя на тему о том, как хорошо было бы всем и особенно Испании, если бы кто-нибудь нашелся и решил бы нужным образом вопрос с Отто фон Бисмарком. Для меня «железный канцлер» был всегда достойным противником, внушающим огромное уважение, поэтому все эти разговоры я обрывал на полуслове, давая понять, что тактика личного террора – это не мой гардеробчик. По-видимому, лягушатники на этом не успокоились, и в мае 1884 года великий человек был убит (КДР. Так в игре. В реале Бисмарк благополучно скончался, находясь в отставке, в 1898 году). Кроме того, Франция пыталась найти утешение от поражения в войне с пруссаками, объявив колониальную войну Египту. Закончилась она «белым миром». Египет, в свою очередь объявил колониальную войну Сокото, и отобрал у него три провинции. Крит провозгласил независимость от Оттоманской Империи и на него кинулась свора, включающая СКВ, Турцию, Францию и Тунис, но вся эта мощь оказалась бессильной против гордого и свободолюбивого критского народа и весь этот крестовый поход под красным знаменем с золотым полумесяцем и звездой завершился ничем. Перу откусило от Эквадора 2 провинции. Люксембург отделился от Голландии. СКВ, освободившись от разных важных дел, вновь вспомнило о Малинке и на этот раз аннексировало его. После чего ростбифы аннексировали Бруней, Оман и отобрали 1 провинцию у Занзибара, превратив его к тому же в сателлита. Германия не успокоилась в своем движении на запад, и вновь объявила войну Франции. На этот раз Италия встала на сторону немцев, а к французам присоединился ну, очень полезный в данных обстоятельства Луанг Прабанг. Французы потерпели очередное поражение и 1 провинция отошла к Германии, а 7 южных провинций – к Италии. Германия завершила свое объединение, аннексировав Нассау. Закончился этот период объявлением Египтом очередной колониальной войны Сокото, а СКВ – Абу Даби.
В итоге. Территория Испании увеличилась еще на 18 провинций, и общее их число достигло 110. Население выросло почти в 2 раза, достигнув отметки 37 млн. чел. – сказалось завоевание густонаселенного восточного побережья Северной Америки. Это имело самые драматичные последствия для национального состава страны: самой многочисленной нацией стали янки 37%, испанцев было 35%, филиппинцев –9,5%, каталонцев – 5%, карибьено – 2,4%, креолов – 1,8%. Существенно изменился и религиозный состав. В стране было 57% католиков, 38% протестантов, 4.4% суннитов, 1% язычников, появились иудеи – 0,1%. В социально составе также произошли изменения. Поровну было фермеров и солдат по 21%, горняков и рабочих – по 16,5%, 7% составляли служащие и 5% аристократы. Идеологические воззрения граждан на этот раз мало чем отличались от их избирательных пристрастий (см. выше).
Страна еще немного улучшила свое положение в мировом забеге. Теперь Испания занимала 4-место (1272 очка), уступая Германии, СКВ и Франции. Позади нас расположились Оттоманская Империя, Австрия, Италия и Россия. В более подробном виде это выглядело следующим образом: престиж – 2-е место после Германии (2218 очков), промышленное развитие – 19-е (94), военная мощь – 5-е (69). Наши заклятые друзья янки продолжили свой многотрудный путь «вверх по лестнице, ведущей вниз» и скатились на 13-е место, конфедераты же уехали аж на 211-е место, имея очевидные пробемы с внешним долгом. Надорвались, бедняжки, воюя с саквояжниками.

29. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича.

Да уж! Размечтался! Воистину: «Человек предполагает, Бог – располагает!» Не удалось мне тихо посидеть на посту начальника тайной канцелярии и заниматься реализацией плана Р2. Вновь пришлось руководить семейными делами дома Бурбонов- Рабиновичей и решать возникающие в нем проблемы.
Первые тревожные сигналы прозвучали вскоре после смерти жены Альфонса XII Марии де ля Мерседес. Погоревав какое то время, молодой король пустился во все тяжкие. Сказывался темперамент, унаследованный от бабушки Марии Кристины и матери Изабеллы II (КДР. Ну, каков Рабинович, а?!) При этом, как доносила моя агентура, да и по моим собственным наблюдениям, похождения юного монарха были сильно осложнены комплексом Филиппа Мэрлоу. Среди его симпатий не было ни одной так называемой порядочной женщины. Он, как огня, избегал придворных дам, буржуазок, представительниц высшего света. Зато в списке его побед значились танцовщицы, актрисы, оперные певицы, камеристки, горничные, гувернантки и прочая обслуга. Повторный брак, заключенный исключительно из династических соображений, с Марией Кристиной Австрийской только осложнил положение. Семейная обстановка в доме Бурбонов была накалена. Вопрос престолонаследия оставался открытым. Становилось ясно, что без моего вмешательства испанская ветвь Бурбонов может пресечься.
Первую попытку исправить создавшееся положение я предпринял через год после второй женитьбы Альфонса XII. Испросив частной аудиенции у монарха, я пришел к нему на прием. Поговорив некоторое время о делах, связанных со «Второй Реконкистой» и положении в стране, я попытался повернуть разговор на семейные проблемы.
– Ваше Величество! Со всем уважением, должен вам сказать, стране нужен наследник. При тех обстоятельствах, о которых известно и вам и мне, наследник появиться никак не может. Умоляю вас, Ваше Величество, изменить свое отношение к вашей супруге и долгу монарха перед страной.
Его Величество весело подмигнул и произнес:
– Послушай, папа! Не лезь не в свое дело! Я буду спать, с кем хочу и когда хочу! Обойдусь без твоих советов!
Я обомлел. Изабелла, вопреки здравому смыслу и моим уговорам, раскрыла Альфонсу правду о настоящем отце. Продолжать разговор не имело смысла. Он непременно скатился бы в плоскость (пропасть) конфликта «отцы и дети», когда обе стороны неправы и взаимно глухи к доводам друг друга.
– Ваше Величество! Позвольте мне вернуться к своим обязанностям, – произнес я, думая про себя: «Dumkopf! Rotznase! Ну, ты у меня доиграешься. Я все равно добьюсь, того, что надо. Дурак! Сопляк!»
– Идите, герцог! И помните, мы всегда рады и счастливы вас видеть, – с самодовольной улыбкой произнес король.

Потерпев неудачу в своей искренней и открытой попытке продолжить династию Бурбонов законным образом, я стал думать в других возможных путях решения создавшейся проблемы. Наиболее простой способ, на мой взгляд, заключался в том, чтобы сделать дело своими руками. Ну, не руками… Ну, вы поняли… Меня останавливало только одно соображение. Быть одновременно отцом и сыну, и внуку. Понятно, что на самом деле, они оба были бы моими сыновьями, а друг другу братьями по отцу. Все же это был непорядок. И так у этих Бурбонов все запутано и запущено, а тут еще это. Кроме того, неизвестно, как бы отреагировал мой сыночек Альфонс. Второй путь был более сложен. Не мытьем, так катаньем необходимо было заставить Альфонса исполнить свой супружеский долг. Да и сыночку не мешало показать, кто в доме хозяин. Оба способа требовали моего сближения с Марией Кристиной, на этот раз Австрийской.
Мария Кристина была симпатичной изящной белокурой девушкой, типичной представительницей дома Габсбургов. Ее строгое католическое воспитание нисколько не облегчало мне выполнение задачи. Но, перефразируя одного гениального тактика «Нет такого воспитания, которое не перевоспитал бы Рабинович». Почти год ушел у меня на завоевание полного доверия со стороны Марии Кристины. «Доверие» – это еще мелко сказано. Огромная симпатия была взаимной. Это еще была не любовь, но первые всполохи ее. В принципе, ничто не мешало мне реализовать первый путь решения проблемы, но, как я уже говорил, он меня не совсем устраивал.
Мария Кристина полностью разделяла мою озабоченность династическими проблемами. Мне не составило особого труда внушить ей тезис: «Раз свинье нравиться грязь, а нам нужна свинья, то надо стать такой грязью». В конце концов, мы выработали план в духе «Ночи ошибок».
Три года ушло на тайное обучение Марии Кристины фламенко и другим испанским танцам. Когда стало ясно, что в этом плане она ничуть не хуже других профессиональных испанских танцовщиц, по моей просьбе по системе ТТ к нам в Мадрид был доставлен известный московский визажист, который за несколько сеансов научил Марию Кристину превращаться из белесой австрийской моли в жгучую испанскую красавицу.
Декорации были поставлены, настала пора начинать комедию. В 1884 году состоялся дебют некоей Кармен в качестве танцовщицы фламенко в одном из известных ресторанов Мадрида. Я помнил, что «реклама – двигатель торговли», и моей агентуре было поручено всемерно раздувать популярность новоявленной Кармен. Не прошло и полугода, как слухи о новой звезде фламенко докатились до королевского дворца. Его Величество Альфонс XII и раньше не очень то дисциплинированный, теперь просто исчез из дворца. Это облегчало положение, но все равно требовало моих усилий по прикрытию отсутствия не только монарха, но и его супруги. По донесениям агентов тайной канцелярии дни он проводил на квартире у Кармен, а вечера и ночи – в ресторане, где она танцевала. Все! Ловушка захлопнулась! Оставалось ждать ягодок.
В конце сентября 1885 года один из гвардейцев, несущих охрану дворца, передал мне запечатанный пакет, который принес какой-то простолюдин. Пакет был адресован мне. Вскрыв его, я прочитал в нем только одно слово «Есть!». Кроме того, в пакете были вложены две ленточки: одна голубая, другая розовая. Это был условный знак. Мария Кристина понесла.
Еще через неделю столичная знаменитость Кармен растворилась в воздухе, как будто ее никогда и не было. Неизвестно, откуда пришла, неизвестно, куда ушла. Его Величество был безутешен. По нашему с Марией Кристиной плану все должно было открыться на Рождество, когда уже трудно было бы скрывать беременность. Увы! Не судьба!
Не дождавшись рождения наследника, и, не выдержав «разлуки» со своей Кармен, Альфонс XII скоропостижно скончался в конце ноября 1885 года. (КДР. В реале он банально умер от туберкулеза, но был, судя по всему, тот еще ходок) Так свершилась месть Рабиновича-отца. Ей Богу! Я этого не хотел! Да и положение Марии Кристины осложнялось. Рожать ребенка через полгода после смерти мужа – есть в этом нечто, неизбежно порождающее слухи и домыслы.
Как бы то ни было, в мае 1886 года Мария Кристина благополучно разрешилась от бремени и произвела на свет нового короля Испании, получившего имя Альфонсо Леон Фердинанд Сантъяго Мария Исидра Паскуале Энтони Бурбон (от себя добавлю Рабинович), в просторечии Альфонс XIII . Согласно действующей конституции Мария Кристина автоматически становилась регентом королевства.
На фоне этих испанских страстей, моя вторая испанская ветвь – ветвь Франко-Рабиновичей вела на удивление спокойную, если не сказать патриархальную жизнь в Галисии. Вдова Франсиско поклялась, что ее сын Николас никогда не разделит судьбу своего отца, и категорически запретила ему поступать на военную службу. Бедный мальчик был вынужден выбрать судьбу штафирки, став одним из клерков в морском ведомстве. Он делал нормальную карьеру чиновника. В положенное время женился на девушке из маранской семьи. Его идеалом всегда были верность монархии. Если бы он только знал, как близко, на самом деле, он находится от трона! Он истово завидовал своему отцу, который отдал жизнь за испанскую корону. Для себя он решил, что если Господь наградит его сыном, то он сделает все возможное, чтобы тот стал защитником монархии. Я издали следил за семьей Франко, не очень вмешиваясь в их жизнь. Благо нужды особой в этом и не было.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Классиков надо учить! Гады!

31.10.2005 23:52

30. Виллис-Дугласу-6 (апрель 1892 – август 1902)

Верные своей практике – «не давать супу остыть в горшке» в апреле 1892 года мы вновь объявили войну КША. Война была не слишком тяжелой. Кое-где шли бои, иногда мы без боя отдавали свои провинции, которые было трудно защитить (Батон Руж и Байлокси), однажды мы проиграли сражение за Питсбург и потеряли там одну из своих дивизий (во, как далеко на север пробрались конфедераты!). В целом же, ничего серьезного южные джентльменты не могли противопоставить нашим донам и кабальеро. С боями или без мы захватили Манасас, Уиллинг, Маскоджи, Оклахома-Сити, Питтсбург, Чарльстон, Фредриксбург, Норфолк, Линчбург, Ричмонд, Литл-Рок и Нью-Берн. В феврале 1893 года мы приняли мирное предложение южан, по которому к Испании отходили: Ролла и Спрингфилд в Миссури, Александрия и Шривпорт в Луизиане, Оклахома-Сити и Маскоджи в Оклахоме, Литл-Рок и Кэмден в Арканзасе и Амарильо в Техасе.
Прошло полгода, и мы уже начали всерьез размышлять, кому из североамериканских государств объявить следующий освободительный поход, но тут ущемленные в своем самолюбии от поражения в войне с немцами лягушатники, решили немного реабилитироваться и в ноябре 1893 года объявили войну нам.
На особом совещании (ОСО) Временной Чрезвычайной Комиссии по делам Второй Реконкисты (ВЧКДВР или еще проще ВЧК), созванным по этому поводу разгорелись жаркие дебаты. Силовики – министр обороны и начальник Генерального штаба отстаивали безумную с моей точки зрения позицию – воевать с Францией до победы. Надо сказать, что в самой Испании и в Северной Африке находились только силы для поддержания порядка. Основная масса регулярной армии и весь мобрезерв были в Северной Америке. Переброска войск через Атлантику была проблематичной и заняла бы слишком много времени даже в случае удачи. Потом тащи их обратно! Нет! Я энергично воспротивился такому подходу. Бог с ней, с Северной Африкой! Придет время, и мы еще разберемся с французами. А пока, «все для фронта, все для победы!», т.е. для успеха Второй Реконкисты. На мою сторону встали Председатель Правительства, министр иностранных дел и Мария Кристина (об этом позже). Учитывая, что голос регента на ОСО считался за два, позиция умеренных победила со счетом 4:2. Было принято решение вести войну с Францией теми силами, которые находились в метрополии и Северной Африке. Требовалось удержать территорию метрополии, по возможности быстро заключить мир, при необходимости пожертвовав африканскими территориями.
В Северной Африке у нас находилась всего одна кирасирская дивизия, поэтому там мы практически без боя отдали все, что можно отдать. К сожалению, и в метрополии не удалось удержать Фуа., который после тяжелых и продолжительных боев был оставлен испанской армией. По мирному соглашению, подписанному в декабре 1894 года, Испания лишалась Эль Рарби, Феза, Орана и Тлемсена в Северной Африке и Фуа в Каталонии.
В тот же день, т.е. в день подписания мирного соглашения с Францией, учитывая, что армия была отмобилизована, мы объявили очередную войну пиндосам. И здесь нас ожидал сюрприз или Surprise, как говорят те же пиндосы. Оказалось, наш МИД прозевал одно обстоятельство. Пиндосы и лягушатники заключили союз. Испания оказалась ввергнутой в войну на трех континентах. Но не так страшен черт, как его малюют.
В Северной Америке практически без боев доблестные идальго захватили Атлантик-Сити, Вашингтон, Джефферсон-Сити, Уилмингтон, Хелену, Каир, Бостон, Рочестер, Солсбери, Сент-Луис, Харрисбург и Провиденс. В Северной Африке наши кирасиры оказали достойное сопротивление в Тетуане и отбили атаку французов. Поняв, что тут им не пройти, французы захватили незащищенный Таферзит. В метрополии, героически оборонявшая Памплону дивизия была в полном составе уничтожена, и провинция занята врагом.
В марте 1895 года правительство САСШ обратилось к нам с мирным предложением. Вести войну сразу на трех континентах было утомительно, и мы тут же приняли предложение о перемирии, по которому к Испании отходили: О Клэр в Висконсине, Каир и Спрингфилд в Иллинойсе, Минеселла и Сью Фолз в Южной Дакоте, Дэвенпорт и Сью Сити в Айове, а также Сент-Луис в Миссури. Понятно, что Таферзит и Памплона были возвращены законному владельцу, т.е. нам.
ВЧК решила взять кратковременную передышку, которая продлилась чуть больше года.
В июне 1896 года мы вновь объявили войну в рамках Второй Реконкисты. На этот раз КША. Испанскими войсками были захвачены Манасас, Уиллинг, Питтсбург, Эвансвилл, Файетвилл и Чарльстон. Конфедераты слегка огрызались, и им удалось уничтожить одну нашу дивизию в Шривпорте и взять под контроль Александрию. Как бы то ни было, в ноябре 1896 года они вышли к нам с предложением о перемирии, которое мы милосердно приняли. По этому соглашению к Испанской короне отходили Остин и Даллас в Техасе, Пэдьюка в Кентукки, Эвансвилл в Индиане и Новый Орлеан в Луизиане.
Требовалось немного остановиться, оглянуться. Понять, как дальше с наименьшими потерями и затратами времени завершить дело Второй Реконкисты. Не тут то было! Еще один Surprise! На этот раз приятный. Правительство САСШ, видимо, окончательно выжив из ума, объявило нам войну (КДР. По ивенту «К черту Испанию! Маленькая победоносная война!»). Какая, к черту, победоносная! Чем эти пиндосы собирались воевать, было совершенно непонятно. «Воистину, если Господь Бог хочет кого-то наказать, он лишает его разума.»
Эта, с позволения сказать» «маленькая победоносная» для Штатов война, обернулась походным маршем испанских войск в колонну по четыре, под звериный рык взводных и ротных «NIYа! NIJUYa!». Нигде не встретив сопротивления, армия проследовала по дорогам и мостовым Джефферсон-Сити, Луисвила, Вашингтона, Рочестера, Миннеаполиса, Солсбери, Хелены, Харрисбурга, Индианаполиса, Уиллмингтона, Чикаго, Бостона, Дьюлата и Атлантик-Сити, устанавливая по пути священный монархический порядок. Только тут до правительства пиндосов дошло, что плывут они куда-то не туда. В июне 1897 года мы получили мирное предложение от САСШ, которое было нами благосклонно принято. По соглашению о перемирии мы получали: Луисвиль в Кентукки, Джефферсон-Сити в Миссури, Индианаполис и Форт Уэйн в Индиане, Чикаго в Иллинойсе, Бисмарк и Большие Вилки в Северной Дакоте, Цинцинати в Огайо, Абердин в Южной Дакоте, Грин Бэй и Милуоки в Висконсине. Через 3 месяца в САСШ к власти пришли красные. Эти, как всегда – чуют трупный запах издалека и слетаются на него, как мухи на мед.
После полугодовой передышки ВЧК решила, что нехорошо обижать конфедератов и обделять их своим вниманием. В январе 1898 года Испания объявила очередную войну КША. Справедливость был восстановлена. «Никто не был забыт, и ничто не было забыто». Все сестры получили по серьгам. Честно говоря, меня уже стали утомлять эти однообразные войны (а уж описывать их, тем более), и военным была поставлена задача отхватить, как можно больший кусок территории. Поэтому эта война с КША продлилась довольно долго, хотя особых приключений для испанской армии не было.
С боями или без, нами были захвачены: Манасос, Уиллинг, Питтсбург, Линчбург, Стэнтон, Фредриксбург, Норфолк, Ричмонд, Рэйлиф, Нью-Берн, Лексингтон, Боулинг Грин, Уилмингтон (2 раза), Нэшвил, Бирмингэм, Чатануга (которая Чуча), Мэмфис, Мобиле, Джексон, Шарлот, Монтгомери, Колумбия, Пенсакола, Чарльстон, Макон, Саванна, Талахасси, Тампа. Из неудач, можно отметить, что испанцы дважды проигрывали бой за столицу конфедератов – Чарльстон. В этой войне запомнился один эпизод. Какой-то полк конфедератов (1000 человек) на дикой скорости (даже кавалерия не могла угнаться), не вступая в сражения, с самого севера (из Питтсбурга) устремился на юго-восток с явным намерением утопиться в Мексиканском заливе. (Помните, «Служили два товарища»?) Чем ему не подходили для этой цели Великие озера понять трудно. Наверное, в Мексиканском заливе теплее и комфортнее. Естественно, сердобольные испанцы не могли допустить такого антихристианского поступка, благо какие-то войска в районе Флориды у нас уже были. Полк конфедератов был перехвачен и геройски погиб в сражении. Так испанцы уберегли южан от геенны огненной. Короче, в январе 1900 года мы получили мирное предложение от южан, которое и было нами принято. К нам отходили обширные территории: Линчбург, Норфолк, Манасос и Стэнтон в Вирджинии, Пенсаколу и Талахаси во Флориде, Бирмингем и Мобиле в Алабаме, Нэшвил и Мемфис в Теннеси, Макон в Джорджии, Питтсбург в Пенсильвании, Джексон в Миссисипи, Уиллинг и Шарлот в Северной Каролине, Файетвил в Арканзасе, Боулинг Грин и Лексингтон в Кентукки.
В конце этого года я не поверил своим глазам. По донесениям моей агентуры в столице саквояжников – Вашингтоне появилась новая дивизия пиндосов. Да, чувствовалась мертвая хватка коммунистов! Это был вопиющий непорядок, взывающий к небесам и разуму, который требовал немедленного устранения. В декабре 1900 года была объявлена война САСШ. Если не считать скоротечной битвы за Вашингтон, все остальное прошло так же, как и в предыдущей войне, т.е. свелось к маршу в колонну по четыре испанских войск по городам и весям остатков САСШ. Через три с половиной месяца мы заключили очередное перемирие с САСШ, по которому к нам отходили: Солсбери в Мэриленде, Розо, Дьюлат и Минеаполис в Миннесоте, Бёрлингтон в Вермонте, Провиденс в Род Айленде, Маркет, Детройт и Лэнсинг в Мичигане, Рочестер и Буффало в Нью-Йорке, Колумбус, Кливленд и Толедо в Огайо и Минот в Северной Дакоте.
Во время подписания перемирия ко мне вдруг обратился госсекретарь САСШ.
– Товарищ Рабинович! Может быть, мы найдем способ урегулировать наши отношения? Я готов дать предложения нашему президенту о вхождении САСШ в Великую Испанию на правах сателлита
Признаться от такой наглости я обалдел. Хотя предложение заслуживало серьезного рассмотрения. Насколько я помнил директиву Р2, лишение САСШ самостоятельности и превращение их в сателлита было одним из возможных способов ее выполнения. Господи! Так хотелось все это закончить! Уже через месяц я мог бы быть свободен, как птица. Но! «Надо бегать до конца!» Для себя я решил, что не успокоюсь, пока все, все все, между Рио Гранде и Канадой не будет испанским. И потом. «Товарищ». Великой Испании «товарищи» были не нужны. Наше слово гордое «товарищ» мне обрыдло больше всех красивых слов еще на факультативе «История КПСС», проводившемся как ролевая игра с отправкой по ТТ в соответствующее время . Поэтому, не сдерживаясь, я произнес на языке людей с холодными руками и чистой (в смысле пустой) головой:
– Памплонский бык тебе товарищ, сука! – и мило улыбнулся.
Госсекретарь не понял. Он хлопал глазами, и ошалело смотрел на переводчика. Тот тоже ничем ему не мог помочь. Язык одного из основателей марксизма-ленинизма явно не входил в число знакомых. – Классиков надо учить, гады! На языке оригинала!
– Что-что? – переспросил госсекретарь.
– Я всенепременно доведу ваше предложение до Правительства Его Величества и регента Королевства Испании Марии Кристины, – на этот раз уже учтиво и по-испански сказал я. (КДР. В одном из ответвлений этой игры я действительно превратил остатки САСШ в сателлита. Потом передумал. Кстати, именно в Памплоне во время июльской фиесты Санферминес устраиваются бега с быками, которые не всегда для участников забега заканчиваются благополучно)
Завершила эта десятилетие война с конфедератами, которую мы объявили в декабре 1901 года. Целью этой войны было низведение КША до уровня государства «одной войны», т.е. до государства, имеющего не более трех провинций. Таким образом, эта война с конфедератами должна была стать предпоследней. Провоевав полтора года, испанская армия эту задачу блестяще решила. Были, правда, поражение в Нэшвиле, и утрата контроля над Бирмингемом, но все закончилось благополучно. В июле 1902 года все территории конфедератов, за исключением Чарльстона (столица), Саванны и Колумбии, перешли к испанской короне.
Надо сказать, что все эти войны происходили на фоне непрекращающихся выступлений народных масс то там, то сям. Особенно в этом плане отличились Филиппины. Все время приходилось перебрасывать единственную находящуюся там дивизию с острова на остров. Достали, одним словом.
Уфф! Навоевался!

Жизнь в метрополии тем временем шла своим чередом. За прошедшее десятилетие наши ученые освоили еще 7 технологий: неорганическая химия, печать ценных бумаг частными банками, система глубокой обороны, взаимозаменяемые части, экономичное железо и паровая турбина. Грамотность населения еще немного подросла и достигла 76,8% (Как тут не вспомнить Баварию, у которой исходная грамотность была 80%!) Экспедиция, посланная на поиски истоков Нила, вернулась ни с чем, и мы решили «хватит пускать народные денежки на ветер». В целях пропаганды испанского образа жизни мы открыли выставку по истории Америки, которая наглядно показывала, что именно испанцы являются ее настоящими хозяевами. Был открыт новый оперный театр в Мадриде. Все это принесло нам некоторое количество престижа.
Наконец-то произошли сдвиги и в производственной сфере. Благодаря завоеваниям в Северной Америке число заводов увеличилось на 30 и составляло теперь 39 предприятий. Серди них было: 4 завода боеприпасов, 1 артиллерийский, 1 консервный, 2 цементных, 1 ВВ, 2 текстильных фабрики, 2 удобрений, 4 стекольных, 2 ликероводочных, 5 пиломатериалов, 1 машиностроительный, 1 бумажный, 4 готового платья, 3 стрелкового оружия, 2 пароходостроительных, 2 сталелитейных и 1 винодельческий. Приблизительно половина из них не работала из-за отсутствия сырья. Не хватало стали, боеприпасов, текстиля, дерева, серы и, главное, рабочей силы. Заводы работали с крайне низкой эффективностью, которая колебалась от 5,7% (завод ВВ в Алабаме) до 84,2% (стекольный завод Миннесоте). Те заводы, которые работали, либо приносили убыток, либо все-таки давали прибыль. Доход (убыток) колебался от -22,21 £ (завод стрелкового оружия в Вирджинии) до +21,46 £ (завод пиломатериалов в Арагон-и-Наварре). Следовало всерьез заняться хозяйством, но толковых управляющих у нас не было. Отсюда и разного рода неприятности, как стихийные, так и от человеческого фактора. За это время один раз скисло вино, сгорел угольный склад, утонул один из пароходных конвоев, четырежды какая-то дрянь нападала на наши хлопковые плантации, биржевой крах происходил, страшно сказать, 9 раз. Правда один раз вспыхнула «золотая лихорадка».
В области военного строительства было развернуто еще 10 артиллерийских дивизий, как взамен погибших, так и вновь сформированных, и 2 кирасирские дивизии. Артиллерийские дивизии формировались из диких племен янки, дикси и других аборигенов Северной Америки. Кроме того, мобилизационный резерв был доведен до 25 пехотных дивизий.
Беспрерывное ведение войн, естественно, сказалось на финансовом положении империи. Золотовалютный запас сократился до 485 тыс. £. Налоги и расходы оставались на прежнем уровне. Пришлось, правда, урезать расходы на содержание армии до 40%. Это позволяло получать в мирное время до 35 £ ежедневно. Беда в том, что мирного времени было немного.
В этот период избирательная кампания, начатая в 1891 году, завершилась победой Либерального Союза. Прошли еще две выборных кампании 1896-97 г.г. и 1901-1902 г.г. В обеих победу также одержали Либеральный Союз (госкапитализм, свободная торговля, секуляризм, ограниченное гражданство, провоенная политика). Из политической текучки следует упомянуть основание новой социалистической газеты, социалистическую демагогию в Техасе и пропаганду либерализма в Небраске. В этот период по моему настоянию, было введено всеобщее избирательное право. Была у меня тайная надежда, что Испания станет страной с настоящей демократией и мы провозгласим Соединенные Штаты Испании, взамен уходящих САСШ и КША. Вот тогда я смог бы снять с себя ответственность за семью Бурбонов. Забегая вперед. Не судьба. При такой форме правления – Правительство Его Величества, этот номер не прокатил – страна как была, так и осталась конституционной монархией). Зато теперь политические симпатии граждан и их электоральное воплощение совпадали между собой. В стране 37% населения были приверженцами консервативной идеологии, 36% – либеральной, 25% – социалистической, 1,1% – коммунистической, 0,6% – реакционной и 0,3% –анархо-либеральной. Кроме того, введение всеобщего избирательного права существенно понизило риск восстания, который, хоть и сохранялся на большинстве территорий, но его величина заметно понизилась и составляла от 0,35 до 7 (в метрополии), 0,03 в Северной Африке, от 0,11 до 1,83 на Филиппинах, и от 0,03 до 6,23 в Северной Америке.
Какая-то дипломатическая жизнь тоже продолжалась, не взирая на войны. Все также нас любила Португалия и улучшала отношения 32 раза, 10 раз отношения с нами улучшала Колумбия, по 2 раза в нашем МИДе отметились Люксембург и Чили. Со своей стороны мы дважды улучшали отношения с СКВ и 8 раз (2 из них до войны) с Францией. На одном из заседаний ВЧК было принято решение предоставить статус доминиона Кубе, что и было сделано в 1894 году, а вот освободительное движение на Филиппинах решили задавить. Отношения с Великими державами колебались от -123 (Франция) до +198 (Португалия)
Мир немного поутих, но все равно, то тут, то там вспыхивали войны. СКВ аннексировало Абу Даби и вслед за эти объявило войну Трансваалю. С другой стороны, Гавайи добровольно присоединились к Виктории, а та, в свою очередь, приняла решение передать Аляску Канаде. Япония, объявила колониальную войну Китаю, отгрызла у него три провинции (в т.ч. Шанхай и Тайвань), Перу аннексировала Эквадор, Сокото же проиграв войну Египту, отдал 9 провинций. На подавление боксерского восстания в Китае ринулись Австрия, Франция, Германия, Япония и КША (этим, что? Забот мало?). Воздержались от этого удовольствия Россия, САСШ и СКВ. Кончилось это для всех SQ. Центральным для нас, да и для всей Европы в целом, было противостоянии Германии и Франции, которые сошлись в мертвом клинче. За это время между ними состоялось две войны. В первой на сторону Франции, как обычно встали Бельгия и Луанг Прабанг, а на сторону Германии – турки и итальянцы. Проиграв эту войну, Франция лишилась 11 провинций, 7 из которых отошли к Германии, а 4 – к Италии. Во второй войне к немцам примкнули турки, которые потеряли на этом деле 12 провинций в Северной Африке, зато немцы приобрели еще 14 провинций в Еврпопе. Париж теперь был анклавом на германской территории, франко-итальянская граница проходила по линии Гренобль-Диго-Тулон, которые стали итальянскими. Честно говоря, я с некоторой тревогой наблюдал, как асфальт Германской Империи неотвратимо накатывается на нас с северо-востока.
Таким образом, к концу описываемых событий территория Испании увеличилась еще на 68 провинций; теперь их число составляло 178. Население более чем удвоилось. Теперь на просторах трех континентов, Филиппинах и Океании проживало почти 78 млн. чел. Титульные нации стали меньшинствами: испанцы – 19,6%, каталонцы – 2%. Львиную долю населения составляли трудолюбивые племена янки – 52,6%. Из остальных следует упомянуть африканских миноров 8,3%, дикси – 6,3%, филиппинцы – 5%. Немного нормализовался и социальный состав. Теперь не было такого дикого количества солдат, их доля составляла вполне разумную величину 10%, больше всего было рабочих – 30,8%, крестьян – 19,6%, горняков – 16,7%, служащих 7,5% и 4,4% священников. В это время Испания стала практически протестантской страной. Почти две трети населения (65.8%) были протестантами, католиков было 30,8%, язычников 1,8%, суннитов – 1,5%. Появились православные – 0,1%.
В конечном счете, Испания теперь занимала 2-е место в мировой гонке с 1869 очками, уступая Германской Империи (3208 очков). Позади нас расположились: СКВ, Оттоманская Империя, Франция, Австрия, Португалия и Италия. Положение складывалось из престижа – 2-е место (3343 очка, после Германии), промышленного развития – 17-е (140 очков) и военной мощи – 4-е место (83 очка). Наши друзья гринго зубами цеплялись за 13-е место, хотя их престиж уже скатился ниже пола (-583); южные джентльмены занимали почетное последнее 216-е место.

31. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича.

После скоропостижной смерти Альфонса XII жизнь в семье Бурбонов вошла, наконец, в спокойное русло. Первое время, я утешал молодую вдову – Марию Кристину и помогал ей, как мог, справиться с депрессией. Мы с ней очень сблизились за это время. Была еще одна причина для нашего сближения. Бремя регентства оказалось для нее невыносимым, и как истинный кабальеро я подставил свое плечо. В результате управление страной вновь переместилось в спальню. Очень часто, в ответ на мои предложения по решению тех или иных государственных вопросов она отвечала на родном языке: «Ja, ja! Das ist fantastisch!»
Альфонс XIII тем временем подрастал и понемногу взрослел. К сожалению, я не мог уделять его воспитанию достаточно времени. Войны с пиндосами и южными джентльментами очень часто требовали моего присутствия по ту сторону Атлантики. Мальчика практически воспитывали две женщины: Мария Кристина и ее тетка инфанта Изабель. Образование он получал домашнее. Для этой цели была отобрана специальная группа военных, дворян и священников. На мой взгляд, он был слишком изолирован от внешнего мира – это могло повредить ему в дальнейшем. Мальчик серьезно увлекался спортом (яхта автогонки, верховая езда) и был настоящим полиглотом (кроме родного испанского, немецкий, французский, английский и итальянский). В 1902 году, наследнику исполнилось 16 лет, и его мать с радостью переложила бремя управления страной на своего сына. Регентство Марии Кристины закончилось и началось царствование Альфонса XIII.
Все благополучно обстояло и во второй испанской ветви Рабиновича. В декабре 1892 года, в семье Николаса Франко родился сын, которого, не мудрствуя лукаво, назвали в честь деда – Франсиско. Мальчик рос смышленым и крепким. Сбывалась мечта его отца. Франсиско Франко имел все данные, чтобы стать настоящим защитником монархии.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Вашингтон таки разрушен.

31.10.2005 23:54

32. Виллис-Дугласу-7 (август 1902 – май 1910)

Это были великие восемь лет. Но обо всем по порядку.
Над нашей головой висела и отсвечивала обиженная и обглоданная Германией Франция. Лично мне было ясно, что французы попытаются поправить свои дела за счет нас. К войне на территории метрополии испанская армия все еще не была готова, поэтому на очередном заседании ВЧК я выступил с соответствующим сообщением. Пафос доклада сводился к тому, что из двух зол надо выбирать меньшее, и лучше самим объявить колониальную войну, чем ждать, когда разъяренные лягушатники обрушатся на Испанию с севера. ВЧК единогласно приняла мою точку зрения, и было решено объявить колониальную войну Франции. В этой войне мы не планировали территориальных приобретений, и даже не ставили задачу возврата исконно испанских провинций, отданных в предыдущей войне. Основная цель состояла в том, чтобы связать Францию в колониальной войне, и не допустить ее на территорию метрополии. Однако терять еще североафриканские территории не хотелось, поэтому минимальным условием для заключения мира в этой войне было принято считать возврат к SQ.
В августе 1902 года колониальная война Франции была объявлена. Она выдалась тяжелой и продолжительной и шла все эти восемь лет. Сначала французам удалось захватить все три испанские провинции в Северной Африке: Уджду, Тетуан и Таферзит, чем поставили нас в довольно тяжелое положение. Было принято решение вновь начать проводить рекрутские наборы на территории метрополии из коренного населения. По мере развертывания новых дивизий в Испании их надо было перебрасывать через Средиземное море. Вот здесь и сказалась слабость нашего флота. Французский флот довольно успешно блокировал наши попытки переброски войск из Испании в Северную Африку. Приходилось хитрить, изворачиваться и ждать удобного момента. Как бы то ни было, в 1907 году первая партия свежесформированных дивизий высадилась в Таферзите. С этого момента наступил перелом в войне, которая, тем не менее, продлилась еще три года. Таферзит переходил из рук в руки пять раз. Когда же все три испанские провинции были освобождены нашими войсками, последовало, наконец, мирное предложение от Франции на условиях возврата к SQ, которое мы тут же и приняли. Это был уже 1910 год.
Но не следовало забывать и о священном деле Второй Реконкисты. В январе 1903 года была объявлена очередная война САСШ. Вновь испанская армия промаршировала по всем штатам, не встретив сопротивления, и в апреле того же года был заключен мир, по которому к Испании отходили Истон, Бангор и Портленд в Мэне, Атлантик-Сити в Нью-Джерси, Харрисбург в Пенсильвании, Уилмингтон (второй) в Делавэре, Бостон в Массачусетсе и Конкорд в Нью-Хэмпшире. Должен сказать, что в последние десятилетия в среде домохозяек янки установился мазохистский обычай, после каждой войны с нами или с южанами, обливаясь слезами, спарывать звезды, символизирующие штаты, со звездно-полосатого флага САСШ. Так вот. На этот раз, на знаменитом «Stars and Strips» осталось две звезды. Одна из них представляла Монтану, другая – федеральный округ Колумбия со столицей Вашингтон (КДР. В игре Вашингтон – обычное графство в составе Мэриленда). Действительно, глядеть на это без слез было нельзя.
Передохнув пять месяцев на фоне непрекращающейся колониальной войны с Францией, в сентябре 1903 года была объявлена последняя война КША. Регулярной армии у южных джентльменов не было, поэтому все свелось к вхождению испанских войск в соответствующие провинции и последующей их оккупации. В феврале 1904 года КША были аннексированы.
Несмотря на довольно теплые отношения с СКВ (+100) я начал получать от своей лондонской агентуры тревожащие душу сообщения. Оно и неудивительно, при таком ББ (241 на начало периода). На всякий случай, с моей подачи было принято решение об объявлении СКВ превентивной колониальной войны. Это была очередная Sitzkrieg, которая продлилась с февраля 1904 года по ноябрь 1906 года и закончилась, как водится, SQ.
Дело Второй Реконкисты не терпело промедления и в июне 1904 года мы вновь объявили войну САСШ. Теперь Испания одновременно вела сразу три войны: две колониальные с СКВ и Францией и одну регулярную с САСШ. Правда, две из них с САСШ и СКВ войнами можно было назвать с большой натяжкой, поскольку одна из них была типичной Sitzkrieg, а другая также не отличалась избытком военных действий. В очередной раз оккупировав всю оставшуюся территорию САСШ, мы получили и приняли октябре 1904 года мирное предложение пиндосов, по которому к Испании отходили два графства в Монтане: Хелена и Грейт Фолз. САСШ были приведены к статусу «государства одной войны», имея всего две провинции: Биллинг в Монтане и столицу – Вашингтон.
На этот раз, я честно хотел выдержать положенные пять лет до объявления последней войны на аннексию САСШ. Терять каждый раз 100 очков престижа было расточительно. Не тут то было. Оказалось, на белом свете всегда найдутся любители попинать одряхлевшего льва. В марте 1909 года войну САСШ объявило Никарагуа. (КДР. В одном из вариантов игры я просто обалдел от такой наглости, когда увидел, что в Вашингтоне толкутся никарагуанцы. Пришлось переигрывать). Медлить было нельзя. Бог с ним, с престижем. В тот же день мы объявили свою последнюю войну САСШ, и через полтора месяца все было кончено. Государство пиндосов кануло в лету. Над Капитолием взмыл флаг Второй Реконкисты (флаг испанских Бурбонов с вензелем R2), а над Белым домом – мой личный штандарт генерал-губернатора Североамериканской области Испании (две черные буквы R на белом фоне).

Гражданская жизнь шла своим чередом. Наши яйцеголовые одолели еще четыре технологии: пулеметы, экономичная сталь, железноствольная артиллерия с казенной частью и органическая химия. Был открыт новый оперный театр. Пикассо написал свой шедевр «Девушки из Авиньона». Грамотность населения еще немного выросла до 77,4%.
Благодаря аннексии КША и САСШ, а также строительству завода боеприпасов в Мэне, число заводов возросло на 59 предприятий и достигло 98. Кроме того, был заложен топливный завод в Монтане. К сожалению, 18 заводов не работало из-за отсутствия сырья. Не хватало красителей, угля, серы, боеприпасов и ВВ. Те же, что работали имели эффективность от 2,5% (завод стрелкового оружия в Джорджии) до 197,5% (стекольный завод в Миннесоте) и приносили ущерб от -32,79 £ (завод стрелкового оружия в Мэриленде) или прибыль до 23,95 £ (завод пиломатериалов в Арагон-и-Наварре). Итак, по обе стороны Атлантики во славу испанской промышленности трудились или сачковали: винодельческих заводов – 2, стекольных – 4, пароходных верфей – 4, стрелкового оружия – 8, готового платья – 9, бумажных – 3, машиностроительных – 4, роскошной мебели – 1, модной одежды –3, пиломатериалов – 7, ликероводочных – 4, стекольных –9, мебельных – 2, минеральных удобрений – 3, текстильных – 6, ВВ – 4, парусных верфей – 2, цементных – 7, консервных – 2, артиллерийских – 5 и боеприпасов – 9. Испания стала мировым лидером в производстве и добыче 5 наименований товаров и ресурсов: пароходы, драгметаллы, железо, уголь и мясо.
Злой гений Испании немного угомонился. Неприятности хотя и происходили, но уже не так часто. Больше всего досталось хлопковым плантациям, которые какой-то паразит поражал 7 раз, на стекольном складе однажды побили запасы стекла, и опять же однажды рухнул склад минеральных удобрений. Фондовая биржа рушилась за это время 6 раз.
Не могу не сказать пару слов о Монтане. Теперь прояснилось, почему пиндосы цеплялись за нее до последнего. Это что-то! Когда, остыв от боев, я огляделся, моему удивлению не было предела. В четырех графствах проживало 188 общин. При этом это были не какие-то дохлые общины из несколько десятков человек, а полнокровные и мощные, численностью в десятки тысяч. Для сравнения в самом населенном штате на восточном побережье – Мэриленде проживало только 112 общин. Понять, чего эти общины набились в Монтану, как сельди в бочку, было нельзя. Все-таки северный штат с суровым по американским меркам климатом. Единственное возможное объяснение – золотые рудники Хелены (11 уровня). Наверное, сброд со всей Европы и Северной Америки решил сколотить себе здесь состояние. Надо сказать, что и ковбойские хозяйства Биллингса и Грейт Фолза имели не слабый 9-й уровень. Рабочих мест все равно всем не хватало. Монтана была безусловным лидером во всей Испании по безработице. Из 187 безработных общин Испании 93 приходилось на Монтану. До закладки топливного завода на всю Монтану был только один завод готового платья первого уровня. При этом на остальной территории бывших САСШ и КША была туева хуча незанятых рабочих мест. Похоже, что у пиндосов с хозяйственным менеджментом тоже были проблемы.
В области военного строительства были развернуты еще 16 пехотных и 11 кирасирских дивизий. В отличие от предыдущих лет, пехотные дивизии, формируемые из янки, дикси и прочих североамериканцев были в основном саперные, которые тут же направлялись на охрану довольно протяженной испанско-мексиканской границы. Кроме того, как уже говорилось, нам пришлось вернуться к практике формирования дивизий из испанцев для войны в Северной Африке. После долгого перерыва была основана новая военная академия, хотя, как я уже говорил, на этот раз генералов мы не готовили из принципа.
Несмотря на беспрерывные войны, золотовалютный запас страны немного вырос и составлял теперь 580 тыс. £. Налоги взимались по шкале 75:50:44. Расходы оставались на прежнем уровне. Но. Ежедневный доход (убыток) прыгал, как сумасшедший, от -300 £ до +250 £ в зависимости от того, какие операции – импортные или экспортные преобладали в тот или иной день.
В единственной избирательной кампании 1906-1907 г.г., прошедшей за это время, победу вновь одержал Либеральный Союз. Из политической текучки можно отметить учреждение новой либеральной газеты, политический скандал в Монтане и пролетарскую демагогию. За либералов теперь отдавали голоса 44% населения, за консерваторов – 40%, за социалистов – 15%. Заметно уменьшилось число сторонников радикальных партий. За анархо-либералов и коммунистов свои голоса готовы были отдать 0,3% населения, а за реакционеров – 0,1%. Риск восстания не территории метрополии сохранялся приблизительно в трети провинций, и составлял от 0,35 в Бургосе до 7,00 в Тортосе, в Северной Африке эта величина была на уровне 0,12, на Филиппинах и в Новой Ирландии от 0,06 до 1,33, в Северной Америке в большинстве он составлял от 0,06до 6,28, но все та же Монтана была настоящей пороховой бочкой. В Биллингсе риск восстания был 11, в Грейт Фолзе – 28, в Хелене – 70.
В дипломатической жизни ничего особенно не происходило. Однажды мы поймали и повесили португальских контрабандистов, но это мало сказалось на наших отношениях с соседом, который регулярно (20 раз) улучшал с нами отношения. Четырежды это делало Чили, дважды Люксембург и по одному разу Венесуэла и Колумбия. Отношения с великими державами колебались от откровенно враждебных (-200 с Францией) до почти братских (+198 с Португалией). ББ вырос до 281.
В мире, то там, то сям вспыхивали войны. Италия объявила войну туркам, на сторону которых встали Крит и Германия, та очень быстро вышла из войны, заключив сепаратный мир, и урвав 4 провинции (в основном, бывшие французские). Через какое-то время Германия вновь влезла в эту войну, но на этот раз все кончилось SQ между всеми участниками. Нидерланды одолели в колониальной войне Бельгию и получили практически все Конго, за исключением одной провинции. Египет в очередной колониальной войне с Сокото аннексировал его. Англо-бурская война закончилась вничью, и сразу после этого Трансвааль объявил войну Шоне, к которой примкнули Нама и Туколор. Китай отдал еще одну провинцию Японии и закончил свои войны с СКВ и Россией на условиях SQ. Ну, и, конечно. Германия вновь взялась за Францию, отобрав у нее в этом заходе еще три провинции.
Территория Испании на этот раз увеличилась всего на 13 провинций, общее их число составляло теперь 191. Зато население практически вновь удвоилось. Во всей Испании с колониями проживало более 150 млн. чел. Доля титульной нации – испанцев сократилась до 12%. Почти две трети населения – 65% были янки. Из национальных меньшинств можно упомянуть африканских миноров – 6%, дикси – 5%, русских – 4% и филиппинцев – 2%. По социальным группам население распределялось так: рабочих 38%, фермеров и крестьян – 18%, горняков – 16%, служащих – 11%, солдат – 7% и аристократов – 3% . Почти три четверти страны – 74% исповедовали протестантство, пятая часть – 20% были католиками, 4% – православными, 1% – язычниками, 0,9% – поклонниками махаяны и 0,2% –сунниты.
Испания прочно удерживала 2-е место в мировой гонке с 2361 очками, уступая Германии (3638 очков). За нами расположились СКВ, Оттоманская Империя, Австрия, Франция, Португалия. Замыкала G8 Россия. По составляющим это выглядела так: престиж 2-е место (после Германии 3821 очков), промышленное развитие 4-е (463 очка) и военная мощь – 3-е (126 очков).

33. Из семейной хроники Дон Сезара ди Рабиновича.

Спокойная жизнь семьи Бурбонов-Рабиновичей продолжалась. Мой внук Альфонс XIII уверенно правил страной, советуясь по всем основным вопросам со мной и со своей матерью Марией Кристиной. Надо сказать, иногда у нас с Марией Кристиной вспыхивали разногласия по внутренней политике. Она, как истинный потомок Габсбургов была сторонницей консервативных, если не сказать реакционных, взглядов, а я всегда выступал за либеральные ценности. Надо отдать должное молодому монарху, т.е. моему внуку. Он сумел преодолеть элитарное реакционное воспитание, и, как правило, вставал на позицию либерализма, поддерживая меня в наших спорах с Марией Кристиной. Мои политические разногласия с королевой-матерью никак не сказывались на наших личных отношениях, которые продолжали оставаться более, чем теплыми. Более того, именно по ее настоянию Альфонс XIII, после аннексии САСШ, назначил меня генерал-губернатором Североамериканской области Испании и наградил за заслуги перед Отечеством высшим орденом Испании – орденом Золотого руна. (КДР. Если вы помните, это уже второй орден Золотого Руна товарища Рабиновича. Первый он получил от предводителя карлистов Дона Карлоса). Естественно, пост начальника тайной канцелярии и члена ВЧК все также оставались за мной.
Альфонс XIII не подозревал, что он мой внук, пока… Пока незадолго до своей смерти в 1904 году, в Испанию из Парижа не приехала с визитом его бабушка Изабелла II. Я в этот момент, как водится, находился в Северной Америке, и никак не мог помешать ее визиту. Даже, если бы я и был в Испании, то вряд ли смог бы что-нибудь сделать. Цель визита была святая – проведать внука. Как бы то ни было, по возвращении из Америки, у меня состоялся с Его Величеством очень энергичный и эмоциональный диалог (Марии Кристины при этом, слава Богу, не было).
Закончив обсуждение государственных дел, Его Величество спросил:
– Сеньор Рабинович! Вы знаете, что нас недавно навещала наша бабушка Изабелла II?
Я не знал, но внутренне замер.
– Нет, Ваше Величество, – наконец выдавил я из себя.
– Она очень горевала, что не застала вас в Мадриде. Она так хотела вас видеть. Теперь, к сожалению, это невозможно.
– Почему, Ваше Величество?
– Потому что, вскоре после своего возвращения в Париж, она скончалась.
Это был удар! Вопреки моей воле слезы навернулись у меня на глаза. Со смертью Изабеллы II ушла целая эпоха. Боже! Как я любил ее! Сначала, как дочь, потом как пылкую любовницу, и, наконец, как верного, хотя и взбалмошного, друга и соратника в своей борьбе.
– Я вижу, вы очень расстроены, сеньор Рабинович? – пристально глядя на меня, спросил король.
«Черт! Нервы ни к черту!.. Да, укатали авангардера крутые испанские горки! Не могу даже скрыть свои эмоции», – подумал я, – «Пора на отдых, на травку, а то опять придется сидеть в рубашке с непомерно длинными рукавами»
– Конечно, Ваше Величество! Ваша бабушка была выдающейся личностью. Я хорошо ее знал. Ее уход – невосполнимая потеря для Испании и дома Бурбонов, – попытался я спрятаться за пустыми, ничего не значащими фразами, но голос мой предательски дрожал.
– Дон Сезар! Не валяйте дурака! Мне все известно – взъярился король.
«Вот вечно, так. Чуть что – Исаак не валяй дурака, Дон Сезар не валяй дурака. Имена, страны, монархи, – все меняется, а фраза все та же. Они, что? Сговорились? Работаешь, работаешь на этих монархов, как ломовая лошадь, а вместо благодарности…» – думал я.
– Ваше Величество! Вы о чем? Я вас не понимаю! – со всей возможной искренностью воскликнул я, хотя уже начал догадываться, в чем тут дело.
Король внезапно успокоился, и, замолчав, задумался. Через некоторое время он заговорил. И это уже была речь не мальчика, но мужа.
– Хорошо, Дон Сезар! Хотите оставить все, как есть – пусть будет так. Нас это тоже устраивает. Но для себя, мой дорогой дедушка, ты должен знать, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что мы одна семья. Ты мой дед, а я твой внук.
«Ну, Изабелла! Вся в свою мать! Яблонька от яблочка. От осинки не родятся апельсинки» – Опять, в моей памяти всплыл несветлый образ Паши Ручечника.
– Ваше Величество! Разрешите мне идти. Меня ждут важные дела, – попытался я поскорее уйти, чтобы закончить этот тягостный для обоих разговор, пока не начались неприятные и неудобные для меня вопросы о моем возрасте. За прошедшие годы, ко мне так привыкли, что я уже был почти предметом обстановки. Как-то, сама собой за эти десятилетия при испанском дворе укоренилась мысль «Рабинович жил! Рабинович жив! Рабинович будет жить!» или в другой редакции «Все приходит и уходит, а Рабинович остается» Но рано или поздно, кто-то должен был прозреть и начать размышлять на эту тему. Очень не хотелось, чтобы это был мой внук.
– Ступайте grand-pèrе. И помните, мы всегда рады и счастливы вас видеть, – дословно он повторил фразу своего отца в аналогичной ситуации.
И еще о моем внуке. В отличие от большинства своих подданных он был белокур. Слава Богу, что его мать тоже была блондинкой, иначе было бы не миновать разбирательств на тему «откуда у хлопца арийская кровь», включая кортесы и правительство. Трудно представить, чем это могло кончиться для Испании и для меня лично.
Значительно легче и проще было с моим правнуком по линии Марии-Кристины (Неаполитанской) – Франсиско Франко. – Все-таки, как много значит удаленность от трона и столицы! – Франсиско в 1910 году исполнилось 18 лет, и в этом же году он поступил в военную академию в Толедо (то, что в метрополии, а не в моей североамериканской глуши). Он сделал еще один важный шаг на пути к исполнению мечты своего отца.

34. Москва. 2067 год.

Незадолго до получения основного отчета, к генерал-полковнику по системе ТТ пришла короткая записка. После расшифровки, на его стол лег следующий текст «Радиостанция в Сеуте передает: «В деревне Гадюкино – дожди. Виллис».
Генерал-полковник встал из-за стола, подошел к бару-холодильнику, достал бутылку своей любимой водки со скромным названием «Главспирттрест», наполнил граненый стакан и залпом опорожнил его. Закусив ломтиком белой, а затем красной рыбы, генерал вызвал своего адъютанта и попросил принести ему из буфета горячий грибной жульен. Когда его просьба была выполнена, он наполнил еще один стакан водки и также лихо расправился с ним. Покончив с жульеном, генерал закурил.
Ему было, что праздновать, и, о чем подумать. Сообщение от Рабиновича с таким условным текстом, означало, что директива Р2, утвержденная президентом, в принципе, выполнена. САСШ, или по-современному США, более не существуют. Проклятые баптисты стали подданными испанской короны. Хорошо бы там для полного счастья вновь завести инквизицию! Требовалось срочно доложить о происшедшем президенту или руководителю службы. Субординация требовала это сделать по команде, т.е. первым поставить в известность непосредственного руководителя. Но, во-первых, тот сейчас находился в командировке на Дальнем Востоке, а там была уже глубокая ночь. Во-вторых, во время последней встречи, Президент просил генерал-полковника лично информировать его обо всех значительных событиях, связанных с планом Р2. В-третьих, с номенклатурной точки зрения, пообщаться лишний раз с первым лицом, было всегда полезно для своего статуса и карьеры. Хотя, надо сказать, генерал-полковник был вполне удовлетворен своим положением начальника УИРДа.
Текст послания нес еще одну мысль. Если бы генерал получил текст «Радиостанция в Сеуте передает: «Над всей Испанией безоблачное небо», то со дня на день следовало бы ожидать возвращения самого Севы с полностью выполненным заданием. А так, по-видимому, у Всеволода Владимировича оставались еще какие-то свои внутренние долги перед планом Р2. Зная дотошность и настырность авангардера, генерал был уверен, что пока Владимиров-Рабинович не добьется своего, он не вернется.
Сняв трубку с телефона, украшенного двуглавым орлом, генерал услышал: «Приемная Президента»
Слегка поплывшим голосом (все-таки сказывались два стакана водки) генерал попросил его соединить с Президентом.
– Генерал, у вас что-нибудь срочное? – спросил референт.
– Еще как! – ответил генерал.
В аппарате Президента имели четкое распоряжение соединять его с начальником УИРДа незамедлительно. Но была проблема. Президент, известный своим пристрастием, к экзотическим транспортным средствам (на его счету уже были сверхзвуковой истребитель-перехватчик, стратегический бомбардировщик, электричка, лунный трактор, самокат, боб и трехколесный велосипед) в настоящее время осваивал только что спущенный на воду, подводный ракетоносный крейсер в акватории Карского моря. Регулярной связи с большой землей не было.
– Значиться так, генерал! Через час за вами придет машина администрации Президента, которая доставит вас в Жуковский. Самолет будет вас ждать. Оттуда вас перебросят в Диксон. Там вас будет ждать вертолет палубной авиации, который доставит вас на флагман Северного флота – авианосец «Иван Грозный». За это время мы попытаемся сделать так, чтобы Президент уже был там.
Администрация Президента не была в курсе феномена ТТ. Генерал, взглянув на схему расположения ТТ-терминалов, понял, что уже через несколько минут может быть в на о. Белый. Необходим был только вертолет, который доставил бы его на авианосец.– «Хорошо, что встреча немного откладывалась, он успеет протрезветь» – думал генерал.
– Давайте сделаем так. Через 5 часов (этот срок он назвал, чтобы не раскрывать феномена ТТ и дать возможность ребятам из администрации вытащить Президента из пучины Ледовитого океана) я буду на военном аэродроме о. Белый. Пусть вертолет меня там ждет. Все остальное – моя забота.
На том и порешили. Генерал переоделся в военную форму, чтобы было легче общаться с военными и моряками, прихватил парашют и еще одну бутылку водки, и через 3,5 часа вошел в ТТ-терминал, расположенный в здании УИРДа.

35. Северный Ледовитый океан. Это же время.

Спустя мгновение, он вышел из заброшенного сортира, расположенного на территории военного аэродрома о. Белый – это был замаскированный ТТ-терминал, – и направился к штабу авиаполка, выбросив по дороге ненужный парашют, предварительно дернув за рамку, чтобы тот раскрылся.
Часовой у входа в штаб, обалдел, увидев, что к нему приближается незнакомый десантник со знаками различия генерал-полковника, неизвестно откуда взявшийся.
Генерал-полковник попросил часового доложить о себе командованию. Через несколько минут он сидел в кабинете командира полка.
Майор, надо сказать, тоже немного ошалел, хотя и был предупрежден об этом визите. Чтобы как-то немного разрядить обстановку и отвлечь майора от ненужных мыслей, генерал предложил в ожидании вертолета выпить за знакомство.
На этот раз генерал принял чисто символическую дозу в 100 г, сославшись, что скоро у него будет очень важная встреча. Как бы то ни было, майор немного отошел от первого шока, и генерал искренне надеялся, что у командира полка хватит ума не задавать дурацких вопросов.
Майор оправдал его ожидания, но не совсем. Про себя майор думал: «Откуда же ты взялся, генерал? Твои байки про прыжок с парашютом, можешь рассказывать кому-нибудь другому. Меня то не проведешь Наши радары не засекли ни одного самолета в районе базы. Не иначе, как из сортира». – Надо сказать, что неоднократные попытки майора убрать с территории аэродрома заброшенный сортир, отнюдь не украшавший пейзаж, натыкались на непонятное сопротивление вышестоящего начальства. – «Что-то здесь не так», – продолжал думать майор. – «Будь мы на большой земле, я решил бы что в этот сортир ведет подземный ход. Но мы то на острове!». – Так, ни до чего и не додумавшись, майор решил: «Черт с вами! Хотите валять дурака – валяйте. Но вопросов от меня вы не дождетесь» – Жизнь научила майора не задавать лишних вопросов.
Скоро доложили, что вертолет с «Ивана Грозного» прибыл, дозаправлен и готов к обратному рейсу.
Генерал встал из-за стола, и тронутый тактичностью майора, сказал ему при прощальном рукопожатии:
– Благодарю вас за все майор. Думаю, что перед вами скоро откроются определенные перспективы. Всего доброго.

Полет прошел успешно. По дороге генерал поинтересовался у морского летчика, а как они отличают Карское море от моря Лаптевых. Ответ заставил его рассмеяться.
– А как вы думаете, генерал, зачем на о. Белый находится авиаполк, который мы только что покинули? Они каждые две недели летают, и разбрасывают буйки по границе морей.

Сразу после посадки, контр-адмирал, командир флагмана «Иван Грозный» проводил генерал-полковника в кают-компанию, где в его ожидании сидел Президент страны.
– Генерал, надеюсь, дело действительно серьезное, – вместо приветствия сказал Президент, слегка раздосадованный тем, что его оторвали от любимой игрушки.
– Здравия желаю, господин президент! – ответил генерал. – Поверьте, я не стал бы беспокоить вас по пустякам. – И чтобы не затягивать, и не волновать лишний раз президента, генерал выпалил, как из пушки:
– Директива Р2 выполнена! Пиндосов больше нет!
– Что-о-о? Вы шутите, генерал!
– Никак нет! – по-ефрейторски ответил генерал. – Я только что получил шифровку от товарища Рабиновича. Да, ее требуется проверить по современным реалиям, оценить последствия, понять, что у нас и в мире изменилось, – словом, непочатый край работы для всего кабинета. Но! Рабинович не врет! США больше нет.
Президент, не веря своим ушам, и своему счастью, взял со стола мобильник и набрал только одному ему известный в этой стране номер. – Жизнь научила его не доверять хорошим новостям. Слишком часто, на поверку, они выходили полной туфтой. – Это был прямой телефон Буша-супермладшего в Белом доме.
Ему ответили. Президент ничего не понял, кроме того, что язык был не английский.
– Do you speak English? – перешел на ненавистный язык пиндосов Президент.
– Yep. But we do not want!
– Sprechen Sie Deutsh? – на языке своей молодости поинтересовался Президент.
То, что он услышал в ответ, его окончательно добило.
– Приемная генерал-губернатора Североамериканской области Королевства Испании Ицхака ди Рабиновича, – что-то догадавшись на том конце провода, на чистом русском языке произнесла женским голосом трубка мобильного телефона.
Президент решил, что лучше будет разъединится, не вдаваясь в объяснения.
– Вы правы генерал, пиндосов больше нет. Возвращаемся в Москву. У нас очень много дел.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Над всей Испанией безоблачное небо.

31.10.2005 23:57

Глава 15

36. Виллис-Дугласу-8 (май 1910 – декабрь 1920)

В принципе, директива Р2 была выполнена, и можно было думать об отпуске или возвращении домой. К сожалению, кое-что меня лично не устраивало. Ладно, пусть Аляска отошла к Канаде, а Гавайские острова – к СКВ. С этим еще можно было как-то мириться. Но то, что значительную часть западных и юго-западных территорий бывших САСШ оккупировала Мексика, было нетерпимым, и требовало самых решительных мер по восстановлению исторической справедливости. Кроме того, не следовало забывать, что в свое время мы кое-что, из тактических соображений уступили Франции. Теперь же настало время «собирать камни». Ну и, наконец, было крайне желательно заняться оздоровлением промышленности и общества.
Приблизительно в таком духе я и высказался на торжественном заседании ВЧК, посвященном аннексии САСШ. Надо сказать, что мое выступление явилось неожиданностью для членов ВЧК (Его Величество, Председатель Правительства, министр иностранных дел, министр обороны, начальник Генерального штаба), которые, как я понял, были не прочь расслабиться и отдохнуть. После недолгого обсуждения ВЧК единогласно одобрило предложенный мной план действий.
В рамках реализации этого плана, в октябре 1910 года Испания объявила войну Мексике. Нет нужды говорить, что все войска на Североамериканском континенте были приведены в состояние максимальной боевой готовности, и стянуты к испанско-мексиканской границе. На востоке и севере оставались лишь минимальные силы для пресечения незаконных выступлений тех пиндосов, которые не смирились со своим испанским гражданством.
Целями этой войны с Мексикой были не только возврат североамериканских территорий законному владельцу, но и улучшение конфигурации испанско-мексиканской границы. Особенно беспокоил калифорнийский анклав из трех провинций (Монтрей, Лос-Анджелес и Сан-Диего), который защищала всего одна артиллерийская дивизия. В соответствии с планом Генерального штаба было решено не перебрасывать туда дополнительные войска через Панамский канал, а по возможности быстро воссоединить его с основной частью Североамериканской области Испании.
Начальный этап войны сложился, как и предполагал Генеральный штаб. Мексиканцы без боя заняли Лос-Анджелес и Сан-Диего, но встретили ожесточенное сопротивление в Монтрее. Тем временем испанская армия, громя противника, а иногда и без боя заняла Эвреку, Альтурас, Санта Фе, Ред Блафф, Сан-Франциско, Хьюстон, Альбукерк, Корпус Кристи, Матаморос, Росуэл, Сантильяно и Сан Луи Потоси. К марту 1911 года мексиканская армия мобилизовала резервы, и толпы чиканос с мачете под предводительством Панчо Вилья начали доставлять серьезные неприятности испанской армии, которая слегка зазналась под влиянием легких побед над КША, САСШ и начального периода войны. Были проиграны бои в Марипосе, полностью уничтожена одна дивизия и проигран бой за Сакраменто, оставлен Ред Блафф. Казалось бы, мексиканцам только сейчас и воевать, но тут в апреле 1911 года от них последовало мирное предложение, которое мы тут же приняли. По мирному соглашению к Испании отходили: Эврека, Ред Блафф, Альтурас, Сан-Бернардино и Марипоса в Калифорнии, Туссон, Туба-Сити и Лис Ферри в Аризоне, Альбукерк и Санта Фе в Нью-Мексико, Лаббок, Сан-Антонио и Хьюстон в Техасе и Лас-Вегас в Неваде.
В тот же день, т.е. в день подписания перемирия, мы объявили очередную превентивную колониальную войну СКВ, которая безо всяких боевых действий между воюющими сторонам благополучно завершилась « белым миром» в июле 1913 года.
Настало время предъявить счет Франции, изрядно попортившей крови мне (чего только стоит гибель моего сына в первой франко-испанской войне) и всему Королевству Испания. В июле 1914 года война Франции была объявлена. Надо сказать, что наш северный сосед с очень серьезными потерями только-только вышел из очередной войны с Германской Империей. Момент был удобный. Но нет в мире совершенства! К Франции присоединились Италия и Луанг Прабанг.
В Европе испанская армия без боя заняла По, Фуа, Каркассон, Мон де Марсан и Тулузу. Исподволь сосредоточив войска в Северной Африке, с началом объявления войны африканский корпус испанской армии, также без боя начал захватывать одну за другой незащищенные провинции. Слабое сопротивление было оказано только в От Плато. В результате были захвачены Фез, Таза, От Плато, Эль Рарби, Тафилель, Ор, Драа, Ксур, Константин и Африкая. Захватить можно было и больше, но было принято сознательное решение, не увеличивать береговую линию, дабы не дразнить владычицу морей. Из приключений можно отметить, что макаронники имели наглость высадиться в незащищенной Барселоне, и должен сказать, выкурить их оттуда стоило определенных трудов. И, наконец, отдельная кавалерийская дивизия лихим рейдом захватила все французские клеймы на территории Алжира. Практически весь Алжир стал испанским, за исключением одной провинции Ахагар, принадлежащей туркам. Именно это обстоятельство помещало французам объявить Алжир своей колонией. Теперь разбираться с турками предстояло нам. В мае 1915 года мы сделали французами мирное предложение, которое они, как я понимаю, с радостью приняли. К Испании отходили Фуа в Каталонии и все, что мы захватили в Северной Африке. Кроме того, на французов была наложена трехлетняя выплата контрибуции.
В апреле 1916 года истек срок перемирия с Мексикой, и в июле того же года мы объявили ей войну, так как кое-какие провинции, не по праву принадлежали ей, из-за чего дело Второй Реконкисты оставалось незавершенным. На этот раз к Мексике примкнули Гватемала и Никарагуа. Война шла с переменным успехом, но с нашим преимуществом. Мы захватили Эль Пасо, Корпус Кристи, Сан-Франциско, Матоморос, Сантильяно, Сан Луи Потоси, Чичуачу, Ревиллу, Сан-Фернандо; отбили захваченные мексиканцами Росуэл, Сан-Бернардино, Марипосу, а также Батон Руж, который захватили с моря никарагуанцы. Кроме того, мексиканцам удалось захватить Монтрей, Ред Блафф, Сакраменто, Альтурас и отбить наши атаки на Буена Висту и Мехико. Закончилось все это мирным предложением мексиканцев, которое мы приняли, поскольку все «наши» территории и даже кое-что сверх того отходили к Испании. Мы получили Сан-Фернандо в Нуэво Леоне, Буена Висту в Соноре, Сан-Франциско в Калифорнии, Эль Пасо и Корпус Кристи в Техасе, Росуэл в Нью-Мексико и Феникс в Аризоне. На этот раз Дело Второй Реконкисты было завершено. Вся территория между Рио Гранде и Канадой принадлежала Испании. Парочка лишних провинций: Буена Виста и Сан-Фернандо – были небольшой компенсацией за Аляску и Гавайские острова.
Попытавшись мирным путем решить вопрос с турками о приобретении у них Ахагара в Алжире, и, ничего не добившись, мы в апреле 1917 года объявили Оттоманской Империи колониальную войну. Вся война заключалась в том, что кавалерийская дивизия из Тагенрута вошла в Ахагар. Других перемещений войск и боевых действий не было ни с той, ни с другой стороны. В мае 1918 года мы подписали мирное соглашение на условиях SQ, а Алжир стал еще одной нашей колонией.
Завершающим аккордом в военной истории Испании 1836-1920 г.г. стало объявление ею 1 января 1920 года колониальной войны Германской Империи, о причинах которой см. ниже.

В последнее десятилетие, отпущенного на выполнение плана Р2 срока наши ученые освоили военную статистику, научное управление, полуавтоматизацию, социальные науки и структуру рынка. Последнее открытие имело собой следствием полиполичную структуру рынка. Читать и писать за эти 84 года выучилось только 78,2% населения.
В целях дальнейшего развития промышленности и уменьшения безработицы, в Монтане было завершено строительство топливного завода и введен в действие завод синтетических красителей, который был доведен до 3 уровня. Находившаяся там же фабрика готового платья также была расширена до 2 уровня. Кроме того, была проведена реконструкция сталелитейных заводов в Кастилии-и-Леоне и Джорджии (оба до 2-го уровня), одновременно был закрыт артиллерийский завод в Джорджии в целях экономии ставшей дефицитной стали. В конечном счете, в народном хозяйстве Испании насчитывалось ровно сто заводов, десять из которых простаивали – один был закрыт, а другим не хватало сырья (красителей, угля, боеприпасов и ВВ). Эффективность работающих предприятий составляла от 3,6% (машиностроительный завод в Джорджии) до 204,4% (стекольный завод в Миннесоте). Предприятия наносили ущерб экономике Испании от -43,8 £ (парусная верфь в Мэриленде) или приносили доход до 34,98 £ (сталелитейный завод в Кастилии-и-Леоне). Испания занимала лидирующее положение в производстве 6 видов ресурсов (табак, драгметаллы, фрукты, железо, уголь и мясо). Совокупный уровень ж/д составлял 170. Вряд ли надо упоминать, что все они были построены трудолюбивыми янки в бытность их подданными САСШ и КША.
Из дежурных неприятностей имели место: брак на мебельной фабрике, кража тропической древесины, пожар на нефтяном складе, порча зерна и разрушение склада хлопка. Из событий со знаком плюс можно только вспомнить очередной раз вспыхнувшую золотую лихорадку.
В области военного строительства за это время было развернуто еще 6 кирасирских дивизий и только 2 пехотных, поскольку основной задачей теперь становилась беготня за инсургентами в разных частях света.
Золотовалютный запас уменьшился до 284 тыс. £, что объяснялось, как постоянными военными действиями, так и проведенной по минимуму реформой здравоохранения. Налоги продолжались взиматься по прежней шкале 75:50:44, при налоге с продаж около 10% от абсолютного максимума. Расходы также оставались на прежнем уровне. Прибавились, правда, текущие расходы на социальные нужды, которые составляли 32 £ в день. Биржа за это время рушилась 5 раз. В мае 1914 года произошло одно весьма неприятное событие – «бюрократическое болото», которое подняло ставку по кредиту до 25%. Слава Богу, что у нас не было внешнего долга. Прыжки ежедневного дохода прекратились, и он теперь колебался вокруг 100 £.
Дважды походили выборы в 1911 и 1916 годах. В обоих случаях победу одержал Либеральный Союз. За либералов голосовало 57,5% населения, за консерваторов – 24,9%, за социалистов – 16,7%. Из маргиналов необходимо отметить 0,5% реакционеров, 0,3% анархо-либералов и 0,2% коммунистов. Все политические реформы были проведены по максимуму. Кое-что сделала сама власть и правительство, а кое-что силой вырвало само население (профсоюзы). Риск восстания в метрополии все также присутствовал приблизительно в трети провинций и составлял от 0,88 (Картахена) до 7,00 (Тортоса), в Северной Африке он достигал максимума – 2,44 в Тазе, а в Северной Америке – в Эль Пасо (0,66). Хотя почти все в Северной Африке и Северной Америке и было окрашено в красный цвет риска, в большинстве провинций его величина составляла 0,00. Страна была насквозь коррумпирована – никак не удавалось увеличить расходы на борьбу с преступностью.
Победа в войне с французами имела для нас определенные последствия. Во-первых, появилась общая испанско-германская граница, проходящая между Тулузой и Фуа; во-вторых, практически весь Алжир стал испанским, мешался только один турецкий клейм. В связи с этим мы стали настойчиво улучшать отношения с Оттоманской Империей (11 раз). Благодаря этому, нам удалось выменять свой тех на научное управление, благо у нас появился избыток очков науки, полученных за неожиданное изобретение. А вот продать свой клейм в Алжире турки категорически отказывались. Пришлось забрать силой.
В конце 1919 года я стал получать донесения о концентрации германских войск на юге Франции. Было ясно, что на этот раз целью бронированных тевтонов являются не галльские петухи, а вверенная мне Испания. Во избежание всяких неожиданностей 1 января 1920 года Испания объявила колониальную войну Германской Империи.
На этом фоне, все также продолжала улучшать с нами отношения Португалия (31 раз), по 6 раз это сделали Чили и Колумбия, и 4 раза затерявшийся на просторах Германской Империи Люксембург. Отношения с великими державами, за исключением Португалии, находились в оранжево-красной части спектра от – 90 с Оттоманской Империей до -200 с Францией и Германией (наверное, завидовали). Только с Португалией нас связывала нежная дружба (+198). ББ достиг 349,54.
Десятилетие выдалось неожиданно бурным. Не прекращаясь, гремели войны. Япония добила Корею и аннексировала ее, и сразу после этого объявила колониальную войну китайцам, выиграв которую, японцы получили три провинции. СКВ аннексировало Неджд, трижды расходилось с Китаем в колониальных войнах на условиях SQ, отъело у Сиама 9 провинций и объявило колониальную войну Тукулору. В самом СКВ вспыхнула ирландская война. Аннам и Камбоджа объявили о своей независимости от Франции. В конце 1911 года Италия затеяла какую-то свару, Франция и Германия, как обычно, заняли диаметрально противоположные позиции, что привело к очередной войне между ними. К французам присоединились Луанг Прабанг и Италия, а к немцам – турки и, чуть позже, голландцы. В результате Франция лишились еще 20 провинций в Европе, которые отошли к Германии, и 6 провинций в колониях, которые забрали Нидерланды. Войдя во вкус, голландцы объявили войну Бельгии, но не тут то было. На этот раз немцы приняли сторону бельгийцев, к которым, кроме того, присоединилось еще СКВ. Понятно, что в этих условиях, голландцам ничего не светило. В результате 6 голландских провинций в Европе отошли к Германии, одна провинция на Малайском архипелаге – к СКВ, и 3 провинции в Африке – к Бельгии. В мае 1919 года Германия объявила очередную войну Франции, на сторону которой встали Луанг Прабанг и Бельгия. Для последней война закончилась ее ликвидацией, а французы потеряли еще 10 европейских провинций. В результате, европейская Франция состояла всего из 4 провинций: Париж и три провинции на юге – По, Мон де Марсан и Каркассон. Хотя Франция еще входила в G8, было ясно, что она на этом счете не жилец. Завершила десятилетие война, которую Италия объявила Оттоманской Империи. К туркам присоединились британцы, а к итальянцам – французы. Война еще шла, но положение итальянцев выглядело безнадежным. Они успели потерять всю Сардинию, Геную, Неаполь, Гроссето, Тулон, Ниццу и Драгиньян.
В результате всех этих событий территория Испании увеличилась еще на 49 провинций, и под властью Испанской короны находилось 240 территорий (мировой лидер по числу владений). Население выросло на 37 млн. человек. Общее число «испанцев» составляло 187 млн. человек. По этому показателю Испания уступала только Китаю, который насчитывал 240 млн. человек. Национальный, социальный и религиозный состав не претерпели сколько-нибудь серьезных изменений по сравнению с последней переписью.
К финишу Испания пришла второй, имея очень неплохой задел на будущее, с 2811 очками. Лидировала, естественно, Германская Империя с 5038 очками. За нами расположились: СКВ (2075 очков), Оттоманская Империя (1764), Россия (1364), Австрия (1210), Португалия (1153) и замыкала G8 Франция (944). По престижу мы занимали также второе место (4139 очков), уступая все той же Германии, по промышленному развитию 3-е (612 очков) после Германии и России, и по военной мощи 3-е (129 очков) после СКВ и Германии.

37. Миссия завершена (из дневника Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабиновича) .

Неотвратимо надвигалось время расставания со ставшей за это время мне родной Испанией. Подходил к концу срок моей миссии. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны мне до чертиков надоели эти буйные и заносчивые доны и гранды. С другой – мою душу грызла тревога за судьбы страны, которой я отдал столько лет своей жизни. Относительно спокоен я был только за Североамериканское генерал-губернаторство. Обстановка там более или менее стабилизировалась, и по его просторам бегали и подрастали несколько маленьких разноцветных Рабиновичей. Кто-то из них, наверняка, со временем будет способен занять пост генерал-губернатора.
Иначе обстояло дело на самих Пиренеях. Мой внучек, Альфонс XIII начал проявлять столь свойственную испанским Бурбонам непоследовательность. Постоянно ощущались колебания между либеральными ценностями и конституцией с одной стороны и консервативной, если не сказать реакционной линией, – с другой. Это не могло довести до добра. Не мудрено. В стране вновь поднимали голову Карлисты – сторонники абсолютной монархии. За их партию голосовало 1,5% населения. Казалось бы немного. Но это более 2 млн. человека, и как нетрудно догадаться все они проживали на Пиренеях, а это, простите, уже почти 10% коренного населения Испании. Серьезную силу представляли республиканцы всех мастей. Вообщем, я человек завистливый, но тут завидовать было нечему. Королю особенно. Я предвидел тяжелый внутриполитический кризис, чреватый серьезными потрясениями. Необходимо было, как-то подстраховаться и обеспечить устойчивость Испанского государства на будущее, когда я оставлю эту благословленную страну своим попечением. И здесь я невольно вспоминал о своей второй испанской ветви – ветви, берущей начало от Марии Кристины (Неаполитанской), т.е. о своем правнуке – Франсиско Франко.
За это десятилетие Франсиско Франко не только закончил военную академию, но и успел дослужиться до полковника и занять вторую по значению должность во вновь созданном Иностранном легионе, хорошо зарекомендовавшем себя на африканском театре военных действий. На мой взгляд, никто не подходил лучше на роль спасителя отчества (запасного варианта). Во-первых, он был Бурбон (правда, об этом он не знал). Во-вторых, он был Рабинович (об этом он не знал тоже). В-третьих, он был воспитан в традициях огромного пиетета к монархии и монарху. Наконец, он был военным, и, следовательно, в лучших испанских традициях при случае мог поднять какое-нибудь пронунсиаменто по сигналу какой-нибудь радиостанции в какой-нибудь Сеуте.
Обдумав все это, я решил, что перед своим исчезновением из Испании, я обязательно должен переговорить со своим правнуком, чтобы слегка приоткрыть тайну его происхождения и, по возможности, наставить его на путь истинный.
Все это было еще впереди, а пока меня одолевали заботы по празднованию завершения «Второй Реконкисты». По согласованию с Альфонсом XIII было решено основным местом проведения торжеств избрать Североамериканское генерал-губернаторство, а точнее, его столицу Сьюдад Вашингтон. Королевская семья решила не приезжать, и все хлопоты, заботы, а также бремя свадебного генерала легли на мои плечи. По этому случаю мне вновь был присвоен титул вице-короля Испании и обеих Индий.
Военный парад прошел 4 июля 1917 года по тому же сценарию, что и парад в Берлине по случаю провозглашения Великой Баварской Империи, но без арийской помпезности и размаха. На трибуне, воздвигнутой на ступенях Капитолия, рядом со мной стояли черненький, красненький и беленький Рабиновичи в возрасте от 5 до 12 лет со своими матерями, символизируя братство всех народов, населяющих североамериканский континент. Мимо нас, печатая шаг, прошли сводные батальоны наиболее отличившихся корпусов и дивизий. Перед нашей трибуной они останавливались, и я приветствовал их ставшим теперь достоянием истории боевым кличем:
– «NIYa, NIYa!»
– «NIJUYa!» – ревел в ответ многоголосый хор сводных батальонов.
На этот раз к моим ногам было брошено всего 4 знамени государств, моими тщаниями канувших в лету: Колумбии, Калифорнийской республики, КША и звездно-полосатый флаг нашего главного врага – САСШ.
Отдельным пунктом торжеств стал демонтаж статуи Свободы в Нуево-Йорке. Под восторженные крики толпы ненавистный символ империализма янки был снят с постамента. Чуть позже статую разобрали на части и упаковали в деревянные ящики, которые погрузили на фрегат «Мария Кристина». На каждый ящик была нанесена надпись «Французскому правительству в дар от испанского народа. Такая свобода нам не нужна!». Капитану фрегата был отдан приказ выгрузить это добро в Каркассоне – пусть французы сами разбираются со своим творением, и пусть наш дар послужит им утешением в их поражениях от нас и от немцев.
Королевским указом день 4 июля отныне становился национальным праздником Испании с названием «День Победы Второй Реконкисты».

На этот раз я решил покинуть страну пребывания по-английски, без лишней помпы, не предупреждая монарха о своих намерениях во избежание ненужных семейных сцен. В ноябре 1920 года я испросил аудиенции у Его Величества. Альфонс XIII пребывал в прекрасном расположении духа.
– Ваше Величество! – начал я. – Мне хотелось бы проинспектировать наш африканский корпус.
– Так в чем дело, Дон Сезар? Езжайте и инспектируйте.
– Видите ли, Ваше Величество, я хотел бы, чтобы вы меня официально назначили каким-нибудь инспектором с соответствующим воинским званием, чтобы мне было легче общаться с военными.
– А что должности начальника тайной канцелярии, титулов герцога Раисареса и вице-короля Испании и обеих Индий недостаточно?
– В Североамериканском генерал-губернаторстве и здесь в Испании, более чем. Но в Африке может оказаться и недостаточно. По моим сведениям наш африканский корпус в значительной степени поражен анархией и партизанщиной (это было не совсем правдой, но мне была нужна мотивировка) и мне необходим мандат от вас с достаточными полномочиями для наведения там порядка (и проведения кадровых перестановок).
– Хорошо, Дон Сезар, – сказал король и вызвал своего личного секретаря.
Когда тот вошел, Его Величество приказал:
– Пишите! Указ! Вице-король Испании и обеих Индий, генерал-губернатор Североамериканской области Испании, начальник тайной канцелярии Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович, герцог Раисарес назначается генеральным инспектором Вооруженных сил Испании с присвоением звания генерал-полковника от инфантерии и с правом смещать и назначать командиров Испанской армии, разжаловать и присваивать звания до генерал-лейтенантов включительно, невзирая на ранги и должности. Всем гражданским и военным должностным лицам, государственным и общественным организациям Королевства Испании приказываю неукоснительно выполнять требования и пожелания г-на Рабиновича. 15 ноября 1920 года AD. Мы, Милостью Божьей, Король Испании и обеих Индий Альфонс XIII.
Секретарь закончил писать, вышел, и через некоторое время вернулся с отпечатанным на гербовой бумаге текстом указа. Король размашисто расписался внизу. Секретарь заверил подпись короля личной печатью Его Величества с гербом Бурбонов и вышел.
Оставшись вдвоем, Его Величество, передавая мне мандат, подмигнул и спросил:
– Ну, что, grand-père? Вы довольны?
Я не принял этой игры и вполне официально ответил:
– Да, Ваше Величество! Благодарю Вас, Ваше Величество. Разрешите идти, Ваше Величество?
– Ступайте, герцог, – слегка обидевшись на мое нежелание развивать «семейную» тему, отпустил меня король.

Через пять дней высадившись в Таферзите, я прибыл в расположение штаба Африканского корпуса. Часовой, наверное, никогда не видевший такого количества звезд на погонах у одного человека, чуть не свалился в обморок. Кое-как собрав себя, он доложил командующему Африканским корпусом о моем визите, и через некоторое время я уже сидел в кабинете генерал-лейтенанта Примо де Ривера.
Ознакомившись с моим мандатом, генерал с заметным волнением спросил:
– Какими судьбами, Дон Сезар? Чем обязан вашему визиту?
– Успокойтесь, генерал. У меня нет к вам никаких претензий. Я просто хотел бы поближе познакомиться с Африканским корпусом и, особенно, с Иностранным Легионом, входящим в его состав.
– Тут есть проблема, герцог, – ответил герцог.
– А в чем дело?
– Во время войны с французами, а затем и с турками за Алжир именно Иностранный Легион находился на острие боевых действий, совершая лихой кавалерийский рейд по пустыне. В конце концов, Иностранный легион дошел до самой южной провинции Ахагарр, и сейчас стоит там гарнизоном. Сюда он сможет прибыть только через месяц.
Я немного задумался. Месяц сидения в Африке. Конечно, в этом не было ничего хорошего. Но время пока еще позволяло. Да и деваться было некуда. Я хотел, во что бы то ни стало встретиться со своим правнуком.
– Хорошо, генерал, – сказал я. – Отдавайте приказ на возвращение Иностранного Легиона сюда в Таферзит, а там пусть его заменит какая-нибудь другая дивизия. Я подожду, а сам за это время поближе познакомлюсь с делами Африканского корпуса.
Было очевидно, что перспектива иметь у себя на голове целый месяц генерального инспектора не радовала генерала, но противиться он не мог.
- Ладно, герцог, договорились, – произнес генерал.
Он вызвал своего адъютанта и приказал ему обустроить мой быт на предстоящий месяц.
Время летело незаметно. Это было странно. Обычно, чем ближе к концу задания, тем дольше тянется время. Тут было простое объяснение. Мы подружились с генералом. Это был требовательный, жесткий командир. Подчиненные слушались его с полуслова. Дела в Африканском корпусе обстояли блестяще. В то же время он был веселым компаньоном и собутыльником, и мы с ним провели немало веселых вечеров и выпили не одну бутылку вина. Признаться, я даже немного сожалел об уготованной ему участи. Ничего не поделаешь, политика! Ничего личного! Я постарался смягчить удар, как мог.
Во время очередной генеральской попойки, за день до расчетного времени прибытия Иностранного Легиона, я сказал:
– Генерал! Послушайте и постарайтесь дослушать меня до конца.
Он напрягся.
– Генерал! Я собираюсь сместить вас с поста командира Африканского корпуса.
Удар был силен. Последовала драматическая пауза. Надо отдать должное генералу. Он налился кровью от бешенства, но не сказал ни слова, и продолжал внимательно слушать.
Я продолжил:
– Вы молодец, генерал! Не волнуйтесь. Думаю, что перед вами откроются определенные перспективы. Я намерен направить вас в распоряжение Главнокомандующего, т.е. Его Величества с самыми лучшими рекомендациями. На мой взгляд, Его Величеству необходим военный советник такого уровня, как ваш. Конечно, вам придется расстаться с Африканским корпусом, да и, вообще, наверное, с командными должностями, но дело, по-моему, стОит того.
Генерал заметно воспрял духом.
– Герцог! Не скрою, мне будет тяжко расставаться с родным для меня Африканским корпусом и тем более превращаться из боевого командира в паркетного шаркуна, но если это нужно для Испании, я готов. Если не секрет, кого вы прочите на мое место?
– Генерал! У меня есть одна кандидатура, но я хотел бы услышать ваше предложение.
– Осмелюсь рекомендовать заместителя командира Иностранного Легиона полковника Франсиско Франко. Это самый молодой полковник в испанской армии, и, как вы понимаете, звания у нас просто так не даются.
Я чуть не подпрыгнул от восторга. – Мне не придется ни спорить, ни переубеждать генерала. – Но виду я не подал. Наоборот.
– Генерал! А не слишком ли он молод для такого поста, и не слишком ли мало его звание, чтобы возглавить Африканский корпус?
– Послушайте, герцог! Вам ехать или шашечки? – начал заводиться генерал. Еще раз говорю! Из всех моих подчиненных он самый лучший командир. А что касается звания, так это насколько я понял ваш мандат – дело поправимое.
– Хорошо, генерал, – будем считать, что мы договорились, тем более, что именно эту кандидатуру я имел в виду, иначе зачем бы я стал тащить сюда Иностранный Легион через пустыню.
Генерал расхохотался.
Мы быстренько с генералом составили тексты приказов по перемещениям должностных лиц и продолжили пьянку.

На следующий день в Таферзит прибыл Иностранный легион. По нашей договоренности с генералом Примо де Ривера этот день был отведен Иностранному легиону на отдых и обустройство на новом месте дислокации, а на следующий – должен был состояться смотр-парад всего Африканского корпуса.
Африканский корпус насчитывал 5 артиллерийских дивизий и 2 кирасирские, из них на параде 2 дивизии были представлены в полном составе (1 артиллерийская и 1 кирасирская – собственно Иностранный Легион), а остальные, дислоцированные в других провинциях Северной Африки, прислали по сводному батальону.
Парадом командовал генерал Примо де Ривера, а принимал его я. Надо сказать, что ликвидация САСШ имела и отрицательные последствия для судеб цивилизации. Заметно замедлился технический прогресс в масштабе ойкумены. Хуже всего дело обстояло с авиацией – похоже, что ни одна страна в мире еще не строила летательные аппараты тяжелее воздуха. Оно и понятно. Видимо, братья Райт сложили свои головы на полях сражений с нами или с КША. (КДР. Интересно, а где г-н Можайский?) Что касается остальных передовых технологий, то здесь тоже было немало удивительного. Если еще как-то можно было понять, что Германия является лидером в производстве танков, то остальное… Лидером по производству автомобилей и электрического оборудования была Бразилия, а телефонов – Мексика (неужто Белл эмигрировал из САСШ?). При этом мировое производство всего этого технического великолепия еле заметно отличалось от нуля. Я это к тому, что парад пришлось принимать на лошадях, как в каком-нибудь XV веке.
Объехав с генералом весь Африканский корпус, и выслушав приветствия каждого батальона, мы вернулись к Иностранному Легиону и остановились напротив центра его строя, где находились знамя легиона, командир, заместитель командира и начальник штаба. Строй замер.
Выждав некоторое время, генерал скомандовал:
– Полковник Франсиско Франко выйти из строя!
Заместитель командира Иностранного Легиона на кауром жеребце выехал на середину, вздыбил коня и развернулся лицом к строю. – Да, полковник был орел, – это было видно невооруженным глазом.
Генерал продолжил:
– Слушай приказ! За образцовое выполнение боевых заданий и достижения в боевой и политической подготовке наградить полковника Франсиско Франко белыми монархическими рейтузами.
Я чуть не свалился с лошади, не веря своим ушам. Склонившись к генералу, я прошептал:
– Генерал, вы что?! Пить надо меньше!
Генерал быстро нашелся.
– Шутка! – продолжил он. – За образцовое выполнение боевых заданий, проявленное мужество и героизм присвоить полковнику Франсиско Франко звание «бригадный генерал» досрочно!
– Ура! – взревел Иностранный легион.
Когда шум затих, генерал уже вполголоса обратился к моему правнуку:
– Генерал, прошу вас подъехать к нам.
Новоиспеченный бригадный генерал подъехал и остановился по правую руку от меня, так, что я оказался в центре между старым и новым командиром Африканского корпуса. Со стороны наша группа, наверное, напоминала знаменитую картину Васнецова «Три богатыря», где я выступал в роли Ильи Муромца.
– Солдаты! – продолжил генерал Примо де Ривера. – Сержанты! Офицеры и генералы! Сегодня – самый тяжелый день в моей жизни. Солдатский долг призывает меня оставить должность командира Африканского корпуса. Мы вместе с вами прошли тяжелый путь. Мы вместе изнывали от жары и погибали от жажды и болезней. Мы стали одной семьей. И вот сегодня интересы государства требуют, чтобы я оставил наше братство. У вас будет новый командир. Надеюсь, вы не уроните знамя Африканского корпуса, и будете служить под руководством нового командира также честно и преданно, как это было до сих пор. Спасибо вам! Прощайте!
После этих слов, генерал спешился, опустился на одно колено перед знаменем Африканского корпуса и поцеловал его. Вернувшись в седло, генерал скомандовал:
– Смирно! Слушай приказ!
Настала моя очередь.
– Я, вице-король Испании и обеих Индий, генеральный инспектор вооруженых сил Испании, генерал-полковник Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсия ди Рабинович, герцог Раисарес, пользуясь властью предоставленной мне Его Величеством Альфонсом XIII, приказываю:
Первое. Освободить генерал-лейтенанта Примо де Ривера от обязанностей командира Африканского корпуса и направить его в распоряжение Верховного Главнокомандующего для дальнейшего прохождения службы.
Второе. Назначить бригадного генерала Франсиско Франко командиром Африканского корпуса.
Теперь была очередь моего правнука чуть не свалиться с лошади, но он устоял, заметно, правда, побледнев при этом.
Обернувшись к нему, я предложил:
– Командуйте, генерал.
Франсиско быстро взял себя в руки.
– Корпус! Слушай мою команду! К торжественному маршу! Побатальонно! На одного линейного дистанция! Равнение направо! Первый батальон пря… Остальные направо!... К месту постоянной дислокации! Шагом марш!
Войска промаршировали и покинули площадь, на которой проводился парад. Все было закончено. Мы остались втроем. Я предложил генералам собраться вечером, чтобы отметить перемены в их жизни. Они с радостью согласились.

Еще два дня ушло на передачу дел. В конце концов, появился документ, заканчивающийся словами: «Командование сдал. Подпись генерал-лейтенант Примо де Ривера. Командование принял. Бригадный генерал Франсиско Франко. 27 декабря 1920 года».
Посадив генерал-лейтенанта на корабль, отплывающий на родину, мы, наконец, остались наедине с моим правнуком. Я предложил ему вечером навестить меня на моей квартире, чтобы обсудить дела и задачи Африканского корпуса (на самом деле, речь должна была пойти о другом).

Вечером 28 декабря, ровно в 19.00 в дверь моей квартиры постучали. На пороге стоял Франсиско. Я пригласил его войти. Мы уселись за накрытый ужином стол. Было заметно, что генерал немного скован. Еще бы! Только вчера он был обычным полковником, каких много, а сегодня он ужинает в обществе вице-короля. Надо сказать, что и я немного волновался перед первой личной встречей со своим правнуком. Все же, я, как мог, старался разбить эту скованность, рассказывая о «Второй Реконкисте», дворцовых сплетнях. Через некоторое время, под влиянием вина и непринужденной обстановки лед был сломан. Я предложил генералу называть меня просто Дон Сезар, на что он, в свою очередь, предложил называть его просто по имени. Мы продолжали пить вино и обсуждать политику, жизнь, религию, историю, философию и многое другое. Это уже был обычный треп «за жизнь», который так любят русские и испанцы.
Очень скоро выяснилось, что взгляды генерала во многом, если не во всем совпадают с моими. Также, как и я, он считал, что нет устройства государства лучше, чем божественная монархия. Вот только с монархами беда. Они очень часто не соответствуют своему положению. На мой вопрос, как он относится к диктатуре вообще, и к военной, в частности, он мне сказал, что такое устройство государства, в принципе, возможно лишь в крайнем случае, как временный суррогат монархии, и будь он поставлен в положение военного диктатора, он сделал бы все, чтобы реставрировать монархию. Разговор постепенно перешел на самые общие проблемы. Скоро оказалось, что мы беседуем о вере, и тут меня мой правнук удивил еще раз. Он сказал, что наиболее трагичной ошибкой испанцев он считает изгнание евреев во времена Изабеллы Кастильской, и будь его воля, он сделал бы все возможное, чтобы вернуть хотя бы часть этого племени в Испанию.
Стало жарко, и расстегнул несколько пуговиц своего генеральского кителя. И тут произошло невозможное!
Франсиско остолбенев, уставился на мою грудь, не отводя взгляда.
– Что с вами, Франсиско? – спросил я.
– Дон Сезар! У вас на груди медальон. Откуда он вас?
Этот золотой медальон был подарком Марии Кристины (Неаполитанской), который она мне сделала после рождения нашего сына Франсиско Франко-старшего. Медальон был в высшей степени странным. Было очевидно, что, в принципе, он как и всякий медальон должен открываться. Однако, все мои, прямо скажем, не очень настойчивые попытки раскрыть его не увенчались успехом. С тех пор я его носил просто, как память о своей первой испанской любовнице.
– Это подарок одного очень близкого мне человека, которого уже нет в живых – ответил я на вопрос своего правнука.
Не говоря ни слова, генерал расстегнул свой китель. На его груди висел точно такой же медальон. Я уже все понял. Это был провал. Но я продолжил игру
– Откуда он у вас, Франсиско?
– Это фамильная реликвия. Мне его передал отец, а он, в свою очередь, получил медальон от деда. Откуда он взялся у деда неизвестно. Все попытки моей семьи выяснить происхождение моего деда, оказались безуспешными. Мы, т.е. моя семья, думает, что это подарок матери моего деда. Медальон не открывается, а ломать его нам не хотелось, даже если он и скрывает ответ на наш вопрос.
– Не могли бы вы мне показать медальон поближе, Франсиско – попросил я.
Генерал послушно снял с шеи медальон и передал мне. Я внимательно осмотрел его. Все: форма, цвет, размер, материал, – все было точно таким же, как и у моего. И только при внимательном осмотре тыльной стороны я обнаружил отличие. Так, где у моего медальона имелся небольшой выступ, в медальоне Франко наличествовало углубление. Было очевидно, что оба наших медальонов составляют пару «папа-мама». Что-то при их совмещении должно было произойти, и я догадывался что. Вопрос был только в том, делать мне это «что» или не делать. И то, и другое было бы тем, что на нашем жаргоне авангардеров называется «необратимый поступок». Цена таким поступкам хорошо известна. После их совершения обычно вступает в действие поговорка вакамучачей (КДР. Это я попробовал слепить испанскую кальку пиндосовского слова «ковбой») из Монтаны: «нельзя затолкать дерьмо обратно в лошадь». Ладно. Терять мне было нечего. Скоро меня уже здесь не будет, а так пусть мальчик не будет мучаться тайной своего происхождения. У него, насколько мне было известно, впереди и так будет очень много других забот. Под эти мысли и ошалевший взгляд Франсиско я снял свой медальон с шеи. Взяв оба медальона, я плотно их прижал друг к другу тыльными сторонами. Раздался щелчок, и я почувствовал, как крышки обоих медальонов открылись. Напряжение в комнате можно было рубить топором.
– Открываю? – спросил я генерала.
– Да, – еле слышно выдавил из себя Франсиско.
Я разжал ладони. В последний момент я решил подменить медальон и, взяв себе побрякушку Франко, отдал ему свою. Пока мой правнук раскрывал доставшийся ему медальон и рассматривал, что там внутри, я быстро извлек содержимое своего и, не разглядывая, незаметным движением сунул его в карман (для наперсточника моей квалификации все это было детской забавой), – потом будем разглядывать, – и стал глядеть за реакцией своего правнука. На его лице сначала отразилось недоумение, потом напряженная работа мысли и памяти, удивление, и, наконец, смущение.
– Что с вами, Франсиско?
– Взгляните сами, Дон Сезар, – и с этими словами передал мне раскрытый медальон.
На меня глядела миниатюра, изображающая Марию Кристину в позе обнаженной махи. Тут было, отчего придти в недоумение и смущение (такие изображения обычно дарят любовникам, а не детям).
– А что у вас, Дон Сезар? – поинтересовался Франсиско.
– Увы! Ничего! Мой оказался пустой, – не сморгнув глазом, ответил я.
Если генерал, что и заподозрил, то виду он не подал, и задал следующий вопрос
– Вы не знаете, кто изображен на портрете?
– Наверное, это мать твоего деда, – решив немного повалять дурака, ответил я. – А тебе изображение никого не напоминает? – перешел я в контратаку.
– Да, я понимаю, что это, скорей всего, моя прабабка. Но мне ее лицо кажется знакомым. Что-то такое, связанное с королевской семьей. Вы не знаете?
Я сделал вид, что вновь внимательно рассматриваю миниатюру, пытаясь напрячь память. Наконец, я произнес:
– Ты знаешь, Франсиско, я не поручусь, и голову на рельсы не положу, но, по-моему, это Мария Кристина.
– Какая Мария Кристина? Мать нашего короля? Этого не может быть.
– Да, нет! Не эта! Та, другая. Неаполитанская. Прабабка Его Величества. Думаю, когда ты будешь в следующий раз в Мадриде, тебе надо зайти в Прадо и сравнить свою миниатюру с портретом регентши времен несовершеннолетия Изабеллы II.
– Но если это так, то мы с Его Величеством сводные троюродные братья? Так?
– Да! Скорей всего, так и есть. В твоих жилах течет королевская кровь. Но для страны будет лучше, если об этом никто не узнает.
– Я согласен с вами, Дон Сезар. Но теперь у меня значительно больше оснований защищать монархию, как самого себя. Но почему ключ к моему медальону все-таки оказался у вас?
– Боюсь, это очень длинная история, а сейчас уже поздно. (Действительно, уже шел третий час ночи). Давай вернемся к этой истории завтра, а лучше сразу после Нового года. – В это время в моей голове отчеканилось: «Пора уже ликвидировать московское отделение концессии, а то еще чего доброго ко мне приедет гусар-одиночка с мотором».
– Хорошо, Дон Сезар, до завтра, – согласился мой правнук. – Было очевидно, что ему такой расклад поперек, но остатки этикета и воинской дисциплины не позволяли ему настаивать.
Мы тепло расстались.
Как только Франсиско Франко вышел за дверь, я вынул из кармана миниатюру второго медальона. Как я и ожидал, с нее на меня смотрел я сам. Ну, Маша-Крыся! Если мы когда-нибудь встретимся на небесах, мало тебе не покажется!
Все! Все долги были уплачены. Пора было сматываться. Я знал, куда мне направиться. У меня было еще две недели неиспользованного отпуска, и у меня была мечта. Заперев квартиру, я вышел и пошел по направлению к центральной мечети Таферзита, где был расположен региональный ТТ-терминал.

Дон Рыба
AAR-мастер

шинкарь без биографии
Большая Деревня ака Третий Рим

Сквозник-Дмухановский (13)
6980 сообщений

Вторая реконкиста. Прощание славянки.

01.11.2005 00:02

Эпилог

38. Москва. 2068 г.

Москва. Ясенево. Генерал-полковник сидел, как на иголках. Сегодня был последний срок возвращения Владимирова из его испанской командировки. Недавно генерал отменил свой приказ Зикорски о связи с Рабиновичем, надеясь, что тот сам привезет последнюю часть своего отчета. И вот, пожалуйста! Ни Рабиновича, ни отчета!
Дело еще усугублялось тем, что недавно президент вернулся с сессии ООН, штаб-квартира которой была расположена в Нуево-Йорке. Президент был под большим впечатлением от культа Рабиновича, царившего в Североамериканской области Испании. Особенно поразил его воображение памятник в Нуево-Йорке, установленный на месте приснопамятной статуи Свободы. Автор скульптуры, совершенно очевидно, был предтечей Церетели. Огромная статуя изображала Дон Сезара с развевающимся знаменем Второй Реконкисты в одной руке и опущенным мечом, разрубающем гадину, – в другой. В ногах у бывшего вице-короля была песочница, в которой копошилось три ребятенка различных рас, населяющих Североамериканский континент. Президент, страстно желая познакомиться с Рабиновичем, уже неоднократно спрашивал и руководителя службы, и начальника УИРДа, когда он, наконец, сможет увидеть авангардера. Пока разведчикам удавалось сдерживать напор президента, но время его терпения истекало.
В пять часов пополудни генерал-полковник понял, что Рабинович не вернется и сегодня. Надо было что-то делать. Сняв трубку с телефона прямой связи с ИВИРЭКСАЛЬТИСом, он услышал голос ректора.
– Да! Говорите!
– Ректор! Похоже, что наш Рабинович пропал, – без приветствия, сходу начал генерал-полковник.
Ректор тоже находился в ожидании своего сотрудника, и так же, как и генерал-полковник проявлял нетерпение.
– Послушайте, генерал! Давайте я быстро отправлю Рудольфа. Можно надеяться, что он найдет если не самого Владимирова, то, по крайней мере, привезет отчет.
– Сколько на это уйдет времени?
– Если без поисков Рабиновича, то часа два, не больше, при условии, что ТТ работает устойчиво.
Генерал посмотрел сводку службы ТТ. Все было в порядке.
–Действуйте, ректор! И пусть удача будет с нами!
Через два с половиной часа последний отчет Рабиновича был у генерала на столе. Еще через полчаса начальник УИРДа понял, что Владимиров решил воспользоваться предоставленным ему по распоряжению президента отпуском.
«Ладно. Подождем еще два месяца. Интересно куда, и в какое время решил отправиться авангардер?» – думал генерал.

39. Из дневника Всеволода Владимирова

КДР. В этой главе использованы некоторые события и реалии-виртуалии из игры HOI-2 (мод33, версия 0,51), сыгранной за СССР. В остальном, это вольная фантазия на тему

Оставив в Мадриде, в условленном месте отчет, я вновь вернулся к мадридскому ТТ-терминалу. Прямо там я переоделся в свои любимые джинсы, ковбойку, кроссовки и штормовку. Место следующего ТТ-перехода мне было ясно с самого начала – Мюнхен, столица милой сердцу Баварии. Как она там без меня? А вот со временем прибытия были проблемы. Меня интересовали 30-е годы ХХ века. Но! Как хорошо известно, в одной из реальностей, в Германии, составной частью которой стала Бавария, в 1933 году к власти пришли фашисты. Соваться туда со своей карикатурной внешностью местечкового еврея, было равносильно самоубийству, – ведь реперсонолизацию я не прошел.
Была у меня, правда, надежда, что, в этой реальности практически раздавив Францию, избежав ПМВ, унижение Версаля, революций 1918 года, национальной катастрофы, Германия обошлась без таких сильнодействующих средств, как фашизм. Надо сказать, что в этой жизни, в общеевропейской «игре в крысу», «крысой» оказалась Франция, поскольку сразу после объединения Германии в 1884 году, все остальные значимые игроки (Австрия, СКВ и Россия) почли за благо подружиться с новорожденной Империей. Да и Сербия усилиями австрийцев была давно ликвидирована. Естественно, «сердечный союз» в таких условиях возникнуть никак не мог.
Рисковать все-таки не стоило. Самое главное в профессии авангардера – вовремя смыться. Поэтому, оставляя себе шанс на скорое возвращение, я после некоторых колебаний набрал на управляющей консоли ТТ-терминала дату «25.12.1932».

Я вышел из мюнхенского ТТ-терминала, расположенного на Луизеншртассе, примыкающей к Кёнигплатц. Город встречал Рождество. Улицы и витрины сияли огнями. То тут, то там попадались Санта Клаусы в красных кафтанах с мешками подарков, деловито спешащие по своим делам. Я с интересом разглядывал город, в котором меня не было почти 15 лет.
Первое, что бросалось в глаза это флаги, вывешенные на улицах. Они были двух видов. Один из них был до боли своим – бiло-блакитное полотнище рiдной Баварии, а другой – красно-бело-черное знамя Германской Империи. Видеть эти два флага рядом было серьезным испытанием для моих чувств.
Второе, что обращало на себя внимание – это вывески, вернее некоторая их часть. Время от времени я читал «Торговый дом Кацман унд Зонс», «Юридическая контора Раппопорт, Раппопорт унд Фишман» и даже «GmbH Rabinovitsch». Некоторые попадавшиеся мне навстречу баварцы были явно иудейского происхождения, и не выглядели угнетенными или озабоченными сверх меры. – Было ясно, что до «хрустальной ночи» пока еще далеко, а мне срочно бежать из Германии нет никакой необходимости.
Кое-что настораживало. Иногда мне попадались молодчики в светло-коричневой форме с красной повязкой на рукаве с белым кругом, в центре которого красовалась свастика. – «Так! Значит, фашисты у нас тоже есть», – думал я.
Пройдя мимо королевского дворца, я, естественно, не заметил никакого памятника себе любимому. – Оно и понятно. Реальность-то совсем другая. – Над королевским дворцом развевался штандарт Виттельсбахов. – Династия, по-видимому, сохранилась. И то хорошо!
Все это требовало внимательного изучения. – Сразу после Рождества я пойду в Королевскую библиотеку и познакомлюсь со всем, что произошло после 1920 года в Испании, Германии и мире, а пока надо устроиться.
Обменяв солидную сумму испанских песо на немецкие марки у «Кацмана с сыновьями», я дошел до отеля «Байеришер Хоф» на Променадеплатц и снял номер. По странной случайности это оказались апартаменты, в которых, в свое время, ректор Ингольштадтского университета устроил мне выволочку из-за Лолы Монтез. Под эти воспоминания я заказал себе «баварский ужин» со своим любимым баварским пивом, по которому признаться сильно скучал там, в Испании. Кроме того, я заказал завтрак и свежие газеты на утро. Поужинав, и поностальгировав еще немного, я улегся спать.
На следующее день вместе с завтраком мне принесли кучу газет от «Berliner Zeitung» до «Völkischer Beobachter» и «Rote Fahne». Кое-что мне удалось понять. Германия, как и следовало ожидать, продолжала функционировать как империя с конституционной формой монархии. Императором был Вильгельм II Гогенцоллерн (кузен Вили). Королевство Бавария с весьма урезанным суверенитетом входило составной частью в Германскую Империю. При императоре действовало крайне правое правительство во главе с канцлером Куртом фон Шляйхером, по совместительству являющимся и министром обороны. Он, как и большинство членов его кабинета, относился к патерналистским автократам. Среди них были Франц Брахт – министр внутренних дел, Людвиг Бек – начальник Генштаба, Вернер фон Фритч – командующий ВС, Эрих Редер – главком ВМФ и Эрнст Удет – командующий ВВС. Было и два фашиста: Константин фон Нейрат – министр иностранных дел и Вильгельм Канарис – начальник спецслужб. При этом в стране, судя по всему, были очень сильны позиции социалистов и коммунистов. Германия сотрясалась от забастовок и манифестаций, устраиваемых этими партиями. Позиции же фашистов, как показалось мне, были слабыми. И газетенка их имела затрапезный вид, и тираж ее был мизерным. У меня сложилось впечатление, что страна стоит на пороге грандиозных перемен. В какую же сторону качнется маятник, было неясно. Понятно, что это было поверхностное суждение. Ситуация требовала дальнейшего изучения по периодике. Особые надежды я возлагал на встречу с человеком, ради которого, собственно, я и приехал в Германию.
Позавтракав, я совершил небольшую прогулку по городу, и добрел, наконец, до библиотеки. Забегая вперед, могу сказать, что все дни до Нового 1933 года, я безвылазно просидел в ней с перерывами на кофе и пиво. Вот какая картина открылась передо мной.
Мой соратник по борьбе в прошлой жизни Людвиг II в отсутствие меня оказался ни на что не способен, проиграл все, что можно и, в конце концов, подписал письмо о признании Вильгельма I императором всея Германии и, соответственно, подчиненном положении Баварии. По-видимому, ему было глубоко начхать на суверенитет Баварии, и сразу после этого пустился во все тяжкие, громоздя один дорогостоящий проект на другой. Такого баварцы, даже при всей своей доброте, простить не могли. Через какое-то время казна не выдержала строительства фантасмагорических, в духе опер Вагнера, замков, и баварская оппозиция объявила Людвига II недееспособным. На смену пришел его дядя Луитпольд, а сам Людвиг II утонул в Штарнбергском озере. В 1912 году на Баварский престол взошел двоюродный брат Людвига и сын Луитпольда – Людвиг III, который продолжал царствовать и по сию пору.
Германия, оказавшись мировым лидером в 1920 году, с трудом несла это бремя. За неимением США мировой кризис капиталистической системы начался именно в Германии в 1929 году. Как и положено, все началось с биржевого краха. Особенно тяжело пришлось захваченным французским территориям. Кормить озверевших и оголодавших лягушатников вовсе не входило в планы Германской Империи, и, вооружившись принципом «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», все, что можно, Германия вернула французам, включая Эльзас и Лотарингию. – «Нате! Подавитесь!»
Другим следствием кризиса стало возникновение в Германии экстремистских партий, как левого, так и правого толка. К первым относилась Коммунистическая партия Германии во главе Эрнстом Тельманом, ко вторым – Национал-социалистическая немецкая рабочая партия во главе с Адольфом Гитлером. Как и положено крайностям, эти партии часто смыкались друг с другом, раскачивая и без того неустойчивую ситуацию в Германии. Доходило до того, что они устраивали совместные демонстрации под красным знаменем с объединенной эмблемой свастики с «серпОм и молотОм» И тут мы подходим к главному событию межвременья.
В 1924 году Россия в очередной раз затеяла поход на Балканы под лозунгом «Даешь Босфор и Дарданеллы!» К туркам присоединились Габсбурги, и пошло-поехало. Для России все закончилось революцией 1927 года, ликвидацией дома Романовых, и властью товарища Сталина, а лоскутная империя рассыпалась на свои составляющие. Оттоманская империя также прекратила свое существование, и турки провозгласили республику под руководством Кемаля Ататюрка. Австрийцы, испив до дна чашу национального унижения, обратились, как водится в таких случаях, к фашизму. У руля австрийского государства встали фашисты во главе с Вильгельмом Микласом и Энгельбертом Дольфусом.
Кроме того, на обломках империй в Европе появились государства, о которых раньше никто и слыхом не слыхивал: Чехословакия, Латвия, Литва, Эстония, Югославия; опять возникла гордая Польша и независимая Венгрия.
Как нетрудно догадаться, немецкие коммунисты имели подпитку из Москвы, а немецкие фашисты прикармливались из Вены. Пока коммунисты явно выигрывали в популярности – их спонсор был явно богаче и сильнее. Фашисты же имели заметную поддержку в Баварии. Во-первых, близко Австрия; во-вторых, обид у баварцев тоже хватало. Отсутствие у немецких фашистов лозунга реванша весьма драматически сказывалось на их поддержке населением. А на голом антисемитизме далеко не уедешь. Зато им удалось пробраться в правительство. Лозунг же коммунистов «отобрать и поделить», напротив, был близок широким слоям люмпенизированного населения. Все это должно было как-то разрядиться. Продолжаться так, это больше не могло.
И, наконец, Испания. Находясь несколько в стороне от магистрального пути европейской политики, она, тем не менее, жила насыщенной политической жизнью. Страну моей последней командировки сотрясали кризисы: продовольственный, экономический и политический. Сказывалось мое отсутствие.
Испанские газеты начала 1921 года очень много внимания уделили моему исчезновению. Все началось с заметки в газете «El Pais»: «Нам сообщают из Таферзита. Вчера, при загадочных обстоятельства из своей квартиры исчез вице-король Испании и обеих Индий, генерал-губернатор Североамериканской области Испании, начальник тайной канцелярии, генеральный инспектор вооруженных сил Испании, генерал-полковник Дон Сезар де Баварии Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович, герцог Раисарес. Ведется следствие. Его Величество взяли расследование под свой контроль»
Версиям моего исчезновения не было числа. Писали, что меня съел верблюд, что я утонул в Средиземном море, что меня похитили «Красные Бригады», что меня выкрали боевики-евреи с целью использования моих способностей для организации Мединат Исраэль, и наоборот, что это происки «Аль Каиды», не желавшей допустить моей службы у евреев. И так далее, и тому подобное… Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно… Примерно через месяц следователи докопались, что последним, кто меня видел, был командующий Африканским корпусом, бригадный генерал Франсиско Франко. Несмотря на отсутствие, каких бы то ни было доказательств, генерала обвинили в убийстве вице-короля и государственной измене. А когда изъятые у него вещи были предъявлены королевской семье на опознание, и Его Величество и королева-мать в один голос закричали: «Вот он! Медальон Рабиновича!», мышеловка захлопнулась. Генерал был отдан под суд. Суд под давлением общественности вынес обвинительный вердикт и предельно жесткий приговор. В конце 1922 года мой правнук был безвинно расстрелян. – Я проклинал себя последними словами. – Как я мог не подумать о такой простой вещи! Так пресеклась ветвь Франко-Рабиновичей, а Испанская монархия лишилась своего защитника.
История имела продолжение. Военные не приняли этот приговор. Они справедливо считали, что вина генерала не доказана. Действительно у обвинения ничего, кроме злосчастного медальона не было. Обиженные за то, что так сурово обошлись с одним из самых авторитетных командиров Испанской армии, они в сентябре 1923 года устроили военный переворот. Руководил переворотом мой старый знакомый и бывший командир Франсиско Франко генерал-лейтенант Примо де Ривера. Кортесы были разогнаны. В Испании при живом монархе установилась военная диктатура, которая просуществовала до конца 1929 года благодаря поддержке короля. Кончилось это для него плохо.
На выборах в местные советы в апреле 1931 года республиканцы завоевали значительное количество мест. Это не было их победой, большинство все равно сохранялось за сторонниками монархии, но республиканцы почувствовали запах крови и вкус победы. На следующий день после выборов был сформирован «революционный комитет», который распространил манифест, призывающий к провозглашению республики. Демонстрации с лозунгами создания Временного правительства захлестнули страну. Правительство адмирала Хуана Батиста Аскара подало прошение об отставке. Верные монархии политические лидеры отказались от формирования нового кабинета. Начальник жандармерии признал свою неспособность защитить монархию. В результате, 14 апреля 1931 года Альфонс XIII покинула Мадрид, а затем и страну, но от престола не отрекся. Теперь в Испании правили республиканцы.

Разобравшись немного в обстановке, я был теперь готов к тому, ради чего я, собственно, и приехал в Мюнхен. Я хотел встретиться с легендой нашей организации, со своим прадедом, полковником НКВД Максимом Максимовичем Тихоновым. В свое время я тщательно изучил все, что касалось легендарной операции «Sunset Rebus» и боевого пути своего предка. По моим представлениям, в 1932 году он в звании штурмбанфюрера СС входил в особое подразделение, занятое внешними связями. Кроме того, я полагал, что в это время он должен находиться в Мюнхене – осином гнезде немецких нацистов. Оставалось понять, как мне его разыскать, и как войти в контакт.
С первым, проблем было быть не должно. Как я узнал из газет, на 10 января 1933 года в Хофбройхаузе была назначена сходка (если угодно, съезд) НСДАП. Мой прадед был довольно заметной фигурой в движении, участвовал в «пивном путче», и можно было надеяться, что он будет депутатом съезда. Оставалось только подкараулить его на выходе и, выждав, когда он останется один, вступить в контакт. Идей, как это сделать у меня пока не было. Ладно! Сориентируемся на месте.
В три часа дня 10 Января я вышел из отеля и сел в снятое на целый день такси.
– Хофбройхауз, – сказал я водителю. – Остановите напротив входа.
Прибыв на место, я приготовился к долгому ожиданию. Сходка по моим представлениям должна была закончиться часов в семь-восемь вечера. Время тянулось и тянулось... Приблизительно в начале восьмого я заметил, что из пивной начали выходить возбужденные речами фюрера и пивом люди в коричневой и черной форме со свастикой на красных нарукавных повязках. Настало время напряженной работы. Я отличено представлял, как выглядит мой прадед в эсэсовской форме по многочисленным фотографиям и даже киноматериалам, но разглядеть его вечером, среди множества людей в одинаковой форме было еще той задачкой. Еще через полчаса я его все-таки засек. Он задержался у выхода с группой партайгеноссе. Они о чем-то оживленно беседовали. Когда они стали прощаться, я велел водителю завести мотор.
Штурмбанфюрер пошел на северо-восток. Скоре всего он жил недалеко от Мариенплатц. Нацисты пока еще были маргинальной партией без власти, и не могли позволить себе машины для обычных членов движения. На авто раскатывала только верхушка. Я попросил водителя, не упуская штурмбанфюрера из виду, следовать за ним на почтительном расстоянии позади. Так, не спеша мы доехали до Фюрстеншртассе. Мне это уже все надоело, и я приказал шоферу обогнать эсэсовца метров на двести и остановиться. После остановки я щедро расплатился с водителем такси, вышел из машины и двинулся навстречу прадеду.
Пора было придумать что-то для контакта. И тут мне пришла в голову забавная история о том, как один наш выдающийся разведчик (КДР. Рудольф Абель, он же Вильям Фишер) чуть не провалился в первый же день своей первой служебной командировки. Поравнявшись с штурмбанфюрером, и, прикинувшись слегка пьяным, я его спросил на русском языке:
– Слушай друг, не знаешь, где здесь можно поссать?
Штурмбанфюрер отреагировал точно так же, как и Абель или радистка Кэт (в другой, правда, ситуации). На том же русском языке он ответил:
– Да зайди в любую подворотню и поссы.
Немая сцена. (Абель после этого вернулся на вокзал и стал ждать, когда его возьмут. Не дождался! Повезло!)
Не желая подвергать своего прадеда излишним переживаниям, я тут же произнес:
- Отто просил передать, что вчера вечером он ждал вашего звонка.
Тот вытаращил глаза, но все же произнес отзыв.
– Странно, я был дома, но, видимо, перепутал номер.
Поняв, что перед ним соотечественник и коллега, он спросил:
– Парень, а ты кто?
– Неважно, – ответил я. – Где бы мы могли спокойно поговорить?
Тут, надо сказать, была проблема. Ну, не мог, видный член нацистского движения появиться где-либо в обществе махрового еврея.
– В два часа ночи вы пойдете по нечетной стороне Штайнхайльштрассе и остановитесь напротив дома № 8. Если в окне третьего этажа, втором от левого угла, будет стоять зажженная лампа с зеленым абажуром, вы подниметесь и позвоните в квартиру № 6. Если лампы не будет, или она будет погашена – это провал. Позвонив, вы повторите пароль и только, после того, как дождетесь отзыва, войдете в квартиру. Если квартира провалена, завтра в 6 вечера я буду вас ждать у входа в Глиптотеку.
На том и расстались. Я вернулся в отель.
В час ночи я вновь вышел из отеля и отправился по указанному адресу. Все прошло благополучно. Ошибок имени профессора Плейшнера я не сделал. Лампа горела. Отзыва, который произнесла молодая очаровательная женщина, открывшая дверь, я тоже дождался и оказался на явочной квартире мюнхенской резидентуры ОГПУ. В столовой, куда меня проводила хозяйка, оказалось еще два человека. Один из них был штурмбанфюрер, а второго я узнал не сразу, хотя его внешность и была мне знакома.
– Знакомьтесь, – предложил эсэсовец и гепеушник в одном лице.
– Исаак Рабинович, – представился я.
– Карл Радек, – произнес свое имя незнакомец.
Признаться такого я не ожидал. Увидеть крупного большевистского босса, сподвижника вождя мирового пролетариата, на нелегальной явочной квартире, в осином гнезде немецкого нацизма! Это, определенно, должно было что-то означать.
Мы расселись за обеденным столом. Слово взял представитель Москвы.
– Товарищи! – начал он, – я прибыл к вам для координации усилий нашей разведки и коммунистического движения Германии. Обстановка в мире и в самой Германии суровая. Я уже разговаривал с немецкими товарищами. Они рвутся в бой. Мне с трудом удается их сдерживать. Все мы понимаем, что мировая революция невозможна без победы пролетариата в Германии. К вам я пришел, чтобы лучше познакомиться с обстановкой, которая вам известна, так сказать, изнутри. Прошу вас, полковник.
– Товарищ Радек! Товарищи! Я только что со съезда нацистской партии. В двух словах, на 1933 года нацисты планируют захват власти. Если это произойдет, дело Мировой революции будет отброшено на десятки лет назад. Необходимо предпринять все возможное, чтобы это не случилось. Я рад, что вы здесь, товарищ Радек. Теперь есть надежда. Последнее время мне кажется, что Москва проявляет нерешительность в германском вопросе.
– Нерешительностью это назвать нельзя. Просто сейчас в ЦК, как всегда, борются две линии. Одна – за скорейшее установление диктатуры пролетариата в Германии. Другая часть товарищей считает, победа в Германии это, конечно, хорошо, но можно получить значительно больше. Для этого надо выкормить зверя. Вы понимаете, о чем я говорю. Позволить ему сожрать всю Европу. А вот, когда он обожрется, тут то и насадить его на пролетарскую рогатину. Тогда вся Европа будет в наших руках. Поэтому, нам очень нужен ваш совет. Что делать? Фэр то кё?
Штурмбанфюрер задумался. Я, признаться, тоже.
Зная, во что может обойтись России второй сценарий, я решил вылезти вперед.
– Товарищ Радек! Необходимо, во что бы то ни стало, остановить немецкий фашизм. Если мы сейчас позволим ему укрепиться, мы выпустим джина из бутылки. Ситуация может стать неуправляемой. Поверьте, я знаю, что говорю!
– А вы кто? – спросил большевистский бонза.
– Это наш товарищ, присланный только сегодня из Центра, – ответил за меня штурмбанфюрер СС, он же полковник ОГПУ.
– Так, откуда вы можете знать ситуацию, если вы только сейчас объявились в Германии? – завелся Радек.
– До того, как я связался с ОГПУ (соврал я), я прожил в Германии, а точнее здесь в Баварии долгую жизнь (я не стал говорить о 84 годах), и хорошо знаю этих людей. Их необходимо остановить. Посмотрите, в конце концов, на Австрию. Вам мало?!
Карл Радек задумался.
– Хорошо! – наконец, произнес он. Ваша позиция мне понятна, и я готов отстаивать ее перед Москвой. Если мне это удастся, то, что следует делать? Давайте выработаем план. После двух часов горячих споров план установления в Германии диктатуры пролетариата был выработан. План получили название «Гроза». Действительно, обстановка в Германии во многом напоминала предгрозовую. Должен был наступить кризис и катарсис. Карл Радек ушел, а я, мой прадед и молодая женщина, оказавшаяся радисткой, остались. Молодая женщина хлопотала на кухне, а мы с моим прадедом начали пить пиво и болтать «за жизнь».
Штурмбанфюрер поведал, что для НСДАП наступили тяжелые времена. Партия переживает самый жестокий кризис за свою историю, в том числе и финансовый. У партии нет денег на собрания. У партии нет денег на пиво. У партии нет денег на униформу. У партии нет денег ни на что. Даже он, видный член движения, если бы не поддержка Москвы, вынужден был бы искать себе какую-нибудь работу, которой, кстати, тоже не найти. Партия хоть и называется рабочей, но почти все рабочие уже или просто вышли из партии или сбежали к коммунистам и социалистам. Лозунги же партии «за Эльзас и Лотарингию» и «бей жидов!» у нормальных людей ничего, кроме насмешки не вызывают. Вот поэтому сегодня на съезде была поставлена задача захвата власти. А тут Москва не мычит, не телиться. Никак не может понять, что сейчас очень удобный момент для коммунистического переворота. Святое дело – слегка подтолкнуть нацистов в спину. Для разведчика его квалификации работа в Германии по сдерживанию влияния фашистов это такое же оскорбление, как для микроскопа, которым забивают гвозди. Делать ему абсолютно нечего. НСДАП сама себя закопает. Поэтому он надеется, что план «Гроза» сработает, и его отзовут для решения действительно серьезных задач. Так мы проговорили всю ночь и расстались только под утро.
Я был доволен беседой со своим прадедом. Некоторый его пессимизм и плохое настроение можно было легко понять. Я не стал говорить ему, что гробя НСДАП, он, вполне возможно, отказывается от всемирной славы, которая ждет его впереди. Ну, ничего. Грязной и неблагодарной работы на его век хватит.
События же понеслись вскачь. Чувствовалась «длинная рука Кремля» и «железная хватка Москвы».
Сразу после Нового года император отрекся от престола. Рейхстаг избрал Президентом новоявленной республики Гинденбурга. Демонстрации левых и правых не прекращались. То тут, то там происходили столкновения с полицией и армией. 30 Января 1933 года Гинденбург дал гарантии демократии. В тот же день канцлер Курт фон Шляйхер взял инициативу в свои руки, и запретил обе экстремистские партии: и КПГ, и НСДАП. Гитлер бежал в Австрию, где попросил политического убежища. Австрийцы решили: «Пусть остается простым политэмигрантом, у нас своих фашистов достаточно, и запретили ему заниматься политикой». Москва же заняла активную позицию. – «Не допустим гибели наших немецких братьев!» КПГ была отмобилизована и готова к «последнему и решительному бою». Резидентуры и агентура была проинструктирована надлежащим образом. Огромные финансовые потоки шли из Москвы в советское полпредство, где заседал штаб германской революции во главе с Радеком и Антоновым-Овсеенко. Отсюда денежки ручейками растекались по организациям КПГ. С первого февраля начались уличные бои в Берлине, Мюнхене, Дармштадте, Дрездене и других крупных городах Германии. Захвачен телеграф, телефон, центральная радиостанция, Главпочтампт, банки. Теперь революция питала сама себя. 3 Февраля 1933 года пал Рейхстаг. Все было кончено. Гинденбург и фон Шляйхер бежали. К власти пришло правительство Народного Фронта. Президентом Германской республики стал Людвиг Ренн. Канцлером и министром внутренних дел – Эрнст Теллер, Вальтер Ульбрихт возглавил МИД, Альберт Кунц – министерство обороны, Эрнст Тельман стал шефом спецслужб, Эрнст Вольвебер – начальником Генштаба, Ганс Кале – командующим сухопутных войск, Фриц Шеелен – главкомом ВМФ. Все это были коммунисты сталинского толка. И только главком ВВС – Фридрих фон Сименс принадлежал к патерналистсксим автократам. Пролетарского сокола и главкома ВВС еще только предстояло воспитать. Через два дня, 5 февраля 1933 года Германия попросилась в Коминтерн, а в ней самой был установлен марионеточный просоветский режим. Ось была ликвидирована в самом зародыше.
Делать в Германии мне было больше нечего. Все обошлось двумя неделями пребывания. Я всегда завидовал технику Харлану. Подумать только! Всего и дел, что переложить коробочку с одной полки на другую. Voila! И другая реальность. Я уж не говорю про знаменитую бабочку Брэдбери. А тут корячишься, корячишься десятилетиями, чтобы только чуть-чуть поправить историю!
На следующий день я тепло попрощался со своим родственником и пожелал ему новых успехов, оставил ему одну безделушку с просьбой сохранить ее до лучших времен, а сам отправился на Луизенштрассе. – «В Москву! В Москву!»

40. Москва. 2068 год.

В Москве прошло еще два месяца. А Рабиновича все не было. Генерал-полковник проклинал себя последними словами за то, что разрешил авангардеру воспользоваться отпуском без заезда в Москву. Надо было принимать меры. Вызвав адъютанта, он велел назначить на следующий день совещание с участием всех действующих лиц.
Утром следующего дня в кабинете генерал-полковника собрались: директор ИВИРЭКСАЛЬТИСа, начальник управления «К», начальник испанского отдела, Рудольф Зикорски и новый начальник службы ТТ.
– Господа! Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. – начал генерал полковник. – Нет, ревизор к нам пока не едет. Все гораздо хуже. Лучше, если бы это был ревизор. Похоже, что пропал наш авангардер Всеволод Владимирович Владимиров, он же Дон Сезар де Бавара Диего Мария-Гарсиа ди Рабинович, он же Исаак фон Рабинович. По имеющимся сведениям он благополучно покинул Испанию и направился в отпуск по ТТ без заезда в Москву. Время его отпуска истекло, а его нет до сих пор. Так, что я имею полное право говорить или о дезертирстве, или об исчезновении. Хочу подчеркнуть, что Рабинович находится под личным контролем президента. Думаю, всем нам будет лучше, если мы сами сумеем найти ответ на вопрос «Где Рабинович?». Какие будут соображения?
– Генерал! Позвольте! – первым вступил ректор. – Я категорически не согласен с вашими инсинуациями в адрес Севы. Мы все знаем, что Всеволод Владимирович человек долга, и никогда не позволит себе пренебречь им. Боюсь, не случилось ли с ним что.
– Да, ладно, вам, ректор, – завелся генерал. – Так же, как и вы, я считаю, что Сева не способен на предательство. Это я сказал лишь для полноты картины, и, чтобы все здесь присутствующие прониклись серьезностью ситуации. Мы должны сделать все возможное, чтобы найти ответ. Еще раз прошу высказывать свои соображения по существу.
– Генерал! А известно, куда направился Рабинович? – спросил начальник управления «К».
– К сожалению, нет. Кроме того, что это должно быть в пределах шкалы Т. Все остальное во мраке.
– Хорошо! А известно, с какого именно ТТ-терминала Рабинович двинулся в отпуск. – задал следующий вопрос начальник управления «К».
– С большой достоверностью мы можем сказать, что это был мадридский терминал. Время отбытия конец декабря 1920 года.
Контрразведчик заметно расстроился. Система регистрации ТТ-переходов была пока установлена только в терминалах на территории России. – Вот оно недостаточное финансирование.
Возникла томительная пауза. Чтобы хоть как-то расшевелить присутствующих, генерал-полковник задал новый вопрос.
– Может быть, у кого-нибудь есть соображения, в какое время и в какое место мог отправиться Сева?
– Генерал! – начал Зикорски. – Осмелюсь предположить, что это тридцатые годы ХХ века, Германия.
– Вы шутите, Рудольф! Куда Рабиновичу с его то рожей лезть к нацистам в пасть.
– Нисколько, генерал. Во-первых, это облегчает задачу. Искать Рабиновича или его следы надо до прихода фашистов к власти, т.е. на рубеже 1932-1933 годов. Во-вторых, генерал, похоже вы не в курсе последних изменений в истории. Во второй мировой войне Россия и Германия были союзниками.
– Что-о-о? – в один голос воскликнули присутствующие.
– Неужели СССР пошел на грязную сделку и вступил в ось? – спросил генерал-полковник.
– Ровно наоборот, генерал, – ответил Зикорски. – В Германии, к власти в 1933 году пришли не нацисты, а коммунисты.
– Мд-а, Рудольф! Пожалуй, вы правы. Очень похоже на шутки Рабиновича. – задумчиво произнес генерал. – Какие еще потрясения произошли?
– Ну, может быть, стоит отметить, что в Испании в гражданскую войну 1936 года победили республиканцы. Оно и понятно. Во-первых, путчистам некому было помогать, ведь немцы стали сталинистами. Во-вторых, сказывалось отсутствие Ф. Франко, которого расстреляли дестью годами раньше не без помощи Рабиновича.
– Кстати, Рудольф. А что вас навело на мысль, что Севу следует искать в Гермнаии? – задал очередной вопрос генерал.
– Видите ли, генерал. Во время нашего пребывания в Баварии мы с Всеволодом Владимировичем провели довольно много времени вместе. У нас возникли отношения, которые я рискнул бы назвать дружбой. Он неоднократно мне говорил, что мечта его жизни встретиться со своим прадедом – полковником НКВД Максимом Максимовичем Тихоновым, который успешно работал на нашу разведку в тридцатые-сороковые годы ХХ века против Германии.
Генерал задумался. Был простой и легкий путь решения проблемы. Послать того же Рудольфа в ту же Испанию в период с 1836 по 1920 год с приказом о возвращении Рабиновича. Но тогда вся работа авангардера может пойти насмарку. Да и не по правилам это все было. Кроме того, найти Рабиновича на просторах трех континентов могло оказаться нелегкой задачей. Еще проще было вернуться в 2061 год и изолировать в нужное время руководителя службы от президента, чтобы не допустить того судьбоносного диалога в Завидово. Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он нажал кнопку селектора.
– Начальник архива УИРДа слушает, – откликнулся селектор.
– Послушайте, полковник. Сколько времени вам потребуется, чтобы принести мне список анахронизмов за 1932-1939 годы, относящиеся к истории Германии?
Тут необходимо пояснить, что деятельность авангардеров имела и ряд неприятных последствий. Когда намеренно, когда по неаккуратности или халатности, они оставляли следы своего пребывания в соответствующих исторических эпохах. И тогда возникали странные газетные публикации, безумные исторические теории и прочие прелести. Чего только стоил чертеж вертолета, оставленный Леонардо в XVI веке за четыре столетия до работ Сикорского. Одной из задач УИРДа и было предупреждение подобных неприятностей. С этой целью в архиве УИРДа был создан спецсектор анахронизмов, где собирались предметы, явно не имеющие отношения к той эпохе, в которой они были обнаружены, и явно попавшие туда из будущего.
– Думаю, через 10 минут я буду у вас с любым результатом, – ответил начальник архива. – Все-таки, анахронизмов было не так уж и много.
Действительно, через пятнадцать минут в кабинет генерал-полковника вошел начальник архива, неся листок бумаги, на которой была отпечатана всего одна строчки из запроса по базе данных анахронизмов. Полковник передал лист бумаги своему начальнику. Генерал-полковник прочел:
«Номер – 1. Наименование анахронизма – флеш-память объемом 1 Гб. Время обнаружения – 1937 год. Место обнаружения – московская квартира полковника НКВД Максима Максимовича Тихонова. Время фактического возникновения объекта – начало XXI века. Примечание. – Объект изъят при обыске на квартире во время ареста полковника М.М. Тихонова по военным процессам 1937 года. По приговору тройки полковник М.М. Тихонов расстрелян. Полностью реабилитирован в 1961 году»
– Где?! Где?! – нетерпеливо спросил генерал-полковник.
– Генерал, я поэтому и опоздал на пять минут, чтобы принести вам из спецхрана этот анахронизм.
С этими словами полковник передал флешку генералу.
– Благодарю вас полковник. Вы свободны.
Когда за полковником закрылась дверь, генерал быстро вставил флешку в свой рабочий компьютер, открыл единственный файл, который там был и увидел перед собой последний отчет Рабиновича. Пробежав его быстро до конца, генерал-полковник объявил присутствующим:
– Рабинович должен был отправиться к нам 6 февраля 1933 года с мюнхенского терминала ТТ на Луизенштрассе. Как вы знаете, сюда он не прибыл. Кто может сказать, в чем дело?
– Разрешите генерал, позвонить с вашего телефона, – обратился начальник службы ТТ.
– Пожалуйста, прошу вас– ответил генерал.
Начальник службы набрал номер и распорядился:
– Дайте мне сейчас же нейтринную обстановку по состоянию на 6 февраля 1933 года в регионе Мюнхена и Москвы.
Некоторое время он слушал трубку, ничего не говоря, затем положил ее на рычаг и сказал:
– Боюсь, что мы потеряли Рабиновича. Может быть, навсегда. В день его отправления, над Мюнхеном бушевала невиданная девятибалльная нейтринная буря по 10-балльной шкале. ТТ в таких условиях работает непредсказуемо.
– Что значит непредсказуемо? – спросил генерал-полковник.
– Самое плохое, что могло с ним случиться, – начал тэтэшник, – его могло разметать на атомы по всей вселенной. Другие варианты тоже не сахар. Его целиком могло забросить в любую точку вселенной. Он мог остаться и на Земле, но его могло кинуть в будущее. И, наконец, он мог провалиться вглубь веков. В этом случае, у нас есть какие-то шансы вновь увидеть Всеволода Владимировича. Может, мы разовьем ТТ-технологию вглубь веков, или он сумеет дожить до 1820 года, куда позволяет проникнуть наша ТТ-технология.
Генерал-полковник побледнел. Придется все докладывать президенту. Затем он встал, застегнул пиджак на все пуговицы и сказал:
– Прошу встать и почтить память Всеволода Владимировича Владимирова, героически пропавшего без вести при выполнении боевого задания, минутой молчания.
Присутствующие встали. В кабинете повисла мертвая тишина.

Литература

1. Каудильо – спаситель евреев (Интернет)
2. Сайт «Всемирная история» (Интернет) Изабелла II, Альфонс XII и Альфонс XIII
3. Энциклопедия Кругосвет – Франсиско Франко (Интерент)
4. Карлистские войны (Интернет)
5. История войск СС (Интеренет)
6. Путеводители по Мюнхену, Мадриду и Памплоне (Интернет)
7. Google Earth (спутниковая карта земли)
8. А. Гольверк, С. Хаймин, История Германии (Интернет)
9. Как обычно, некоторое количество художественной литературы и к/ф, о которых читатель догадается сам.

A knowledgement

Благодарю всех, дочитавших это до конца, за долготерпение и стойкость.
Благодарю всех камрадов, присылавших отзывы на форум и в ЛС

Особые слова благодарности и пожелания творческих успехов я хотел бы выразить:
Камраду Spartak. Именно после его ААРа «Гаити. Черное завоевание» возникла мысль продолжить похождения Рабиновича. Кроме того, в значительной степени, благодаря его вопросам в этом ААРе возникла «немецкая» тема.
Камраду Serb. Вся «романтическая» линия ААРа обязана своим появлением именно ему. За улучшенную редакцию боевого клича «Второй Реконкисты».
Камраду Avar. Последняя часть эпилога своим возникновением в этой редакции в значительной степени обязана ему.
Экс-палачу НКВД, камраду Schwarze Hairfisch за название одной из глав.

Еще Раз! Всем спасибо!

З.Ы. Приношу извинения модератору за превышение объема некоторых постов.